- Это по моей части, - воскликнул ветеринар и, согнувшись, стал медленно двигаться вдоль колеи. - Точно! Колея проложена по грязи. Вот смотрите, здесь пригорочек и грязь разрезаны колесами, а донышко сухое. Кабы подвода проехала до дождя - все было бы мокрое. Видать телега-то имеет отношение к убийству.
- Значит, мнение единое, - подытожил Петров. - Теперь посмотрим, что имеется в окрестностях.
Старому проводнику Петрова Мангыбаю, с которым служил он на Мангышлаке, было бы приятно наблюдать за ходом детальнейшего осмотра. Почти так же, как старый следопыт, следователь пошел от пенька по раскручивающейся спирали, постепенно расширяя круг поиска. Вот он достиг кустарника, вошел в заросли. Остановился.
- Прошу сюда!
Понятые быстро вошли в кустарник.
- Смотрите!
На траве лежал топор. На его лезвии отчетливо виднелись бурые пятна. Топорище было выкрашено в зеленый цвет.
- Чудак какой-то хозяин топора, - сказал понятой, - зачем ему понадобилось ручку раскрашивать?
- Удивляться, молодой человек, надо не тому, что топорище раскрашено, а тому, что убийца оставил против себя верную улику, - вмешался Парамонов.
- Почему вы считаете, что топор - верная улика?
Почувствовав серьезность момента, ветеринар вынул из кармана платок, не торопясь вытер очки, которыми, кстати, пользовался только для чтения. Он явно наслаждался тем, что следователь, человек опытный, с нетерпением ждет ответа.
- Извольте. Километров за двадцать отсюда есть село Песчаное. Там проживает много чудаков, которые в порядке щегольства что ли или хвастовства друг перед другом раскрашивают не только лавки, табуретки и наличники со ставнями, но и разные инструменты, вроде граблей и топорищ. Знаете, как бывает у нас в деревнях: один что-нибудь удумает, а другие за ним! Учитывая все это, я и подумал, не из Песчаного ли топорик-то?
- А вы действительно криминалист! - искренне похвалил понятого Петров. - Мыслите оригинально, но нельзя сбрасывать со счета и то, что топор мог принадлежать убитому.
- Да-а-а... - удивленно протянул Парамонов. - Может, конечно, и так, но только вряд ли...
Озадачен он был лишь несколько секунд. Подумав, оживленно воскликнул:
- А что из того, что топор мог принадлежать убитому! Все равно надо пошарить в Песчаном, может быть, убитый оттуда!
В это время из леса выехали следователь районной прокуратуры Иманкулов, председатель Дубровского сельсовета молодцеватый Гарбузенко, бригадир трактористов Колосов, еще не сносивший после действительной свою танкистскую форму, и оперуполномоченный уголовного розыска Давлетбаев.
Неожиданному подкреплению Петров очень обрадовался. Как кстати прибыла эта группа! Теперь можно распределить роли и начинать розыск.
Гарбузенко и Колосов уже побывали около трупа. Они знают все население в округе, но потерпевшего раньше никогда не встречали. "Можно считать, что потерпевший нездешний, - размышлял Петров, - тогда чего же ради он оказался в этом глухом углу?! Почему решил завтракать рано утром на дороге, когда до села оставалось полчаса хода? Видимо, не знал этого... Эх, если бы была перед глазами карта! Тогда можно было бы лучше разобраться и понять, откуда и как шел или ехал убитый".
- На что вам карта? - удивился Гарбузенко, когда Петров поделился с ним своими мыслями. - Пойдемте вон на ту бестравную плешинку, я вам сделаю карту!
Срезав прутик и заострив конец, председатель сельсовета стал чертить на влажной земле схему и попутно объяснять ее:
- Вот здесь Дубровское, вот дорога, на которой мы стоим. А вот там, Гарбузенко махнул рукой в сторону, противоположную Дубровскому, - в той стороне шоссейка областного значения.
- А не могло случиться, что потерпевший ехал по шоссе на автобусе, затем сошел и отправился по этому проселку пешком?
- Свободно!
- Если этот человек оказался здесь впервые, то, конечно, не знал, что близко есть село, и решил отдохнуть и позавтракать здесь.
Оставался последний вопрос: мог ли приезжий не иметь при себе документов и вещей, ну хотя бы сетки или мешочка для консервов, хлеба.
Давлетбаев резонно заметил:
- Конечно, потерпевший все имел. Отобрали. Убили и отобрали! Карманы-то брюк вывернуты!
Своей репликой Давлетбаев подтвердил выводы Петрова. Надо действовать!
- Давайте быстро зафиксируем следы, а затем распределим дальнейшую работу, - решительно сказал Василий Иванович.
Гарбузенко, Колосов и понятые с интересом наблюдали за тем, как следователи возились на дороге. Вначале они измерили колею, потом следы от копыт, следы человека. Из грязи были вытянуты гипсовые немочки, с поразительной точностью схватившие и рисунок подковы и дырку на подошве ботинка.
