Чуть позже, когда Глэкен стоял, ожидая, у дверей своей квартиры, Джулио вышел из лифта с тоненькой смуглокожей, черноволосой женщиной. Одежда ее была изодрана, руки и лицо перепачканы грязью, в широко раскрытых темных глазах, миндалевидных, чуть диких, читалась невероятная усталость. Глэкен представлял ее себе совсем другой, но подумал, что это дают о себе знать годы, скрытые под гладкой кожей.
Он не мог оторвать глаз от ожерелья у нее на шее. Он еще не знал, что будет делать, но был уверен, что не позволит ей уйти отсюда с этим ожерельем.
- Миссис Бхакти?
Она кивнула.
- А вы тот человек, о котором мне рассказывал Джек, тот самый старик?
"Тот самый старик". Он едва скрыл улыбку. Так вот, значит, как они обо мне говорят? Ну что же - это правда, разве нет? Это даже больше, чем они думают, соответствует действительности.
- Да, наверное, это я. Называйте меня Глэкен. Проходите.
Он кивком поблагодарил Джулио и провел Калабати в свою комнату. Переступая порог, она споткнулась и чуть не упала, но Глэкен подхватил ее под руку.
- С вами все в порядке?
Она покачала головой:
- Нет. Не совсем.
Он подвел ее к дивану. Калабати бессильно опустилась на него. Потом потерла рукой глаза и вздохнула. Она выглядела совершенно измученной.
- Джек рассказал мне, что происходит с нашим миром, - сказала она. - Я думала, он лжет, хочет перехитрить меня. Не верила, что все так плохо. Она помолчала и посмотрела на Глэкена затравленными глазами. - Но на самом деле все еще хуже, намного хуже.
Глэкен кивнул, внимательно рассматривая ее. Судя по всему, она пережила тяжелое потрясение.
- Но самое худшее еще впереди.
Она изумленно посмотрела на него:
- Самое худшее? Там, снаружи... через квартал отсюда... что-то огромное, черное, склизкое, настолько большое, что едва протискивается между домами. Оно все покрыто щупальцами. Оно дотягивается до окон и вытаскивает оттуда все, что может найти на ощупь. Я слышала крики, плач детей. А тех, кто переживет все это, ожидает долгая, беспросветная ночь.
Калабати перевела взгляд на огонь в камине и взялась рукой за ожерелье.
- Джек привез ожерелье?
- Да.
- Его вам достаточно?
- Нет.
- Значит, вам все-таки нужно мое?
- Да.
- И это что-нибудь изменит?
- Может быть. А может быть, уже слишком поздно. И все-таки это единственный шанс, единственная надежда. И мы должны испробовать этот шанс.
Она продолжала смотреть на огонь. Голос ее был едва слышен.
- Хорошо. Тогда возьмите его.
Волна облегчения пробежала по телу Глэкена. Это было настолько ощутимо, что ему пришлось присесть на диван. Но прежде, чем он успел что-либо сказать, в комнату ворвался Джек.
- Ах, это ты! - воскликнул он, глядя на Калабати сверкающими глазами. - И ты еще осмелилась появиться здесь?
- Джек... - Ее губы чуть дрогнули, но прежде, чем из них появилась улыбка, Джек подбежал к ней.
- Ты мне лгала. Обещала полететь сюда и поговорить с Глэкеном, а потом взяла и исчезла.
Глэкен хотел было остановить Джека, прежде чем тот наговорит грубостей, но потом заметил, что Калабати ничуть не напугана этой вспышкой гнева, и успокоился.
- Да, это правда, - сказала она. - И я действительно здесь. И поговорила с Глэкеном.
Джек все еще стоял перед ней, но она чувствовала, как его гнев проходит.
- Да. Но ты сказала...
- Я вовсе не обещала вернуться вместе с тобой. Я только сказала, что полечу. И сделала это, но на своих собственных условиях, а не на твоих. Я никогда не была чьей-либо пленницей. Никогда.
- Но как тебе удалось вернуться?
- Неужели ты всерьез считаешь, что только тебе под силу найти пилота, который согласился бы полететь сюда с Мауи?
Джек засунул руки в карманы.
- Видимо, нет.
Глэкен наблюдал, как пристально смотрят друг на друга Джек и Калабати. И, видимо, неспроста, что-то было большее между ними, чем обмен взглядами. И Глэкен решил воспользоваться паузой.
- Джек, - сказал он, - миссис Бхакти согласилась отдать нам свое ожерелье.
- Но оно уже у нас. Вы ведь говорили, что его недостаточно.
- Нет, - возразил Глэкен мягко, - она согласилась отдать то, что носит сама.
Глаза Джека подозрительно сощурились.
- И что же она требует взамен?
- Ничего, - сказала Калабати глухим, полным страдания голосом. - Ты не преувеличивал. Я убедилась в этом, когда добиралась сюда с Мауи. Все идет прахом. Это уже не тот мир, в котором мне хотелось бы жить. Если я оставлю ожерелье себе, то буду жить дальше, - хотя и не уверена в этом. Но даже трудно себе представить, какая это будет ужасная жизнь. Поэтому я решила отдать ожерелье тому, кто сможет извлечь из него больше пользы, чем я, и закончить свою жизнь, как всегда, на собственных условиях.
- Благотворительность - не в твоем духе, Бати, - сказал Джек. - Ты чего-то недоговариваешь?