Поместье фон Бинцов. Гостья или пленница?
Линда слышала звуки, словно бы она находилась под водой. Время от времени девушка выныривала из-под толщи забвения, лихорадочно хватая воздух губами и видя перед собой размытые силуэты. Голоса. Один из которых был ей знаком. Барон. Громко и не на шутку обеспокоенно. Хотелось ухватиться за этот кусок реальности и не сдавать позиции слабости и головокружению, но раз за разом она проигрывала неравный бой. А перед падением в беспамятство перед её внутренним взором маячили синие глаза волка, как ледяные колкие снежинки, упавшие на её лицо, пока девушку несли от автомобиля до кареты скорой помощи. Больше Линда ничего не помнила, чувствуя себя булыжником: сама передвигаться не может, сопротивляться — тоже.
И, когда она в очередной раз вернулась в реальность, в которой тупая головная боль будила удушливую волну тошноты, готовую вновь утянуть в водоворот небытия, уже было решив, что и эту схватку с самой собой она проиграла, Линда, увидев перед закрытыми глазами образ чёрного волка, неожиданно про себя и для себя произнесла:
«Чёрный волк, дорога… меня крутит в авто, но зверь твёрдо стоит на лапах и… — её вдруг охватило чувство, что ей сейчас надо уцепиться за какой-нибудь мыслеобраз, хоть за что-то, что не двигается и постоянно, как… — Волк и дорога… — пришло на ум».
И после этих рассуждений её словно бы что-то вытащило из плавающего состояния. Она открыла глаза и увидела темноту, но та была проницаемой. В два огромных, с пола до потолка окна с полуспущенными шторами тускло светила луна. Линда окинула взглядом очертания обстановки.
— В тёмной комнате все кошки серы, — прошептала девушка.
И вздрогнула, напряжённо подняв голову с подушек, потому что услышала шорох совсем рядом с силуэтом кресла.
— И бароны тоже, — послышался сонный хриплый бас и хруст суставов.
— Если Вы хотите, чтобы я дала дубу по-настоящему, то сейчас самый подходящий момент, — она почувствовала, что сердце от страха забилось где-то в горле, а ноги мгновенно похолодели.
Фредерик хохотнул и, нагнувшись, протянул руку к прикроватной тумбочке, незамедлительно щёлкая выключателем лампы, зажигая свет, мягко очертивший его скулы. Затем он наклонился к ней, и в нос ударил древесный запах с чуточкой пряной ноты и кофейного аромата. Линда судорожно вздохнула. Реакция не укрылась от фон Бинца, и мужчина улыбнулся так, словно бы одержал какую-то победу.
Девушка откинула голову назад на подушки и на секунду прикрыла глаза, она не боялась их закрывать, уже точно знала, что не будет того роняющего её в небытие момента, ведь она сейчас лежала. А это так же верно, как и то, что волк стоял на той злополучной дороге…
— Как я оказалась здесь? — спросила она, чуть склонив голову, увидев, как и Фредерик внимательно смотрит на неё.
— Комиссар полиции графства, где находится наше поместье, мой лучший друг, и он позвонил мне, поняв, что пострадавшая в аварии выехала из моего дома, а точнее, сбежала, — с его губ слетела улыбка, и Линда увидела, как чётко тени очертили его скулы и каким грубым могло быть его лицо в гневе, к примеру.
— Вы говорите так, словно бы я совершила какое-то преступление, — девушка свела брови к переносице, ей не нравились ни этот тон, ни слова.
Он неожиданно улыбнулся широко, искренне, вновь развеивая негатив.
— Простите меня, я нервничаю перед поездкой, напряжён, что может что-то не получиться, поэтому могу быть резок, и страдают, как правило, те, кто оказываются рядом, — проговорил он виновато, немного разводя ладони в разные стороны.
Линда тронула лоб, подушечки пальцев нащупали шершавую текстуру ткани.
— Почему я не в?.. — хотела довершить вопрос Линда, убирая руку от пластыря, но мужчина её опередил.
— Не в больнице? — уточнил он, договаривая за девушкой и укладывая руки на подлокотники, Линда заметила, что он сжал их ладонями. — Я решил, что здесь Вам будет намного комфортнее и уход здесь будет более домашний, позволяющий поправиться быстрее.
— Спасибо… — прошептала Линда, чувствуя одновременно раздражение и утрату тех последних сил, что были до разговора с ним.
— Вы — ключевая фигура компании, за которую я несу личную ответственность, — потом, сделав паузу, улыбнувшись, проговорил, — и мне бы не хотелось, чтобы она даже не началась, и не надейтесь: в царство Анубиса вы и ногой не ступите.
Девушка слабо улыбнулась.
— Возможно, я бы нашла там ответы на свои вопросы… — произнесла та и заметила на себе внимательный, даже пронзительный взгляд мужчины.
— Вы уехали, потому что Вам что-то не понравилось или, может быть?.. — он не договорил, вновь наклонившись к ней, красноречивым молчанием дав понять, что дело могло быть в том, как он отнёсся к ней в библиотеке, и в представленной невесте.
— Я почувствовала себя диковинным экспонатом, выставленным не в том музее, — ответила Линда, тонко улыбнувшись.
Дуэль глазами с девушкой, и Фредерик ей проиграл, опустив взгляд на часы, и вновь спросил:
— Может быть, Вас кто-то побеспокоил на самой вечеринке или… на стоянке? — и его взгляд неприятно вперился в лицо Портер.
И Линда вспомнила растерянного, до ужаса напуганного взрослого мужчину, того, кто передал ей бумаги и умолял изучить их, он предупреждал её о том, чтобы она не ездила в экспедицию, а когда узнал, что это невозможно, то хотя бы не вмешивалась в происходящее и разведала то, что в них, став более сведущей, а значит, уверенной в своих действиях и имеющей возможность выбирать, хотя что могло бы произойти? У них её автомобиль, а фон Бинц задал вопрос, прямо указывающий на то, что он мог быть информирован о встрече Линды с неким мужчиной. Вот только знал ли барон, что тот передал ей папку? Но, раз куратор задавал вопросы, наверняка документы он не нашёл. Отвечать надо было немедленно и перевести внимание на что-то другое.
— На стоянке пристал некто, мне кажется, он был не в себе, — как можно беспечнее произнесла Линда и, прикусив нижнюю губку, призывно посмотрела на Фредерика, — Вы так одарённо умеете переключаться с одного предмета на другой…
Мужчина поднял бровь, и ноздри его носа чуть затрепетали, а в комнате словно бы почувствовалось повышение температуры.
— Тот неуместный музейный экспонат оказался намного интереснее, чем все ценные и неценные уместные, — произнёс барон, всё так же не сводя глаз с девушки.
«Вот же чёрт, — кляня себя, подумала Линда, — кажется, я переборщила, барон вспыхивает словно спичка, так же быстро».
Но именно это и отвлекло фон Бинца от допроса, который, возможно, он хотел ей учинить, а может, её ответа было достаточно для того, чтобы проверить свои опасения, касающиеся того мужчины на стоянке, ведь и его, и Линду видели вместе в тот момент, когда документы были переданы, ему наверняка доложили об этом, а тот факт, что Фредерик всё же спросил её, пусть и не напрямую, говорил о том, что бумаги находятся там, куда их положила девушка.
Она попыталась встать, но фон Бинц опередил её, оторвавшись от кресла и легонько толкнув назад. Их взгляды вновь скрестились.
— Я — пленница? — спросила Линда, порядком перетрухнув, и похолодела.
Фредерик счёл её бледность своим давлением ей на плечи и отпустил руки.
— Ни в коем случае, но и отпустить я сейчас Вас не могу, — мельком взглянув на неё, он добавил, вновь мотнув рукой и взглянув на часы: — Завтра днём придёт доктор, и он примет решение, и как только я пойму, что Ваше здоровье вне опасности, то отпущу и Вы сможете сбежать из моего, — он хмыкнул, — плена.
