Дядя был одет настолько эффектно, что его наряд мог конкурировать с нарядами королей. Широченные шаровары походили на те, что носили крымские татары, и на на широком шёлковом поясе был вышит орнамент, который светился в полутьме позолотой.
Короткая куртка из чёрной парчи была также украшена причудливой золотой вышивкой на груди и спине, а из-под куртки торчала перевязь, на которой висел длинный узкий меч. Дополняли наряд красивые мягкие сапоги из шкуры редкого белого верблюда. Вся одежда, как я заметил, была сделана с таким расчётом, чтобы подчеркнуть массивность и мощь всего тела.
Его внешность напоминала персонажа из древних преданий или загорелого алжирского пирата, только что сошедшего на берег после удачного набега. Но, несмотря на всё своё кажущееся спокойствие, в глазах дяди искрила опасность. Он являлся главой клана и не раз доказывал свою силу и власть.
Ему чуть за пятьдесят, и он был умным и опытным человеком, который предпочитал доверять людям, знающим и понимающим. В этом заключалось его могущество, потому что таких людей, действительно, было немного. Однако все знали, что этот человек не принимает шуток и что за его спиной стояло нечто гораздо большее, чем обычное могущественное семейное гнездо.
Воздух в столовой наполняло ароматами жаркого и густого красного супа, который уже дымился на столе. Слуги были ловкими и слаженными, но я не мог не заметить, что их мастерство было вызвано не столько профессионализмом, сколько желанием угодить непростому характеру хозяина.
Когда я вошел в зал, дядя Юрген кивнул мне в знак приветствия и показал место рядом с Раманом. Я заметил, как Раман скосил на меня недовольный взгляд и только после того, как присел, я понял, почему: с него несло соленым потом, перемешанным с запахами лошадиного навоза, которые проникали в каждые уголки зала.
Я уже хотел было сострить:
«Ты пьешь как лошадь, и даже не удивительно, что в лошадь превращаешься».
Но все же я сдержал свой смешок и сделал вид, что внимательно разглядываю скатерть, на которой стояли расставленные блюдца и тарелки.
Моя кузина Наташа, после того, что произошло в моей комнате не поднимала на меня взгляда и молча ждала пока слуги выполнят свои обязанности.
И только Мила с нескрываемым любопытством рассматривал мое обезображенное лицо, но она была настолько воспитана, чтобы не задавать лишних вопросов, поэтому я старался вести себя в соответствии с этикетом и не обращал на ее взгляд особого внимания.
Тем более мы с ней и раньше не особо общались, обходясь лишь формальной вежливостью и улыбками.
Когда на стол передо мной была положена пара лепешек с медом, тарелка с супом, в котором плавало мелко нарезанное мясо, и кувшин сладкого напитка, у меня уже текла слюна, но я старался скрыть своё нетерпение.
Я знал, что перед тем, как мы сможем начать есть, необходимо дать главе рода притронуться к пище первым, как в знак уважения, и мы ожидали, пока дядя не начнет трапезу.
Я смотрел на него, не отрывая взгляда, и наконец понял, что им завладели какие-то глубокие мысли, которые не позволяли ему насладиться прекрасной пищей, лежащей перед ним на столе.
Когда слуги удалились на кухню, он наконец-то нарушил молчание:
— Ну, вот и наконец-то ты вернулся, Алекс, — прогремел его бас глубоко и устремлённо в мою сторону, словно леденящий холод пронзающий меня насквозь. Он ни секунды не убавил своего интенсивного взгляда, который казался не только немигающим, но и проницательным, как будто он смог бы прочесть мои мысли.
И тут он повторил, словно убедившись, что я действительно вернулся:
— С возвращеньицем, так сказать. Тебя не было слишком долго.
С каждым его словом я чувствовал, как мой страх и неуверенность только нарастают. И тут он внезапно упомянул об обычае, который я часто слышал, но никогда не испытывал на себе.
— Кто долго отсутствует, имеет право отведать пищу первым, — произнес он с уважением в голосе. Эти слова наполнили меня еще большей неуверенностью, словно он намекал на что-то большее, чем я мог представить. — Говорят, даже сам Властелин Ночи не смеет оспаривать его, — добавил он, словно подчеркивая важность этого обычая.
