Не знаю, милочка, - картинно задумывалась на миг Зинаида Павловна, - уж чем такого мужа иметь, лучше одной жить!
Я ведь теперь часто думаю: кто я? - продолжала Уманцева. - И не стара еще, и работаю, и одеваюсь, а вот в личной жизни не везет. Отсюда и одиночество мое, и радость каждому душевному человеку. Я ведь знаю: вы добрая, Янина Болеславовна...
* * *
Зинаида Павловна уже давно жила по своим собственным законам. То ли это была уже пришедшая на смену горячей юности самостоятельность, то ли незначительные неудачи личного плана заставили ее озлобиться на людей или завидовать им, но это была уже не та Зинаида, что приехала на кустанайскую целину десять лет назад. Все это уже давно ушло в прошлое, исчезло из памяти, как и бывшие подруги, палатки, трудности.
После первых лет недостатков и неустроенности получила она квартиру. Вместе с достатком, удобствами пришел непререкаемый авторитет знающей себе цену женщины, повышение на работе. Она была достаточно энергичной и вскоре стала заместителем главного бухгалтера.
Теперь в своем понимании жизни Зинаида Павловна делила людей на две категории: те, которые нужны сейчас, и те, что могут пригодиться в будущем. Остальные для нее просто не существовали.
"Пожалуй, я чересчур равнодушна к этой Янине, - подумала Уманцева, встретившись в коридоре Госбанка с кассиром Романчик. - А надо бы прощупать, чем она может быть полезна". Однако после "откровенного" разговора у нее осталось только раздражение: "Тоже любит пялить глаза на чужое белье - еще сочувствует. Завидовать скоро будете, а не сочувствовать!". Но раздражение улеглось быстро. Зинаида Павловна умела подавлять в себе вспышки мгновенной недоброжелательности к людям, когда дело касалось ее личного благополучия. А сегодня она даже была довольна: заметила у этой Янины завизированную чековую книжку. Теперь только не торопиться. Через два дня они опять увидятся по делам. Надо все тщательно продумать.
Правда, вначале она не представляла себе четко, как ей удастся изъять документ, для чего ей деньги и на что именно она их употребит. "То, что они у меня пойдут по назначению - это несомненно. Разве наши куры умеют одеваться? - самодовольно думала она. - И потом Чернышу своему докажу, что я не девчонка, которую можно уговорить, а женщина".
Если бы ей кто-нибудь попытался объяснить, в чем смысл жизни, для чего люди живут на свете, с какой целью работают, трудятся - Зинаида Павловна не стала бы слушать такого человека. Она твердо знала, чего она хочет от жизни. Это просто и ощутимо - деньги.
Деньги - это новые наряды и украшения, это постоянное уважительное отношение к ней "супруга", который сейчас, пожалуй, хранит больше верность бутылке, чем ей.
Читать книги, увлекаться какими-то идеями, помогать людям, честно работать - это ей? Сидеть здесь в этой конторе с 9 до 5? Нет, она бы определенно рассмеялась в лицо человеку, вздумавшему бы ей предложить такую жизнь. Так же, как она смеется над своими случайными гостями и собутыльниками Чернышева, которые за розовый портвейн готовы тащиться на край света.
А Черныш тоже хорош! Кобель и забулдыга. Да и нос уже дерет не по положению, а оборвешь - может уйти.
Как-то она завела с ним разговор в один из вечеров.
- Дело есть... - несколько неуверенно начала Зинаида Павловна.
- Да? - усмехнулся Чернышев. - У нас с тобой дела пластмассовые - у тебя счеты, у меня - баранка, крути по дороге...
- Можно изменить...
- Не получится! - рассмеялся Чернышев, продолжая пить.
Разговора не получилось. Зинаида Павловна только мстительно покусывала губы, подбадривая себя ожиданием завтрашней удачи.
А на завтра все произошло даже быстрее, чем она думала. И не так страшно. В этот день Зинаида Павловна превзошла самое себя. Янина Болеславовна была просто очарована ею: остроты, шутки и обаятельная улыбка. Уманцевой сделали свое дело. Женщины щебетали о самых разнообразных вещах и, конечно, когда управляющий банком вызвал всех кассиров к себе, Янина Болеславовна ушла на "пятиминутку" в полной уверенности, что этот остроумный и интересный разговор, "как женщина с женщиной", они еще продолжат.
...Туго набитая сумка кассира, казалось, кричала, требовала ее открыть. "Сейчас, сейчас, - мысленно успокаивала себя Зинаида Павловна. - Конечно, они там, чеки. Я... один... совсем незаметно. Ведь никто не будет знать. Ник-то. И она не подумает: ведь такого здесь не может быть. Да, конечно, здесь в банке такого не может быть..."
В эти считанные секунды Зинаида Павловна решала для себя не жизненно важный вопрос: стать или не стать преступником. Нет! Она лихорадочно учитывала все мелкие "технические" детали. Она запомнила эту потертую кассирскую сумку цепкой памятью решившегося на преступление человека - как она стояла, как была закрыта, где лежала чековая книжка.
У нее не было больше колебаний. Действовала решительно. Только во время самой "операции" на какое-то мгновение ворохнулась в глубине души вялая мысль: "Что же это я?"