— Прошу прощения, что думаю только о себе, Вы вынуждены возиться со мной, сидите здесь, — она глянула в окно и продолжила, вновь обратив к нему свой взгляд, — ночью, хотя могли бы проводить его с герцогиней, и наверняка Ваша бабушка…
— Никто не знает, что я здесь, — прервал он её и поднялся в полный рост, громадой нависнув над её кроватью.
Фредерик положил пальцы на выключатель лампы и, задумавшись, взглядом скользнул по ней. Линда почувствовала, что он как будто о чём-то сожалеет, возможно, о том, чего она ещё не знала. Девушка свела брови к переносице, и ей захотелось немедленно добраться до той треклятой папки.
— Надеюсь, я никому не причиняю неудобств, — виновато промолвила учёная.
— Дом огромен, — барон обвёл взглядом комнату, — баронесса так просто Вас не отпустила бы, она очень сильно переживала, — он чуть отвёл глаза вправо.
«Врёт, — подумала Линда, — оно и немудрено: одно дело — короткий, светский, ни к чему не обязывающий разговор, а другое — ДТП, хорошо хоть, с благополучным исходом».
— Спасибо ещё раз, — сочла своим долгом поблагодарить исследовательница.
— Спокойной ночи, Линда, — произнёс он и наконец-то щёлкнул выключателем.
Комната погрузилась в темноту и в тишину мгновенно. Барон отчего-то медлил покидать её, а девушка замерла, видя, как его пальцы медленно соскользнули с основания лампы и провели по руке девушки.
— Иногда всё кажется не таким, каким оно является на самом деле, — загадочно произнёс он и, добравшись до узкой женской ладони, задержался, пронзая прикосновением, словно калёным железом; по телу прошла тёплая волна возбуждения, и Линде стало не по себе: это шло вразрез с её знаниями о том, что он за человек, и реакцией тела на мужчину.
Тепло его руки оставило её, скрипнула дверь, и девушка оказалась в комнате одна. Она взглянула на отражавшуюся в окнах луну, слишком большую, и успела подумать об огромном волке с глубокими синими глазами, возможно, он сейчас также смотрел на неё. Видел, если существовал… С этими мыслями Линда уснула, чтобы на утро проснуться самостоятельно.
Проснуться, чтобы почувствовать себя немного бодрее и чуточку лучше.
— Наверное, вести автомобиль мне рановато, я пока вряд ли даже смогу добраться до него, — пробормотала она, пытаясь усесться на подушки.
Как только ей это удалось, в комнату бесцеремонно заглянули. Линда не разобрала кто. А затем и вовсе зашли. Пожилая женщина и её внук. Рико был в несвежей рубашке и вообще выглядел помятым, невыспавшимся. Женщина вначале посмотрела на внука осуждающе, но видно было, что она боролась с собой, быстро подавив противоречивые чувства.
Баронесса фон Бинц посмотрела на девушку равнодушным взглядом, но, когда она заговорила, её слова не вязались с первоначальным впечатлением, возникшим у Линды.
— Я очень рада, что Вы в порядке, и, признаться, мы очень испугались за Вас, — женщина улыбнулась, но теплоты в её улыбке не было.
— Благодарю, — коротко произнесла девушка и взглянула на мужчину.
Рико стало неловко: он потёр шею и устало выдохнул.
«Интересно, выглядело ли это примерно так, как в детстве, когда мы тащили в квартиры с улицы полудохлых котят и наши родители смотрели на нас и этих бедных животных точно так же? — с иронией и грустью подумала Линда. — И Рико упрашивал бы бабушку: «Ну, баб, ну, давай возьмём в дом эту девочку, я приучу её к лотку, выведем блох, и она будет моей любимицей», — и как бабушка ему со вздохом бы отвечала: «Милый, мы можем отмыть её и воспитать, но она никогда не будет породистой».
Она ощутила прилив отвращения к ситуации, хотя и испытывала благодарность к этим людям. Девушка недавно бежала от ненастоящего радушия, а спустя время короткого забытья вновь здесь. Её внутренние рассуждения прервал стук. Фредерик открыл дверь и представил вошедшего мужчину Линде:
— Доктор Вас осмотрит, — и присутствующие вышли из спальни, пропуская врача к Линде.
После долгого допроса о самочувствии девушки и осмотра специалиста ей принесли одежду: кашемировый белый широкий свитер и чёрные в обтяжку брюки с длинными до колен мягкими сапогами. Одевшись и посмотрев в зеркало, Линда улыбнулась. Похоже, Фредерик был не просто любителем женщин, но ещё и дамским угодником. Девушка усмехнулась, чуть смутившись, собирая непослушные белокурые кудряшки в высокий пучок. Фредерик хорошо изучил её тело, пока она была без сознания.
Девушка выглянула в окно, и открывшийся вид на автостоянку успокоил её. Старенький автомобиль выглядел одиноко, сиротливо выделяясь среди великолепия других машин и двора дома фон Бинца, разбитого луга и чернеющего леса за ним, кажущегося враждебным. В дверь постучались и пригласили к завтраку.
Увидев длинный стол и сидящих за ним хозяев дома, девушка попыталась скрыть смущение. Баронесса внимательно проследила за ней, пока она проходила к ним, а барон встал и помог ей усесться рядом.
— Рада видеть, что Вам уже лучше, — произнесла пожилая женщина и недовольно посмотрела на своего внука, который был поглощён приходом гостьи больше, чем того требовало гостеприимство, и ей это явно не нравилось.
— Вам лучше? — просто спросил тот, наблюдая за тем, как она укладывает салфетку на колени.
— Кружится голова, но тому виной не авария, — Линда ослепительно улыбнулась Фредерику, чувствуя, что взяла реванш в их необъявленной «войне» флирта на грани фола.
— Разыгралась подагра, пожалуй, выпью кофе в кабинете, — ворчливо буркнула баронесса и ушла, даже не взглянув на девушку.
Барон мрачно проследил за тем, как та с горделивой осанкой удалилась, и его лицо выдало сильное недовольство.
— Надеюсь, своим присутствием здесь я не разбередила чьи-то душевные раны, — произнесла Линда и почувствовала лёгкий укол вины.
Барон рассмеялся и, мазнув бутерброд маслом, передал его девушке.
— Не будет рабов, готовящих господину хлеб? — она не удержалась.
— А Вы — язва, — коротко произнёс он, и желваки на его скулах заиграли, заострив и без того чёткие черты лица мужчины.
— Не я начала непонятную игру в доктора и пациентку, — Линда взяла из его рук намазанный маслом кусок хрустящей булки и ждала от него ответа, — почему бы не отправить меня в больницу и, как куратору проекта, не справиться о здоровье по телефону? Или Вы кого-то или чего-то боитесь?
Фредерик чуть помедлил, затем не спеша сделал себе бутерброд, явно обдумывая ответ, наконец он прямо посмотрел на неё, и его взгляд, слишком откровенно выражающий эмоции, заставил девушку насторожиться.
— Что бы было с Вами, если бы Вам всю жизнь диктовали условия о том, как следует распоряжаться своим временем и судьбой, при этом махая перед носом бумагой, именуемой наследным письмом? Что Вы знаете о том, как трудно удержать себя в рамках, когда темперамент невозможно скрыть в чопорной упаковке хороших манер английского родовитого джентльмена, когда кровь требует приключений и постоянного движения, а тебе твердят, что это дурная наследственность, доставшаяся тебе с генами деда-изгоя, когда ты сам, с самого низа создаёшь свой бизнес в другой стране, понимая, что если не смухлюешь в какой-то момент, то всё потеряешь, и когда над тобой висит дамоклов меч?.. — его глаза блестели, а щёки, покраснев, сильнее обозначили тени под глазами от бессонной ночи, он умолк, понимая, что и так наговорил лишнего, и потом, всё же продолжив: — И это не для того, чтобы доказать, что ты чего-то стоишь, независимо от своего положения в обществе…
Линда судорожно вздохнула.
