— Это вы спросите у Кругловой. Договором это не обусловлено. Никаких обязанностей ПМК на себя не брала.
— А кто непосредственно отмерял на просеках лесоматериалы?
— Это была обязанность Селянина. И только его.
— И какими же документами все оформлялось?
— Как положено: актами об отпуске леса, которые составлял Селянин. Утверждал их Федор Иннокентьевич Чумаков.
— Сколько же кубометров леса было продано по этим договорам со среднеазиатскими колхозами?
— Я уже говорил вам, — сказал Афонин, — за предшествующие моему назначению три года реализовано более 50 тысяч кубометров. А сколько непосредственно по интересующим вас договорам, Нина Ивановна к вечеру представит исчерпывающие данные. Что касается вагонов — все сведения об этом на станции, у Жадовой. Но считаю своим долгом подчеркнуть: с нашей стороны все в этих операциях совершенно законно и честно.
— Я тоже не сомневаюсь, что с вашей стороны, Дмитрий Степанович, все совершенно честно и абсолютно законно.
На обратном пути в Таежногорск Денис не думал ни о гипотезах знаменитых астрономов, ни о хрупкости жизни на земле… Он мучительно доискивался у себя: почему, по какой причине он, интеллигентный и вроде бы даже тонко чувствующий и понимающий других людей, заболел самой опасной следовательской болезнью — подозрительностью? На каком основании сделал из показаний Яблокова и Матвеевых такие оскорбительные для Чумакова выводы?… Какие у него объективные доказательства? По словам Яблокова, Чумаков отсутствовал в конторе, хотя предположительно должен был находиться там. Явно не криминал. В конце концов любой человек, как говорится, может выйти до ветру… Одежда была в снегу? Так Охапкин подтвердил, что Чумаков действительно инспектировал сторожевые будки.
Что же остается? Причастность к возможному преступлению Юрия Селянина. Взялись же у того откуда-то эти шальные деньги? Но пока не допрошены по лесоторговле Постников, Пряхин, Круглова, Жадова. Рано говорить и о вине Юрия Селянина.
Так думал, убеждал, корил себя Денис. И снова оживала привычная мысль о срочной надобности поменять следственную работу на преподавательскую. И в то же время где-то глубоко, словно бы тревожный крик ночной птицы из-за реки, нарождалась, крепла мысль о том, что давно канули в Лету мордатые нэпманы с мутными после вчерашней попойки глазами, которые за мелкие взятки добывали в молодых советских синдикатах пачки сапожных гвоздей для своих мастерских или дрожжи для процветающих булочных… Тревожила мысль о том, что нынешний махинатор респектабелен и безупречен в своей репутации. Он не просто в чести у начальства, он, как говорится, шествует впереди прогресса, он генератор смелых инициатив и самых благородных починов…
Нет, не парадоксы разумной жизни в галактике разрывали болью голову Дениса. Парадоксы нашего бытия. Парадоксы будничной следственной работы…
— Парадокс! Денис Евгеньевич, такой парадокс, что, как говорится, ни в сказке сказать… — с непривычным возбуждением встретил Дениса капитан Стуков.
— Что еще, Василий Николаевич? — Денис остановился на пороге и вдруг поймал себя на том, что не ждет никаких отрадных новостей: только новые загадки, новые парадоксы…
— Вот, ознакомьтесь, — Стуков подал Денису чертеж и таблицу, заполненную цифрами.
— Ничего не понимаю, что за цифирь.
