Я ввожу свою невесту в свободное пространство танцующих пар и мы делаем первые па. Роза прижалась ко мне и шепчет.
- Однако, моряки неплохо танцуют...
- Толи еще будет...
- Тише, плутишка.
Танец сменяется танцем, она не хочет уходить и мне приходиться удовлетворять ее прихоти. Меня стучит по плечу твердая ладонь.
- Николай, - это дон Диего, - вас можно отвлечь?
- В чем дело, папа?
- Вам надо пройти со мной.
- Что-нибудь случилось?
- Случилось.
Мы с Розой идем за доном, проходим толпу гостей и по коридорам, через несколько комнат, выходим к двери, у которой стоит здоровенный парень. Я его знаю, это охранник виллы.
- Томи, как он там? - обращается к нему дон.
- Врач сделал укол, сейчас может говорить.
Входим в комнату, где все окна глухо закрыты занавесками, свет от бра слабо освещает все углы, но мы замечаем одну темную фигуру, недалеко от двери, а на красном диване, неподвижного человека... Его грудь оголена и перетянута бинтами. Лицо, не смотря на полумрак, вырисовывается в знакомые черты.
- Николаев..., - в один голос вскрикиваю я и Роза.
- Что с ним? - я оборачиваюсь к дону Диего.
- Ранен. Пытался проникнуть через забор в сад. Охранники его по теле датчику засекли и после перестрелки ранили...
- Но зачем? Он бы мог пройти так...
- Ты его спроси.
- Николаев, Алексей Викторович, ты меня слышишь?
Глаза раненного перескакивают с потолка на меня.
- Капитан, я пришел..., меня послали... Как мне больно...
Дон оборачивается к личности, стоящей у двери.
- Вы сказали, что он будет говорить.
- Сказал. Действие укола возникает не сразу. Через пять минут боль исчезнет.
- Сколько ему осталось?
- Два часа. Может все же вызвать полицию, дон Диего?
- Позже. У меня гости и не хватало будоражить их.
Николаев по прежнему смотрит на меня, потом на Розу и опять на меня.
- Капитан, я подлец... Я не тот, за которого себя выдавал... Я, все время предавал тебя.
- О чем ты говоришь?
- Меня послали ли...кви...дировать тебя.
- Кто?
- Мои начальники из комитета.
Роза в ужасе отшатывается.
- Врешь, ты наговариваешь на себя. Разве не ты меня спас из аквариума? Разве не ты помогал, доставал деньги, сведения...
- Деньги с самого начало дали они. Я не только тебя выручал, еще и продавал... Помнишь, год назад тебя захватил Крингстон, это не он, это я тебя стукнул по затылку, а потом передал им в руки.
- Значит, КГБ тебе предложило меня убрать еще тогда?
- Нет, тогда они этого не хотели, это хотел сделать я. Сколько я пережил, когда тебя тащили по асфальту...
Он переживал, это я тогда страдал, этот ад до сих пор у меня перед глазами.
ЗА ГОД ДО СВАДЬБЫ
Меня грубо тащат по подземным казематам. Голова болит и сплошной звон отдается в ушах. Руки и ноги скованы, два здоровенных полицейских волокут мое бесчувственное тело.
Скрипят открываемые впереди решетки и надзиратель, гремя ключами, выступил вперед. Звучит английская речь.
- Мне капитан сказал его в седьмой...
- Да сунь его хоть в...
Полицейские ржут и втаскивают меня в светлый коридор, где одна стена выполнена из бесконечных решеток- дверей в миниатюрные камеры. Около седьмой, надзиратель долго перебирает ключи и наконец находит нужный.
- Эй, вонючка, - орет он внутрь, - принимай мешок с говном.
Меня придавливают к решетке, расковывают, а потом, ловко развернув к двери, бросают на пол клетушки да так, что щекой я проезжаю по неровным плитам. Гремят запоры и голоса полицейских медленно пропадают. Чьи то руки пытаются перевернуть на спину.
- Комаров, - раздается восклицание по-русски. - Товарищ старший лейтенант.