Фон Миних тут же забыл про непокорную Лизу и устремился навстречу полицейскому. Ангел тоже выбежал в гостиную. Аврора осталась сидеть на кровати со своим лэптопом.
— Вы только взгляните, граф!
Макс держал в руке бирюзовый клочок бумаги, исписанный неровным, дрожащим почерком. Бумажка была заляпана красками, однако кое-какие слова всё-таки возможно было разобрать.
— «Как бы я хотела иметь частичку Вас… нет, Вашего сияния у себя дома», — начал читать граф. — «Вы мой ангел-хранитель, и мне хотелось бы…» Так, тут совсем непонятно… «Ежедневно прикасаться… Талисман мне сейчас жизненно нужен…» Что это за записка, сударь? Откуда она у вас? — Фон Миних повернулся к Ангелу.
— Ах, это — я и забыл про неё. Это от Матрёны.
— Кто такая Матрёна? — терпеливо спросил граф.
— Ах, боженьки! Вы же понимаете, что я знаменитость, да? А у каждой знаменитости есть поклонники. Вот эта милая барышня, например. — Ангел королевским жестом указал на Лизу, та закатила глаза. — Но вот Еленочка — я же не перепутал, милочка, вас зовут Леночка? («Лизочка меня зовут», проворчала Лиза.) Да, так вот Леночка мне ничего не дарит, я пока не видел от нее приятностей разных, а есть у меня поклонницы заслуженные, опытные. Вот взять ту же Матрёну — она мне ежедневно, на протяжении уже пятнадцати лет, присылает домой букет тюльпанов. Каждое утро! А внутри букета — миленькая записочка вроде этой. Я эти записки использую как промокашки для кисточек. Я уже говорил, что в каждом букете девяносто девять тюльпанов? Ровным счетом девяносто девять.
— Ровным счетом — это сто, — мстительно сказала Лиза.
— Значит, жду от вас, Леночка, ровным счетом сто тюльпанов завтра… нет, уже сегодня утром. Потому что Матрёна в последние недели совершенно забыла о своих прямых обязанностях! Бессовестная! Я весь, весь выкладываюсь перед жадной публикой, наизнанку выворачиваюсь, а она мне даже какие-то жалкие тюльпашки прислать не может!
Граф поднял правую ладонь.
— Правильно ли я понял, сударь, что вышеназванная Матрёна каждый день, пятнадцать лет подряд, присылала вам букет цветов, а затем внезапно перестала это делать — перед тем, как пропала резиновая курица Камилла?
— Ой, — дошло наконец до Ангела. — Ах, вы думаете, что… Матрёна? Хм. Ну не знаю даже… Ей же сто лет в обед. Она еще Алексея Миротворца видела. Ну уж Константина Великолепного так точно. Матрёна и в принтерах-то не разбирается, от руки вон мне писульки строчит. Навряд ли она с квадрокоптером сладит, друзьяшки мои милые.
— А я бы всё-таки не сбрасывал бабулю со счетов, — заметил Макс. — Старое поколение — оно знаешь какое непредсказуемое? Взять моего папаню, например. Фирма-то наша семейная как называется? «Абрикосов и сыновья». Так я с детства знал, что мне она и перейдет по наследству. А результат? Ни с того ни с сего старик берет и передает весь кондитерский холдинг моей сестренке Груше. Видели бы вы ее: в цветастом сарафанчике, с детскими хвостиками… Нет, я ее обожаю, конечно, но какова несправедливость! Аграфена в семнадцать лет возглавила семейную компанию «Абрикосов и сыновья». А я, старший сын Ивана Абрикосова, должен таскаться туда-сюда, как бездомная овца, любой ценой пробиваться на большой экран, чтобы сестра сочла моё портфолио достаточным и разрешила сняться в рекламе конфет с кокосом. Папаша же радостно потирает свои морщинистые ручки: вот как ловко придумал! Не дал сыну-оболтусу пустить фирму под откос! Так что на вашем месте я бы не был так уверен в невиновности бабули. Откуда вы знаете, может, она давно уже окончила курсы пилотов квадрокоптеров? Может, она с Перстнем половчее Авроры управляется? Мой папаня в свои шестьдесят внезапно страшно увлекся компьютерной игрой «Увернись от Бабы яги» и достиг в ней девятого уровня, между прочим.
— Что ж, полагаю, у нас есть основания совершить принудительный звонок Матрёне… Как её отчество и фамилия? — осведомился граф у Ангела. — Не знаете? Вы хотите сказать, что пятнадцать лет подряд эта пожилая женщина присылает вам цветы, а вы даже не знаете её отчества?
