- Мне этого мало! Хочешь попробовать одну штучку?
- Знаю тебя, будет больно!
- Нет, больно не почувствуешь, просто улетишь!
- Куда?
- Не бойся, слетаешь на момент в другое измерение и вернёшься назад.
Она, соскочила и, не включая свет, достала из ящика серванта кожаный собачий поводок с кольцом на одном конце и карабином на другом.
Протянула карабин в кольцо, получилась петля, а на другом конце соорудила другую петлю, расцепив на момент замочек карабина.
- Готов? – прошептала она.
- Что ты выдумала оторва?
Она обжала не опадающий член кулачком и сказала:
- Какой молодец! Он всё хочет и хочет.
Потом приблизила лицо к лицу, так что я видел на нём только одни большие фосфоресцирующие хамелеоны и, мягко касаясь кончиками пальцев моей шеи, надела на неё петлю. Другую петлю с карабином она нацепила на свою шею.
- Хочешь задушить меня вместе с собой? – прошептал я.
- Не подвешенный человек не может задушить себя, как только теряется сила в руках, - она показала жестом, что затягивать будет рукой, - петля ослабнет.
Я читал книжку Уилсона «Жизнь после смерти» и знал, что наивысший бесподобный оргазм человек получает на границе жизни и смерти, когда прерывается дыхание, и в обеднённом кровью мозге начинаются эйфорические процессы, а освобождённая от головы кровь вся приливает к половому органу, раздувая его до неимоверных размеров.
- Знать судьба моя - испытать с оторвой все возможные виды изуверских сексуальных наслаждений, - подумал я.
Мы легли на бок, лицом друг к другу, обнялись и начали совершать медленные встречные фрикции в этой экономной позе, не отвлекающей необходимостью поддержания веса тел.
Длинный поводок свернулся рядом на полу и не мешал нашим движениям.
В полумраке комнаты витало что-то нереальное, как сон, казалось всё моё тело, а не только его воспалённый отросток проникает в жаркую магму пульсирующего жерла вулкана. Я страстно желал, чтобы меня втянуло всего в эту огненную лаву и сожгло без остатка.
Я почувствовал нарастание оцепенения всего тела от медленно наплывающего оргазма и увидел краем глаза, как оторва натянула рукой поводок. Последнее, что запечатлел мой мозг: неземная ангельская красота юного, словно детского лица, преображённого улётом в таинственную сферу абсолютного блаженства. Огромные открытые, но ничего не видящие вокруг глаза, устремлённые внутрь себя. Они не излучают, как обычно, самоцветных гамм переменчивых цветов, а, наоборот, втягивают в зрачки искристые нити света от фонаря.
Моё сознание отключилось.
- Это ты Валентинка? – с изумлением произнёс мой голос. Перед глазами светилось детское личико моей школьной подружки, с которой мы неловко целовались за кустами после уроков.
- Я Вадик. Как хорошо чувствовать твоё тело!
- Нет, нет! С тобой нельзя делать это, ты же совсем маленькая девочка!
- Это в твоей памяти осталась я маленькой, когда уехала в другой город с родителями. Я теперь большая.
- Нет, ты маленькая и хрупкая, я могу разорвать тебя!
- Милый, я хочу тебя, - услышал я, вдруг, горячий шёпот Оксаны и увидел, как лицо подруги детства преобразилось в зардевшееся желанием родное изображение крымской девчонки, решившейся подарить мне свою невинность.
- Нет, Оксана, нет! Я не свободен, у меня жена и маленькая дочка, ты пожалеешь об этом.
- Я не жалею ни о чём. В моей душе сиреневый туман! – крепко обвила она руками мою шею.
- Ты познаешь сладость моего тумана! – исчезла Оксана, а на её месте появилась, иступлёно прыгающая на мне фигура Полины.
- Ты колдунья, ты соблазнила меня! – задохнулся я от желания излить в неё скопившуюся жидкость из переполненных хранилищ.
- А меня ты забыл, помнишь наше расставание у дуба? – услышал я печальный мягкий голос Лены.
- Нет, не забыл моя желанная богиня! – прошептал я, плотно вжимаясь в тело прекрасной блондинки, звезды черноморской Ривьеры, в которую превратился зыбкий облик Полины.
- Я вернулась к тебе, - шептала волоокая красавица.
- Уйди! Он будет только со мной! - смахнула с меня Лену сочинская искательница изощрённых наслаждений, - мы испытаем с ним все прелести запретной садистской любви!
- Нет, Земфира, нет! – закричал я, - я хочу познать это с Ларисой, а не с тобой,
- Ну, жди тогда, когда я выпущу Мелазинну в её тело! – дико захохотала ведьма и с воем улетела вверх.
- Я предупреждала тебя об опасности суккуба, - смотрели теперь на меня спокойные, мудрые глаза Людмилы.
- Но ты сама превратилась с ним в лесбиянку!
- О, я не могла превозмочь его порочного притяжения! Прости меня! Ты, ведь, не скажешь Гере?
- Объясни мне, почему Любовь превращается во Зло!
- У человека два начала: секс и агрессия. Все действия пронизаны сублимацией этих двух начал: любовь, порок, творчество, спорт, поедание пищи – вся жизнь. Ты тянешься всей душой к предмету своего обожания и тут же с яростной агрессией насилуешь милое тело в недостижимом стремлении слиться с ним воедино. Это потому, что оба начала произошли из единой субстанции сверхсознания и всегда обречены влечься к первозданному цельному состоянию.
- Понял теперь, почему тебя так тянет ко мне? – заполонила весь мой биологический экран округлая розовая задница Елены, с мохнатым волосатым обрамлением вокруг ануса.
- Ты порочна и развратна! – крикнул я.
- Это тебя и привлекает, милый!
- Да, да, наконец, я дождался твоего тела!
- Нет, не входи в меня, - возразила Юля, заместившая Елену, - ты сладко кончишь от моей волшебной ручки.
- Давай же быстрей, быстрей! Я готов проглотить твоё кукольное личико!
- Ты ещё спрашиваешь меня, почему мы не подходим друг другу? – возникла на экране Сонина голова со светящимся нимбом вокруг неё.