- Еще больше, чем раньше, - отмахнулась девушка. - Писали ведь, что скоро Ильича закопают, вот все и торопятся поглазеть.
- Ладно, - решил не настаивать Рогов. - К вождю мирового пролетариата ломиться не будем.
Однако, переспектива провести целый день на железнодорожных путях не прельщала:
- А как насчет того, чтобы просто прогуляться? Какую-нибудь сокровищницу культуры посетить...
- Витюша, милый! - Взмолилась Дарья. - Сходил бы ты сам, а? Я целую ночь не спала, веришь - глаза слипаются.
- Ну, во-от, - шутливо протянул Рогов. - Начинается.
- Что такое? - В голосе девушки послышалась тревога.
- Полы мыть - сам, в Мавзолей - сам, на выставку - сам... "В вагоне не практикуется" - тоже, так сказать, сам?
- Виктор! Ты меня пугаешь.
- Шучу, шучу, - Виктор выставил вперед ладони:
- Видишь? Волосы не растут.
- Ну и что?
- А то, что у тех, кто "сам", у них ладони шерстью покрываются!
- Да ну тебя! - Покраснела Дарья. - Несешь всякую чушь... Не понять, когда серьезно, а когда треплешься. Вали, давай! К Ленину. Я спать ложусь.
- Ну, Да-аша... - состроил жалкую физиономию Рогов. - Ну прогуляй меня по Москве, а? А то вдруг заблужусь?
- Не заплутаешь, - отрезала девушка.
- А вдруг?
- В крайнем случае, к любому дяденьке-милиционеру подойдешь, он обьяснит. Все, хватит! Я ложусь, а ты чеши, покоряй столицу.
И Дарья, опережая все возражения, задвинула перед самым носом Виктора дверь служебного купе.
Глава 2
- Арбат... Арбат! - Зло бубнил под нос Рогов, петляя по бесконечным московским закоулкам и бульварам. Надписи на табличках Виктор, конечно, читал, но всуе - в памяти они не оставались и вылетали из головы за ближайшим углом.
- Где же, блин, Арбат этот?
Неизвестно почему бытует в провинции мнение, что все московские дороги ведут либо на Красную площадь, либо на Арбат - но ни того, ни другого Виктор пока на своем пути так и не встретил.
Пару часов назад, когда Дарья наотрез отказалась сопровождать его по столице, Рогов решил проявить характер:
- Ну и пожалуйста... Счастливо оставаться.
Девушка демонстративно засопела, отвернувшись к стенке.
- Спи спокойно, дорогой товарищ!
Заперев вагон Дашиным трехгранным ключом-"специалкой", Виктор кряхтя перелез через невысокий заборчик, отделявший парк отстоя от всего остального, не имеющего отношения к железной дороге, человечества. И сразу же очутился лицом к лицу с шумным, бестолковым и суетливым городом.
Куда ни глянь - везде была Москва.
Красивая... Многоязыкая, высокомерная и недоверчивая, ветхая и юная, грязная по-азиатски - и в то же время вычищенная до показного, парадного блеска.
Мос-ква. И все тут! Центр вселенной, свет клином...
Кружок на карте мира.
И кружок этот где-то мягким, тончайшим волоском прорезает улица по имени Арбат.
- Да где же, в конце концов? - Рассердился Виктор. - Где он?
От посещения всевозможных оружейных палат, кладовых, картинных галерей, выставочных залов и тому подобного Рогов отказался сразу.
Во-первых, потому что любой музей теперь намертво ассоциировался у него с Пашкой Ройтманом и славными пограничными войсками.
Во-вторых, входной билет куда бы то ни было стоил денег. Не слишком много, но и такая сумма превышала скромные финансовые возможности Виктора.
А в-третьих... Впрочем, хватало и указанных выше причин.
Для выполнения культурной программы-минимум Рогов посчитал достаточным посещение Арбата. Захотелось окунуться, пусть и не с головой, но хотя бы по пояс, в мир художников, поэтов, театральной богемы и воров-карманников.
Вот только даже до этой цели добраться все никак не удавалось. Зато, как незыблимый ориентир, постоянно маячила перед глазами далекая Останкинская телебашня. То справа, то слева, то вообще где-то впереди...
Отчаявшись, Виктор метнулся навстречу какому-то прохожему:
- Вы не подскажете... Извините!
Мужчина, видимо, не расслышал.
- Эй, пузатенький! - Уже раздраженнее окликнул Рогов.
- Да-да? - Встрепенулся тот и забуксовал на полушаге.
- Простите, как бы мне на Арбат? Пол дня плутаю, а...
Незнакомец выслушал, кивнул и оживленно размахивая ручками затараторил:
- О це, слухай сюды! Пидышь видыль, в утой закуточек...
Виктор мало что понял из сочного украинского говора, но все равно обрадовался: хорошо хоть, что прохожий оказался не каким-нибудь японцем или немцем.