Коретта поднялась, загасила окурок.
У дверей она обернулась, поколебалась, будто хотела что-то добавить, потом решительно толкнула дверь и вышла.
- Ваше мнение, Джон? - спросил Корин.
- Это могла сделать она. Вполне могла. Ревность и вызванная ею ненависть - частый мотив убийств.
- Да, но не таких убийств, Джон! Импульсивных, аффектированных, а здесь - изощренный план.
- Женщин трудно понять... иная может годами таить и вынашивать планы мести... Но оставим общую психологию.
Меня смущает несоответствие между заявлениями Коретты о ее отношении к Уинвуду и непосредственной реакцией на его смерть. Не стыкуется... Но если это она, то понятно, откуда у нее информация о вас. Живя рядом с Уинвудом, женщине не так сложно вытянуть коекакие секреты ЦРУ. Однако у нас появляется и другая подозреваемая - Рамона Лэддери. После того, как Коретта увидела их вдвоем с Уинвудом, Рамоне было легко сообразить, что мистер и миссис Уинвуд вряд ли будут спать в одной комнате.
- Но если Рамона была любовницей Уинвуда, зачем ей убивать его? А трюк с письмом? Я представляю автором письма Коретту, но Рамону? Она могла бы в ярости застрелить любовника из пистолета, такое больше в ее стиле.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Уэстбери, - но остается еще и Огден Лэддери! Вот он вполне мог таким замысловатым образом разделаться с соперником.
- Да, - с сомнением произнес Корин, - есть граф Лэддери, есть и все остальные... И все поймут, что письмо может быть и фальшивкой, запутаются в подозрениях... Джон, вы ведь прибыли сюда из-за лорда Фитуроя. Что вы знаете о нем?
Уэстбери подошел к бару, вынул бутылку виски, вопросительно взглянул на Корина. Тот кивнул. С рюмками и сигаретами они устроились у столика.
- Лорд Фитурой, - пробормотал Уэстбери в раздумье. - Сложный, противоречивый человек. Полагаю, его политические взгляды можно опустить, это не столь существенно... Но есть и такое, что для нас небезынтересно. Видите ли, Корин, при определенных обстоятельствах лорд Фитурой мог бы занять кресло Кэмерона в британском правительстве...
- Министра финансов?
- Да. Но политическая обстановка на Даунинг-стрит изрядно запутана. Как самостоятельная фигура Валентайн Кэмерон мало кого устраивает, однако он в хороших отношениях с американской администрацией, что немаловажно для привлечения в нашу экономику инвестиций США. Лорд Фитурой был бы намного лучшим министром финансов, это признается почти всеми, но одних отпугивает его реакционная позиция, а других - чрезмерная, по их мнению, независимость мышления. Именно это второе заставляет американцев поддерживать на плаву лодку Кэмерона, но и у них нет единства.
Здесь велика роль ЦРУ, для которого Кэмерон - испытанный проводник американского влияния в Англии. И насколько я могу судить, Уинвуд активно поддерживал Кэмерона, создавая тем самым непреодолимые препятствия для карьеры лорда Фитуроя.
- Но почему? - от политических лабиринтов у Корина всегда начинали болеть зубы. - Ведь лорд Фитурой здесь, а значит, он без пяти минут участник их нового финансового союза.
- Да, в этом не так-то легко разобраться. Уинвуд балансировал на проволоке, или, если вам так больше нравится, сидел между двух стульев ЦРУ с одной стороны, связанные с нацистами банки и финансисты - с другой. И ему хотелось иметь страховку, работая - не создавая видимость, а реально работая - на обе стороны. Таким образом, поддержка Уинвудом Кэмерона выводила его из диссонанса с влиятельными силами в ЦРУ и американской администрации, а лорд Фитурой был для него выгоднее в качестве динамичного финансиста, не связанного официальным постом.
- Понимаю, к чему вы клоните, - Корин наполнил опустевшие рюмки. - Но представить себе лорда, кандидатура которого на пост министра финансов рассматривается всерьез, в роли убийцы... Гм... В романе Агаты Кристи, пожалуй, такое бы прошло.
Не спеша с ответом, Уэстбери взял рюмку, долго рассматривал ее на свет.
- Я расскажу вам одну историю, Корин, - раздельно выговорил он, - а уж выводы - ваша прерогатива. Это случилось восемь лет назад, когда лорд Фитурой и Антония еще не были женаты и лишь изредка встречались на приемах и вечеринках. Тогда лорд Фитурой занимал должность... Впрочем, важно не это, а то, что он был помолвлен с Эмили Гринсдэйл, девушкой из всеми уважаемой аристократической семьи. За две недели до свадьбы машина Эмили, на которой она возвращалась в Лондон из фамильного поместья, на высокой скорости врезалась в ограждение автострады - во всяком случае, так утверждается в полицейском заключении, свидетелей не было.
