Несколько автомобилей, принадлежащих финансовым воротилам районного масштаба и соответствующей "братве", были припаркованы прямо перед входом в бар. В этом выражался своеобразный местный шик - неписаные правила светловодского этикета предписывали "серьезным людям" ставить машины как можно ближе к выходу, чтобы мимо них с трудом мог протиснуться посетитель.
"БМВ" Циркача занимала вполне подобающее место среди остального автотранспорта, а сам Виктор был уже давно, изрядно пьян, и вел себя соответственно: то вскакивал вдруг со своего места, выписывая под музыку замысловатые коленца, то посреди очередного танца возвращался за столик, чтобы рассказать очередной "бородатый" анекдот.
Рядом с ним, уткнувшись в тарелку, сидел Андрей Мальченко по прозвищу Палец. Не обращая внимания на окружающую суматоху, он сосредоточенно жевал, жевал, жевал... в то время, как третий член компании, Данила Московский, вместо закуски предпочитал вдыхать едкий дым ростовской "Примы".
При этом, он то и дело с презрением поглядывал на обкурившуюся травки молодежь из "команды" Шурэна, которая расположилась в противоположном углу бара, за спиной у Виктора. По соседству с ними, под тусклыми лучами дешевого бра, полулежал в мягком кресле местный преступный "авторитет" по кличке Чук.
Славился этот Чук истеричностью, злобным характером, да количеством отбытых сроков за кражи, наркотики и хулиганство. Две юные девицы легчайшего поведения поочередно висли на его шее, без причин хохотали и пили коктейль из ликера, разбавленного пепси-колой. Стоит отметить, что одна из этих малолеток была дочерью заместителя начальника городской милиции.
В прокуренном до синевы воздухе "Ночной гавани" звучали обрывки разговоров:
Беру я этого козла, и... а-джа! Об стену башкой, понял?
А сколько он Еврачке задолжал?
Не он ей, а она ему.
Так почему его-то - башкой?
Чтоб назад не просил! Мы ведь это, типа, её "крыша".
Тогда конечно... братва, может, ещё "дунем"?
А есть у кого? Осталось?
У Гарпуши всегда есть. Эй, братан, подогреешь по-кентовски?
Гарпуша, низкорослый, рыжеватый живчик из шурэновских, самодовольно усмехнувшись, выбросил на грязный стол пакет, свернутый из газеты и перетянутый желтой резинкой:
Пользуйтесь, я сегодня добрый.
Пижон! - Подначил его кто-то. - Довыпендриваешься когда-нибудь со своими приметными резинками. Хапнут тебя менты за задницу - и привет!
Между прочим, могу и обратно забрать...
Но чужие руки уже тянутся к пакету, разворачивают бумагу - и вот по залу поплыл душистый дымок, глаза приятелей засветились, и все вокруг стало чище, прозрачнее и веселее. Дочка милицейского начальника с непривычки закашлялась, хлебнула ещё пепси-колы, закашлялась вновь, затянулась, придерживая в легких дым, шумно выдохнула...
Давай "запаровозим"? - предложила ей подруга постарше.
Давай...
Слышишь, Чук, - окликнул Данила. - Ты, говорят, охотился сегодня?
Сейчас принесут, - кивнул тот в ответ и повернулся к официантке:
Ну, что у тебя там, Лорка?
Уже подаю! Все готово.
Музыка стихла, как по команде. Двери, ведущие в кухню, раскрылись, и под восхищенный гомон посетителей официантка Лора вынесла в зал огромное блюдо жареной гусятины.
Откуда? - удивился Палец, срочно отодвигая в сторону свою тарелку с недоеденным гарниром.
Чук с утра добыл, - пояснил Данила и подмигнул Виктору. Он уже успел рассказать приятелю, что его знакомый, криминальный "авторитет", вовсе не бродит с ружьем по лесам и полям, добывая пернатую дичь, а предпочитает домашнюю птицу, оставленную без присмотра жителями близлежащих сел. При этом, в качестве подручных средств для своей "тихой охоты", он обычно использует палку потяжелее и пару холщовых мешков.
Угощайтесь, господа! - Сделал широкий жест уголовник по прозвищу Чук.
Лорочка, водки всем! - Не остался в долгу Виктор. - Я плачу... так сказать, от нашего стола - вашему столу!
Вот дает Циркач!
Молодец, - одобрила публика. - Конкретный мужчина!
... После того, как тарелки опустели и собравшиеся утерли жир и без того не слишком свежими скатертями, в баре вновь загрохотала музыка.
Народ потрезвее повскакивал из-за столиков и с новыми силами пустился в пляс. Кто-то сразу же спьяну не устоял на ногах и завалился под стойку, кто-то кого-то нечаянно задел, кому-то в ответ по ошибке заехали в ухо...
Сейчас драться начнут, - шепнула на ухо бармену молоденькая, только что принятая на работу официантка. - Может, ментов надо вызвать?
Не стоит. Сами разберутся. Здесь все свои.
А этот? - Кивнула официантка в сторону Виктора. - Вроде, не наш, не светловодский.
Наш, - устало прищурился бармен. - Люди говорят, он здесь раньше жил. Потом болтался где-то, а теперь обратно приехал...
Ага... Вон, ему уже как звезданули!
Действительно, Виктор схватился за щеку и повалился на стол. Бармен осторожно тронул за плече Пальца, скачущего под музыку возле стойки, и показал - смотри, мол, непорядок с дружком.
Витек, чего это? - Подскочил Палец к Виктору. - Кто тебя?
Нет, все нормально... Зуб, наверное. Сейчас пройдет.
Потерев ладонью щеку, Левшов обернулся к приятелю:
Зуб, кажется, прихватило...
Ни фига себе - зуб! - Усомнился приятель. - Ага, как же - зуб! Да это тебе, факт, кто-то по роже съездил!
Дай зеркало, - повернулся Виктор к сидящей неподалеку малознакомой девице.
Та протянула ему свою пудреницу.
Может, я на улицу выходил... и зацепился? За ветку какую-нибудь? Виктор Левшов удивленно пожал плечами, разглядывая широкую алую полосу поперек щеки. - Смешно.
Чего смешного-то? - Не понял Палец.