— Ну да, буду я к тебе каждые полчаса бегать, хахаля твоего успокаивать, — со злостью проговорил участковый, выпроваживая Мишку в коридор.
Оказавшись на лестничной площадке, притихший было Злотов вдруг уперся каблуками в пол и вывалил на подругу целое ведро ругательств и угроз, самой безобидной из которых было обещание совершить половой акт в извращенной форме. Кваскова замолчала. Или испугалась угроз Мишки, или, давно отвыкшая от знаков мужского внимания, восприняла его слова как комплимент и обрадовалась.
Пинком под зад майор направил Злотова к ступеням.
Спустившись на один пролет, они столкнулись с нагруженными коробками и сумками парнями. Теми самыми, из «рафика». Отступив к мусоропроводу, они пропустили милиционера с задержанным, протопали по ступеням наверх и остановились перед квартирой Земцова. Их ждали. Входная дверь сразу же распахнулась, и парни исчезли в темном коридоре. Звонко щелкнул замок.
Удивившись данному обстоятельству, майор продолжил свой путь вниз. Злотов умолял отпустить и клялся, что навсегда уедет из района. Подогретое алкоголем воображение рисовало ему новые камеры, этапы и лагеря. Выйдя на улицу, майор запомнил номерной знак рафика и, придерживая Мишку за локоть, повел в отделение. Пройдя половину пути, Злотов опять начал буянить и вырываться, адресуя шарахающимся от него прохожим жалобы на ментовский беспредел и обещания куда-то вернуться и со всеми разобраться. Пустив в дело дубинку, участковый в очередной раз успокоил задержанного и благополучно добрался до места назначения. Но госномер желтого микроавтобуса начисто вылетел у него из головы.
Пройдя в помещение уголовного розыска, майор обнаружил единственного работающего в дневную смену оперативника — младшего лейтенанта Брауна — и сообщил ему любопытную информацию о квартире Земцова.
— Поехали проверим? — загорелся Браун. Будь на его месте кто-либо другой, майор, несомненно, согласился бы. Но младший лейтенант вызывал в нем постоянное раздражение своей самоуверенностью и некомпетентностью, и участковый, сославшись на неотложные дела, отказался.
— Только один туда не суйся. Попроси ГЗ, пусть ребята с тобой проедут, — посоветовал он напоследок, выходя из кабинета.
Оставшись один, Браун усмехнулся. Грузный .майор, в свою очередь, раздражал его своей медлительностью и стремлением всех поучать, поэтому данный совет, будь он сколь угодно разумным; принят быть не мог. Встав из-за стола, Браун прошел в соседний кабинет, где сержант из патрульной роты, стажировавшийся в свободное время в качестве оперуполномоченного, изучал картотеку районных рецидивистов.
— Макс! Бросай это дело и поехали. Проверим одну квартиру. Тут недалеко.
Максим послушно задвинул на место металлический ящик и, положив в карман свой личный газовый пистолет, пошел вслед за старшим товарищем. Основным достоинством стажера, не считая исполнительности, было наличие у него своей автомашины — бордовой «копейки», которую нещадно эксплуатировал весь оперсостав отделения. Вот и сейчас Браун решил совместить полезное с приятным — проверить квартиру Земцова и заехать домой пообедать.
Проходя мимо дежурной части, Браун толкнул застекленную дверь и крикнул капитану:
— Саня! Я со стажером в один адрес поехал.
По дороге Браун осознал, что поступил несколько опрометчиво, соваться в незнакомую квартиру вдвоем, с одним-единственным боевым «стволом», рискованно. Но Максим уже повернул с набережной во двор дома, и Браун решил: если перед подъездом будет стоять желтый рафик, то он вызовет наряд ГЗ, а если нет, то они поднимутся в квартиру вдвоем. «В конце концов, наверняка это „пустышкой“ окажется», — успокоил он себя.
Микроавтобуса не было. Вместо него стояла бежевая «Таврия», пустая. Максим остановился прямо за ней.
— Значит, так, — Браун немного приободрился. — Пятый этаж. В окна они прыгать не станут. Если есть кто в квартире — заходим, проверяем документы и дальше действуем по обстановке. Если нет никого — потопчемся по соседям, с людьми поговорим. Уяснил?