— Я всего лишь занимаюсь исследованием, и это мои догадки… — растерянно проговорила она. — Я хочу подтвердить их, хочу узнать: правда ли то, что написано в древних источниках, возможно ли избавиться от болезней, принести людям это знание, приложить усилия, чтобы оно стало доступным для всех, без разницы, чтобы мы смогли вылечить безнадёжных пациентов, — она умолкла. — Я тоже ставлю всё на эту экспедицию, Фредерик.
Взгляд барона скользнул к её губам и, задержавшись на них, вновь вернулся к созерцанию хлеба.
— Значит, ты понимаешь меня, Линда, — неожиданно переходя на «ты».
— Цель у нас с тобой одна, но я никогда не использую людей, чтобы её достигнуть, — получилось резко, но барон лишь усмехнулся.
— Я помогу тебе заглянуть за египетские пирамиды, — самоуверенно произнёс мужчина.
— Когда мои догадки подтвердятся, воспользуешься ли ты и твой комитет ими как подобает? — риторический вопрос.
— Кто платит деньги, тот заказывает и музыку, и неужели откажешься сейчас, будучи на пороге открытия? — барон точно знал, что Линда проиграла этот словесный баттл между ними, но почему-то не чувствовал себя, как обычно, победителем, может, оттого, что ему передалась её скрытая печаль.
Девушка качнула головой из стороны в сторону, обозначая отрицание, и они продолжили завтракать, лишь изредка переговариваясь о чём-то несущественном.
Соблазн Каира. Кругом тайны.
Шум аэропорта и гул улетающих и прилетающих самолётов одновременно бодрили и вносили сумятицу и разнообразие во в целом скучную жизнь учёного. Жизнь, которая состояла из монотонного штудирования огромного письменного материала, каждодневного и многочасового вычитывания и поиска из множества вариантов решения вопроса одного единственно правильного, постоянных обдумываний, ложных надежд и внутренней мольбы о том, что хотя бы одна из ста предполагаемых теорий оказалась верной или указала путь к ней.
Она впервые за всё время кабинетной работы в музее отправилась в экспедицию, и это подстёгивало к тому, чтобы собраться. Но внутри бушевали чувства: радость и вдохновение. Ещё чуть-чуть, и ей представится возможность подтвердить свои догадки. Да, им предстоит работа, ещё не найдено место захоронения того, кого они ищут, ещё не найдено подтверждение всех гипотез, ещё…
Линда крутила головой в поисках барона, ведь его автомобиль примчал её раньше самого фон Бинца. На ум так не вовремя и не к месту пришли разговоры с куратором. В рюкзаке лежала папка с документами, переданная ей возле дома барона, и неприятно прожигала спину. Ей удалось заглянуть в свой автомобиль только после того, как мужчина убедился, что её здоровью ничего не угрожает, вести ей его не позволили, но она, улучив момент, забрала бумаги почти в самый последний момент, не имея возможности их прочитать, надеясь на то, что ей всё же удастся ознакомиться с ними позже. Чувство самосохранения подсказывало ей держаться как можно дальше от всех этих тайн, но пересилить себя и выбросить их из головы, даже не взглянув, Линда не смогла. Взгляд того мужчины на парковке не позволял это сделать. Он был умоляющим и каким-то обречённым, а уж в том, что касалось обречённости, она была докою.
Ещё раз осмотревшись, девушка терпеливо ждала возле гейта. Кэт и часть остальной команды уже улетели, а они с бароном задержались по причине происшествия с ней. Это немного выводило из себя. Как, впрочем, и опоздание Фредерика.
— Добрый день, госпожа Портер, пройдёмте со мной, — к девушке подошёл низкий коренастый мужчина с совершенно безмятежным выражением лица, с глубоко посаженными светло-серыми глазами; если бы Линде надо было описать его, то вряд ли она смогла бы это сделать: его внешность была настолько заурядной, что взгляд не мог уцепиться за что-то конкретное.
Линда беспомощно обернулась. Вокруг сновали люди и персонал, не обращая на них никакого внимания.
— Я жду одного человека, — как можно спокойнее ответила она и не сдвинулась с места.
Но мужчина ощутимо больно схватил её под локоть и дёрнул на себя, заставляя следовать за собой. Линда не успела среагировать и закричать, только мотнуть головой в поисках выхода из сложившейся ситуации, как заметила выруливающего из-за угла барона в накинутом на плечи сером пальто, сосредоточенно отдающего последние распоряжения помощнику.
— Фредерик, — что есть сил выкрикнула девушка, ощущая, как стальная хватка ослабла.
Барон посмотрел в её сторону, и его брови взметнулись вверх, когда он увидел незнакомца, который только что пытался увести девушку. Они переглянулись с помощником и подбежали к девушке, парень бросился по следу незнакомца. А Линда облегчённо вздохнула, когда почувствовала, как тёплые ладони фон Бинца тяжестью легли на её хрупкие плечи, он заботливо заглянул в её глаза, и если бы она не знала, как тот относится к людям, то подумала бы, что он беспокоился за неё, как тогда, ночью, в спальне, предоставленной ей в доме фон Бинцов.
— С тобой всё в порядке? Кто это был? Ты знаешь его? — Фредерик засыпал её вопросами, в охрипшем от волнения голосе чувствовалась тревога.
Линда лишь мотнула головой и задала один-единственный вопрос:
— Что такого в этой экспедиции?
Барон убрал руки с её плеч и ничего не ответил.
— Пойдём, нас ждёт самолёт, — только и произнёс он.
— Какого чёрта, Рико?! — громко возмутилась Линда.
— Портер, — начал он не привычно, — давай в самолёте.
Девушка вздохнула и, прошипев что-то, всё же прошла за бароном, пока тот оглядывался, ведя её к самолёту. У самого трапа их нагнал помощник, который доложил, что преследователь скрылся, выбежав из здания аэропорта.
— Надо было с частной полосы улетать, — бросил Фредерик пространную фразу.
И они оба поднялись по трапу наверх — бортпроводники закрыли двери, и, несмотря на волнение и пережитый испуг, девушка почему-то облегчённо вздохнула, сидя сейчас в кресле в комфортабельном люксовом частном самолёте, прикрыв глаза и вцепившись в подлокотники.
Услышав, как барон хохотнул, она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.
— Там, у гейта, ты даже не побледнела, сейчас же испугалась, а мы просто взлетели в небо, — объяснил он свою реакцию на её вид.
— Что, чёрт возьми, там произошло? — приступила к допросу девушка.
— А ты не фарфоровая кукла, как я раньше думал, — он с ещё большим интересом смотрел на неё.
Барон не торопился отвечать на её вопросы. Он расстегнул пояс безопасности, и в салон вошла, улыбаясь, стюардесса, симпатичная молодая рыжая девушка с конопушками на всём лице, что придавали ей плутоватый и смешной вид. Взгляд мужчины неприятно липко прошёлся по её аппетитной фигуре, а она предпочла этого не замечать, видимо, привыкла, и, посмотрев на них, проговорила:
— Что господа изволят?
— Минеральная… — начала было Линда.
— Госпоже шампанское, мне виски, самое хорошее, что есть здесь, — приказал тот.
Стюардесса с бейджиком «Бьянка» посмотрела на девушку, и в её глазах промелькнуло сожаление. Она кивнула головой и вышла.
— Что следующее, Рико? — насмешливо произнесла девушка. — Будешь указывать мне, какое бельё носить?
— Ну, допустим, одежду от меня ты уже надевала, — ответил ей в таком же духе барон. — И неужели это единственное, что тебя волнует? Ты напряжена так, что у меня скулы сводит при виде тебя, твой невроз практически на моей коже.
