- Читайте. Я хочу знать, что происходит в моем доме.
Уэстбери неохотно сдался.
- Хорошо. Думается, вы правы... Но документ довольно длинный, и я предлагаю сначала закончить здесь, а потом перейти в курительную или в библиотеку.
Кроме того, мы не можем оставить тут тело Уинвуда...
- В подвале замка есть большие холодильники, - сказал дворецкий. - Если освободить один из них...
- Да, это подходит.
Осмотр быстро завершился, так как и без того приближался к концу. Тело Уинвуда перенесли в холодильник в подвале.
Никто уже не думал о том, как объяснить такое поведение швейцарской полиции, - другая общая мысль владела обитателями Везенхалле, мысль о возможном убийце среди них. Ведь если убийца существует, он способен нанести еще один удар...
По пути в библиотеку Корин немного отстал. Барон Эстерхэйзи обратил внимание на его глубокую задумчивость.
- Что с вами, Торникрофт? - вполголоса спросил он. - Вас так тревожит то, что Уэстбери нашел в комнате Уинвуда?
- Нет, - тихо ответил Корин. - Гораздо больше меня тревожит то, чего он так и не нашел.
20
В библиотеке вспыхнул краткий спор о необходимости присутствия дворецкого Керслейна. Барон Эстерхэйзи резонно заметил, что, коль скоро дворецкий постоянно находился в замке, нельзя исключать его из числа подозреваемых. Та же логика требовала посвятить в суть дела экономку, но Франческа пока не могла оставить Коретту.
Леди Брунгильда села подальше от всех в плохо освещенном углу. Очевидно, смерть Уинвуда подействовала на нее гораздо сильнее, чем она хотела показать, и пожилая леди инстинктивно старалась спрятать побледневшее лицо и непослушные дрожащие руки.
Уэстбери уселся в кресло под лампой, вынул из кармана документ и расправил на коленях.
- Это письмо, - начал он, - адресованное заместителю директора ЦРУ США генералу Джеймсу Стюарту, как явствует из пометки в правом верхнем углу. Письмо не закончено, и подписи нет, но из содержания документа следует, что его автором мог быть только Уинвуд. Итак, я читаю текст: "Уважаемый сэр! Надеюсь, Вы поймете меня и простите за то, что обращаюсь к Вам, минуя предписанную официальную процедуру. Причина в том, что дело, о котором пойдет речь, слишком важно, а у меня нет никаких формальных доказательств..."
Ровным монотонным голосом Уэстбери читал дальше. В письме излагались разоблачения и обвинения, направленные против российского контрразведчика, некоего Сергея Корина, якобы внедренного русскими в окружение ответственного сотрудника ЦРУ полковника Коллинза.
Пока Уэстбери читал, Корин переводил взгляд с одного лица на другое, фиксируя реакции. Но фиксировать было почти нечего: заинтересованность, не более.
Уэстбери приступил к последнему абзацу.
- "Теперь все резко изменилось.
Именно здесь и сейчас я получил веское подтверждение моих подозрений. Как только я изложу существо дела, вы поймете, почему я счел необходимым отправить это письмо немедленно, не откладывая ни на день, ни на час..." Уэстбери умолк, сложил листок и добавил: - Это все, господа. На этом письмо обрывается.
Какое-то время в библиотеке обитало безмолвие, потом заговорил лорд Фитурой - почему-то с возмущением не то по поводу Уэстбери, не то неведомого Корина, не то автора документа.
- Нелепость! Нет, как вы это себе представляете? - Он не вопрошал никого конкретно, но так как листок был у Уэстбери, тому и достался заряд гнева лорда Фитуроя. - Эммет Уинвуд опознает среди нас русского шпиона... или находит доказательства его деятельности, сие сейчас второстепенно... Это я еще могу допустить. Но дальше, что происходит дальше?! Вчера вечером пьяный Уинвуд, устроив скандал, возвращается к себе...
Садится за стол и пишет это письмо. Не заканчивает, несмотря на то что считает важным и срочным, да еще собирается отправить "не откладывая ни на день, ни на час". Кстати, как - голубиной почтой?
Потом прячет документ под ящиком стола и преспокойно засыпает, давая шпиону возможность отравить его и обыскать комнату...
Лорд Фитурой победоносно посмотрел на Уэстбери, точно только что разбил в пух и прах его блестящие логические построения.
- Господа, - сказал Уэстбери, пряча листок в карман. - Хочу сразу расставить все акценты. Сомнения, высказанные лордом Роджером, - лишь верхушка гигантского айсберга предположений, идей и версий, которые будут множиться у каждого из вас, как нарастает снежный ком. Это естественно, ибо они базируются не на том, что мы знаем, а на том, чего мы не знаем. То, что сейчас кажется загадочным и даже нелепым, в конце концов найдет самое простое объяснение, как только обретет фундамент фактов, уверяю вас как бывший полицейский. А фактов у нас пока два. Первый: Эммет Уинвуд мертв. Второй: есть, по крайней мере, один человек, которому несомненно выгодна смерть Уинвуда и уничтожение письма, - тот, о ком в письме и говорится. Заметьте, я не утверждаю, что Корин среди нас, что Уинвуда убил именно Корин или его сообщник и даже что его вообще убили.
