Не на такую помощь рассчитывал Квинтон. У нее оказался слишком сильный дух и натура бойца, что заставило его задним числом усомниться в правильности своего выбора. Психотропные средства уже начали действовать, но ему всегда хотелось, чтобы невеста хотя бы кивком одобрила план Бога до того, как он увеличит дозу. К сожалению, шестая не вполне оценила уготованную ей избранность.
Причины ее упрямства лежали на поверхности. В отличие от предшественниц она психолог, а значит, мысль ее работает в ложном направлении. Помимо того она испытывает сильный антагонизм к нему лично из-за прежних избранниц и потому не может понять, что все делается в ее же интересах.
Это осложняло задачу. Как посланец Бога, которому поручено найти невесту, Квинтон должен убедить ее подобно слуге Исаака, посланному за Ребеккой. Вместе с другими пятью избранницами она должна была действовать по собственной воле. Но Ники, будучи человеком душевнобольным, отказывалась покориться судьбе.
— Вы послушайте, Ники, — убеждал он, наклоняясь к каталке. — Вы не желаете понять меня. Даю вам последний шанс. Потом придется прибегнуть к более сильным средствам, и вам это может не понравиться.
Силы, потраченные на макияж, пошли прахом. Из-за недостойного поведения Ники косметика размазалась по лицу. Придется повторить. А времени остается все меньше.
«Я не могу позволить себе возиться с ней бесконечно только потому, что у нее с головой не все порядке. Бог примет одну ущербную невесту ради остальных, столь же ущербных. А их в мире немало. Может, поэтому я и выбрал именно ее?»
— Неужели так трудно понять, что Бог возлюбил вас? — Квинтон вздохнул. — Так почему же вы не хотите стать его невестой?
После звонка Человеку Дождя она наконец утихомирилась и казалась готовой стоически принять свою участь. Или, может, даже осознала, какая выпала ей удача?
— Так вы хотите стать его невестой?
— Это должен быть мой выбор, а не ваш. — Лицо ее было бледно и бесстрастно.
— Верно. Но вы говорите это так, словно ваш выбор — повернуться к нему спиной. Я мог бы это понять, если вы действительно не осознаете, какой чести удостоились. Или вы действительно не понимаете, что стали его избранницей? Все дело именно в этом?
— Бог любит меня и потому ничего не заставил бы меня делать силой. Я его избранница. Как и все мы. И именно поэтому он никогда ни к чему не принуждает.
— Так и я не принуждаю. Выбор за вами. Хотите быть с ним?
«Молчит, бессовестная. Поистине сознание ее безнадежно извращено».
— Вам ведь нужно мое согласие, верно? — наконец отозвалась Ники.
— Да, это было бы очень любезно с вашей стороны.
— По-вашему, мне следует с чем-то согласиться только потому, что, как вы говорите, это было бы любезно? После того, что вы со мной сделали?
— Ваше невежество поразительно. — Квинтон снова подумал, не ошибся ли, выдернув из безбрежного женского планктона именно эту тупицу, ведь в мире много тех, кто был бы ему благодарен. — Вы всячески затягиваете дело. Вас можно понять. Вам кажется, если Человек Дождя знает, что солнце вышло из-за туч и бросает свои лучи на его драгоценную овечку, то примчится сюда. Возможно, уже в пути. Сомнительно, что Человек Дождя и чокнутые, с которыми он работает, так уж умны. Хотя, должен заметить, вас посрамили.
«Естественно, она ничего не поняла. Клинический случай».
— Да, понимаю, я его избранница, — подала голос Ники. — Но я не хочу умирать.
— Что же получается? Весь мир, небесный и земной, затаив дыхание ждет, что предпримет избранница, а она не двигается с места, только потому что думает лишь о себе? Ники хочет пожить подольше. Ухватить свою толику удовольствий ближайшего часа, дня, недели, месяца, года. Извините, но получается, все мы ждем, пока, перед тем как совершить переход к лучшей жизни, маленький эгоист не наестся мороженого с клубникой.