Девушка погибла. Любопытно то, что, согласно единодушным показаниям членов семьи Гринсдэйл, Эмили всегда водила машину очень осторожно. Спиртного она не употребляла, да и экспертиза показала, что в момент аварии она была трезва.
Полиция посчитала это несчастным случаем еще и потому, что на свете, казалось бы, не существовало человека, которому была бы выгодна смерть Эмили Гринсдэйл...
- Ну и что? - вяло спросил Корин, заранее зная ответ.
- А то, что через год лорд Фитурой и Антония поженились.
23
Уэстбери отправился к леди Брунгильде, чтобы расспросить ее о технических особенностях телефонной линии Везенхалле, тогда можно будет делать обоснованные предположения по поводу того, откуда звонил таинственный абонент.
Следующим шагом, намеченным Кориным, был разговор с Берковским. Корин сообщил Уэстбери, о чем собирается беседовать с русским банкиром, и после увесистой порции сомнений идея получила одобрение. Но допрос Берковского Корин и Уэстбери намеревались провести вместе.
В картинной галерее, по которой Корин направлялся в библиотеку, было холодно и сумрачно. Солнечный свет рассеивался в пыльных портьерах, картины притихли в неосвещенных нишах, будто персонажи портретов спали в сплетенных самим Временем подвесных колыбелях.
Но в конце галереи, за два окна до входа в библиотеку, портьера была отодвинута, и золотой клин яркого света рассекал сумерки пополам. На широком подоконнике, опираясь спиной о витой переплет оконной рамы, сидела графиня Лэддери. Как и тогда в оранжерее, она находилась в обществе квадратной бутылки "Джека Даниэльса". Тихо ступая, Корин подошел ближе. Рамона подняла глаза. Мало сказать, что ее лицо было заплаканным - оно просто-таки утопало в слезах.
Рамона Лэддери попыталась, как сумела, улыбнуться Корину.
- Это судьба, да, Брайан?
Корин не понял, имеет ли она в виду их вторую подряд случайную встречу при похожих обстоятельствах или смерть Эммета Уинвуда.
- Наверное, - ответил он словом, одинаково подходящим для обоих вариантов.
Глаза женщины сузились, словно она вознамерилась проникнуть в самую сердцевину мозга Корина и вытащить оттуда всю правду до конца.
- Я говорила вам о преступлении, Брайан. Свершилось.
- Да, свершилось, - сказал Корин беспомощно. Его вдруг охватила злость на себя, на свою неспособность преодолеть одномерность и зашоренность сознания, увидеть вещи под иным, дающим волшебный ключ углом зрения. Его хваленая логика, которую так ценил полковник Коллинз, оказалась бесполезной побрякушкой в ситуации, когда, кроме нее, и надеяться не на что.
Прорываясь сквозь удушающую пелену злости, Корин брякнул:
- Вы убили Уинвуда, Рамона?
Графиня Лэддери, ничуть не удивившись, глотнула виски из горлышка, зажмурилась на секунду.
- Нет, Брайан. Это сделала Коретта.
Корин молчал, постукивая ногтем по сигаретной пачке. Рамона отобрала ее, извлекла две сигареты, сунула в рот и одновременно прикурила. Потом она протянула одну сигарету Корину, тот машинально взял дымящийся белый цилиндрик.
- Я любила его, Брайан, хотя он и не заслуживал... Если бы вы знали меня близко, вы сказали бы, что эгоистичная и самовлюбленная Рамона Санчес не способна на чувство. Но.. Боже, что с нами происходит, Брайан? - Она принужденно засмеялась.
- Что вам известно о Коретте Уинвуд? - нажал Корин.
Рамона зашлась в приступе неврастенического смеха.
- Ни-че-го! Я хотела вернуть Эммета... Хотела, чтобы все было как прежде.
Он оттолкнул меня, но Коретта думала, что...
- По-вашему, этого достаточно, чтобы обвинить ее в убийстве?
Замороженный тон Корина несколько отрезвил Рамону.
- Это сделала она... или мой муж, какая разница... или они вместе. О, теперь я догадываюсь, что они оба давно обо всем знали! Как вы думаете, зачем он привез меня в Везенхалле? Полюбоваться на труп Эммета, вот зачем...