— А зачем оно мне? — искренне удивился Ангел. — Это она ведь моя фанатка, а не наоборот.
— Можно связаться с цветочной компанией, у них должен быть счет на оплату тюльпанов, — предположил Макс.
Поскольку невнимательный Ангел не имел ни малейшего представления, какая именно фирма доставляет ему цветы каждое утро (помнил только, что в названии компании есть что-то про любовь), расследование изрядно затянулось. Графу пришлось будить принудительным звонком владельцев всех цветочных магазинов города, коих оказалось не меньше пятидесяти, и спрашивать, не они ли имеют честь привозить тюльпаны знаменитому телеведущему Головастикову. Владельцы спросонья долго не могли понять, чего от них хочет мрачный посланец Личной Канцелярии, пугались до полусмерти, и лишь с двадцать седьмого раза графу повезло: глава флористической фирмы «Разнотравье» по фамилии Любшторм (и это было единственной любовной ассоциацией) сразу подтвердил, что в списках его клиентов есть такой Ангел, а счета регулярно оплачивала… секундочку, он сверится с онлайн-документацией… да, некая Матрёна Ивановна Киселькина из Тверской губернии.
Дальнейшее было делом техники.
Матрёна Ивановна Киселькина, 73 года, место рождения — с. Рамешки, Тверская губерния, легко обнаружилась в базе главного сервера Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел Российской империи.
Граф набрал номер. Над его Перстнем вознеслась уже привычная Лизе двумерная картинка. Первое время в кадре показывался только круглый столик, на котором веером были рассыпаны фотографии Ангела в разнообразных позах и нарядах. Потом картинка задрожала — хозяйка подняла свой Разумник — столик исчез, вместо него Ищейки увидели вьющийся по стенам виноград, льющийся с потолка нежный свет и странного вида кровать с какими-то приспособлениями по бокам и монитором в изножье.
На мониторе крутились разные надписи:
«Добро пожаловать в госпиталь КОСМ, уважаемая Матрёна Ивановна!
Ваш лечащий врач: Хитрово Екатерина Александровна.
Ваш медробот: модель «Сеня», производитель «Айболит», серийный номер АМП1801183».
Госпиталь КОСМ — космические технологии на страже вашего здоровья.
Мы не лечим людей. Мы делаем их здоровыми.
Надеемся не увидетьВас снова».
— Проклятье, — с чувством сказал Макс.
— Что? Почему проклятье? Что случилось?
— Это больница. Бабуленция в госпитале. Причём почему-то в Петербурге.
Лицо пенсионерки, появившееся наконец в кадре, и правда с трудом можно было назвать цветущим.
— Слушаю вас, — вяло сказала Матрёна. Она совсем не производила впечатление человека, которому могут быть интересны похищения резиновых куриц и кнышей с пышными кличками, сложные манипуляции с квадрокоптерами и зависание в компьютерных играх вроде «Увернись от Бабы Яги». Больше всего она походила на Бабу Ягу, не сумевшую увернуться на своей ступе от помехи справа и влетевшую в нешуточное ДТП с грузовым квадрокоптером типа «Аист».
— Светлого года, сударыня. — Голос графа заметно дрогнул. — Простите за беспокойство. Разрешите представиться: граф Александр фон Миних, заместитель шефа Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества. Я вижу, вы находитесь в госпитале Крестовоздвиженской общины сестер милосердия… Матрёна Ивановна, ваше состояние позволяет ответить на несколько вопросов?
— Могу и ответить… Всё лучше, чем одной бессонную ночь коротать… Робот Сеня большая умница, но душевного тепла от него ждать не приходится…
— Как вы оказались в Петербурге?
— Приехала в столицу на недельку — хотела погулять по тем самым набережным, где ступала нога моего кумира Ангела Головастикова. Ну, тут и сердце прихватило. От избытка чувств, наверное… Или от вашего вакуумного трамвая, не знаю…
— Сударыня, что вам известно о питомцах господина Головастикова?
Размытый взгляд бабули прояснился. Она даже слегка привстала на подушках.