— Цифирь эта свидетельствует о том, что Постников не давил Юрия Селянина, — с откровенной гордостью стал пояснять Стуков. — Разрабатывая линию Постникова, я, так сказать, дерзнул подвести под нее теоретическую базу. Есть достоверные данные экспериментальной Ленинградской научно-исследовательской лаборатории судебной экспертизы, что молодой человек в возрасте Селянина движется со скоростью 6,8 километра в час. А человек пожилой в возрасте Яблокова пройдет за час лишь 5,3 километра. Теперь посмотрите на чертеж. Здесь я пометил ворота ДОЗа, возле которых расстались Селянин и Яблоков. Вот путь, который проделал Яблоков от ворот до крыльца дежурки, откуда он сразу же увидел автомашину Постникова. Путь этот, а я неоднократно промерял его вместе с Яблоновым и понятыми с точностью до сантиметра, составляет ровно двести метров. Теперь давайте вновь обратимся к приведенным мною расчетам. Из них вытекает, что за то время, пока Яблоков, двигаясь со скоростью 5,3 километра в час, прошел двести метров, Юрий Селянин должен был пройти по шоссе двести пятьдесят семь метров. И если бы его действительно сбила автомашина Постникова, тело Юрия Селянина было бы обнаружено именно на таком расстоянии, то есть в двухстах пятидесяти семи метрах от ворот ДОЗа. Однако труп Юрия Селянина обнаружен на расстоянии тысячи метров от ворот. Получается, что Селянин после предполагаемого наезда автомашины Постникова, после нанесения ему смертельной травмы мертвым еще прошел семьсот сорок три метра. На что даже здоровому человеку в возрасте Селянина требуется шесть минут и тридцать четыре секунды. Или, округленно говоря, получается, что Селянин после того, как на него наехал Постников, то есть после своей гибели, резво шел по дороге еще шесть с половиной минут. Чего не может быть, потому что не может быть никогда. — Стуков перевел дух после пространной тирады и заключил: — Эти шесть с половиной минут — неопровержимое алиби для Постникова. Он не причастен к гибели Юрия Селянина. И, видно, нам надо отпускать его с миром…
Денис, невольно любуясь возбужденным, откровенно гордым своим открытием Стуковым, вновь и не без зависти подумал о том, что везет же старому капитану на добрые дела, но сказал сдержанно:
— Отпускать его с миром я бы воздержался. Во всяком случае до того, пока Постников не даст показаний о своем отношении к лесоторговле, которая при Чумакове и Селянине процветала в ПМК.
И Денис стал подробно рассказывать Стукову о своем визите в ПМК.
— Словом, складывается у меня впечатление, что погибший Юрий Селянин, реабилитированный вами Постников и пока еще наши дальние знакомые Круглова, Жадова, Пряхин имели немалую корысть от операций с лесом. Хотя внешне все обставлено законно, с ведома и при попустительстве, а то и благословении Чумакова, и не только его. Роль Федора Иннокентьевича видится мне крайне двойственной: не исключено, что он окажется в положении обманутого супруга, но вполне возможно, что…
— Нет, пожалуй, дорогой Денис Евгеньевич, это невозможно. Не видели вы Чумакова. Воплощенный авторитет и честность… По части общения с товарищем Чумаковым опыт у меня богатый. И потому считаю долгом предостеречь — не спешите с версиями. На грубое нарушение закона Чумаков не пойдет. Да и то имейте в виду, что это вам не Касаткин, не удовлетворится он нашими с вами извинениями. И ни он сам, ни его многочисленные покровители в области и в Москве не простят нам малейшего ущемления его достоинства и тем более свободы. Тут, Денис Евгеньевич, хотите, не хотите ли, не только моя седая голова, но и ваша буйная и красивая полетит с плеч…
Как много раз в общении с капитаном Стуковым Денис не мог не отдать должного житейской правоте и даже умудренности Василия Николаевича. За восемь лет следственной работы Денис и в собственной практике, и в практике своих коллег мог с горечью припомнить случаи, когда чье-то покровительство оказывалось значимым и заведомые негодяи иногда выныривали, что называется, сухими из воды…
Так, может быть, стоит послушаться Василия Николаевича и не пытать лишний раз судьбу? Ведь на работу в университет из УВД надо переходить по собственному желанию и с незапятнанной репутацией.
Так чего проще… Продублировать постановление Стукова о прекращении дела по факту гибели Юрия Селянина. Ведь версия о наезде на Селянина автомашины Постникова, для проверки которой и командирован в Шарапово капитан Щербаков, рухнула с треском. А версию о несчастном случае с нетрезвым Селяниным, упавшем, согласно акту судебномедицинской экспертизы, с высоты собственного роста, не опровергнет даже Пленум Верховного Суда СССР. И никто не предъявит к нему никаких претензий. В конце концов никто: ни начальник следственного управления, ни начальник УВД не поручали Денису Щербакову расследовать возможные преступные махинации с лесом в Таежногорской ПМК «Электросетьстроя» и доискиваться до фактов, набрасывающих тень на безупречный облик Федора Иннокентьевича Чумакова…
Может быть, в эту не единственную для него минуту слабости Денис и поколебался бы в своей решимости продлевать командировку, удлинять разлуку с отцом и Еленой, но Стуков заметил с усмешкой:
— Я вам еще не все доложил: наш общий знакомый Пряхин Валентин Павлович в последние дни ведет себя очень странно. Вдруг надумал продавать дом, «Москвич» свой № 11 — 11, на котором он перекатал всех здешних девок. Отпуск вдруг взял среди зимы, гоняет на своем «Москвиче» по району. Родня у него большая, развозит ребятишек по дядькам и теткам. А между прочим, каникул в школе нет. Может, это потому, что на днях ушла от него жена. Всегда был, простите за выражение, жизнерадостным придурком, а сейчас ведет себя очень нервно. Или у меня сверхбдительность?…
— По-моему, никакая это не сверхбдительность, а очень ценное сообщение. Давайте-ка, Василий Николаевич, навестим вместе Пряхина. Не хранит ли его назначенный к торгам дом нить Ариадны от лабиринта Таежногорской ПМК…
— Нет, его жену зовут Зинаидой, — засмеялся Стуков.