Из глаз у нее потекли слезы.
— Мне не хочется начинать этот переход, Квинтон, — прошептала она. — Я боюсь.
— Конечно, вы боитесь. В вашей крохотной головке не остается места ни для чего, кроме жалких повседневных дел. Но как только вам откроется истина, вы станете свободной.
У нее задрожали губы, и на мгновение Квинтону показалось, что она снова разрыдается и это положит конец пререканиям. Но… она сказала то, из-за чего он сам решил оборвать разговор.
— Даже демоны знают истину и содрогаются. Хотя это не делает их менее злыми. Бог любит меня и не попустит зла. Вы ведь ревнуете, верно? Боитесь, что Бог ненавидит вас, и готовы сделать все, чтобы стать его избранником подобно нам, женщинам, которых вы убиваете. И не важно, в чем вы себя уверяете, на самом деле вы думаете, что Бог вас ненавидит. Вы ревнуете. Вы тоже хотите быть избранником Бога.
Квинтона потрясла ее дерзость.
«Неужели она настолько безумна?»
Гудение в голове стало таким громким, что ему пришлось сделать усилие, чтобы подавить возникшее вдруг ощущение паники.
«В ее словах есть зерно истины», — подумал он, но тут же отбросил эту мысль как ересь.
Квинтону пришло в голову, что седьмая невеста, самая красивая женщина в мире, которую он уже выбрал и которая полностью посрамила шестую, тоже может оказаться сильной духом. А вдруг она тоже отклонит приглашение?
От этой мысли ему стало дурно. Нет, ничего подобного не будет. Человек Дождя не допустит. И все равно от такой мысли подташнивало.
Квинтон взял шприц, прижал иглу к вене на правой руке у Ники… Большая доза облегчит взаимопонимание.
По крайней мере она признала, что Бог испытывает к ней большую любовь. Это должно подействовать.
— Пожалуйста, Квинтон, — прошептала она. — Не надо меня убивать.
«Поистине она прекрасна», — подумал Квинтон.
Он заклеил ей рот и пошел за дрелью.
Часы на приборной доске показывали 04:02, когда Брэд под возмущенные гудки автомобилистов пересек на «красный» светофор и въехал на Симмс-стрит, на углу Восьмой авеню. Дом Ники находился на правой стороне улицы, сразу за железнодорожными путями, на углу Семьдесят второй улицы.
Ладони у него были влажные, рубашка промокла от пота, и это при том, что кондиционер работал вовсю. Группа захвата находилась в пути.
Две мысли заставляли Брэда до предела выжимать газ. Первая — Ники жива.
«Откуда убийце знать, что мы нашли злосчастного валета? Женщина, которая попала ему в когти просто потому, что связана, пусть самой тонкой нитью, со мной, жива. Иначе быть не может, я не выдержу».
Вторая мысль — надежда, что убийца не станет стрелять в Ники.
«Ведь владеющая им безумная идея требует, чтобы он следовал определенному ритуалу, а пуля его только нарушит. Он может попытаться убить меня, — думал Брэд, — когда я окажусь на месте, но на Ники пистолет не поднимет». Предполагается, что она истечет кровью, сохраняя ангельский вид.
Вот и все, на что надеялся Брэд. Обгоняя поток машин, время от времени вылетая на встречную полосу, он мчался по Симмс-стрит к кондоминиуму Голден-Хиллса, уже показавшемуся в двух кварталах впереди.
Брэду перегородила путь, резко затормозив, огромная фура. Кажется, та самая, которую он подрезал на перекрестке. Справа и слева сплошным потоком двигались машины — не объедешь.
Брэд посигналил и тут же получил в ответ мощный рев стоящей впереди фуры. Она остановилась на красный свет, на углу Семьдесят второй улицы.
Едва сдерживаясь, Брэд грохнул обеими ладонями по рулю.