Они поднялись по лестнице, и Браун вздрогнул от неожиданности. Перед дверью пятнадцатой квартиры, вполголоса матерясь и ворочая ключом в замке, стоял высокий, атлетически сложенный мужчина в белых брюках и зеленой футболке, с лицом положительного героя из мексиканского телесериала. При появлении милиционеров он обернулся и выжидательно посмотрел на них.
Повисла пауза. Максим оглянулся на старшего коллегу, и тот наконец сказал:
— Уголовный розыск. Инспектор Браун. Предъявите ваши документы.
Мужчина бесшумно шагнул вперед. Его левая нога, молниеносно распрямившись, поразила пах Брауна и мягко опустилась на пол. На следующем шаге боковой поверхностью ступни правой ноги он врезал по горлу Максиму и, продолжая движение вперед, коротким ударом кулака в висок добил Брауна, не успевшего даже вскрикнуть. Два тела остались лежать у его ног. Наклонившись, он быстро обыскал Максима. Сунул себе в карман удостоверение. Выбросил магазин из газового пистолета. Перешел к Брауну. Забрал табельный ПМ и удостоверение, отцепил от пояса наручники. Одним браслетом прикрепил к решетке перил запястье Брауна, другим — Максима. Осмотрелся. Ногой оттолкнул разряженный «газовик» подальше от распростертых тел, под дверь тринадцатой квартиры, и бесшумно побежал вниз.
Не привлекая к себе ничьего внимания, бежевая «Таврия» спокойно выехала со двора и влилась в поток машин на набережной Красной речки.
Через час после событий у дверей пятнадцатой квартиры в дежурную часть 15-го отделения милиции опять позвонила гражданка Кваскова. Более трезвым, но не ставшим от этого приятным голосом она сообщила, что прямо перед ее дверью лежат двое пьяных и она боится выходить в магазин за картошкой. На ногах стоять они уже не могут, только беспрерывно матерятся и кричат что-то про милицию. «Наверное, это их в милиции так отделали», — бессвязно предположила Кваскова и страстно задышала в трубку, ожидая ответной реакции на ее слова. Капитан, только что получивший взбучку от заместителя начальника РУВД за беспорядок и грязь в дежурной части, покосился на стеклянную дверь «аквариума», где мирно дремал Злотов, посоветовал Квасковой проспаться и шлепнул трубкой о пульт.
Вскоре она перезвонила опять. Капитан, уже немного поостыв, пообещал разобраться и даже взялся за рацию, чтобы направить в адрес наряд ГЗ — единственный мобильный наряд, работающий по территории отделения.
Угадав намерение своего начальника, помощник дежурного напомнил:
— Петрович, ты чего? Они ж на обеде!
— А-а, блин, забыл, — отозвался капитан и воткнул микрофон обратно в гнездо.
Дежурный и сам мечтал об обеде, а потому с нетерпением ждал, когда придет подменяющий его участковый инспектор и он сможет отправиться в расположенную по соседству столовую, где знакомая повариха накормит вкусно и сытно. Воображение рисовало тарелку с густым супом, макароны с парой зажаренных котлет и чай с горячей булочкой.
Время тянулось очень медленно. Мечта все никак не осуществлялась.
Наконец пришел участковый. Тот самый майор, который выходил в квартиру Квасковой. Положив на пульт фуражку, он добродушно сказал:
— Давай, Петрович, иди обедай. Заявок никаких не висит?
— Да двое пьяных валяются в подъезде. Когда ГЗ вернется, направь их туда, пусть притащат. Адрес в журнале. Опять, кстати, Кваскова твоя звонила.
В голове майора, уже севшего на место за пультом, зазвенел сигнал тревоги. Придвинув к себе журнал, в котором регистрировались заявки граждан, он прочитал последние записи и заорал в спину капитану, уже дошедшему до двери:
— Петрович, стой! Подожди! Где Браун?! Капитан, уже полностью поглощенный мыслями о предстоящем обеде, машинально пожал плечами:
— Не знаю, сказал, со стажером поехал какой-то адрес проверять. Часа два уже как нет, так он всегда долго пропадает. А что?
— Стой! Не уходи пока!