Да уж в этих землях было столько обычаев и традиций, что ни одна человеческая душа не смогла бы их освоить и запомнить. А может быть он сам только что придумал, чтобы заставить меня хлебнуть отравленного супа.
Я решил это выяснить. Подняв на него глаза, я заметил, как переменилось выражение его глаз. В первый момент я подумал, будто в них появилась насмешка, но тут же понял, в чем дело.
Раньше от его взгляда у меня пробегал холод, теперь в нем появились удивительная мягкость и тепло, которое медленно растекается по моему телу и мне показалось, что зря я подозревал его в злой воле.
— Конечно дядя, я знаю этот обычай, — соврал я, хватая правой рукой серебряную ложку.
Медленно зачерпнув немного супа с самого края тарелки, я поднес ее к губам и подул на жидкость. Осторожно попробовав, на вкус я утвердился в своих предположениях — это действительно был суп, но без какого-либо странного привкуса, который непременно должен был быть при обычном использовании яда.
Все же аристократы империи были признанными алхимиками во всей Европе и при желании они могли бы синтезировать отраву любой силы.
Все это время я ощущал на себе неотрывный взгляд дяди и когда я проглотил порцию супа он одобряюще захлопал и сказал:
— Молодец, ты мой настоящий племянник и не просто племянник, а герой войны сумевший выбраться из пекла.
Я думал он просто тянет время, пока яд начнет действовать, но я окончательно успокоился, когда он взял ложку и приступил к еде, а вслед за ним и все присутствующие за столом.
Когда мы почти доедали, я решил реализовать свой план, который я задумывал с тех пор, как приклеил этикетку от бутылки на плечо Рамана в электрокаре. Он сидел слева от своего отца, и я усмехался про себя, когда дядя бросал на него странные взгляды. Я вытащил пустую бутылку Рамана из-под своего жилета и тихонько подложил её под стол. Когда у меня появилась возможность, я легким пинком ноги подкинул бутылку в сторону моего дяди так, чтобы она остановилась между его ног и казалось, что выпала из кармана Рамана.
Я понял, что затея удалась, когда дядя Юрген вдруг недоуменно застыл, а затем в его глазах появились проблески недоумения.
Он наклонил голову вниз и застыл уставившись у себя между ног и в то же время я понимал какая буря чувств его одолевает еще до того, как он поднял голову и взглянул на Рамана такими глазами, что я бы не никогда не хотел оказаться не его месте.
Все остальное я понял из переглядываний моих родных и звука тихого позвякивания посуды на столе, постепенно сходящего на нет. Назревала буря и тут уже терпению дяди пришел конец, когда он покраснел, а вены на его шее вздулись и приобрели синий цвет.
— Раамааааан! Ах ты конская подкова! — взревел он. — Значит, это ты паскуда воруешь мои запасы из погреба!?
Когда я увидел, как мой кузен сжался от страха и зажмурился, чтобы не видеть этих громадных гневных глаз, словно у разъяренного быка, мне стало его жалко. Но я знал, что это лишь начало моей мести, и ничто не остановит меня.
Раман, похоже, догадался об истинных мотивах моих действий, и пока его отец готовился наказать его за все проказы, Раман успел несколько раз бросить на меня взгляды, полные ненависти и презрения.
— Я тебе еще припомню, — прошипел он сквозь зубы, мрачно глядя мне прямо в глаза. — И не надейся, падаль, не прощу!
Я лишь усмехнулся довольный своей новой выходкой.
Моя двоюродная сестра Наташа закрыла лицо руками и выбежала из-за стола, но мне не было жаль ее, если вспомнить, как она сама обошлась со мной раньше, когда Алекс однажды посмел признаться ей в своих чувствах.
Единственно кого мне было жаль так это младшую кузину Милу, которая разревелась от эмоциональных речей своего отца так, что даже прибежали слуги и поспешили отвести её в более спокойное место.
Я вышел из-за стола, ощущая себя полным удовлетворения. Мне удалось частично отмстить за прошлые обиды, но слова Рамана все еще звучали угрожающе в моей голове. Я знал, что он не остановится на этом и постарается отомстить, хотя я ничего плохого не сделал.
Но теперь, наконец-то, я мог дышать спокойно, потому что правда восторжествовала. Раман больше не сможет обвинять других в своих преступлениях. Не сможет убежать от ответственности, перекладывая вину на садовника или механика.
