— Что это такое?
— Незаменимая вещь в литейном производстве.
— Гм, преступники имеют отношение к металлургам?
— Не исключаю. У пекарей карбида вольфрама нет.
— А красная притертость на пне?
— Химики исследования уже заканчивают, — Тарас Макарович похлопал следователя по плечу, — тебе все немедленно подавай.
— Что в этом особенного? — полушуткой Ответил Максимов. — Чем быстрей, тем лучше. Что древние римляне рекли по этому поводу? Дающий быстро — дает вдвое. Кстати, Сазонов сейф привез?
— Приволок. Ну и машина, я тебе скажу! — Эксперт восторженно зацокал языком. — Мы еле нашли кнопку секретного замка. Вот сделано! Ладно, на держи.
Оставив заключение экспертизы, Платов вышел из кабинета. Михаил Иванович задумчиво отложил авторучку в сторону. «Еще задача. Где преступники могли подцепить карбид вольфрама? В первую очередь это, конечно, металлургический завод, затем комбинат по изготовлению металлокерамики. На каждом из них многотысячные коллективы. И где-то, в одном из сотен кабинетов, лежал на столе календарь без листка за 26 декабря».
На следующий день, придя в управление, Михаил Иванович встретился с Сошниковым.
— Что показывают свидетели с Заозерной? — спросил следователь оперативника.
— К сожалению, ни Колокольцев, ни его секретарь, да и остальные толком ничего не знают. Но я попробовал полученные от них обрывки информации домыслить, соединить фрагменты, кажущиеся случайными, воедино…
— И что получил?
— Вполне осязаемую картину причастности к преступлению кого-то из своих, монтажников.
— Но это всего лишь твое предположение…
— Оно достаточно веское. Посуди сам, — Сошников пытливо взглянул в лицо следователю. — Распоряжение о выдаче зарплаты по организациям поступило из треста неожиданно для всех в четырнадцать тридцать, через полчаса объявили об этом рабочим. А спустя сорок минут возле монтажного управления и около кассы заметили неизвестных…
— Маленький интервал во времени между принятием решения об изменении места выдачи денег и появлением посторонних, по-твоему, и является признаком причастности кого-то из своих?
— Верно. — Сошников согласно тряхнул чубом и тут же спросил: — Что дала поездка на металлургический завод?
— Главный инженер сообщил, что найденный нами карбид вольфрама, между прочим, в обиходе у них он называется просто вольфрамом, есть только на заводе и применяется при отливке заготовок для буров нефтяников.
Прикрываясь блокнотом от бившего в окно солнца, Сошников поинтересовался:
— Кто к нему имеет доступ?
— Вся литейка, но вход туда по пропускам.
— Сколько работающих в цехе?
— Около восьмисот.
Инспектор от удивления присвистнул.
— Найти одного-двух человек из такого количества?
— Сложно, но другого выхода нет.
Не теряя времени, майор выехал к монтажникам, где Сазонов разыскивал электродрель и обломок сверла, Владимир же направился на металлургический завод.
Литейный цех встретил Сошникова грохотом формовочных машин и гулом мощных вентиляторов. Мостовой кран протащил над головой большую бадью к стоявшим у ворот железнодорожным платформам. Инспектор медленно шел среди сложенных болванок, разыскивая выход на верхние этажи, где находилась администрация.
Начальник цеха его ждал.
— Чем могу служить? — спросил он. — Мне сказали, что вас интересует технология литья стали. Любознательность, так сказать, не по профилю.
Владимир помолчал, раздумывая, как объяснить свой приход, не особенно расшифровывая его цель.
— Видите ли, мы изъяли вольфрам марки ТЗС в месте, не имеющем отношения к вашему заводу.
— Неужели украли? Вот не думал! — изумился он. — Ведь вольфрам применяется только при изготовлении высокопрочных сталей.
— Вы поможете проследить цепочку движения вольфрама к печам?
— Конечно, от самого склада.
— Кроме того, я хотел бы осмотреть все настольные календари, находящиеся в цехе.
Брови начальника цеха удивленно полезли вверх.
— Насколько я разбираюсь в металлургии, календари не имеют никакого отношения к технологии литья стали. Впрочем, если нужно, начните с моего.
Календарь оказался гознаковский, с розовой сеткой. Инспектора такие не интересовали. Пролистав для видимости странички, Сошников опустил его на стол.
Начальник цеха снял с вешалки халат.
— Давайте сначала заглянем в отделы, а затем в конторки мастеров. Их восемь, прямо в цехе.
Сошников согласился. Они обходили помещения одно за другим: планово-диспетчерское и технологическое бюро, кабинеты механика и энергетика цеха, бюро подготовки, зашли в отдел кадров и в бухгалтерию. Вот и в цехе осмотрены почти все календари у мастеров смен. И чем меньше оставалось календарей, тем тщательнее офицер милиции перелистывал каждый новый. Наконец последний в литейном отделении. Не показывая своего разочарования, Сошников вернул его владельцу. Все семьдесят восемь календарей имели листок за 26 декабря.
— Много ли еще календарей на заводе?
Начальник цеха воззрился на Сошникова, посчитав его за шутника.
— Не меньше четырех тысяч, наверняка. В одном заводоуправлении сотни, не считая десятков цехов и вспомогательных служб.
Перспектива проверки этой бумажной махины обескураживала. Успокаивая себя, инспектор решил руководствоваться простейшей логической конструкцией: «Раз имеется листок за 26 декабря 1982 года, значит, должен быть и календарь, в котором он отсутствует». Расставшись с начальником цеха, спешившим на совещание, Сошников в сопровождении мастера литейного отделения побывал у индукционных печей. Затем тот показал шихтовое отделение и в углу шесть металлических бочек с карбидом вольфрама. Четыре из них топорщились вырубленными днищами.
— Где вскрываются бочки?
— Здесь, в процессе приготовления шихты для печей.