Ники лежала неподвижно, пытаясь бороться с действием таблеток. Квинтон то кружил по комнате, то присаживался на стул, то вскакивал всякий раз, когда она подавала признаки жизни. Дважды заходил за угол и мочился в большую пластиковую бутыль. Один раз бросил Ники в комнате одну и отправился на разведку по квартире. Потом минут тридцать возился у стола, разбирая инструменты. Готовился.
И всякий раз, как он отходил в сторону, Ники пыталась сбросить сонную одурь и ослабить путы.
Первый лучик надежды блеснул, когда убийца, накрасив ей ногти рубиновым цветом, оставил пилку на краю матраса. Ники ухитрилась дотянуться до нее пальцами и сунуть под голову.
«Вот только пригодится ли», — думала она.
Затем, когда Квинтон занялся инструментами, Ники надрезала ленту, которой была привязана к металлическим планкам ее правая кисть.
«А дальше-то что? Ведь сесть и освободить ноги незаметно не смогу».
Утешало одно: понимание, что она может освободиться без посторонней помощи. Ники выжидала, а когда Квинтон вышел из комнаты, поднялась рывком на каталке и начала яростно распутывать ленту на ногах, не забывая, что он может вернуться в любой момент. Да и нельзя доводить дело конца, иначе он заметит.
И такой момент наступил.
Впервые за последние полчаса Квинтон отвернулся от нее и пошел к столу с инструментами.
«Наверняка за дрелью, — подумала Ники. — Вот оно. Пора действовать».
Остается одна проблема — замок. Он запер дверь на висячий замок, а ключ положил в правый карман. Она уже дважды наблюдала, как он его достает. Нужно вырубить Квинтона и вырваться силой или при помощи ключа, иначе смерть. Но в любом случае пора действовать. Пока таблетки не начали действовать.
Ники повернула голову и увидела, как, мурлыча что-то под нос, Квинтон тянет к стене желтый удлинитель. Она рванулась к нему. Ткань негромко затрещала, и Ники окончательно высвободила ноги. Навязчивая скрипичная мелодия, которую он неустанно напевал, немного приглушила звук. Ники вытянула ноги, чтобы он ничего не заметил.
Квинтон обернулся.
— А вы сильная, — заметил он. — Знаете что, сначала я заморожу вам ноги. Мне не хочется, чтобы вам было больно. Все будет хорошо. — Он наклонился над чемоданчиком и нашарил упаковку новокаина и шприц.
В голове шумело от страха и таблеток. Ники глубоко вздохнула, спрыгнула с каталки, в два шага подлетела к столу, схватила лежащий на нем молоток и, собрав остатки сил, швырнула его в преступника.
Зажегся зеленый свет, но фура двинулась не сразу, и Брэд окончательно вышел из себя.
Справа остановился «линкольн-континенталь», и уж его-то водителю не удастся сделать то, что удалось водителю фуры. Когда «линкольн» двинулся вперед, Брэд надавил на клаксон и бросил свой «БМВ» вправо, не дав идущей сзади «хонде» занять свободное место. Умудрившись никого не задеть, он промчался мимо ругающегося почем зря водителя фуры.
Медленно приходя в себя, Брэд стиснул зубы. Сейчас ничто не имело значения, кроме одного: ему удалось объехать громоздкую фуру, разогнать до предела «БМВ» и, не встречая иных помех на дороге, ворваться в ворота кондоминиума.
— ФБР. Вам звонили? — Не выходя из машины, он сунул охраннику свой значок.
— Да, сэр.
Ворота уже открывались.
«Спасибо, Темпл».
Он двинулся дальше, но, услышав, как взвизгнули шины, тут же дал задний ход. Убийца может услышать. Брэд четко распорядился не включать полицейскую сирену. Самое большое, а может быть, и единственное преимущество — неожиданность. Коллекционер Невест не ждет его, по крайней мере не так быстро после звонка.
