Разговор тогда зашел о заурядном в наши дни случае: некая Тамара, мать-одиночка, оставила своего новорожденного ребенка в электричке. Причем сделала это не из-за материальных трудностей. Ее нашли, арестовали, и тогда как раз над ней шел суд. Не помню, что ей тогда присудили, кажется, ничего - просто лишили родительских прав.
А мы с Владимиром Петровичем обсуждали сей житейский факт. Он недавно защитил кандидатскую и в суждениях его появился особый лоск, скупость фразы, которая отличает людей, ценящих свое слово.
- Ее не судить, а лечить надо, - снисходительно говорил он. - У этой несчастной напрочь отсутствует материнский инстинкт. Отсюда и совершенно неадекватное отношение к своему ребенку. Стопроцентная эмпатия, она не испытывала к нему ровно никаких чувств.
Я же что-то говорил об элементарном законопослушании, о ее обязанности заботиться о ребенке согласно Конституции и т.д.
Суть доводов моего оппонента, не ручаюсь за точность изложения, состояла в том, что у данной женщины были нарушения, дисгармония или же полное отсутствие определенных центров головного мозга, отвечающих за инстинкт материнства, который, как известно, имеется даже у низших животных. А вот у той молодой мамки, оставившей в электричке свое дитя, был, по словам кандидата, в мозгах изъян. И потому ничего хорошего от такой мамаши ребенку не светило. Одни мучения...
Этот давний разговор вспомнился в связи с жутким случаем в одном из поселков Краснодарского края. Судили женщину средних лет...
В облике Галины сразу настораживала обособленность и отчужденность. Серые глаза с косинкой, в которых неожиданно вспыхивал огонек, если вопросом вывести ее из оцепенения. Но тут же разочаровано гас. Совсем иной Галя Янпольская могла быть в компании. Пела озорные частушки, сама же хохотала над ними. Но быстро хмелела и тогда начинала обиженно нести околесицу, хвастать или обвинять всех подряд, раздавать подзатыльники детям, вечно что-то клянчившим.
В ее тесную однокомнатную квартиру по вечерам, а то и к обеду приходили несвежие мужики и потрепанные женщины. Они приносили непременную выпивку, немного закуски. Галина преображалась, суетливо выискивала среди грязной посуды, бутылок, окурков остатки вчерашнего пиршества. В эти минуты дети любили свою мамку: она становилась ласковой, в кухне торопливо накладывала им в тарелки принесенную пищу. А взрослые тем временем рассаживались за столом. Мамкин голос звучал резче других, обыденно звенели стаканы.
В поселке Ильском Северского района крепко пили многие, перебивались случайными заработками - времена тугие... Расходились глубоко заполночь, а кто-то валился тут же на пол - дело привычное. Дети спали на ворохе тряпок на кухне. Их кровати мамка давно куда-то снесла.
Соседи презирали ее: вечно пьяная, опухшая, неряшливая, дети голодные. Пацану восемь лет, а она даже не удосужилась его в школу отвести: времени у нее не было! Жалко бедолагу, от вечных побоев Денис еще в трехлетнем возрасте сбежал из дому. Милиция нашла его... в Краснодаре. Потом снова уходил, спасаясь от тяжелой материнской руки, с шести лет воровал, чтобы прокормиться. Но Янпольскую это не беспокоило, свыклась: "Как ушел, так и придет!" У нее было несколько излюбленных фраз, которые она повторяла регулярно, в зависимости от обстоятельств. Впрочем, ничего нового в ее жизни не было, и обстоятельства были одними и теми же: где достать денег, а потом отовариться. "Утром деньги, вечером - стулья!" Раньше выручали суммы, которые получала на детей. Но теперь ей не доверяли, что особенно бесило Галину. На эти деньги ей закупали продукты чтоб не пропила. "С доставкой на дом!"
Комиссия по делам несовершеннолетних давно трепала ей нервы. "А вы обеспечьте меня жилищными условиями! - кричала она. - Не учите жить, лучше помогите материально. А то все могут..." Комиссия жилплощади не имела. Денег тоже. Но если есть плаха, то должен быть и топор... Короче, рубанули решением: детей - в детский дом, а Янпольскую через суд лишить родительских прав. Решили - записали - перевели дух и перешли к очередной повестке дня.
"Ах так! Тогда ни мне, ни вам!" - сказала она. Но никто тогда не придал ее словам значения. Алкоголичка... Мало что ляпнет. "Пойди помойся!" - сказали ей в комиссии.
За день до 1 Мая Денис и Ольга, встав пораньше, попросились на рыбалку. Она разрешила, а через некоторое время пошла следом. Что ее дернуло - затаенная ревность, гипертрофированный страх перед решением забрать детей в детдом? Трудно сказать. Неизвестно также, что так вывело Янпольскую из себя: дерзость ли сына, грубое ли слово. Потом она твердила одно и то же: "Он меня не слушал..." Дальнейшее было ужасно: она схватила попавшуюся под руку палку и дважды ударила Дениса по голове. "Мама, что ты делаешь?" - дико закричала Оля. Янпольская безумным взглядом посмотрела на дочь, подняла окровавленную палку. "Мама, не убивай меня!" - только и успела крикнуть девочка. Дальше женщина поступила вполне расчетливо: оттащила мертвых детей к лесопосадке и сбросила в яму с водой. Тела были легкие, недокормленные, они и при жизни выглядели младше своих лет.
