…Глаза Алексея кричали. Он слушал Вилли: «Я успел насчитать двенадцать машин, командир, и мотоциклов пятнадцать. На пяти — пулеметные установки». Стоящий рядом с Терлычем батька Апанас встревожился: это радисты? Не попадут черту в зубы? Вилли пожал плечами: «Яшка — разведчик бывалый». — «Не нужно было, Иваныч, посылать их к пану, — упрекнул дед. — Тебе, конечно, виднее. Только не дело Федосьи собирать чужие колосья».
Терлыч невидяще поглядел на тихие березы невдалеке, покусал ошершавевшие губы, вытащил из планшетки карту, склонился над нею: «Батько! Делаем так. Отходим до этого болота. Вы своих орлов оттяните по правому флангу и пропускайте фрицев на нас. Как начнется стрельба, бейте сбоку. Погоним их к болоту». — «А может, я со своими хлопцами сам справлюсь, Иваныч? Тебе на самолет нужно поторопиться». — «Солоно вам придется, батько. Видишь, какая махина валит».
Батька осторожно, но туго сжал свою пышную бороду в горсть: «Не так страшен черт, сынок. Со всяким фрицем схватывались. И Бог миловал. Мы — лесовины, знаешь сам. А мы поиграем с фрицами в кошки-мышки, Иваныч. Попробуем их завести в сторону. Или ты старого деда ни в грош не ставишь? Думаешь, лопочет старый дурень, сам чего не знает». Алексей обнял его: «Без обиды, батько. Ведь иной раз думаешь — поймал, а глянешь — сам попался. Следы-то машинами мы проломили — слепой разберет. Не дураки фрицы, чтоб всей силой гоняться за тобой. Да и не по-русски оно выйдет, вы тут погибать будете, а мы — шкуры спасать?»
Сразу помягчел старый партизан. Война! На ней нередко так выпадает, одни погибают, чтоб другим жизнь спасти. «Нет! — жестко отрезал Алексей. — Вот бы граф со своими акковцами… Был, понимаешь, батько, уговор у меня с тем графом. Он со своим батальоном ударит по фрицам и поведет их за собой на Цосувку. Вот и я думаю. Может, хочет пропустить их, подальше в лес заманить, а потом в спину ударить?» Старик усмехнулся: «Сказав пан: кожух дам».
Алексей искоса глянул на него. Не должен бы обмануть. Скавронский вроде из тех, кто слово свое умеет держать. Хорошие люди за него ручались. «Эх, сынок! — вздохнул батько. — Паны, они всегда Россию предавали. И свои предавали, а особливо — тутошние. Я, Иваныч, яшче у двадцатом тут партизанил. Были в нашем отряде и поляки. Хлопы были, беднота селянская. Вот тем я верил. И сейчас бы поверил. А пану графу… Продаст! Ни за понюх табака продаст!»
«И все же, — Алексей сложил решительно карту, — делаем, как наметили. Граф графом, а воевать с фрицами, по-всему, нам придется. Только как же с людьми нашими? Я о радистке и Чоботе говорю. Где Вилли? Вы ведь договорились, что ты будешь ждать до утра у кривого клена. А как ты туда теперь попадешь?»
Вилли оглянулся, словно прицелился: «Постараюсь. Доберусь!» Алексей отошел с ним, провожая, несколько шагов: «Сюда вы уже не вернетесь, Вилли. Не надо рисковать. Идите к границе, там ищите отряд «Мститель». Пароль «Дедушка волнуется о внучке Светлане». Оля из отряда пусть даст знать в Центр. Ну, всего вам!»
Вилли скрылся за деревьями, а Алексей поспешил за неторопливо уходящим стариком. Почти следом уже шла застава прикрытия.