Короче, мне оставалось убедить ее, что из меня получится неплохой муж, и небо как будто еще больше прояснилось.
Мы заглянули в маленькое кафе на улице Гонсалеса Куадрадо и отведали паэллы*, собственноручно приготовленной хозяйкой, уроженкой Мурсии. До возвращения в Куну у нас еще оставалось время, и я повел Марию в Аламеда-де-Эркулес**. Там мы сидели на лавочке, держась за руки, и это доказывало, что мои дела продвигаются в нужном направлении. В ресторане, доев апельсин, Мария призналась, что тоже любит меня. Я должен бы быть вне себя от счастья, но самое трудное еще оставалось сказать. Как она отнесется к тому, что я агент ФБР и живу в Америке? Я боялся, что это окажется для нее слишком сильным потрясением. В Штатах мы бы сразу поцеловались, дали клятву в вечной любви и, не мешкая, назначили день свадьбы. Здесь все происходило иначе, и, вне всяких сомнений, немало воды утечет под мостами Гвадалквивира, пока я получу разрешение обнять Марию. Как и в любом уголке земного шара, в такой чудесный солнечный день мамаши болтали на лавочках и вязали, время от времени поглядывая на стайку визжащих малышей. Мария с умилением созерцала эту сценку. Возможно, она уже представляла, как выйдет гулять с малышом Хосе или крошкой Марией. Девушка прижалась ко мне, но почти незаметно, чтобы не привлекать внимания стражей порядка, ибо в Севилье они строже, чем где бы то ни было, следят за благонравием и не привыкли шутить на сей счет.
______________
* Рис по-валенсийски. - Примеч. авт.
** Знаменитая в Севилье тополевая аллея. Получила название из-за установленной там статуи Геракла. - Примеч. перев.
- Вы любите детей, дон Хосе?
- Это зависит от того, кто их мать...
Тема показалась мне настолько скользкой, что я предпочел отделаться тяжеловесной шуткой. А Мария, вдруг очнувшись от грез о будущем материнстве, тихо спросила:
- Между прочим, дон Хосе, я, кажется, имею довольно смутное представление о том, чем вы занимаетесь. Вы торговый представитель, да?
- Угу.
- А что выпускает ваша фирма?
- В основном лекарства.
- И нам, конечно, придется жить в Париже?
Мы подошли к самому деликатному вопросу.
- И вы согласитесь покинуть Севилью?
- Жена должна следовать за мужем, дон Хосе, но вы ведь понимаете, что я не могу бросить Хуана, пока он не женится. Что он будет делать один, если я уеду так далеко?
Далеко... Это Париж-то? Что же она тогда скажет о Вашингтоне? Дело оборачивалось совсем скверно... Господи, до чего же скверно!.. А Мария решила, что я не могу выдавить из себя ни слова от разочарования.
- Я заменила ему мать... - извиняющимся тоном проговорила девушка. - И, боюсь, оставив брата на произвол судьбы, навлеку на нас обоих несчастье.
Ну что я мог ответить? А Мария робко продолжала:
- Разве что... мы возьмем его с собой...
- Разумеется.
От Марии не ускользнуло, что перспектива не вызвала у меня особого восторга.
- Знаете, - продолжала настаивать она, - я не сомневаюсь, что, займись Хуаном настоящий мужчина, которому он доверяет, из мальчика непременно вышел бы толк.
Несколько проходивших мимо детишек замерли, разглядывая меня.
- Американец... - уверенно объяснил остальным один из них.
Мария рассмеялась.
- Надо же, они приняли вас за американца!
Я расплылся в идиотской улыбке. В самом деле, не мог же я сказать, что дети чертовски проницательны и дадут сто очков вперед любому взрослому.
- Ну, не хватало только, чтобы они начали клянчить у вас жвачку!
Марию поведение малышей явно забавляло, но те затеяли какую-то игру и побежали дальше.
- Знал бы - непременно купил бы для них немного жвачки... Нельзя разочаровывать детей.
- Дон Хосе... Мои хозяева, Персели... я им говорила о вас... Так вот, оба очень хотят с вами познакомиться... Я ведь уже рассказывала вам, что старики относятся ко мне, как к дочери. Так, может, вы согласились бы поужинать у них завтра?
- А почему бы и нет?
- Персели, видимо, догадались, что... вы мне... не безразличны... Так что готовьтесь к трудному экзамену.
- Постараюсь блеснуть и стать желанным гостем!
К нам подошел мальчонка лет десяти с живым, сообразительным взглядом.
- Должно быть, в окрестностях уже распространился слух, что тут, на Аламеде, сидит американец, - предупредила меня Мария. - И вот - первый посетитель...
Мальчик, стоя совсем рядом, явно колебался, и моя спутница поспешила на помощь:
- Чего ты хочешь?
Но малыш, не пожелав снизойти до разговора с женщиной, по-прежнему смотрел на меня.
- Сеньор, вы американец? - спросил он.
Я, в свою очередь, рассмеялся.
- Да, кабальеро, да. Que quiere usted*?
______________
* Что вам угодно (исп.). - Примеч авт.
Мальчуган протянул мне бумагу.
- Para usted, senor*...
______________
* Для вас, сеньор (исп.). - Примеч. авт.