— Вполне не нервничала до встречи с тобой, — констатировала факт Линда, но глубоко в душе признала, что барон прав.
— Да, — самодовольно, — многие теряют сон, — нескромно заявил тот, но, встретившись с критическим взглядом Линды, усмехнулся от своих же слов.
Когда напитки были расставлены перед ними, то девушка почти залпом выпила алкогольную шипучку и облегчённо откинулась на спинку кресла. Барон с улыбкой наблюдал за этим, делая глоток обжигающего виски, понимая, что и ему это необходимо.
— Кто это был? — спросила она, далее уже более категорично заявляя: — И не говори, что ты не знаешь, не ври, что ты не владеешь никакой информацией, я не поверю!
Фон Бинц шумно отхлебнул виски.
— Мне осталось продержаться четыре часа, — пошутил он, улыбнувшись, но взгляд девушки был непреклонен.
Мужчина помолчал, задумчиво вглядываясь в бокал. Линда терпеливо ждала.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если твоё открытие предоставит доступ к тайным знаниям египтян? — начал он, испытующе смотря на неё, медленно крутя бокал в ладонях, под теплом его рук янтарный цвет напитка, казалось, стал ещё темнее.
— Если мои поиски увенчаются успехом и помогут найти лечение хоть одной неизлечимой болезни, я буду знать, что не зря живу на этой земле, — её глаза загорелись, как и у каждого альтруиста и человека, одержимого идеей.
Барон тонко улыбнулся.
— В мире есть столько различных групп и сил, которые противостоят друг другу, преследуют каждый свою цель… — начал было он.
— Цель — получить наживу, да побольше? — уточнила Линда насмешливо и чуть презрительно.
— А ты смелая, учитывая, что перед тобой сидит тот, кто и выбрал тебя… — его голос стал жёстче.
— Ты выбрал меня, потому что я — единственная, кто знает ответ, ну, или может его узнать, — докончила она за него.
Он поднял руки с открытыми ладонями, направленными к ней тыльной стороной в жесте примирения.
— Мы с тобой только и знаем, что спорить, — Фредерик отпил из бокала, и его взгляд вновь стал тёплым.
— И как мы выживем во время экспедиции?! — притворно сокрушилась Линда, улыбнувшись, но следующую фразу проговорила уже серьёзно: — У тебя есть предположения, кто схватил меня у гейта?
Фон Бинц поставил бокал на столик.
— Я начал говорить о противостоящих друг другу силах, этот мужчина мог быть представителем одной из них, — объяснил мужчина.
— Это может помешать моему исследованию? — коротко спросила девушка.
Барон широко открыл глаза от удивления и громко расхохотался. Его смех смутил Линду.
— Почему ты смеёшься? — спросила она, скрещивая ноги.
— Я думал, ты спросишь, гарантирую ли я тебе безопасность, — пояснил барон, сложив руки на груди.
— А это опасно? — Линда была обескуражена.
— А ты боишься? — Фредерику захотелось подначить её.
— Ты хочешь довести исследование до конца? — уточнила девушка, не сводя с него взгляда.
— Чёрт, Линда, ты ломаешь мне мозг! — вскричал он. — Ты не боишься смерти?
— Ещё раз спрашиваю: это опасно? — уже более спокойно спросила девушка.
— Возможно, а возможно, и нет, смотря на что они готовы пойти, — ответил он туманно.
— А на что готов пойти ты и твой так называемый комитет, чтобы я была жива, хотя бы до конца исследования? — вопросы задавались точные, Фредерик только сейчас понял, что и он, и те люди, что спонсировали их предприятие, недооценили её, а учёная продолжила: — Если это нажива и власть, вы сделаете всё, чтобы меня не перехватили ваши конкуренты, ведь, возможно, где-то там в песках есть то, что приведёт нас к разгадке тайны вечной жизни.
Оба тяжело дышали от волнения.
— Я не боюсь погибнуть, однажды уже ощущала дыхание смерти, забирающее самое ценное, и в этом мире меня ничего не держит, но я не уйду, пока не пойму, что можно помочь хотя бы одному больному ребёнку, — Линда чувствовала, что фон Бинц слушает её и слышит. — Ты хотел знать — я не боюсь умереть, — повторилась она.
Фредерик прищурил глаза, наклонился к ней через столик, и накрыл своей ладонью её.
— Я лично гарантирую твою безопасность, — произнёс он.
Линда убрала свою руку из-под его, но не резко, а так, словно бы она сомневалась, довериться или нет, и почти всё оставшееся время пути они провели без разговоров, долетев до столицы Египта, не поспорив больше ни разу.
Каир встретил их ласкающей тёплой прохладой: сырой, но не затруднительной для лёгких, хотя фон Бинц и тяжело дышал. На вопросительный взгляд девушки он пробормотал, что просто климат не его. Автомобиль, приехавший за ними, был такого же чёрного цвета, как и все, что когда-либо перевозили их. Барон любил чёрное, будь то костюм, автомобиль или аксессуар, и дорогостоящее. Эта мысль неожиданно пришла ей в голову, когда они остановились у двери в высоком ограждении, сплошь затянутом зелёной растительностью. Фон Бинца уже встречали — худая, высохшая женщина-арабка, с головы до пят укутанная в чёрное. Хозяйка, так обозначила её для себя Линда, низко поклонилась, но не улыбнулась, всё так же безмятежно смотря в лицо барона. Линда поняла, что у той есть мимика, только по тому, как немолодая женщина, обратив взор на неё, удивилась.
Она что-то быстро спросила Фредерика. Тот отрицательно мотнул головой и мельком взглянул на девушку, чуть сведя брови к переносице. Женщина ещё раз поклонилась и пропустила их в двери. За ними следом прошёл водитель, занося их багаж. Они шли по уложенной декоративными плоскими камнями дорожке, а по её бокам росли деревья, невысокие, но всё же не такие, как в Англии, где прежде всего ценили простор, здесь же каждая пядь земли была засажена. Деревья становились всё ниже, сменяясь кустарниками, а затем и вовсе цветами, которые соединились в яркую полянку прямо перед двухэтажным светло-серым домом с белыми ставнями.
Линда улыбнулась. Дом ей нравился. Барон усмехнулся, заметив её реакцию.
— Мне нравится, что комитет так хорошо заботится о членах экспедиции, — произнесла она, заходя в дом, после того как фон Бинц сделал знак рукой.
— Этот дом для нас, — коротко произнёс мужчина и, увидев оторопь девушки, пояснил: — Мы здесь задержимся ненадолго, следующая остановка — Кинополис, гостиницы в это время заняты, а поскольку мы упустили наш рельс, то и бронь пропала.
— Обоснованно, — произнесла Линда, проходя, заметив, что Рико усмехнулся.
Женщина в чёрном и барон перекинулись парой фраз. К Линде подошла молодая девушка в таком же балахоне, что и старшая женщина, а учёная вопросительно посмотрела на куратора.
— Следуй за ней, она проводит тебя до твоей комнаты, отдохни, а вечером обещаю вывезти нас куда-нибудь развеяться, — а на её удивлённый взгляд ответил, — ты хотела бы приступить к работе прямо сейчас?
Линда утвердительно кивнула.
— Ты — зануда, — с деланным презрением, упрекнул он её.
— У меня зудят ладошки, мне очень хочется попасть быстрее в местный музей, но я также понимаю, что мы устали, а люди предупреждены о работе с нами на завтра, — затем добавив, скользнув по его задумчивому лицу, — зная тебя, вполне можно сделать такой вывод.
— И он правильный, — произнёс мужчина.