Вечером Чернышев даже не посмел взять в руки заветный бланк с подписью и печатью, только замер в немом восхищении. А потом как он заюлил, заволновался и засуетился!
- Что? Уже все перевел на бутылки? - презрительно, тоном хозяйки спросила Зинаида Павловна.
В ответ Чернышев лишь рассмеялся сиплым смехом:
- Ах ты, моя королева...
Назавтра, когда он привел двух сомнительных типов, по его словам, "толковых и смелых ребят", Зинаида Павловна уже досадовала, что расширила круг действующих лиц. Конечно, самой ей вписывать сумму в чек нельзя! Да и Чернышев сам идти в банк отказывался, ссылаясь на то, что его видели с Зинаидой Павловной.
"Толковые и смелые ребята", которых привел Чернышев, были явно не в ладах с элементарной грамотой, и первые пробы на чистом листе бумаги сказали о них больше, чем их наглый и бравый вид. Зато каждый из них старался перещеголять друг друга в определении суммы для вписания в чек. Оба они Таранов; плотник из СМУ, и его бывший напарник Позднев - от избытка чувств вели себя, как восторженные влюбленные. Позднев даже пытался пошутить и пофамильярничать с хозяйкой, но та себе цену знала и вольности пресекла.
Обязанности, как и предполагаемая в будущем ответственность, были поделены по способностям: Зинаида Павловна достала чек, Чернышев, как самый грамотный из "толковых ребят", вписал круглую сумму в документ, а Позднев, призвав на помощь свою скудную фантазию, занялся маскарадом. Чья-то фетровая шляпа не сделала его лицо интеллигентнее: оно стало еще более наглым и вызывающим, портфель и дешевая авторучка не создавали впечатления солидного получателя.
Однако 25 000 рублей он получил с легкостью необыкновенной.
Как же так? Ведь сомнения и всякие "вдруг" были даже у членов шайки Уманцевой?! Не возникли они лишь у тех, кто должен был проявить бдительность по долгу службы.
Никто из работников банка не задумался над тем, почему из ближайшего совхоза приехал получать деньги именно мужчина, а не постоянная получательница. В документе была указана сумма, какой до этого никто не получал (крупные суммы должны визироваться в управлении банком). Не вызвала удивления и такая мелочь, как отказ от разменной монеты, без которой кассир как без рук. И, наконец, порядок получения денег: паспорт или документ, удостоверяющий личность получателя, не потребовался, не была указана и фамилия получателя.
* * *
Это мошенничество не поражает нас ужасами, жертвами и чудовищностью преступлений. Это скорее наглядный пример того, как незначительные на первый взгляд отступления от буквы закона вырастают в целый ком случайностей, которые на руку преступникам. Несоблюдение правил, неточность, ротозейство могут дорого обойтись государству.
Сотрудники областной милиции и следователи из республиканского министерства через неделю полностью разоблачили хищническую группу, возглавляемую Уманцевой, помогли наказать преступников. Оперативность милиции не позволила преступникам воспользоваться похищенной суммой.
Е.ЯКОВЛЕВ
"ПОНЧИК", МАМА И ДРУГИЕ
Началось все с обычного звонка в милицию.
- Нас обворовали, - донесся приглушенный расстоянием женский голос.
Прибывшим к месту происшествия оперативным работникам хозяйка сбивчиво рассказала о случившемся.
- Пришла с работы на обеденный перерыв. Открыла дверь, вошла в комнату. Смотрю: шифоньер распахнут, на вешалке - голые плечики. Нет плаща-болоньи и шерстяной кофты. Входная дверь была заперта. Если бы не раскрытый шифоньер, я бы и не заметила пропажу.
Через несколько дней в том же районе города произошло новое ограбление. Напасть же на след преступников пока не удавалось - "работали" они осторожно.
Происходили кражи обычно днем; воры брали только такие вещи, которые можно легко и незаметно унести. Двери в ограбленных квартирах всегда были заперты, замки целы. Даже не сразу обнаружишь, что в квартире побывали грабители.
Работники уголовного розыска Крыжановский и Маслаков вместе с начальником отдела полковником Стрепковым уже не один день перебирали в мыслях возможных злоумышленников. Вспомнили и о подобных же кражах, совершенных в Джамбуле года два тому назад. Тогда были пойманы и осуждены Владимир Зверовский и двое его соучастников - учащиеся ГПТУ Пак и Сидоров.
Вот как это было.
Работники уголовного розыска Илларионов и Даренский выехали на место происшествия. Остановившись у продовольственного магазина "Ласточка", Илларионов вошел в дом, а Даренский остался в машине. Разглядывая входивших и выходивших покупателей, он обратил внимание на молодого парня, слонявшегося вокруг дома.
- А ну-ка подойди сюда, - сказал ему оперативник. Тот нехотя подошел к машине.
- Садись в кабину, - пригласил его Даренский. Парень медленно взобрался на заднее сиденье. Видно было, что он чем-то взволнован. Оперативник молча стал закуривать. И когда он нагнулся над зажженной спичкой, на подножку автомобиля что-то упало, издав металлический звон.
Даренский кинул быстрый взгляд и увидел связку ключей. Их пытался незаметно выбросить из машины неизвестный "пассажир", но второпях промахнулся, и ключи упали на подножку.