— Я знаю о питомцах моей телезвездочки всё! Интервью моего Ангелочка-хранителя читаю регулярно, не беспокойтесь. В детстве у него был хомячок по имени Адам. Потом — пятнистая черепашка Гоша Победоносец. После отчисления из семинарии он завел себе ручного черного ворона, назвал его Илайя. Потом Илайю сбил один из первых квадрокоптеров, и Ангелочек поклялся никогда больше не заводить домашних животных. Но разве можно было устоять перед кнышем! — Бабулька перевела дух и продолжила с еще большим воодушевлением. — Я ходила в нашу сельскую библиотеку, брала на один день журнал «Имперские амбиции» — там в разделе «Стиль» напечатали фотографии моего кумира с собачкой, Принцем Чарльзем, на руках. Это такое умиление! Такая прелесть! А эта забавная резиновая курочка? Камилла. Наш Ангелочек всегда что-нибудь очаровательное выдумает. С резиновой курочкой он фотографировался для британского журнала «Лошадь и гончая», английские читатели были в восторге… Кстати, сударь, вы согласны, что в Ангелочке есть что-то английское? Я бы сказала, настоящая лондонская сдержанность, неизменное достоинство… Он же как английский лорд!
«Английский лорд» в этот момент громко высморкался в записку от Матрёны, являвшуюся вещественным доказательством по делу о похищении.
— Сударыня, вам что-нибудь известно о пропаже кныша?
— Что? — Бабушка ужасно разволновалась. — Кнышик наш пропал? Как? Когда? Этого не было в новостях! Я смотрю телевизор сутками, боюсь пропустить — вдруг покажут моего Ангелочка. Но про кныша ничего не было. А что случилось, сударь? Я должна знать! Вдруг я могу как-то помочь моему кумиру! Ой, может, мне нести вахту у его парадной? Давайте я прямо сейчас сбегу из больницы и встану на дежурство возле его дома! А, как вам такая мысль? — Матрёна очень вдохновилась своей идеей, даже щеки приобрели некоторый робкий румянец. — Сердечный приступ — это ерунда, у меня же теперь новый правый желудочек, распечатанный на трехмерном принтере, — похвасталась она. — Так что я помолодела на двадцать лет! Мне теперь хоть на Луну, хоть на Марс, хоть на круглосуточное дежурство у парадной. Глядишь, и похитителя вычислю. Преступник всегда возвращается на место преступления, так ведь говорят?
— Благодарю за ваше желание помочь, сударыня, но вынужден отказаться от ваших услуг, — отозвался граф. — Всё же это двадцать первый век и это Россия, у нас существуют более прогрессивные способы слежки. Кстати, вы очень нам поможете, если расскажете о своих отношениях с техникой.
— С техникой? — Бабулька явно разочаровалась. — Да какие там отношения, сынок! Я хоть и помолодела, но мне же все-таки не тридцать лет. Я и пылесос-то центральный включать толком не научилась! Подметаю избу по старинке. Смешно: Изба-то Разумная, напичкана всякими устройствами, а я соломенным веником в ней размахиваю.
Лиза немедленно дала себе зарок сегодня же, когда всё закончится, научиться включать центральный пылесос у себя в квартире, чтобы хоть в чем-то отличаться от семидесятитрехлетней бабульки.
— Вы узнайте у нее, граф, может, она детей своих надоумила, и они «Аиста» сюда послали — решили организовать матери подарочек для скорейшего выздоровления, — сказал Макс, без особой, впрочем, надежды в голосе.
— Матрёна Ивановна, а ваш сын умеет управлять квадрокоптером? — поинтересовался граф. Данные о семье бабуленции также хранились на сервере Центрального статистического комитета.
— Сын? Мой сын Андрюша? — Матрёна снова как-то обмякла, потухла и опустилась на подушки. — Ах, я не знаю. В африканских племенах не принято пользоваться гаджетами.
— Причем здесь Африка, сударыня? По данным Статистического комитета, ваш сын родился в Рамешках.
— Родился… А потом сбежал от цивилизации в Африку. Сказал, давят на него громадные экраны, душит его Интерсетка… Он одного возраста с моим кумиром Ангелочком, они даже родились в один день одного года… Слышали когда-нибудь про такое племя — химба? Андрюша писал, что это самое красивое племя во всей Африке, — с печальной гордостью сказала Матрёна. — Он живет среди них. Спит в хижине. Обмазывается какой-то красно-оранжевой грязью, чтобы не пахнуть — мыться им там нечем, воды нет… Да… Так что нет, сынок, не думаю, что он умеет управлять квадрокоптером. Он давно уехал к этим химбам, когда дронов еще не было.
