- Этого они никогда не допустят. Ты, помнится, говорил, что у этой... Леоры, подружки нашего гения, мать живет где-то в Семнадцатом округе?
- Да. На улице де Гар. Но я не знаю номера дома.
- Дом можно найти! Затем, у него есть друзья. От них ты также можешь что-то узнать. Мы должны разыскать Табора, иначе не только я окажусь в трудном положении, но и ты расстанешься с мечтой о беззаботной жизни со своей дочкой в Бизерте.
Пьязенна ничего не ответил. Он лишь кивнул, затем наклонился, чтобы достать из-под кровати ботинки господина и почистить их.
"Когда-нибудь я прикончу его, - подумал Пьязенна. - Этот день будет самым счастливым в моей жизни".
9
Когда Пери и его двое инспекторов, на этот раз на основании официального ордера, вновь обыскали антикварный магазин Гранделя, результаты поначалу были весьма скромными. "Мадонна" Джотто исчезла, исчез из тайника и холст.
- Прошлой ночью мне приснился удивительный сон. - Фонтано глубокомысленно наморщил лоб. - Мне почудилось, что в этом тайнике лежит пара вещей, которых я сейчас не вижу. Странно, странно.
- Что же это за вещи? - раздраженно спросил Грандель.
- Могу присягнуть, что видел нарисованную женскую головку с кровавой полоской вокруг великолепной белой шейки. Вам ничего не известно об этом?
- Вероятно, вы плотно поели на ночь, - язвительно возразил Грандель. - От переедания может присниться и не такое.
- Да, полотно действительно было странным, - невозмутимо продолжал Фонтано. - Преждевременно состарившееся лицо женщины вовсе не подходило к прелестной белой шейке и к тому, что находилось ниже, все это наводит меня на мысль...
- Из вашей речи я не понял ни одного слова. - Грандель облизнул губы.
- ...наводит меня на мысль, - продолжал Фонтано, - что кто-то сыграл с вами злую шутку и что вы должны проявить больше доверия к полиции. Это лучше, чем в виде черного дыма вылететь через трубу крематория в ясное голубое небо. Надеюсь, вы понимаете тонкий намек?
- У вас, кажется, не все дома?
- Мы знаем даже, кто та девушка, которая нарисована ниже шеи. Родимое пятно на ее груди облегчило работу людям из отдела опознания. Вы никогда не слышали о Мари Рок из Шартра и о том, что в прошлом году ее выловили из Сены?
- Откуда?
- Да или нет? - вмешался Пери. - Мы пришли сюда по серьезному делу. Это допрос, Грандель.
- В таком случае я должен немедленно связаться со своим адвокатом.
- Мне кажется, телефон не работает. - Фонтано заступил ему дорогу.
- Послушайте, приятель, - Пери схватил Гранделя за плечо, - хоть вы и состоите из доброго центнера затхлого жира, я выжму из вас все. И тут вам не поможет никакой адвокат. Где портрет?
- Я не имею понятия ни о каком портрете, - уверял Грандель. Интересно, как вы докажете обратное?
- Позвольте, шеф, показать ему фотографию? - спросил Фонтано.
- Итак, вы не знаете и Эреры Буайо, которая за пристрастие к наркотикам угодила в сумасшедший дом?
- Эрера Буайо? Мне известно это имя.
Пери злорадно ухмыльнулся.
- Вероятно, художник и копиист Анджело Табор вам также знаком?
Впервые на лице Гранделя отразился страх.
- Если я даю ему работу...
- ...то посылаете ему телеграмму, - заметил Ситерн. - А что вы делаете, когда этот Табор по собственной инициативе рисует вот такой комбинированный портрет из головы Эреры Буайо и тела Мари Рок и присылает его вам?
- Я не отвечу больше ни на один вопрос.
- Вы недооцениваете полицию, мой дорогой, - посетовал Фонтано. Весьма и весьма недооцениваете те усилия, которые мы прилагаем, чтобы защитить таких добропорядочных граждан, как вы, от бандитов, убийц и вымогателей.
- Меня никто не шантажирует.
- Если бы вы представляли, как быстро и основательно работают наши люди. Не прошло и полсуток, а мы уже выяснили, что Табор еще не так давно запросто бывал в вашем доме, что он делал для вас копии картин, которые вы, как благородный человек, само собой разумеется, продавали только как копии.
- Вам известно, - вмешался Пери, - что картина "Мадонна" Джотто у Мажене - фальшивка?
- Как фальшивка? Я сразу сказал, что это копия...
- Не копия, а фальшивка! В тот день, когда Мажене приобрел у вас картину, он снял со своего счета восемьдесят тысяч франков.
- Я ничего не знаю.
- Даже того, кто написал для вас эту картину? Может быть, Табор?
- Я не могу припомнить подробности этого дела. - На лбу Гранделя выступили мелкие капельки пота.
- Послушайте, Грандель. - Пери, наконец, раскурил трубку. - Даже если ваше алиби на одиннадцатое октября окажется безупречным, мы можем покрепче надавить на владельца ресторанчика в Диезе и выжать из него все, что захотим. Лучше расскажите нам об Эрере и девушке из Шартра. При определенных обстоятельствах это поможет вам, когда по обвинению в преднамеренном убийстве Мажене вы предстанете перед судом присяжных.
Ситерн, рядом с которым на столе лежал небольшой кожаный чемоданчик, кивнул Пери. Запись на магнитофон продолжалась.
Грандель молчал.
По дороге на набережную Орфевр - антиквар сидел между Фонтано и Ситерном - никто не проронил ни слова.
Уже после полудня следователь, проводивший дознание, освободил Гранделя. Для предварительного заключения подозреваемого не оказалось достаточно оснований.
10
Когда Анджело Табор приехал в Монтваль, близился вечер. Туманные, серые сумерки, загаженная булыжная мостовая, покосившиеся крестьянские дома - еще сильнее удручали художника. С тех пор как он возвратился из Рима и познакомился с Гранделем, у него редко бывало хорошее настроение.
Мать Табора, по прозвищу Гусыня-Мирдо, была из тех немногих крестьянок, которые ни разу в жизни не покидали родных мест. Да и куда ей было ехать в свои семьдесят? Она одиноко жила на берегу заросшего травой мельничного ручья, где у нее были хибарка и сарайчик для гусей, построенные на деньги Анджело.
Навещал он ее редко. И каждый его приезд был для матери праздником, как сегодня, когда он остановил свой старенький "ситроен" перед ее домом. Позднее Анджело хотел съездить в Верде к Веркруизу, где рассчитывал заночевать, чтобы рано утром быть в Париже и забрать на почте пакет, в котором, он надеялся, его ожидали сто тысяч франков.