Минут через десять районный следователь Иманкулов и медик принялись за составление протокола осмотpa, а участковый быстро зашагал к шоссе, сжимая под мышкой топор. На попутном автомобиле ему предстояло добраться до Песчаного, где живут любители ярких красок. Гарбузенко и бригадир направились пешком в Дубровское с поручением Петрова, а сам Петров и Давлетбаев на лошадях председателя и бригадира поехали по обочинам дороги, вглядываясь в колею.
Возможно, что подвода, по следам которой они едут, имеет отношение к убийству и правит лошадью убийца. "В таком случае, - думал Петров, преступник будет найден сегодня же".
Давлетбаев настроен скептически. Не отрывая прищуренных глаз от дороги, он рассуждает вслух:
- Следы, конечно, отчетливые, хорошо видны, можно и рысью ехать - не потеряешь. Но где гарантия, что это именно те следы, которые нам нужны? Кто видел, что на телеге ехал убийца? Может, проезжал какой-нибудь колхозник еще до убийства. Тогда что?
Те же сомнения не покидали и Петрова, но чтобы успокоить спутника, а заодно и себя, он сказал:
- Скорее всего, на подводе проехал убийца. Вы же слышали мнение врача. Он считает, что преступление было совершено около шести утра. Дождь шел ночью и перестал к утру. Судя по следам, подвода проехала после дождя. Видите, донышки следов сухие. Одежда на трупе намокла только снизу, потому что его волокли по мокрой земле. Наверное, у убитого было пальто или плащ, так как его ботинки и концы брюк намочены, а вся одежда выше - сухая. Будем рассуждать дальше. Скомканная бумага, которая валялась у пенька, тоже сухая. Видимо, в нее были завернуты продукты, хранившиеся в чем-то, не пропускающем влаги. Получается, что время убийства и проезда подводы совпадают. Местность же здесь пустынная, движения на дороге почти нет. Только что за сеном да за дровами! За время, пока мы находимся здесь, ведь ни один человек не проехал и не прошел.
Всадники продолжали двигаться рысью. Но что это? Появился след второй телеги. Он пролегал с целины и выворачивал на дорогу. А может быть, наоборот, свернул на целину подводчик, которого они преследовали?
- Все в порядке, - успокоился Давлетбаев. - Смотрите на следы копыт лошадь тянула телегу на дорогу!
Петров заметил, что расстояние между копытами второй лошади больше, зацепная передняя часть подков глубоко врезается в грунт.
"Мангыбай решил бы, - подумал следователь, - что лошадь шла размашистой рысью. Мангыбай к тому же сказал бы, что в телеге не было большого груза. Разве хороший хозяин погонит лошадь, если воз тяжелый? Наверное, лежало в телеге немного сена. Иначе откуда бы на дороге появились сухие былинки".
Между тем кончился лесной массив, и проселок запетлял среди небольших холмов. Слева, на пригорке, показались избы и садики Дубровского. Дорога здесь разделилась. Одна ее ветвь сворачивала к Дубровскому. По ней ездили только вчера до дождя, так как колея и лошадиные следы расплылись в лужах. Оба подводчика миновали поворот и поехали в сторону Песчаного.
- Неплохо! - обрадовался Петров.
Но вот еще одна вынужденная остановка. Петрову показалось, что не вторая колея покрывает первую, а наоборот. Если это так, то подвода, выехавшая с целины, обогнала первую. Пришлось возвращаться и искать место обгона. Вот оно! Судя по следам, вторая подвода повернула влево, некоторое время ехала по обочине и вновь свернула на дорогу.
- Считайте, что мы заполучили первого свидетеля, - удовлетворенно заметил Петров, - второй подводчик торопился, обогнал и, безусловно, видел того, который нас интересует.
Петров и Давлетбаев меньше всего предполагали, что встреча с очевидцем состоится буквально через несколько минут. Нашли они его у полевого стана трактористов, что располагался недалеко от дороги. Подводчиком оказался колхозный кладовщик. Узнав, в чем дело, он со сдержанным любопытством оглядел спешившихся всадников.
- Ну и молодцы! Действительно, уголовный розыск! Ничего не скажу, выследили правильно. Действительно, от стогов я выехал на дорогу. Кого обгонял? Подводу. Ехал на ней этот, как его, Бобруйский. Фамилия у него какая-то другая, а Бобруйский - прозвище. Он все выхваляется: "Вот у нас в Бобруйске". Ну и прозвали. Живет где? А где ему еще жить, как не у себя дома, где-то на выселках у Песчаного. У него семья, вроде, есть, ну там жена, ребятишки, живность, значит, куры, свиньи и все такое. Вроде бы в колхозе работает. Звонарь отменный! Пустой, словом, человек, пустобрех!
На вопрос, как вел себя Бобруйский, когда он его обогнал, кладовщик ответил:
- А никак не вел. Пока его нагонял, он все оглядывался, зыркал по сторонам. Объезжать стал, поздоровались. Одно мне чудным показалось. Сидел он, прикрывшись сеном, вроде, в одних подштанниках. Что за блажь пришла такая!