— Светлой ночи, Матрёна Ивановна! — раздался новый голос рядом с бабулькой. Приятный такой мужской голос, хотя и немного искусственный. — Вас приветствует ваш верный помощник, медробот Сеня. Десять секунд назад я получил данные о резком скачке артериального давления. В соответствии с рекомендациями Вашего лечащего врача я приехал, чтобы сделать вам укол. Информация о лекарстве выведена на монитор, установленный на кровати. Ознакомьтесь, пожалуйста, и протяните мне руку.
Картинка дернулась, изображение поплыло и в кадре возник тот самый медробот Сеня. Лиза ожидала увидеть кого-то вроде андроида Си-Три-Пи-О, персонажа из любимых Игорем «Звездных войн». Однако это была всего лишь очередная самоходная тележка, только белая, глянцевая, стильной обтекаемой формы, как стерильный гоночный автомобиль. Плавно, как дверь Ламборгини, отодвинулась в сторону боковая панель. Внутри оказалось небольшое отделение с подсвеченной подставкой, на которую Матрёна положила свою морщинистую руку. Запястье автоматически пристегнулось к подставке ремнем безопасности. Сбоку показалась блестящая игла — короткий укол — и вот уже ремень отстегивается, а дверца задвигается обратно. Медробот Сеня, выполнив программу, выкатился из палаты.
— Последний вопрос, Матрёна Ивановна, — заторопился граф. — Почему вы перестали посылать цвету господину Головастикову?
— Ох, да, я виновата, очень виновата, оставила бедного Ангелочка без ежедневного вдохновения, — покаялась Матрёна, приложив к месту укола правую руку. — Он нуждается в моих тюльпанах, я знаю, я чувствую, что нуждается. Но у меня недавно что-то случилось с моим виртуальным личным кабинетом на сайте банка, у них там всё как-то по-новому, не могу пока разобраться… Вот выйду из госпиталя, и сразу же — к банковскому консультанту, налажу платежи, обязательно налажу. Ангелу нужны мои тюльпаны! Чтобы и дальше продолжать нас радовать своим хорошим настроением!
— А знаете, сударыня, у меня для вас превосходная новость, — вдруг сказал граф. — И даже, пожалуй, две превосходных новости.
— Да? — безучастно спросила бабулька. — Вы разбираетесь в виртуальных банковских личных кабинетах, сынок?
— Этот вопрос мы безусловно решим, я сегодня же пришлю к вам в больницу моего личного банковского консультанта, разумеется, бесплатно. Но! И платить за цветы вам больше не нужно. Только что ваш кумир сообщил мне, что теперь он сам будет отправлять каждое утро букет цветов вам, сударыня!
— Что? — растерялась Матрёна. — Как это?
— Отныне и на протяжении пятнадцати лет как минимум, — строго сказал граф, поглядывая на Ангела. — В знак признательности за вашу неизменную поддержку. Он будет посылать вам ваши любимые цветы. Какие цветы вы любите, Матрёна Ивановна? Тюльпаны?
— Я? Ох… Какие я люблю цветы? Ромашки, наверное… Андрюша в детстве мне собирал из них букетики.
— Значит, каждое утро квадрокоптер из «Разнотравья» будет приносить вам букет отборных ромашек от господина Головастикова.
— Что? — капризно скривил губки Ангел, чьи эмоции живо менялись на протяжении разговора графа с Матрёной. — Как это?
— А вот так, — тихо сказал ему Макс из-за плеча. — Если жалко денег — мы с Ищейками скинемся и сами счёт оплатим. Но она должна знать, что это от вас.
— И вторая превосходная новость, — продолжил граф, не давая опомниться ошеломленной Матрёне, — господин Головастиков лично пожелает вам здоровья прямо сейчас. Прошу, сударь! — И он перевел свой Перстень на Ангела.
У ведущего мгновенно сработал телевизионный рефлекс. Он улыбнулся в камеру Перстня и затарахтел своим «профессиональным» голосом:
— Добрый день-добрый день-добрый день, милочка моя! Ну как вы себя чувствуете, дорогая моя Матрёшечка? Уже лучше? Ну я так и знал. Ангел Головастиков — ваш лучший друг и лучшее лекарство, верно? Нет-нет, и не благодарите. Ну что же, разве мне сложно послать букет ромашек моей любимой поклоннице! Конечно, конечно же, это была моя личная идея и ничья больше! Разве вы знаете кого-нибудь с такой же светлой — и идеально уложенной головой, как у меня? Ну конечно же не знаете, милочка! Таких уникумов, как я, больше нет. Поправляйтесь поскорее и оставайтесь со «Всемогущим»!