Просто на данный момент это единственная версия, подкрепленная хоть какими-то фактами, и я считаю наиболее логичным начать с нее. Однако я не собираюсь игнорировать и другое...
- Но имеем ли мы теперь, после находки документа, право на какое-либо расследование? - спросил Огден Лэддери, выбирая сигару из богатейшего ассортимента табачного ящика.
- Как раз теперь у нас нет другого выхода, - пояснил Уэстбери. - С точки зрения полиции мы уже натворили столько, что нас всех вместе можно смело отправлять за решетку. Мало того, что мы сразу не сделали заявления, хозяйничали на месте происшествия, перенесли труп; так мы еще и устроили публичное чтение потенциально секретного документа. Как на это посмотрит полиция... И ЦРУ, если мы пойдем на попятную сейчас. Другое дело, если мы предъявим убийцу и доказательства его вины. О, это совсем другое дело!
- Я согласен с мистером Уэстбери, - заявил Берковский. - Но хочу заметить еще вот что, и это даже важнее. У каждого из нас есть свои маленькие тайны, свой скелет в шкафу. Если начнется официальное расследование, многое выплывет наружу, и я сомневаюсь, чтобы кому-то из нас это понравилось. А вот если мы, как выразился мистер Уэстбери, предъявим убийцу, власти в основном ограничатся его личностью, а мы останемся в тени.
- Так же говорил бы и преступник, желая во что бы то ни стало оттянуть вмешательство полиции, - с кривой усмешкой процедил Билл Уотрэс.
- Послушайте... - начал закипать Берковский.
- Стоп! - скомандовал Уэстбери. - Нет никакого смысла ссориться, под подозрением каждый из нас. Я ставлю главный вопрос: даете ли вы мне полномочия на проведение расследования?
- Вы тоже под подозрением! - выкрикнула Рамона Лэддери.
- Конечно... Но расследование должен вести кто-то один, в крайнем случае двое, а остальные - подчиняться. Иначе мы все перегрыземся, вцепимся друг другу в глотки и вместо одного трупа получим двенадцать. Я буду действовать открыто, у всех на глазах, так что каждый сможет указать другим на мои малейшие промахи...
- Он прав, - проговорил барон Эстерхэйзи. - Другого варианта попросту нет.
Граф Лэддери наконец раскурил сигару и сказал из-за клубов синего дыма:
- Полагаю, теперь нет необходимоети держаться всем вместе. Ведь покинуть замок - равносильно признанию в преступлении. Никто из нас не сделает этого... А убийца - в последнюю очередь.
- На правах полицейского следователя, - произнес Уэстбери жестко, - я прошу всех воздержаться от употребления слов "убийство" и "убийца", пока это не будет подтверждено или опровергнуто.
- Принято, - кивнул Эстерхэйзи.
- Тогда я приступаю. - Уэстбери выпрямился во весь рост и оглядел присутствующих. - Не думаю, что мне понадобится много времени, господа.
21
Корин сидел в своей комнате один.
Перед ним на столе лежала распечатанная пачка сигарет и высилась наполовину опустошенная бутылка содовой. Шторы прикрывали окна от прямых лучей яркого солнца, в неподвижном воздухе плыл табачный дым.
Проблема, которую решал Корин, была такова. Следует ли ему позвонить в Лэнгли, Коллинзу? Телефон в замке есть, и он работает. Прежде пользоваться им рекомендовалось, лишь предварительно известив Эммета Уинвуда. Теперь Уинвуда нет... Но звонок в Лэнгли был бы не только признаком паники. Он означал бы, что Корин капитулирует, не выполнив задания. Его отправили в Везенхалле, чтобы собирать информацию и по мере сил противодействовать сговору финансистов... А именно сейчас, когда ситуация обострилась до предела, открываются новые возможности, и если их использовать с толком...
О найденном письме и о том, кто и почему убил Уинвуда, Корин вообще не думал - он не привык гадать на кофейной гуще. Для всего есть свой срок, и этот срок придет.
Корин взял бутылку содовой, вылил в стакан, глядя, как бурлит и опадает шапка шипучей пены. Потом потянулся за сигаретой... Рука его замерла в воздухе, -он напряг слух. Шаги за дверью. Осторожные, подкрадывающиеся. Кто-то приближался к комнате и явно не желал быть услышанным.
Корин поднялся со стула, шагнул к внутренней двери, отделявшей его комнату от незанятой далекой спальни. Приоткрыв эту дверь, он встал за ней так, чтобы видеть вход и самому оставаться невидимым хотя бы первые две-три секунды.