А вот кстати и он сам — механик Радион, выходил из своей подсобки. Он был облачен в рабочую одежду и его руки были покрыты грязью. Он служил в конюшне моего дяди и заботился о порядке и чистоте. Вид его напомнил мне о том, что моя победа была не только моей, но и его тоже.
Увидев мое сияющее лицо, он сперва не понял, чем оно вызвано, и спросил:
— Что-то случилось, господин?
Я же в свою очередь вспомнил, как воняло от Рамана за столом и ответил:
— Радион, не знаю куда ты отнес Рамана, но несло от него, как от стада немытых козлов, копающихся в дерьме, а при дворе таких не любят.
Я повернулся и протянул механику кулак с оттопыренным большим пальцем — так я обычно указывал жестом, что все прошло просто замечательно.
Он недоуменно хмыкнул осознавая, что я остался доволен его службой, а я открыл дверь своей комнаты и вошёл внутрь.
Предстояла первая ночевка в своей комнате после моего двухмесячного отсутствия здесь. И что-то мне подсказывало — эта ночь не будет спокойной для меня сегодня, даже несмотря на пышные подушки и комфортную кровать, которых я был лишен за все время своей недолгой службы в императорской армии.
Я испытывал, скорее, разочарование, чем страх. Все внутри меня сжималось от дурных предчувствий.
Утро вечера мудренее — думал я, подходя к кровати и стягивая с себя одежду, хотя я все же не стал раздеваться до гола и оставил на себе легкое белье.
Я сжал под подушкой резную рукоять фамильного пистолета, в уголке комнаты гремел громкий тик часов, напоминая мне, что время идет. Я закрыл глаза, пытаясь укрыться в своем сне от забот и волнений дня. Предыдущая ночная бессонница нависала надо мной как темная туча, и я знал, что эту ночь мне придется бороться за каждую минуту сна.
Мои мысли прерывались на мгновение, когда я замечал красочные сны, но они тут же исчезали в моих памятниках, словно не оставляя там никаких следов. Шелест листвы и звуки из сада, проникающие через открытое окно, давали мне ощущение, что все это — только воображение моего сна.
Однако, мои долгие месяцы тренировок научили меня просыпаться при малейшей опасности. Когда же я окончательно вернулся в мир яви, то осознал, что происходит нечто странное — вернее я бы сказал, что меня сильно встревожила зловещая тишина, не естественно вдруг нависшая за окном в саду.
Из своего опыта я знал, что мгновенное умолкание ночной природы — признак опасности, которая может исходить как от человека, так и от хищных животных. Даже ночные птицы, которые обычно активны в это время, предпочитали сохранять тишину, чтобы не привлекать нежелательного внимания.
Я точно знал, что мне следует ждать опасность, хотя я задумался и лелеял надежду о двух охранниках, которые должны были следить за мной. Я не был уверен, что они могли бы защитить меня.
Я услышал звуки тяжелых шагов за окном в саду и понял, что кто-то приближается к моей спальне. Мои мысли начали крутиться быстрее. Возможно, это были наемные головорезы, которых Раман нашёл для мести за мою шутку с бутылкой.
Также, мне вспомнились слова моей няни Арианы. Она говорила, что тени прошлого могут сподвигнуть моего дядю на то, чтобы разобраться со мной до того, как я начну задавать вопросы и узнавать об обстоятельствах гибели моего отца и двух старших братьев.
В этом поместье я оказался один на один с опасностью. Я не мог полагаться ни на кого, кроме своих собственных сил, умения и ловкости. Но я помнил своих преподавателей по фехтованию и единоборствам, которые дарили мне знания и навыки, на которых мне сейчас приходится полагаться.
Теперь, сжимая в руке рукоять пистолета, я молился, чтобы мне хватило смелости и удачи, чтобы преодолеть эту опасность. Но время было на исходе. Я услышал шаги, которые становились все ближе и ближе к моему окну, и я понимал, что скоро мне придется столкнуться лицом к лицу с незнакомцами.
В моей голове мелькнула мысль о том, что мне следует сейчас попытаться сбежать через дверь, но решительность взяла верх. Я знал, что мне необходимо увидеть, кто и зачем пришел в этот зловещий час. Я лежал, вцепившись в рукоять пистолета, и смотрел в окно немигающим взором.