Все майские праздники она беспробудно пила, правда, что еще сделала сообщила в милицию о пропаже детей. Трупы случайно нашли 20 мая. Позвали ее на опознание, но она не пошла. Соседи показали, что в этот день в ее квартире звучала музыка, и, судя по шуму, по-прежнему пили. И все же ее привели к месту преступления. Тела уже извлекли, в потрепанных курточках, рваных колготках. "Мне жить не хочется!" - твердила одно и то же, размазывая слезы по опухшему лицу.
Более двух лет продолжалось следствие, включая девятимесячное обследование в Центре судебно-психиатрической экспертизы имени Сербского. Все же немыслимое обвинение было предъявлено: мать убила своих детей. Не оговорила ли себя в беспамятстве? Увы, не оговорила.
Тюремный режим пошел ей на пользу. Она изменилась внешне, похудела, даже помолодела, исчезла одутловатость лица. Вот только взгляд ее изза решетки в зале суда был, как у загнанной в овраг волчицы: пустота и ненависть. Она жалела себя: "Когда мне было трудно, мне никто не помог!"
Краснодарский краевой суд приговорил мать-убийцу к пятнадцати годам лишения свободы.
А может, и правда, есть люди, у которых нарушено, не вставлено в головы то самое, что рождает естественное чувство любви? Наука не дает однозначного ответа. А если и впрямь так - зачем тогда слова, молитвы, проповеди, чувства, стенания, воззвания, зачем "возлюби ближнего как самого себя"? Все никчемность - если Бог обделил вот этим самым небольшим сгустком серого вещества. Может, сразу таких - и изолировать, чтоб не мешали гармоничному проявлению наших здоровых инстинктов? А может, все в нас самих? И матьубийца, погрязшая в тупости, безысходности и мерзости своего существования ведь тоже хотела любви - неясной, эфемерной, но так ей необходимой...
Вот такая история малогабаритной квартирки в поселке Ильском, где оставшемуся, уцелевшему ребенку Янпольской тоже не суждено жить.
СМЕРТЬ У ДЕРЕВА
Пропал тринадцатилетний Алеша Ластовский из деревеньки Пристань. Неделю напролет родители, почти не смыкая глаз, искали, ждали, верили, что найдется, вернется. Куда мог исчезнуть мальчишка-восьмиклассник? Убегать из дома, как бывало у сверстников - не в его характере.
В субботу утром он, как всегда, сел в автобус, поехал в школу, которая находилась в поселке Крестцы. Каждый день он ездил по этому маршруту. После занятий около 13.30 он направился домой. К трем часам подходил к развилке леса - с таким расчетом, чтобы и погулять по ходу, и успеть на обратный автобус.
В тот день в автобус Алеша не садился.
Все это время сотрудники милиции, учителя, ученики, местные жители тщательно обследовали все возможные маршруты движения Ластовского. Но тщетно...
Нашел его охотник. Наметанным глазом заметил на траве у кустов пятна свежего грунта. Подошел ближе - так и есть: кто-то выворачивал куски дерна, да и еще сверху набросал кучу хвороста. Охотник отбросил в сторону хворост, приподнял кусок дерна - и отшатнулся: под ним торчали ноги в маленьких синих кедах. Это был пропавший неделю назад Алеша Ластовский. Смерть свою он принял в лесопосадке, среди осин, берез, ольшаника, у дороги Усть-Волма - Крестцы. Чуть далее - очистные сооружения совхоза. Такой вот тихий сельский пейзаж.
На трупе обнаружили несколько ножевых ранений в области груди и спины. На месте убийства нашли части ремня от портфеля. А на одном из деревьев - обильные, уже высохшие потеки крови. Обследовали и реку Холову, вытащили из воды дешевенький алешин портфель с учебниками и школьными принадлежностями. Судебно-медицинская экспертиза установила, что скончался мальчик от острой кровопотери. Впрочем, страшные раны в сердце и легкое вряд ли бы оставили ему шансы на жизнь.
За что такую кару понес тринадцатилетний подросток?
Руководить оперативной группой по расследованию убийства поручили начальнику угрозыска УВД Новгородской области Михаилу Быстрову. Все эти дни он безвылазно находился в Крестцах. Дело страшное, скандальное, жуткое. Беспредел даже по понятиям зэков, урок и прочего уголовного люда. И тут и там уже с сарказмом поговаривали о несостоятельности милиции. На расследование Быстров взял лучших оперов: Владимира Комлева, Анатолия и Николая Ивановых. Прибыли и эксперты, работники прокуратуры.
Что стояло за глумливым убийством? Версий много. Но ни одна не имела подтверждений. Кто убийца - маньяк, сумасшедший, а может, одурманенные наркотиками подростки? За что убили парнишку - чтобы отомстить, запугать? Но родители Алеши - обычные простые люди...