Брэд быстро въехал в соседний переулок. Мимо, направляясь по Симмс-стрит к северу, проскочили полицейские джипы — подмога на месте.
«Держись, Ники, держись…»
Удар пришелся сзади. Правда, вскользь, но такой сильный, что Квинтону показалось, будто он умирает. Услышал хриплый звук ее голоса и успел повернуться, иначе она попала бы ему прямо в основание черепа.
Изумленный, он отскочил в сторону, а почти обнаженная избранница по инерции пролетела мимо и врезалась в стену. Помимо нижнего белья, на ней были только обрывки ленты на запястьях и щиколотках.
Квинтон сразу понял, что произошло. Она распутала ноги и руки и налетела на него, как ощипанный гусь. И заехала в голову молотком, который он никогда не пускал в ход и брал с собой только на случай неожиданности.
Ники обернулась, все еще сжимая молоток в руках. Глаза у нее горели, как звезды в ночи.
«Опять вся косметика стерлась!»
— Что вы затеяли? — грозно спросил он.
Избранница снова бросилась на него, но Квинтон сумел перехватить ее руку. Молоток отлетел и ударился ей в ногу. От боли Ники вскрикнула сквозь клейкую ленту на рту.
— Что вы делаете? — повторил Квинтон. — Я так замечательно подготовился, а вы все портите. Прекратить! — Он схватил молоток и швырнул его в угол. — Ведете себя как ребенок.
Ники осела на пол у стены и зарыдала, отчасти из-за безнадежности, отчасти под воздействием таблеток. Бросив взгляд на каталку, Квинтон заметил пилку для ногтей.
«Мой прокол. Что ж, придется снова поработать, я заслужил это».
Зацепившись за удлинитель, Ники распласталась на полу и затихла.
«Поразительно, как она после такой дозы сумела собраться с силами. Впервые с таким сталкиваюсь. Может, все-таки мой выбор верен. Она сильная, физически и духовно, пусть даже и глуповата немного. Сильная упрямая женщина, благословленная к тому же подлинной красотой. Такие женщины преуспевают на Уолл-стрит. Мировые менеджеры. Красивые и сильные».
Он понимал, почему Бог так крепко любит их.
Квинтон подтянул ее к каталке, поднял и положил лицом вниз.
«Сейчас просверлю ей подошвы, покрою спину клеем и приклею к стене. Потом займусь макияжем. Прости меня, Отче, я согрешил. Такой бедлам устроил».
Сегодня Квинтон решил опробовать электрическую дрель от Блэка и Деккера, специально купленную для этого случая. Интересно, какова она по сравнению с прежними.
Он снова вставил удлинитель в розетку на стене, взял дрель и направился к Ники — избраннице Бога.
Брэд припарковал «БМВ», не доезжая до дома Ники, и промчался под акведуком. Если затормозить, да еще на полном ходу, прямо у подъезда, мертвый проснется.
Успев заметить приближающиеся полицейские машины, Брэд взбежал через ступеньку по лестнице на площадку второго этажа, где находилась квартира Ники. Над крашеной панельной дверью с квадратным глазком посредине висела медная табличка с номером 7289. У каждого жильца свой замок, Брэд еще раньше в этом убедился. Так просто никто не войдет, единственный способ — взломать дверь. Сорвать задвижку.
Брэд вынул «глок» — табельное оружие офицеров ФБР, снял с предохранителя и на цыпочках приблизился к двери. Ковер на лестнице заглушил скрип ботинок. Брэд стиснул в ладонях пистолет и навел дуло на засов, борясь с желанием ворваться в квартиру одному, немедленно, потому что сейчас каждая секунда казалась часом, а в запасе у Ники, вероятно, только секунды и есть, или минуты, но никак не часы. Сейчас. Немедленно!
Он выжидал. Через семь секунд по обе стороны от него уже стояли двое полицейских в форме и с оружием.
