- Не всегда. Но я старался... Вообще, однажды мне показалось, что этот зверь живет и думает так же, как я. Что мы с ним одной крови, братья по духу - понимаешь? Возвращаясь из редких отлучек в поселок, я знал, чувствовал - мой тигр не покинул меня, он здесь, ждет.
Старый зэк прервался и в свою очередь сделал глоток:
- На вторую зиму нашего знакомства я увидел, что зверь стоит у порога.
- Ну, теперь-то ты с ружьем был?
- Какая разница? Я впустил его в дом... Так и зажили - странно и нелепо существуя вместе.
- Тигр с человеком? Вдвоем? - В общем-то, Рогов не верил ни единому слову старика.
- Вместе, но в то же время врозь, каждый сам по себе, - продолжил рассказчик. - Я больше никогда не запирал дверь, а он приходил и уходил, когда вздумается. Как и я... А однажды стало ясно: не было его до меня, а меня до него! Но мы вдвоем были всегда, понимаешь?
Виктор вздохнул и честно признался:
- Нет. Не очень.
- Значит, пока не время.
- А когда?
- Не знаю. Никто не знает...
Старик продолжил:
- Ко мне беда пришла внезапно - на берегах Маймакана обьявились корейцы. Ну, ты представляешь - из тех, которые раньше лес по контракту валили, а потом убежали в тайгу, чтобы на родину не возвращаться. Корейцы стали мыть золото.
- Золото?
- Сначала их нашел я. Потом мой зверь... Для тигра кореец, как и собака - самый лакомый кусочек.
- Ну, ты скажешь! - Хохотнул Рогов.
Однако, старик не шутил:
- Правда. Корейцы едят собачатину, чтобы не было туберкулеза легких. Поэтому и воняют псиной... - глаза старика полыхнули отблесками холодного пламени. - Тигры от этого запаха с ума сходят, как мы от жареной с чесночком отбивной. Пусть хоть сто человек по тайге пройдет - зверь выберет и утащит именно корейца, как бы тот ни прятался.
Виктор слушал рассказчика в полной уверенности, что тот несет какую-то чушь. Но все равно получалось очень интересно:
- Ну? И что дальше?
- Мой тигр нашел корейцев. Но они перехитрили тигра... Они убили его, а я убил их. Подстерег во время работы. Двоих на реке подстрелил, а третьего засыпал живьем в шурфе, выбранной породой.
Чувствовалось, что старик подошел к главному:
- Мне золото было не нужно. Оно стало моим, но я сомневался, раздумывал... Не стало тигра, и жизнь в тайге для меня потеряла смысл.
Опять прозвучало:
- Я сомневался... и не убил. Но все же взял часть золотого песка немного, унций десять. И пошел к людям, в проклятый городской муравейник.
Старик отвлекся:
- Знаешь, а ведь золотой песок совсем не блестит.
Он немного помолчал и махнул рукой:
- Короче, в Благовещенске меня сдал ментам один дантист-"чернушник".
- Туго пришлось? - Понимающе кивнул Рогов.
- Досталось... Менты все хотели дознаться, где остальное золото.
- Не сказал?
- Нет. Чего уж они только не перепробовали! До сих пор не успокоились, и здесь постоянно своих людей подсылают. Все ждут, что проговорюсь...
Старик поставил опустевшую кружку на стол:
- Нет, я знаю - мне отсюда живым не выйти, на зоне и помру. Но это вовсе не страшно, Виктор. Потому что там...
Он махнул рукой куда-то на восток:
- Там у меня есть мое золото, а тут... - рассказчик торжествующе постучал себя пальцем в лоб, - тут мой тигр! Он ночь за ночью приходит ко мне. Ждет.
- Надо же, - поднял глаза Рогов. - А мне все время лис является! Огненный такой...
- И пламенем дышит? Словно топка котла?
- Да. - Виктору стало не по себе, будто вывернули наизнанку, выставили напоказ душу.
И чтобы отогнать это ощущение он фыркнул зло:
- А ты не боишься, старик?
- Чего мне бояться?
- Не боишься, что донесу? Может, я тоже... из этих? Много, много интересного ты сегодня мне здесь нажурчал.
- Нет. Не боюсь.
- Почему?
- Незачем тебе. - Старик поднялся и будто враз утратил интерес к собеседнику:
- У тебя свое золото есть.