Все понимали, что чем больше сведений соберут в первые дни, тем больше шансов выйти на преступника. Память человека подобна оконцу в бане: быстро затуманивается и уже ничего не разглядишь, не вспомнишь...
Быстров дал информацию в местное радио, газету об обстоятельствах гибели подростка. Но свидетелей не нашлось. Время шло, областное начальство ежедневно справлялось о ходе следствия. Паузы во время докладов вызывали недовольство на другом конце провода.
В местном райотделе милиции собрали всех одноклассников Ластовского. Спрашивали, с кем дружил, с кем ссорился, как прошел последний день Алеши, куда собирался после школы, не угрожал ли кто ему?
Выяснилось - угрожали. А кто - пришлось уточнять отдельно. Потому что в этот момент в райотдел ворвались женщины - родительницы школьников. Без предисловий набросились на Быстрова:
- Вы что же это делаете? Какое имеете право так долго держать детей? Поглядите - на улице темень, а если на них нападут? Этого хотите? Хватит, отпускайте, все равно без толку, не найдете убийцу!
Разгневанные мамы - несокрушимая сила.
А оперативники только-только подобрались к важным обстоятельствам, и дети, молодцы, как могли - помогали.
- Дорогие мамы, прошу успокоиться и выслушать. Я обещаю, даю слово офицера - убийцу найдем. Но нам очень нужна помощь ваших детей. Без нее не сможем найти преступника. А кто знает, может, завтра он выберет в жертву вашего сына или дочь. Договоримся так: после беседы каждого отвезем домой на нашей машине.
Успокоенные женщины ушли; через час Быстров, пожав руку, отправил домой последнего школьника.
За многолетнюю службу Михаил Иванович расследовал не одно убийство. Но такого отвратительного, пожалуй, не было. Он воочию представил, как монстр с плоским безглазым лицом привязывает молящего о пощаде мальчика к осине, долго и с наслаждением бьет ножом, норовя попасть в сердце, бьет и после того, как тело обвисает. Потом, пошатываясь, торопливо скрывает следы убийства, вырывает куски дерна, прячет труп.
Третью ночь Быстрое почти не спал. В соседние районы и области направлены ориентировки, но результата нет. Буквально прочесаны ближайшие окрестности, не оставлен без внимания ни один двор. Если кого не было дома - приходили вновь, чтобы показать фотографию Алеши, задать один и тот же вопрос: "Видели ли вы этого мальчика в субботу?"
Сыщики опросили жителей трех близлежащих деревень, учащихся и преподавателей местного профтехучилища, служащих райсобеса, куда Алеша мог зайти за пенсией. Вдруг эти жалкие гроши явились причиной убийства? Несколько сотен человек "проработали" оперативники. Это были продавцы клюквы, торгующие на дорогах, рыбаки, трактористы, работники ферм, очистных сооружений из совхоза, местные мотоциклисты, все, кто мог видеть мальчика и помочь следствию.
Особо тщательно "прошерстили" ранее судимых за подобные преступления, провели рейды по чердакам, подвалам, притонам. Попутно получили информацию о "партизанах" - в лесу, в старых военных окопах обитали неуловимые бомжи. Несколько человек задержали, тщательно допросили. "Чистыми" оказались бродяги.
Проверили и "личного врага", которого опасался Алеша. Как-то он столкнулся с мальчишкамицыганами. Они обступили его, стали задирать. Ластовский не "сдрейфил", слегка отмутузил одного. А тот цыганенок, отбежав на безопасное расстояние, выкрикнул: "Я тебя еще поймаю и убью!"
А еще был свидетель, который видел, как на мосту шумели, ссорились мальчишки. Некоторые из них приехали на велосипедах.
Тут и напрашивалось: ведь далее по реке как раз и нашли портфель Алеши с обрезанными ремнями.
А на берегу - гора пустых бутылок. Сколько компаний тут пило-перепило? Неужто подростки могли так жестоко расправиться со сверстником?
И еще деталь: у убитого исчезли часы. Дешевенькие электронные часики, в черном корпусе, без ремешка, подарок бабушки. Алешка обычно носил их в кармане.
За сутки отработали версию с цыганскими мальчишками, - те были непричастны к преступлению. Школьники на мосту, к счастью, тоже не имели никакого отношению к убийству Ластовского. Не подтвердилась и версия с рыбаками.
И вот новая, какая уже по счету, информация, подтвержденная разными источниками, в том числе теми же рыбаками: в тот день на берегу крепко выпивали двое парней. Эта обыденная, в общемто, информация прочно, как заноза, засела в голове у начальника угро. Пьяные у реки. Портфель, выброшенный в реку. Эти двое пьяных, как раз в субботу сели в рейсовый автобус - у извилины лесной дороги. Водитель и пассажиры заметили, что один из парней как раз и прибежал со стороны реки. Именно он был особенно агрессивным, всю дорогу провоцировал пассажиров на драку, нецензурно ругался.