«Надеюсь, их проинструктировали», — вздохнул Брэд.
Брэд кивнул, прижал дуло пистолета к дереву точно на уровне засова и спустил курок. Затем всем весом навалился на дверь, но она оказалась прочнее, чем засов, и с первой попытки вышибить ее не удалось.
«Теперь Коллекционер Невест понимает, что кто-то рвется внутрь. Он забаррикадируется внутри либо попытается выбраться через окно во двор, где его поджидают еще двое полицейских. А может, у него еще что-нибудь в рукаве припрятано». Эти мысли молнией пронеслись в сознании Брэда, заставляя действовать с удвоенной силой.
Он отступил на шаг и еще четыре раза выстрелил в дверь возле замка. На сей раз хватило легкого толчка, и дверь бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях.
Не опуская пистолета, Брэд вошел в квартиру. На полу валялись щепки от двери. Стену украшала перекосившаяся от попадания пули картина кисти Вайля. В воздухе висела поднявшаяся от расщепленного выстрелами дерева пыль.
Все остальное было в порядке. Диван с коричневой обивкой, телевизор «Самсунг» с большим экраном, изящные лампочки на столе, ровно развешанные на стенах картины — ничто не потревожено, все на месте. И никаких признаков убийцы.
Брэд бросился налево, в коридор, прижался на секунду к стене, потом осторожно заглянул за угол. Ничего. Пусто.
«Помнится, Ники говорила, что в квартире две спальни. Обе в конце коридора».
Ни звука. Полная тишина. Будто никого и не было.
«А что, если действительно никого и я ошибся? Что, если найденный Андреа валет в колоде просто пустышка и Птичка отправила меня гоняться за призраком?»
Брэд завернул за угол и помчался по коридору. Двери в обе спальни были открыты. И тут он понял… Понял, хотя сформулировать толком, даже в уме, не мог. Что-то не так.
Слева спальня как спальня. Пустая. Брэд побежал дальше, в самый конец коридора, где располагалась еще одна. Шторы на окнах подняты, комнату заливает яркий солнечный свет, падая на двуспальную кровать, покрытую ватным стеганым одеялом и снабженную лампочками на подставках. На стенах — картины с изображением английских замков, окруженных зелеными лугами.
Ники дома нет.
Удар был настолько внезапен, что Брэд даже не знал, как вести себя дальше. Они ошиблись. Они пришли не туда. Ники… придется расплатиться за эту ошибку.
— Сэр!
Брэд круто повернулся к полицейскому, окликнувшему его из глубины коридора.
— Сэр, мне кажется, вам надо посмотреть на это.
Он оттолкнул другого полицейского, того, что ранее последовал за ним, и увидел, что его напарник зажег свет в первой спальне.
— Ну что там?
Комната была выдержана в багровых и зеленых тонах, попросторнее, чем та, что в конце коридора. В середине — огромная кровать, аккуратно заправленная шелковым стеганым одеялом, с шестью или семью декоративными подушками и двумя красивыми шифоновыми лампами. Хозяйская спальня. Тут Ники спит.
Полицейский разглядывал лежащий на одной из шелковых подушечек лист бумаги. Красными чернилами на нем было написано: «Человеку Дождя».
«Убийца. Он был здесь. Значит, Андреа права: это и есть валет в колоде. Записка, адресованная Человеку Дождя. То есть мне».
— Позвоните мне в приемную. Там должен быть Темпл. Пусть немедленно пришлет экспертов, — распорядился Брэд.
— Слушаюсь, сэр.
Брэд выхватил из стоящего на подставке ящика бумажную салфетку и, взяв с ее помощью записку, осторожно развернул. Знакомый почерк.
«Валет в колоде, но сегодня валет — это джокер, и он улыбается. Весьма сожалею, Человек Дождя, но солнце вышло, и все вокруг так светло. Я возвращаю Богу его избранницу. Он ждет свою невесту. А тебе придется найти свою.