Барон рассмеялся ей в спину. Оказавшись одна в комнате, девушка огляделась. Мягкая постель с прикроватными тумбочками и светильниками на них, уютными пуфиками, в хаотичном порядке расставленными по комнате, с медной глубокой ванной за ширмой в углу и рабочим столом перед окном. Ни телефона, ни телевизора. Чтобы ни с кем не связалась? Но с кем ей связываться в городе, в котором она никого близко не знала?
Приняв ванну, расслабившую её, Линда взглянула на рюкзак и мрачно вздохнула, вновь напрягаясь. Она удостоверилась, что дверь закрыта на старомодную щеколду, и, присев на кровать, достала папку. Открыв её, она пролистала бумаги, которые оказались счетами и контрактами на крупные суммы, заключёнными различными организациями с одной-единственной, которая располагалась в Норвегии.
— «Norwegian pharmaceuticals», — прошептала она.
На последнем листке было дано краткое описание фармацевтического препарата с функциями восстановления кожи и бесконечные цифры. На обратной стороне листка она заметила местный номер телефона. Передавший ей бумаги хотел, чтобы она отказалась от экспедиции, но также он предполагал, что его никто не послушает.
— Что, чёрт возьми, здесь происходит?! — прошептала Линда, ей было одновременно страшно и любопытно, но именно последнее превалировало над всеми чувствами, было и без этого ясно, что их экспедиция странна и полна двойных смыслов, но чем больше она погружалась в вопросы, которые касались напрямую её темы, тем больше она понимала, что дело не просто в том, чтобы найти некий артефакт, доказывающий, что все болезни подвластны лечению, а в том, чтобы скрыть эту находку ото всех остальных, скрыть, чтобы получить ничем не ограниченную власть, да и какой человек откажется от того, чтобы излечиться от всех хворей разом, пожертвует всем, отдаст любые деньги, сделает всё, что скажут?
Она сфотографировала документ с номером телефона и спрятала бумаги под матрас. Линда легла на кровать и смотрела на светящийся экран смартфона, изучая цифры документа. Если она позвонит, то вряд ли они воспользуются для разговора телефонной связью, а если договорится о встрече, то как отлучиться из дома, который и не тюрьма вроде, но высокий забор и крепкие двери говорят об обратном? Да и как оправдать то, что ей необходимо выйти из дома, к тому же одной, особенно после случая в аэропорту и того обещания, что ей дал сам фон Бинц? Надо было ждать подходящего момента или всё же позвонить прямо сейчас?
Линда глубоко вздохнула и, ругая себя самыми крайними словами, всё же набрала номер. Трубку долго не брали, и девушка уже было облегчённо вздохнула, как услышала:
— Алло.
Она помедлила пару минут и проговорила:
— У меня бумаги на вакцину.
На том конце провода замолчали, надолго. Девушка ждала.
— Вы готовы слышать правду? — наконец-то и устало.
— Не уверена ни в чём, но раз это попалось ко мне в руки, я должна сделать всё для того, чтобы понять, — честно призналась она.
— Вы можете выйти в город сегодня? — полюбопытствовали.
— Да, но я буду не одна… — начала было она.
— Это не важно, когда будете на месте, сбросьте адрес, — тон стал приказным, и в трубке послышался зуммер.
Девушка потёрла глаза. В голове была полная сумятица, но любопытство — не порок, а узнать, чем же всё-таки занимается Фредерик, стало приоритетом. Вдруг в обозначенной системе координат её настоящего стало неочевидно, кому можно верить. По опыту знала, что доверять можно только себе и то с большой оглядкой на свои загоны и ту бездну отчаяния, что толкала её в эту авантюру. Она задумалась над словами, которые обронила фон Бинцу о том, что она не боится умереть. А ведь это правда! Не боится. Если верить всем религиям на свете, за той чертой, за которой прекращается стук сердца и дыхание, мы встретимся со всеми, кто перешёл её ранее, с самыми любимыми в жизни.
Линда поискала в интернете название этой фирмы и действительно нашла её, как и основателя. Мужчина на стоянке был прав насчёт барона. Но, указав Линде на фон Бинца, он отдал ей документы, которые сами по себе не могли её натолкнуть на какой-то маломальский не бредовый вывод, для этого ей был необходим более обстоятельный разговор с тем, чей телефон указан на обратной стороне аннотации к лекарству.
Телефон завибрировал, и Линда улыбнулась.
— Кэт, — произнесла она имя подруги.
— Портер, ну ты даёшь! — вскричала та. — Я здесь пять да шесть, а ты то трубки не берёшь, то в аварии попадаешь, — её голос дрогнул. — Как ты? — неподдельное волнение.
— Я в Каире, со мной всё хорошо, рядом куратор… — начала было она.
— О-у-у-у, — протянула та немного двусмысленно, — теперь понятно, — в голосе слышался еле сдерживаемый смех.
— Мы приехали вне плана, когда бронь уже было не вернуть… — начала объяснять Линда, но была прервана коллегой.
— Ты думаешь, для такого человека, как барон, это составит хоть какого-то труда? — спросила она резонно. — Не думаю; не проблемнее, чем снять дом.
— То есть ты хочешь сказать, что он это сделал заранее, а если бы не авария, то нашлось бы другое объяснение, почему куратор проекта и главный специалист живут вместе в центре Каира в двухэтажном доме…
Кэт присвистнула.
— Вот мужик заморочился, чтобы трахнуть тебя! — вскричала та потрясённо, прыская смехом.
— Кэт, мы — коллеги, — с укором напомнила ей учёная.
— Ну, это понятно, да, особенно после того, как он вместо больницы отвёз тебя к себе в имение и выхаживал, выдернув лучшего доктора из Лондона, ага-ага, — не унималась Кэт.
— Надеюсь, из команды проекта никто не знает, — удручённо пробормотала девушка.
— Я — могила, — пообещала, — но за других не ручаюсь, — немного помолчав, продолжила, — в основном, хорошие ребята. Лингвист немного высокомерен, — на эти слова подруги Линда усмехнулась, коротко знакомая с ним, — а в остальном всё в порядке, здесь даже есть парочка симпатичных парней, и уж я-то не упущу случая…
— Кэт, мы приехали сюда работать, — напомнила ей исследовательница.
— Одно другому не мешает, — выдала та с совершенно невозмутимым тоном, — чего и тебе желаю, если ты в ближайшее время не оседлаешь этого буквально пышущего тестостероном, породистого английского скакуна, то считай, что твоя экспедиция в Египет прошла зря, ты так и погребёшься под завалами бумаг, мумий и прочих древностей.
Линда вздохнула, понимая, что лучше промолчать, увещевать бесполезно: если Кэт что-то втемяшила себе в голову, то рухнут стены Иерихона, но она не передумает.
Через какое-то время, переодевшись в удобное тонкое длинное кашемировое платье, переобувшись в мягкие полусапожки и прихватив клатч, девушка решила спуститься вниз. Небольшая лестница с обратной стороны от той, где располагалась дверь, куда они вошли в дом в первый раз, заканчивалась просторной гостиной с огромным п-образным диваном, заваленным подушками. Открытые окна, защищённые москитными сетками, наполовину завешены драпированными шторами. Стены комнаты украшены гобеленами со сценами из жизни богов, а сочетание в интерьере песочно-серых цветов, оттеняемых вкраплениями золотистых украшений на светильниках и роскошных лампах, производило умиротворяющее впечатление.
Линда улыбнулась и хотела продолжить дальше изучать причудливые рисунки, разбросанные то тут, то там на полотнах, но услышала громкий разговор на арабском языке и узнала голоса барона и хозяйки дома, раздающиеся из двери в дальней стене огромной залы. Девушка хотела было ретироваться и снова подняться к себе, как, обернувшись, столкнулась с молодой девушкой, которая неловко улыбнулась и принялась кланяться перед ней.
— Aldeb alabed… — тихо прошептала она.
Линда удержала её рукой и произнесла:
— Всё в порядке, — давая понять, что кланяться не надо, — Вам помочь, что-то случилось?