Когда Денис со Стуковым миновали просторные сени дома Пряхиных, в кухне их встретил хозяин столь низкорослый и тщедушный, что, если бы не морщинистое лицо и лысина в седеющих волосах, его можно было принять за мальчика.
Испуганно взглянув на Стукова, Валентин Пряхин попятился, как щитом загораживаясь голозадым ребенком на руках, и вдруг сказал почти обрадованно:
— Сами, значит, явились! А то ведь я из дому не могу отлучиться…
— Что вдруг в такой восторг вошел, гражданин Пряхин? — строго спросил Стуков. — Или пьян снова?
— Ни слезинки, ни капельки во рту с того дня, как ездил в Еловку с телеграммами… К тому же исполняю обязанности детной матери. Зинка опять дверью хлопнула и подолом вильнула. А ребятню — на меня. А их у меня пятеро, старшему двенадцать, — заглядывая в глаза Денису, объяснил Пряхин.
— С очередной любовью накрыла тебя, бедного? — кольнул Стуков.
— Где там! — с искренним сожалением вздохнул Пряхин, — монашествую, Василий Николаевич, который месяц. А Зинку предчувствие взяло. «Посадят, говорит, тебя, Валентин, вместе с твоей толстомясой Надькой. А я, говорит, не хочу с арестантом иметь дела. Как творили махинации с Надькой, так и расхлебывайте». Вот и ушла. Теперь бобылем живу. И стал я готовиться, когда моя милиция, которая меня стережет, явится за мной… Развез старшеньких по родичам. Даже кум одного взял, а на малого пока опекуна не нашлось. Вот и задерживаюсь к вам с повинной. Но, думаю, войдете в мое положение. Зачтете мне явку с повинной, поскольку все вещественные доказательства налицо. Вот котомка, бельишко в ней, сухарики, сальце, сигареты и любимый роман «Женщина в белом» А вот то, что преступно нажито, из-за чего пришлось собирать котомку… — Он с неожиданной ловкостью, как баскетбольный мяч в корзину, кинул младенца в кроватку, и тот, должно быть, привыкнув к такому обращению, даже не пикнул…
Пряхин вынес из комнаты ученический портфель, с видом фокусника встряхнул его и вывалил на стол перевязанные ленточками пачки денег.
— Вот они. Четыре тыщи четыреста сорок рублей. Все свои нетрудовые доходы возвращаю государству, — горестно вздохнул и сказал с неподдельной печалью: — А ведь был Валентин Пряхин человеком высокой честности и прозрачной морали. Пришел на станцию рядовым счетоводом, вырос до крупного руководителя, заведовать стал всей лесопогрузкой и все платформы под лес сосредоточил в своих руках.
— А вы не могли бы яснее насчет нетрудовых доходов, Валентин Павлович? — напомнил Щербаков.
— Так все яснее ясного, — приободрился от его обращения Пряхин. — Район у нас, можно сказать, сплошь в зеленом золоте. И государство здесь лес добывает, и от республик Средней Азии есть леспромхозишки. А еще высоковольтники стали лесоповальщиками. И вот товарищ Круглова Лидия Ивановна, а она, между прочим, хорошая подруга Надежды Гавриловны Жадовой, стала у высоковольтников лес этот закупать для среднеазиатских колхозов. А вагонов-то у нее нет. Вот начальник станции Жадова и дала мне указание выделять товарищу Кругловой вагоны вне очереди и вне плана. Ослушаться я не мог. Приказ начальства.