Р.S. Мы на Четвертой улице, дом № 2435. Боулдер.
Квартира 203».
Брэд вглядывался в записку, пытаясь заглушить голоса, звучащие у него в голове.
«Убийца перехитрил нас, обвел вокруг пальца. Ники нет. Нет! Но этого не может быть… Нет, не мог он догадаться, что мы так быстро разгадаем ребус. Он должен считать, что имеет в запасе какое-то время. А ведь я слышал голос Ники всего двадцать пять минут назад».
Он выхватил телефон из кармана и бросился к выходу. Темпл откликнулся на первом же гудке.
— Эксперты уже выехали, Брэд. Я… я…
— Он отвез ее в Боулдер, на какую-то квартиру, — прервал его Брэд. — Я в тридцати минутах езды оттуда. Хотя нет, больше, ведь сейчас час пик. Немедленно звони в местное полицейское управление. Пусть действуют, но только без шума. Он не знает, что мы едем, не может, не… — Брэд задохнулся на бегу.
— Выходит, она жива?
— Не знаю. Боулдер, Четвертая улица, дом № 2435, квартира 203. — Брэд сунул записку в карман. — И действуй, Темпл, ради Бога, действуй.
«Темпл, конечно, позвонит сразу, но сколько понадобится времени, чтобы „машина“ закрутилась, — пять, семь, десять минут? Это зависит от того, где в этот момент находится дежурная полицейская машина. От того, как быстро диспетчер примет междугородний вызов. От чего угодно, но только не от меня», — взволнованно размышлял Брэд.
Не заботясь более о скрытности, он стремительно выехал со стоянки, и направился по Семьдесят второй улице на восток, потом свернул на автостраду Футхиллз, в северном направлении. Карты сданы, ставки сделаны. Либо они успеют, либо найдут Ники мертвой.
Брэду приходилось сталкиваться со смертью. Жертвы… Руби… Он привык к тому, что умеет чувствовать ее зловонный запах. Особенно если он исходит от близких людей вроде Ники.
Но за эти десять минут что-то случилось с его психикой. Он ощутил, как бросается в ее комнату и видит, что опоздал. Думает, что Ники мертва.
Его охватывает страх. Но ведь Ники не Руби. Никто не Руби. Ничто не сравнится с болью, какую он испытал десять лет назад, когда она погибла. И все потому, что отдал себя Руби целиком — душу, сердце. Когда умирает любимый человек, что-то умирает в тебе самом. Ты сам умираешь. Она — это ты. Ты — это она.
Брэд отогнал эти мысли и набрал номер Элисон в ЦБР.
— Да, молодой человек, ничего не скажешь, сорвались вы отсюда, как стрела с тетивы.
— Добрый день, Элисон. Извините, но…
— Не надо извиняться. Вы всех троих на вершину мира вознесли. Нашли?
— Пока нет. Но они все рассчитали правильно. Скажите Птичке, я получил очередное послание. Очень вас прошу: запишите, пожалуйста, текст и попросите их посмотреть на предмет… ну мало ли что. Можно?
— Диктуйте.
Брэд прочитал записку.
— Избранница Бога, — задумчиво повторила Элисон. — Интересно.
— Вам это о чем-нибудь говорит?
— Ну… В общем, да. Основы теологии. А кроме записки, есть что-нибудь?
— Нет. Полиция Боулдера уже едет по адресу. Я туда же, времени нет ни минуты. — Брэд колебался. — Слушайте, Элисон, вы ведь были монахиней, так?
— Да.
— И по-прежнему верите в Бога.
— Разумеется. Боюсь, я не слишком религиозна, но делаю то, что делаю, опираясь на веру. И я молюсь.
— Спасибо.
— Не сбрасывайте веру со счетов, Брэд.
Райская Птичка. Мог ли Брэд представить, что Элисон, именно Элисон, будет подталкивать его использовать свою пациентку. Впрочем, ведь именно в такого рода использовании она усматривала путь к спасению своей подопечной.