В её глазах промелькнул испуг, когда она посмотрела поверх головы исследовательницы. Линда оглянулась и увидела Фредерика с хозяйкой, зло глядящей на хрупкую девушку-служанку.
— Линда, — позвал мужчина, — у вас всё хорошо?
— Служанка что-то сделала не так? — уточнила хозяйка.
Линда обернулась к девушке, потом вновь к ним и поспешила заверить:
— О нет, напротив, я вышла из комнаты, чтобы немного оглядеться в доме, а тут она, любезно согласившаяся мне всё тут показать.
Хозяйка облегчённо вздохнула и посмотрела на барона, видимо, ожидая распоряжений.
— Осмотрелась? — спросил он.
— Успела только выйти, — Линда потерялась от тона фон Бинца, тот как будто в чём-то подозревал её, мысли вернулись к папке с документами, спрятанными в её комнате.
Его лицо смягчилось, когда он увидел её растерянной. Взгляд тяжело прошёлся по фигуре девушки и осел на лице. Мужчина обернулся к хозяйке и вновь сказал что-то. Та кивнула.
— В город? — спросил он и тут же добавил: — Захотелось проветриться.
Линда взглянула в бесстрастное лицо хозяйки и согласно кивнула. Дом был прекрасен, но его хозяйка настораживала, производя мрачное впечатление какой-то угнетённости. Барон был напряжён. Учёная поняла это по тому, как нервно и не к месту сильно он хлопал дверьми автомобиля, как был молчалив во время поездки до ресторана и как отчуждён, когда они выбирали блюдо, уставившись каждый в своё меню. Линда, улучив минутку, даже умудрилась послать сообщение с названием ресторана на номер таинственного информатора.
Ресторан представлял собой сбор всего арабского колорита, но с налётом египетского узнаваемого шика, казалось, что позолота мерно осыпалась с витражей, изображавших богов египетского пантеона, и западала даже в глаза. Но тем не менее смотрелось это невычурно.
— Что случилось? — спросила Линда, как только им принесли аперитив.
Он через силу улыбнулся и затем дольше дозволенного в рамках приличий задержался взглядом на её лице, словно бы решал, нужна ли ей информация о его проблемах.
— Египетское правительство непредсказуемо, несмотря на размер взятки, — пробормотал барон, наконец-то рассеивая вокруг себя ореол таинственности.
— Это касается раскопок? — уточнила Линда и отпила глоток красного сухого.
Он утвердительно мотнул головой.
— Доводилось ли тебе когда-нибудь быть между молотом и наковальней? — спросил он, чуть прищурив один глаз, и отпил из рокса виски.
— Постоянно, ты же знаешь моё начальство, — с лёгкой полуулыбкой, начиная понемногу расслабляться.
Губы барона тронула лёгкая усмешка.
— В Каире скучно, особенно в это время года, вечером при температуре чуть больше плюс десяти особо не прогуляешься, а женщина на улице в тёмное время суток, даже в сопровождении мужчины, — это опасно, — казалось, вывод расстроил самого барона.
Линда рассмеялась, увидев, как его глаза стали несвойственно ему печальными.
— Надо было поехать в музей, вот там нам точно было бы весело, — постаралась рассмешить его девушка.
— Ты права, барельефы там забавные, — сказал он, всё ещё мыслями блуждая где-то далеко, а столкнувшись взглядами, оба рассмеялись.
Барон не хотел быть сегодня серьёзным, хотя и оставался всё таким же самоуверенным.
— Барельеф барельефу рознь, — произнесла Линда, — кто знает, может быть, я смогу убедить тебя в том, что место изображению Анубиса в пустыне в нашем Лондонском музее.
Фредерик, наклонившись к ней через стол, оценивающим взглядом прошёлся по её лицу и, заглянув в глаза, произнёс:
— Обмен равнозначный, — откинувшись назад, сделал глоток напитка, — я подумаю, если и ты обещаешь…
— Боюсь, баронесса и герцогиня не оценят, — намекая на невесту фон Бинца.
Барон помрачнел и вновь отпил из своего бокала. Зазвонил телефон, отвлекая его. Фредерик одними губами извинился перед ней и вышел из-за стола. Тут же на телефон Линды пришло сообщение — она, слегка удивлённая, огляделась в зале ресторана, спросив у официанта, где здесь дамская комната, поспешила туда.
Линда осторожно прошла к умывальникам и включила воду. Из кабинки тут же вышла невысокая, аккуратно сложённая женщина среднего возраста в коротком чёрном платье, из украшений на ней была лишь нить жемчуга, образ женщины завершали аккуратные туфли на шпильке, ещё выгоднее подчёркивающие красоту длинных стройных ног. Женщина усмехнулась, заметив, что девушка засмотрелась на неё.
— Жемчуг стоит дороже, чем весь этот образ на мне, — произнесла она и включила кран.
— Простите, — смутилась Линда.
— Линда, — начала та, и учёная в изумлении воззрилась на неё.
— Вы пришли поговорить?.. — она умолкла.
— Ева, — коротко представилась она, — здесь нет никого, и у нас есть несколько минут, — произнесла женщина, не выключая кран и придвигаясь ближе.
— Я видела бумаги… — выжидающе проговорила Линда.
— Вы видели то, что, если покопаться, можно найти в свободном доступе, но Вы, наверное, обратили внимание на самый крайний документ? — женщина испытующе посмотрела на Линду.
— Да, — согласилась она.
— Это результаты испытаний вакцины, сами разработчики, «Norwegian pharmaceuticals», называют это лекарство жидким геном бессмертия, — женщина горько усмехнулась. — Но те цифры — статистика смертности от него, почти девяносто пять процентов…
— Кто им позволил? — вскричала Линда возмущённо.
Женщина горько усмехнулась.
— За этой компанией стоят очень могущественные люди, покупающие правительства стран: что им стоит замять «издержки» своих экспериментов? Да к тому же все семьи добровольцев получают хорошие посмертные отступные, близкие молчат ещё и потому, что боятся расправы, — она чуть наклонилась к Линде, и та увидела, как она бледна и взволнованна.
— Скажите мне честно, как Вы заинтересованы в этом деле? — спросила девушка.
— Честно… — женщина нахмурилась. — Этого понятия больше не существует, впрочем, как и справедливости, милосердия, любви, этот мир завязан на деньгах и наживе, — она немного помолчала, затем начала глухим голосом: — Мой брат — один из разработчиков этого лекарства… И он покончил с собой после того, как начались повальные смерти…
— Соболезную… — пробормотала Линда, её собственное горе срезонировало с горем Евы.
Собравшись с духом, женщина продолжила:
— Я не удивлюсь, если комитет, так называют себя эти люди, приложил руку к его смерти, прикрываясь виной моего брата, но перед своей гибелью он поведал мне историю о том, что им необходим какой-то последний недостающий ингредиент, и указывал, что он почти недостижим, упоминание о нём есть в древних египетских рукописях, и это всё на виду и магически завуалировано, что никто из серьёзных учёных никогда не брал в расчёт ни их, ни мифы, никто, кроме молодой Портер, — Ева с интересом смотрела в её лицо. — Они заинтересовались Вами, продвигали Вас, дали грант на Ваши изыскания, а потом на Вас вышел фон Бинц, он убедил всех остальных, что Вы — единственная, кто может помочь разгадать эту тайну…
— Их цель… — и Линда замолчала, округлив глаза.
— Их цель — найти вечную жизнь, — получилось жёстко. — У них миллиарды долларов, они, — Ева явно имела в виду людей из комитета, — играются с земным шаром, как хотят, возвышая одни государства и уничтожая другие, отторгая все общечеловеческие ценности, насаждая скотские, у них есть всё, им даже власть приелась, они хотят поиграть в богов, им нужна вакцина, благодаря которой они бы стали вечными и оставались ими… всегда.