— Не безвозмездно, как я вижу, исполнили приказ то…
— А кто теперь что делает безвозмездно? — горячо, с чувством собственной правоты возразил Пряхин. — Я прошлый год был в командировке в Москве. — Он смущенно поскреб лысину. — Между нами, мужчинами, откровенно познакомился там с шикарной дамой, каких в Таежногорске и во сне не увидишь. Решил быть на уровне, пригласил ужинать в ресторан. Отказа, понятно, мне нет. Перво-наперво, я в Сандуновские бани. Как консультировал однажды Федор Иннокентьевич Чумаков, когда мы, здешние руководители, парились в местной сауне… Массаж, этот самый педикюр сделал. Оплатил все, как положено. Обслужили, правда, честь честью. Аж обдули всего. А потом такую «благодарность» потребовали, что я в этих Сандунах ползарплаты оставил. Рады, говорят, еще вас видеть у себя… Пошел в салон сделать прическу, опять должен мастера отблагодарить. Я уж про официантов молчу. Можете мне сказать: «Поделом тебе, блажь свою тешил». Но вот просрочил я с той дамой командировку, домой вылетать надо срочно. Билетов нет. Бывалый человек шепнул мне: ты, мол, десятку в паспорт сунь и подай кассирше. Я подал, а она возвращает мне паспорт, смотрит на меня бесстыжими глазами и говорит: «Пятнадцать!» Выходит, такса у этой кассирши была установлена… У нас район, глушь, а вот тоже был случай. Поцарапал я свою машину, срочно нужно отремонтировать, чтоб Зинаида ничего не узнала. Приехал в Автосервис, мне говорят: «Можно и срочно». И такую цену заломили, что ни в одном прейскуранте не найдешь. Взяточники нахальные! Так что, как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Вот и положил я с Кругловой по два червончика за платформу…
— Значит, по принципу: вы с меня — я с вас, — начал Денис и не сдержал печального вздоха. — Причем когда с меня — взятка. А когда мне: «Хочешь жить — умей вертеться…»
Он сказал это и замолк надолго. Невеселыми были его мысли, да такими, что вслух не скажешь. Пряхину нельзя отказать в житейской наблюдательности, известной сметке и даже склонности к анализу. Все обозначенные им факты, как пишут в официальных бумагах, иногда еще имеют место… Конечно, можно утешить себя тем, что ловелас и пройдоха Пряхин поделом был наказан другими такими же пройдохами. Но наша общая беда в том, что чужеродную нам тягу к шикарной жизни проявляет не только этот сорокапятилетний Валька Пряхин. А вот ты, Денис Щербаков, юрист, потенциальный ученый муж?… Честный человек, который никогда не возьмет и не даст никому взятки… Разве ты не поощряешь это явление?!. Шофер такси с озабоченным видом очень медленно отсчитывает сдачу. Так медленно, что тебе становится совестно сидеть и ждать перед раскрытой дверцей, ровно водитель дает тебе подаяние. И ты, невнятно буркнув слова благодарности, выходишь и вздыхаешь с облегчением лишь после того, как машина вместе с принадлежащими тебе монетками рванет с места… Солидный гардероб уважаемого учреждения культуры. Седовласый, похожий на английского лорда гардеробщик мягко, но настойчиво отстранит от пальто твою руку, с нежностью облачит тебя в него, водрузит тебе на голову шляпу, благоговейно смахнет с тебя невидимую пушинку и преданно и благодарно станет засматривать тебе в глаза. И твоя рука автоматически скользнет в карман, где лежит заранее приготовленный на этот случай гривенник, и он со звоном упадет в стоящую за барьером тарелочку…
И вдруг из глубины памяти, из далекого детства Дениса наплыли кинокадры… Матросы в черных бушлатах под иссеченным пулями знаменем в последних смертных атаках… Болезненно исхудалые комиссары в затертых кожанках на утлых островках трибун над бушующим людским океаном…
Так неужели бы они позволили, чтобы священные эти кожанки и бушлаты лапали лакейские руки? И разве поверили, смирились бы они с тем, что их дети и внуки позволят такое?… Почему же мы, встречаясь иногда с подобными фактами нередко забываем о тех бессмертных бушлатах и кожанках?!.. Почему незаметно выходит из обихода хорошее русское слово «спасибо» и понятие благодарности для очень многих становится синонимом денежной или вещевой подачки?!
— Что же, правильно. Ты мне, я тебе, — откуда-то издалека раздался голос Пряхина. Валентин даже блеснул эрудицией: — Как сказано в науке, сумма цен товаров равна сумме их стоимости. Я так понимаю: я приплачиваю, скажем, банщику, а Круглова компенсирует мне эти расходы. Государство не становится беднее, поскольку деньги, которые в обращении, просто переливаются из кармана в карман.
— И сколько же вы презентовали Кругловой платформ? — спросил Стуков. — Сколько «перелили» в свои карманы?
— Я подытожил точные данные. Двести двадцать две. В среднем на шестьдесят-семьдесят кубиков на платформе. С Кругловой за это — два червонца. Я не горлохват какой!.. Другие берут дороже.