Однако веских улик против Дьяконова пока не было.
Начальник оперчасти резко повернулся к Семену Гавриловичу:
- Вот еще новости! Ну и зачем же я туда ходил?
- А вот и надо разобраться, - уклончиво проронил Белоусов и тут же повысил голос: - Какого черта все-таки ты делал у этой развалюхи? Архитектурой, говоришь, любовался, и это в то время, когда получил от меня срочное задание? Ну как? Сам расскажешь или подсказать?
Дьяконов молча уставился на Белоусова, соображая, какие же у них улики против него.
- Ты неискренен, - продолжал начальник милиции. - Могу сказать определеннее, но, надеюсь, суть похода к церкви ты доложишь сам.
- Да вы что? В чем меня подозреваете? Что за глупость! - вскипел Дьяконов. - Не нужен вам - уйду на фронт. Там мне всегда роту солдат дадут. Повоюю, не впервой. Давно замечаю, не доверяете мне.
И Белоусов, и Рябов медлили, понимая, что прямых улик против Дьяконова пока нет. В конце концов оторваться от задания, даже срочного, чтобы прогуляться часок-другой по морозцу, когда все так измотаны службой, это всего лишь... ну нерадение, ну должностной проступок, к тому же не бог весть какой тяжелый. Однако... Ждали возвращения Калинина. Тянули время в разговоре вокруг да около.
Наконец раздался телефонный звонок. Калинин отрапортовал: "Убили швейцара гостиницы. Он зашел после Дьяконова в церковь. При нем найдена записка со сведениями о предстоящей ночной операции в ресторане Слезкина".
- Несите ее сюда, - приказал Белоусов - Немедленно!
Вскоре Калинин вошел в кабинет и положил на стол Белоусова трофеи.
Увидев на столе свою записку, Дьяконов выхватил из кармана пистолет. Но выстрелить не успел - Рябов крепко схватил его за руку, а Калинин мощным ударом уложил предателя на пол,
- Ладно, ваша взяла, - угрюмо пробормотал Дьяконов, сплюнул с губ кровь и зло закричал: - Но и вас всех, как собак, не сегодня-завтра передушат!
- Предатель, - брезгливо поморщился Белоусов. - Под трибунал негодяя!
Когда Дьяконова увел конвой, Белоусов сам себе задал вопрос:
- Как он к нам проник? Ведь мы с первого дня полностью ему не доверяли. А проверять стеснялись...
- Вот наше первое спасибо сотруднику МУРа Столицыну, - заметил Семен Гаврилович.
Кто-то постучал. На пороге появился священник в черной рясе. Сжимая пухлыми пальцами медную ручку двери, проговорил:
- Я по важному делу. Оградите храм от разгрома. Сохраните Божьи ценности. Гибнут они от разбойников на глазах прихожан.
- Что случилось? - спросил Белоусов.
- Подчистую разорили этой ночью Никольскую. - Батюшка горестно качал головой. - Унесли бриллианты, иконы, украшенные алмазами и жемчугом. Забрали изумительной работы кресты, цепочки. Духовные лица города в отчаянии. Извещен его преподобие архимандрит Арсений. Бога ради вас просим... - Священник сдвинул клобук на вспотевший от волнения лоб и страдальческим голосом продолжал: - И ведь не в первый раз вторгаются в храм, супостаты. Еще третьего дня после вечерни пытались. Слышу, по водосточной трубе и по выступам в стене крадется грабитель. У окна привязался и стал пилить решетку. Мы с дьяконом Никифором онемели от страха. Богу стали молиться. Вору воспрепятствовала окованная ставня.
- Вы знаете, куда сбывается церковная утварь? - спросил Рябов.
- В ювелирные да мастерские. Куда же еще. На рынке торгуют. Прихожане наблюдали. Истинный Бог, светопреставление! Деды наши и пращуры в изделия душу всю вкладывали, мастерили, отливали, а варвары все под молот пускают и торгуют слитками. Церковный жемчуг продавал в харчевне Кудеярова некто Бибин. Тот самый, которого два года назад осудили за убийство и грабежи к пожизненной каторге. Уже на свободе! Разгуливает по городу.
- Постараемся найти Бибина и все, что нужно, сделаем, - пообещал начальник милиции.
- Верю, потому больше не ропщу. Новой власти, знаю, Бог не помеха. Священник, задев толстым боком за дверной косяк, вышел из кабинета, оставив после себя специфический церковный запах.
Максим Андреевич пригласил секретаря:
- Катюша, ко мне никого не пускай. Закрой на ключ дверь приемной. Сама пользуйся входом через дежурную комнату. Мы с Семеном Гавриловичем будем заняты, и долго.
Новогодний бал близок
- К вам можно, Герман Карлович? - раздался голос Лизы. - Я не одна.
- Прошу. Входите.
- Вот, телефонист пришел, - уточнила Лиза, вводя в номер Савкова. Не помешает вам? Ему надо починить аппарат.
- Что вы, Лиза, пусть заходит, - ответил Столицын. - Хоть я телефоном и не пользуюсь, звонить некому, однако...
- Я вам не нужна сегодня? Мы с Шурой уходим на собрание.
- Нет, пожалуйста, можете быть свободны.
Лиза торопливо удалилась. Теперь можно было поговорить с приятелем.
- Новостей полный короб, - сразу же начал Савков. - Арестован Дьяконов. Это раз.
- Когда?
- Только что.
- Значит, газета...
- Через старую церковь шел обмен информацией. Предатель пойман. Он передал сведения о сегодняшней операции бородатому швейцару.
- Успел-таки передать?
- Дьяконов-то успел, но швейцар убит. Записка была при нем.
- Ну!
- Могу еще порадовать вашу светлость, - улыбнулся Савков. - Это уже будет два. Утром арестованы управляющая Соболева и распорядительница Гоголева, она же Ердецкая. Были в одной шайке со швейцаром. Да, еще проверкой установлено, что сосед Платонов - сбежавший растратчик из тамбовского продовольственного комиссариата. Разыскивается. Есть данные, что до революции сидел в Таганской тюрьме вместе с Ленькой-Иголкой. После хищения казенных денег в Тамбове приехал сюда. Устраивал его в гостиницу Леонид. Это показания управляющей. Старуха сразу раскисла на допросах. Распорядительница - покрепче орешек... Вот такие новости. Осталось вручить вот это, - связной достал из внутреннего кармана пиджака пакет, подбросил его на руке.
- Что такое? - заинтересовался сотрудник МУРа.
- Разберись сам, я займусь телефоном. - Он раскрыл ящичек с инструментами. В пять минут сменил аппарат, позвонил на станцию, убедился в хорошей слышимости, дал отбой двумя оборотами ручки.
- Телефон сдаю в полной исправности. Пользуйся, кстати, им осторожно. На станции могут подслушивать. А там далеко не все за большевиков. Как и в этой гостинице.
Он надел шапку, застегнул полупальто.
- Что передать Белоусову?