Линда потрясённо молчала.
— В аэропорту это Ваши люди? — спросила девушка.
Ева отрицательно мотнула головой.
— Вероятно, в игру вступила третья сила, — произнесла она, пожимая плечами. — И я не знаю, кто это, не хочу пугать, но мы слишком поздно вышли на Вас.
— Пути назад нет, или я разберусь с этим, или меня… — Линда прикусила губу. — Я не хотела ничего, кроме как дать лекарство, универсальное, чтобы в мире больше никогда не гибли дети, — она сглотнула застрявший в горле ком.
Ева смягчила взгляд.
— Вы ничего не сделаете, фармацевтика не помогает людям, у неё другие цели — подсадить человека на иглу обезболивания, а когда у него закончится жизненный ресурс и так называемые лекарства перестанут действовать… Ну что ж, это становится проблемой самого человека, и ему остаётся лишь доживать… — прозвучало обречённо, но говорила Ева убедительно.
— Что Вы хотите от меня? — спросила учёная прямо.
— Хочу, чтобы Вы уничтожили то, что найдёте, — помолчав уточнила, — что бы ни нашли…
— Но это абсурд! — возмутилась Линда, пылая праведным исследовательским гневом. — Найти лекарство от всех болезней, способное осчастливить миллионы, и уничтожить его…
— Вы наивны и не прагматичны, комитет другой, они заработают на Вашем открытии, сделав себя вечными и безнаказанными за все свои преступления перед человечеством, и молите Господа, чтобы Вы остались живы, они очень не любят свидетелей, а тем более очевидцев, — предупредила та с некой долей заботы, затем продолжила, — и вспомните, как Вы долго искали подтверждение своим теориям, доказательств катастрофично мало, Вы даже не знаете, где находится то, что Вы ищете, отказаться никогда не поздно… Знаю, что всего этого мало, чтобы Вы мне поверили, у меня есть только эти бумаги, а ещё, — женщина судорожно перехватила воздух ртом, — видео-свидетельство моего брата… незадолго до его кончины… ночью вы получите его.
Ева прошла вперёд, намереваясь выйти из дамской комнаты, но затем, обернувшись, поймала на себе сомневающийся взгляд Линды.
— Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир? — и с этими словами покинула туалет.
Линда повернулась к зеркалу и взглянула на своё бледное лицо, пожалуй, даже измождённое. Она сейчас захотела побыть одной, чтобы подумать. А то в голове была мешанина из информации, симпатии к барону и логического согласия с Евой, а ещё своего собственного эгоизма, как ей казалось, до разговора с женщиной, здорового. Оснований не доверять фон Бинцу у неё не было, как и доверять, Ева хоть и говорила убедительно и предоставила доказательства, но они всё же не поколебли Линду. Единственное, что она вынесла из всех событий, произошедших с ней, — верить никому нельзя. И необходимо быть настороже и продумывать каждый свой шаг.
В голове отбивалось две фразы: «Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир?» и «Я лично гарантирую твою безопасность». Она ещё раз взглянула на себя в отражение, удалила сообщение и номер из памяти телефона и, закрыв кран, поспешила к столику. Фон Бинц уже сидел за столом, едва заметно хмурясь. Линда с естественной невозмутимостью присоединилась к нему, пытаясь унять дрожь в теле, положила руки на колени и обворожительно улыбнулась барону.
— Надеюсь, я не пропустила хорошо прожаренный стейк? — пошутила она.
— Предпочитаю полусырой, — без шуток произнёс он.
Во время обеда девушка опять отметила немногословность Фредерика. Он поддерживал разговор, но без интереса.
— Фредерик, — произнесла она уже после того, как блюда были унесены, в ожидании десерта, — ты наверняка устал, и тебя что-то гложет, я бы не хотела…
Он слабо улыбнулся.
— У меня всегда так, — начал он, — после того, как ты решил какую-то важную задачу, приходит не стимул двигаться дальше, а опустошение, ступор, ощущение, как будто меня выпотрошили.
Линда кивнула.
— Ты хочешь уйти? — предложила та.
Фон Бинц отрицательно кивнул головой.
— Не могу лишить себя удовольствия посмотреть, как ты будешь кушать мороженое, — тон его стал игривым.
— О, то страшное зрелище, — рассмеялась она.
Остаток ужина прошёл более позитивно, и барону удалось расслабиться. Он вновь стал тем же остроумным, очаровательным, словоохотливым собеседником и даже ни разу не упомянул о своём любимом предмете разговора — о рабстве и отражении его в современности. А может быть, дело было в том, что они сейчас в стране, история которой долгое время олицетворяла это позорное явление?
Смеясь, они вошли в дом. Их встретила женщина — хозяйка дома, терпеливо дожидающаяся распоряжений барона. Мужчина отдал их, и Линда уже было хотела подняться к себе, но была удержана вопросом фон Бинца:
— Не хочешь выпить?
Девушка прищурила глаза.
— Завтра на работу, — напомнила она и улыбнулась, забравшись на первую ступеньку лестницы.
— Я закрою глаза на то, что в первый день ты будешь смердеть перегаром, — хохотнул он и прошёл к столику с напитками, наливая в широкие низкие стаканы джин.
— Потому что от тебя нести будет не меньше, — парировала та.
Сжав бокалы длинными пальцами, он обернулся и вопросительно поднял бровь. Линда подошла к нему ближе и, не сводя глаз, взяла один.
— Ты дерзкая.
— Накажешь? — спросила она и отпила из стакана, напиток обжёг горло, но то ли близкое присутствие мужчины, то ли действие джина — голову немного закружило.
— Руки чешутся, — его скулы сомкнулись сильнее, взгляд заскользил по лицу, вниз, на грудь, ниже, потом вновь возвращаясь к глазам.
— А как же обещание личной безопасности? — его желание будоражило кровь, а тёмные глаза, словно омуты, притягивали к себе.
Фредерик шумно отхлебнул из стакана, предпочитая промолчать.
— Иногда всё не то, чем оно кажется, — напомнила Линда.
Фон Бинц согласно кивнул, сделал шаг, встав ещё плотнее к ней, и его губы задели её так же нежно, как касание бабочки. Поцелуй вышел поверхностным, сухим. Он не касался её руками. Мужчина выжидал, видя, что шея девушки до ключиц покрылась мурашками. Дыхания стали синхронными, пунктирными. Но Фредерик не переходил черту, его влекло к ней, но он уже было подумал, что Линда не осмелится, ведь обстоятельства судьбы, образ жизни каждого, их обязательства перед другими людьми — всё было против них, несмотря на взаимное притяжение.
Прошло мгновение, и девушка, прислонившись к нему, нашла его губы и сама поцеловала мужчину. Оторвавшись, они замерли, смотря друг на друга. Взором Линда как бы спросила у него дозволение. Улыбаясь, Фредерик взглядом опустился на её полураскрытый ротик. А её ладони скользнули снизу вверх, поднимая край футболки, мигом заставляя пресс напрячься.
— Уверена? — уточнил мужчина, следя за меняющейся мимикой: лёгкое обескураживание от собственной смелости и сильное желание, толкающее кровь сильнее бежать по венам, устремляясь вниз, заставляя пульсировать их, как солнце.
Она кивнула головой, и его губы вновь коснулись её, сначала только пробуя, затем жадно наращивая темп, чутко улавливая настроение Линды. Она подстроилась, отдаваясь ласке момента. Её нежные руки опоясали его торс, кружащими движениями пробравшись под футболку и вверх по горячей коже спины, а его притянули её, пытаясь максимально прижать к себе. Линда почувствовала его дрожь и чуть отстранилась. Она удивилась, увидев в его глазах страх того, что она могла бы оттолкнуть его от себя, сочтя напор мужчины и желание чуть большими, чем хотелось девушке. Но вместо ответа её тело прильнуло к нему ещё сильнее, становясь мягким, податливым, как воск под теплом, исходящим от его грубоватых пальцев. Ответом ей послужили упругость его тела и настойчивость движений.
