- Мне как раз нужен совет человека, который перестал делать ошибки. - В его тоне совсем не было сарказма.
- Я оставлю ее у себя до тех пор, пока она этого хочет. Он кивнул, достал чековую книжку и выписал чек на пять тысяч долларов.
- Это слишком много.
- Большие люди не должны размениваться на мелочи. Я хочу, чтобы она была в безопасности и вернулась домой. Что вы скажете?
- Постарайтесь вспомнить фамилии двоих, которые покушались на вас. Не могли бы они подстроить убийство?
- Конечно, нет. Несогласие, но это - все.
- А женщины? Прямой вопрос, но он необходим. Он не обратил внимания на мой тон.
- Мистер Хаммер, я не водил знакомства с прекрасным полом после смерти жены. Это всем известно. Я многозначительно посмотрел на дверь.
- Но у вас тут прелестный собеседник.
- Джеральдина была прислана ко мне нашим председателем.
- Но другие? Не могло бы у вас появиться других врагов из-за вашей политической карьеры?
- Никто не может ненавидеть меня до такой степени, чтобы убить. - Он нетерпеливо пожал плечами. - Было несколько обвинительных заключений, некоторые из тех, кого я осудил, покушались на меня прямо в здании суда. Две попытки, но обе безуспешные.
- Что произошло?
- Ничего. Полиция поймала обоих. Оба были опознаны и отправлены обратно в тюрьму. С тех пор оба умерли: один от туберкулеза, другой от рака.
- Вы следили за ними?
- Нет. Полиция. Они сочли необходимым известить меня. Я никогда особенно не беспокоился. Вернее, беспокоился не за себя. За Сью и других - да. Ничего необычного для прокурорской карьеры тут нет. Но я не собирался отступать от своих принципов.
- Допустим, что мне придется этим заняться. Прошлое таит много неприятностей и много грязи. Если "вы не хотите, чтобы я вмешивался, можете забрать чек. Но тогда я займусь этим просто из любопытства.
- Это касается и вас лично, мистер Хаммер? Не похоже на то, чтобы вам были нужны деньги или практика.
- Вы знаете меня, Торренс?
- Я знаю вас, Майкл. Разве вас знают не все? Я улыбнулся.
- По-настоящему - не все.
Глава 3
Итак, "Детская ручка" был мертв. Теперь все узнают, что произошло в той комнате, и кто-то вспомнит, что случилось семь лет назад, и станет ждать, что будет дальше. Кто он - необходимо выяснить, и выяснить это придется мне самому.
На углу Бродвея и Сороковых есть бар, стиснутый огромными домами, как бутерброд, с забавным названием, которое ему дали люди с забавным прошлым.
Когда я зашел, то увидел много новых лиц, но Диверсея Тоби увидел сразу и заметил, как он чуть не выронил пивную кружку от удивления. Потом я подошел к бару и заказал "Четыре розы". Бармен был старый, стреляный воробей. Он смешал мне пойло, взял доллар и угрюмо кивнул.
- Привет, Майкл.
- Привет, Чарли.
- Тебя не было видно...
- И не должно было.
- Тебя вспоминали.
- Ты слишком много слушаешь.
- Бармены любят поговорить.
- С кем?
- Как все бармены.
- А еще?
- Ничего, Майкл.
- Ладно, Чарли.
Он отошел от меня с озабоченным видом и направился к стайке туристов, которые галдели в углу. Стереопроигрыватель наяривал Синатру, но симфония ненависти звучала так слабо, что не производила должного впечатления. На улице стояла жара, и для любого человека зайти в тихое местечко - означало обрести покой, прохладу и спокойный отдых.
Одна из женщин почти сползла с табурета и, раздавив о стойку свои груди, спросила:
- Свободен?
Я не стал оборачиваться.
- Иногда.
- А теперь?
- Нет.
Она отвернулась и сунула в рот сигарету.
- Глупый дикарь!
- Настоящий абориген! Она хрипло засмеялась.
- Итак, придется пощипать наших заморских друзей. Диверсей Тоби подождал, пока она ушла, и сел на табурет рядом со мной. Он великолепно сыграл свою роль приятеля в баре, заказавшего для друга выпивку. Когда это было сделано, он взмолился:
- Майкл...