Ночь была темна, и я мог разглядеть тени деревьев, которые играли в пятнашки под светом луны. Моё сердце забилось, когда я заметил движение и силуэты двоих людей — приближающихся к моему окну. Я затаил дыхание, готовый к любому повороту событий.
Один из незнакомцев был великаном, с широкими плечами и неуклюжей осанкой. Я заметил его крючковатый нос, когда он повернулся к своему компаньону и прошептал ему что-то на ухо. Второй, напротив, был тощим и худым, почти не занимал места — но с массивной головой, завернутой в неопрятный лоскут ткани.
Мне пришлось сжать рукоять пистолета еще крепче, готовый в любой момент действовать. Я взвел курок заранее, поэтому было нужно всего лишь нажать на спуск, чтобы защитить себя от захватчиков.
Минуты казались бесконечностью, я лежал на кровати и глядел на незнакомцев, словно ждущих подходящего момента, чтобы напасть на меня. Наконец, здоровяк начал карабкаться на подоконник, стремительно и бесшумно.
Я наблюдал за ним, как за диким зверем, чьи движения были точны и экономны, словно он знал, куда и зачем идет. Оказавшись внутри моей комнаты, он присел на корточки у письменного стола. Его темная силуэтная фигура выделялась на фоне освещенного сада, и я чувствовал, как напряжение в моем теле достигает предела.
Мое сердце колотилось так быстро, что я мог услышать его стук даже в этой мерзкой тишине. Я смотрел на них, ожидая, что они сделают следующий ход, пробуя понять их намерения, но голова была замутнена от волнения. Я был готов выстрелить в любой момент, но что-то останавливало меня — может быть, это был страх, может быть, это была надежда на то, что они просто ошиблись адресом.
Но второй незнакомец выдал себя, когда попытался повторить маневр своего сообщника. Я увидел отблеск металлического лезвия в его руке и в этот момент понял, что здесь нет места колебаниям. Они пришли сюда, чтобы сделать мне зло, а может быть, даже отнять мою жизнь.
Меня охватила ужасная мысль — они здесь, чтобы убить меня. Я почувствовал, как кровь стынет в моих венах, и тогда я сделал решительный шаг и вытащил пистолет из-под подушки.
Это было единственно верное решение. Я навел ствол на первого незнакомца и выжал спусковой крючок, не желая оставлять никаких шансов тому, кто хотел мне причинить зло.
БАХХ! Мой выстрел пронзил ночную тишину, вызвав внезапный всплеск адреналина и шквал эмоций в моей груди. Я знал, что этот выстрел не пропадет даром — и, кажется, я не ошибся. Я услышал крик противника, когда он рухнул на пол, сражённый наповал. Я победил! Я показал этим проклятым ублюдкам, что они не могут просто так нападать на меня и моих близких!
Да что чёрт возьми такое, это уже второе покушение за день! Первый раз я едва справился с двумя убийцами на пароходе по пути домой, а сейчас они лезут в дядину усадьбу. Да уж, Российская Империя хорошо встречает своих сыновей возвращающихся с поля битвы. Какой чертовски трудный и долгий день!
Я быстро обернулся, готовый к новой схватке, когда увидел, что второй ночной визитёр бросил труп своего товарища и пытается сбежать. Он думал, что может просто так вторгнуться на мою территорию и убить мою семью?! Не сегодня! Я быстро выхватил кинжал и сжимая в руке разряженный пистолет, бросился за ним, полный решимости догнать этого трусливого ублюдка.
Но на полпути я услышал, как на звук выстрела во дворе поднялась суматоха и я замер на месте, не зная, что происходит вокруг. Но скоро стало ясно — за моей дверью разгорается жестокая битва между стражниками и неизвестными нападавшими. Мой клан нуждался в моей помощи, и я знал, что не могу остаться в стороне.
Время не ждет, нападающие уже здесь. Если я не сделаю что-то сейчас, мои близкие окажутся на грани жизни и смерти. Мне не важно, что они раньше думали обо мне, сейчас мы едины в борьбе за выживание.
У меня нет времени на перезарядку пистолета, но я не собираюсь сдаваться. Не одеваясь и прямо в пижаме, я бросился к двери с одной мыслью — спасти своих близких любой ценой. Я знал, что у меня нет никакого выбора, кроме как присоединиться к битве на дворе. Но когда я отодвинув засов, и немного приоткрыв дверь выглянул наружу, я увидел нечто, что заставило меня замереть на месте.