Фредерик оторвался от её губ, не прекращая гладить спину, ловя взглядом лукавую улыбку и отвечая тем же. Линда кивнула и вновь потянулась к полным влажным губам, получая обратно поцелуй такой силы, что барон удовлетворённо рыкнул, услышав несдержанный стон девушки и свою кровь, отчаянно бившуюся в висках. Оглаживающими движениями девушка скинула с его плеч пиджак и потянула за футболку, вскорости избавляя от неё мужчину.
Фредерик поднял Линду на руки и шагнул к лестнице, перепрыгивая через ступени, зашёл в спальню, аккуратно, словно фарфоровую статуэтку, ставя её на пол. Одежда полетела по комнате в разных направлениях, хотелось быстрее избавиться от неё и от обуви. Обнажённые тела коснулись друг друга, обжигая внутренним огнём, пляшущим на коже, отдавая дрожью электрических разрядов их обоюдного вожделения или наваждения. И их совместный запах разлился по комнате как продолжение захватившего пару безумия.
Фон Бинц подтолкнул её к постели и уронил на простыни. Девушка, отпружинив от матраса, приподнялась на локтях, неловко вскинув ноги вверх. Он поймал их, грубовато схватив за щиколотки, и рассыпал по ним влажные поцелуи, собрав кожу ртом, нежно лаская языком и продвигаясь вверх. Линда задрожала и шумно задышала, прогибаясь в крестце, ощущая, как его горячие губы оказались на внутренней стороне её бёдер.
Их одновременные взгляды друг на друга: Линда не отвела своего, хотя была смущена и обескуражена, боясь признаться себе, что хотела бы продолжения. Он слегка улыбнулся, продвигаясь дальше, не отводя своего взора, держа её в плену своих тёмных омутов. Крепкая широкая ладонь потянулась к полной высокой груди и сжала её, а язык, кружа по нежной светлой коже бёдер, соскользнул в неё: влажную, разгорячённую, уже готовую принять его.
— Рико… — хрипло прошептала девушка.
Фредерик оторвался от неё и поднял голову. Их взгляды встретились. Наваждение. Момент, когда химия между людьми сильнее всех на свете логических рассуждений. Ответы на вопросы, которые никогда не даст разум и которые так понятны телам. Без слов.
Он вновь склонился над ней и поцеловал текущую промежность и нежную кожу бёдер. Мужчина не ожидал услышать от неё хриплый смех и ощутил, что он завёл его сильнее, чем вид обнажённой перед ним девушки.
Взгляды, запах и вкус, уносящие его разум, пробуждающие тёмные инстинкты… Вновь поцелуй во влагу, настойчивые движения языка кружили и ласкали так, что Линда дрожала и вибрировала на его кончике. Ладонью Фредерик, сжимающий грудь, требовательно заявил свои права на неё. Мужчина оторвался от девушки, подразнив сосок, обведя вокруг него большим пальцем, ощутив непроизвольную волну как ответ тела на острую ласку. Руки Линды подхватили его пальцы и, чуть помедлив, под призывным взглядом медленно потянула в рот, облизывая и посасывая их, заставляя его член становиться каменным настолько, что сдерживаться с каждой минутой становилось труднее. Кровь с шумом в ушах толкнулась вниз, держа его в напряжении, тянущей болью отдаваясь в паху.
Улыбка девушки, прилетевшая в мужчину. Его пальцы, утонувшие в её влаге, и обонятельные рецепторы в манящем аромате тела. Чуткий язык уловил дрожь неги. Она помогла ему бёдрами, подстроив его движения под нужный ей ритм. Рико разбросал невесомые поцелуи по бёдрам, улыбнувшись её реакции на эти действия. Пальцы заскользили внутри с нарастающей частотой. Его ладонь крепче сжала её грудь, и она, откинув голову назад, доверилась, раскинувшись перед ним, вторя скорости толчков, с подрагивающим плоским животом, постанывая, с россыпью бусинок пота на груди.
Фредерик почувствовал, что тело девушки, находясь в истоме, умоляло о разрядке. Он продолжил толкаться пальцами и языком. Вибрация, одним рывком разорвав пелену действительности, унесла Линду на несколько секунд в лёгкое небытие, даря сильное удовольствие. Хотелось понять мужчину, которого боялась и желала одновременно.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал барон, подтягиваясь к ней на вытянутых руках.
Девушка почувствовала толчок в разгорячённое, всё ещё влажное тело, заставивший её изогнуться и простонать. Он выдохнул ей в шею жаром своего дыхания, древесно-кофейный аромат приятно обласкал обоняние девушки. Рико простонал в её волосы, всем весом переместившись, и она вновь ощутила рывок в тело. Немного болезненно и глубоко, до самого основания. Мужчина перестал сдерживаться и контролировать себя, жадно двигая бёдрами. Фон Бинц уткнулся лицом в её волосы, входя грубо и беспрекословно. Контраст нежной прелюдии и грубого секса поразил её. Стало невыносимо жарко, а покрывшийся бисером испарины лоб вжался в изгиб шеи Линды.
— Нежнее, — шепнула она, сжимаясь внизу от смеси боли и наслаждения.
Она собрала простынь, согнув пальцы в пригоршню, и почувствовала, что он, притормозив, тяжело вздохнул, целуя её в шею. Ритм стал терпимым. Девушка призывно подалась бёдрами навстречу, прося продолжить. Фредерик вновь ускорился, сжав пальцами грудь, перекатив ими сосок, заострившийся, словно стекло, ласка отзывалась острым наслаждением.
От ускорения Линда вновь выгнулась, поджав пальчики на ногах под его сыплющими ударами бёдер, вскрикнув, чувствуя, что её накрыла лёгкая, по сравнению с предыдущей, разрядка. Двинувшись ещё несколько раз, Фредерик замер, тяжело дыша, разлив внутри жар. Девушка протяжно вздохнула и увидела, как он откатился, чуть подрагивая, поворачиваясь к ней, отводя пальцами слипшиеся от пота волосы с её лба.
— Я очарован, — хрипло, подрагивающим голосом произнёс Фредерик.
Мужчина поцеловал её в губы, заметив, что она улыбнулась.
— Не хочу сейчас ни о чём говорить, — ответила она.
Линда почувствовала, что алкоголь в её крови практически развеялся, и на неё навалилось опустошение. Ей хотелось уйти самой или выгнать мужчину, сказать, что это было ошибкой, наваждением, следствием одиночества, тем, что её тянуло к нему с бешеной силой лишь на уровне физики… Девушка с трудом дождалась, когда он уснёт, и, услышав оповещение электронной почты, натянув трусики и халатик, спустилась в тёмную гостиную.
Усевшись на просторный диван и сунув наушники в уши, она с дрожью в руках выслушала откровение погибшего доктора, затем удалила с телефона видео и другие свидетельства связи с теми, кто предупреждал её об опасности.
Она подумала о том, что по большому счёту никто из противоборствующих сторон не заботился о простых людях, как бы их назвал барон — рабах, и те, и другие мечтали не допустить одну из правящих групп к получению мощного артефакта, чтобы другая не смогла заполучить ещё большую власть — абсолютную власть.
«Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир?»
— Это ставит тебя на один уровень с богами, — прошептала она. — Отстраниться нельзя, но ты должен, так же как и понимать, что тяжело быть богом, почти невозможно, даже если ты и есть бог…
Она легла на диван, поджав ноги и обняв подушку, девушка ещё долго не могла уснуть, но в конце концов навалившаяся усталость дала о себе знать, и Линда погрузилась в царство снов, имеющее тонкую грань с посмертным миром.