Сорвав телефонную трубку, майор судорожно набирал номер Квасковой. Сначала долго не соединяли. Потом пошли унылые гудки. Наконец она ответила.
— Алло! — заорал участковый, от волнения даже встав со стула. — Алло! Кваскова, мать твою за ногу! Что у тебя там за пьяницы валяются?! Выглядят они как?.. Говорю, выглядят они как, ну, одеты во что?.. Вы-гля-дят!.. Так пойди посмотри!.. Да отпущу я твоего Мишку, отпущу, никуда он от тебя не денется. Иди посмотри быстрее!
В ожидании ответа майор барабанил пальцами о металлическую крышку пульта и злобно смотрел в угол, на доску с фотографиями разыскиваемых. Капитан застыл в дверях. Помдеж, оторвавшись от составления протоколов, развернулся на своем стуле и тоже ждал ответа, уже предчувствуя большие неприятности. Стрелка настенных кварцевых часов громко перескочила на следующее деление.
— Да! — рявкнул наконец майор. — Что?..Так!
Взглядом, который он направил на капитана, можно было подорвать тяжелый танк.
— Понял!.. Понял, говорю, тебя! Значит, так: иди к двери и стой у «глазка», пока я не приеду. Ясно?.. Все!
Трубка с грохотом опустилась на рычаги, а майор громко и энергично выразил свои мысли относительно тупости дежурного. Глубине сравнений и неожиданности оборотов позавидовал бы и Мишка Злотов.
Через пять минут отделенческий «уазик», рассекая воздух сиплой сиреной и грохоча всеми частями своего разболтанного кузова, мчался по набережной. Если бы в самый критический момент не вернулся отвозивший в прокуратуру материалы начальник отделения, выезд мог бы задержаться на неопределенное время.
Еще через час неприметный дом на набережной Красной речки посетила половина руководства РУВД. По квартирам бродили участковые и оперы. Оказавшаяся в центре внимания Кваскова в десятый раз повторяла свой рассказ. Получившего серьезные повреждения Брауна отправили в больницу. Максим сидел в темном зале экспертно-криминалистического отдела городского управления и пытался составить фоторобот «мексиканского киногероя». Бывший замполит путался у всех под ногами и бестолково пытался организовать работу. Патрульные наряды тормозили «Таврии» всех цветов и оттенков и приглядывались к спортивного вида мужчинам в зеленых футболках. Работа шла вовсю. Но результата не приносила и не могла принести, потому что бежевая «Таврия» — та самая, единственная, которая была нужна, — уже давно стояла в прогнившем гараже на краю частного земельного участка недалеко от города. В бардачке на панели приборов лежали непонадобившиеся два удостоверения и пистолет. А сам «мексиканский киногерой», сидя за рулем неприметных «Жигулей» второй модели, миновал два поста ГАИ и приближался к областному аэропорту. В боковом кармане белого пиджака лежал один из нескольких имевшихся у него паспортов и билет до Краснодара.
Через три дня ему предстояло приступить к исполнению служебных обязанностей. Возвращаться в этот город он больше не собирался.
Ближе к вечеру в винно-водочном отделе гастронома задержали Земцова. На счастье, он был еще абсолютно трезв. Сидя в прокуренном кабинете ОУРа в окружении десятка оперов, он быстро понял ситуацию и перестал «выделываться».
Она складывалась явно не в его пользу.
В одной из комнат его квартиры нашли ксерокс, телефакс, музыкальный центр с последнего квартирного грабежа, а также кое-какие вещи с других, совершенных ранее. В ящике под сиденьем рассохшегося, набитого клопами дивана валялись смятые промасленные тряпки и два газовых пистолета с дробовыми патронами. Взглянув на составленный фоторобот, Земцов поклялся, что никогда раньше этого человека не видел. Однако парня, через которого сдал свою. квартиру каким-то деловым ребятам, описал очень хорошо и даже сказал, где его можно найти: в круглосуточном баре, куда по вечерам стекались из окрестных кварталов гопота и молодые бандиты. Парня тоже звали Стасом.
Его задержание прошло спокойно. Четверо оперативников на машине подъехали к «стекляшке». Двое остались снаружи на случай непредвиденных осложнений, а Ковалев и Петров вошли внутрь.