В ухе запищал микрофон. Брэд глянул на монитор. Темпл.
— Ники тоже его видела, — сказал Брэд, заканчивая разговор с Элисон. — У нас еще есть время прийти к ней на выручку. Ну все, мне пора.
Он переключился на Темпла. Прошло около пятнадцати минут после его звонка в полицейское управление Боулдера. Сердце стучало в груди у Брэда, словно молот о наковальню.
— Да, слушаю, — он прижал телефон к уху.
— Брэд…
По тону Темпла сразу стало ясно, что ничего хорошего ждать не приходится.
— Ну? — выкрикнул он, багровея от ярости.
— Мне очень жаль, Брэд. Ребята из Боулдера нашли ее.
— Нашли? Как это нашли? — У него помутилось в глазах.
— На стене. — Голос Темпла прозвучал бесстрастно.
Перед глазами Брэда промелькнули ангельские образы Мелиссы и Кэролайн, распятых на стене. Представить себе в таком виде Ники он не мог.
— Мне очень жаль, Брэд, я знаю, вы были близки…
Брэд отключился и вернул трубку в гнездо.
«Что-то здесь не так. Мы были слишком близки к победе, чтобы проиграть. Андреа все вычислила! Рауди весь день метался по комнате и нашел-таки валета. Птичка сказала, что Ники у себя дома. Так оно и было, там осталась записка… Мы раскололи этот орешек, почему же все так обернулось?»
Брэд вдавил в пол акселератор и, бешено крутя руль, не обращая внимания на возмущенные сигналы со всех сторон, на полной скорости помчался к месту преступления. В голове у него шумело, он совершенно утратил способность мыслить здраво и последовательно.
Путь к дому № 2435 по Четвертой улице ему указывали по меньшей мере с десяток полицейских джипов. На четырех из них были включены мигалки. Двор уже обнесли желтой лентой. На улице и под двумя большими деревьями толпились зеваки. Жилье здесь дешевое. Объявления об аренде не дадут ничего — Коллекционер Невест слишком осторожен, слишком умен.
Брэд перешагнул через ленту и показал полицейскому значок. Он мог бы просто сказать: «ФБР», но почему-то воздержался. Взгляд его был устремлен на второй этаж, где у открытой двери негромко переговаривались полицейские.
Брэд бросился бежать. Через вход, вверх по железным ступеням, по коридору в открытую дверь, в пустое, без мебели, помещение.
— Эй, куда? — крикнул кто-то ему вслед.
Он влетел в угловую комнату, где, согласно протоколу осмотра, было совершено преступление. Здесь пусто, никого нет, кроме двух сотрудников, один в штатском, другой в форме. И Ники.
Она раскинулась на стене, на голове — белая кружевная вуаль.
— ФБР, очистить помещение! — Брэд показал свой значок. — Вы оба, двигайте отсюда.
— Эй, что это ты…
Брэд схватил того, что в штатском, за воротник рубахи и отшвырнул к двери.
— Это моя напарница, и это мое дело, так что вон отсюда!
Ворча, они вышли из комнаты, и Брэд захлопнул дверь, медленно повернулся и посмотрел прямо в мертвое лицо.
Кожа Ники побелела и стала подобна мрамору, в ней не было ничего живого. Из одежды — только нижнее белье. Руки широко раскинуты, голова отклонена вправо так, чтобы темные волосы падали на плечо. Глаза закрыты, губы от помады алеют как рубин, ногти отполированы и наманикюрены.
Телу придано точно такое же положение, как и у других. Только в отличие от прежних случаев дело происходило в квартире. На ковре, под ее ногами, образовалась лужица крови. На сей раз Коллекционер не залепил раны. Он собрал кровь в ведро и удалился, оставив ее мертвой.
Брэд неслышно вышел из комнаты и заплакал.