- Пойду открою шампанское, - уныло сказал он.
- Я все прекрасно понимаю, - вздохнула Рита. - Понимаю, что можно чувствовать, когда у тебя на глазах убивают коллегу. Но ещё я знаю, что тебе нужно постараться отвлечься, иначе ты зациклишься на этом и замучаешь себя. Поэтому я и решила, что тебе стоит сменить жанр.
- Я согласилась приехать сюда только потому, что наступило небольшое затишье. Это только вопрос времени. Боевики переформировываются, чтобы нанести новые удары. Они готовы драться ещё сто лет. А может быть, и дольше. Они не знают другой истории, кроме войны... Если там не будет никого, кроме военных, это будет продолжаться вечно. Я должна быть там!
- Как профессионал ты совершенно права. Хотя и кроме тебя найдутся желающие развивать эту тему. Главное, ты была первая. Теперь тебе нужно остановиться. Ты женщина, ты уже достаточно показала себя, и нет ничего, из-за чего тебе стоило бы туда возвращаться...
"Нет, есть!" - едва не вырвалось у Маши, но она успела прикусить язык.
- Я с самого начала была там, - сказала она немного погодя. - Все происходило у меня на глазах, и мне кажется, я знаю, где искать правду. Если придут другие, им придется долго разбираться в самых простых вещах... Даже если кому-то и хочется во что бы то ни стало проявить себя - потому что другой возможности у них нет. Вот они бы с радостью схватились за ваше позолоченное шоу!
- Они бы схватились... - проворчала Рита.
Иван Бурденко снова появился в комнате. На этот раз он нес поднос, на котором стояла бутылка шампанского и три фужера.
- Вот что я подумал, Маша, - сказал он, словно принимая от жены эстафету в разговоре. - Ты говоришь, что знаешь, где искать правду. А мне кажется, что ты замкнулась на одной проблеме и что изнутри тебе не удастся увидеть никакой правды. Похоже, что эта война действительно надолго. Может быть, на много лет. Как на Ближнем Востоке, в Ирландии, на Балканах... Такие войны ничем не кончаются, да и химически чистой правды там доискаться невозможно. Такая правда, какую ищешь ты, испаряется в тот самый момент, когда на убийство отвечают убийством. Можно лишь подсчитывать трупы с обеих сторон. Как ты собираешься определять, кто прав, а кто виноват? Чья земля? Кто пришелец, а кто хозяин? Кто агрессор, а кто жертва агрессии? Разве не случается так, что тот, кто был изначально прав, оставляет за собой несравнимо больше трупов, чем тот, кто выстрелил и убил первым? Можешь ты представить себе этого "правого", который бредет по колено в крови "виноватого". Кроме того, когда идет резня, главные виновники драки спокойно стоят в стороне от места событий и наблюдают. А ещё дальше от драки, говорят, стоит сам Господь Бог и тоже наблюдает за теми и другими...
- Иван! - воскликнула Рита. - Я никогда не слышала, чтобы ты отличался таким красноречием!
- Не знаю... - снова смутился тот. - Что-то нашло... Действительно больно смотреть на всю эту мерзость.
- Знаете что, милые мои, - проговорила Рита, - иногда мне кажется, что телевизионщики и вообще журналисты - если принять ту картину, которую нарисовал Иван, - находятся где-то между истинными виновниками войны и Господом Богом...
- И поэтому нужно сидеть и пить шампанское? - горько усмехнулась Маша.
- У тебя есть другие предложения? - пожала плечами Рита. - Если ты уже выяснила для себя, кто прав, а кто виноват, тебе, героической женщине, остается только поддержать "правого" с оружием в руках. Ведь воюют же, говорят, в партизанских отрядах и женщины. А поскольку ты - журналист, то можешь долбать врага и другими подручными средствами. Камерой, например. Или микрофоном.
- Надеюсь, ты говоришь в переносном смысле? - пошутил Иван, стараясь как-то смягчить страсти.
- Нет, она совершенно права! - ожесточенно воскликнула Маша. - Иногда у меня действительно чешутся руки самой вмешаться в драку!.. Если бы только знать, на чьей стороне... - вздохнув, добавила она.
- То-то и оно, - в тон ей вздохнул Иван.
- К этой войне привыкнут и уже привыкают, как к любой другой. Наши уважаемые телезрители, как бы ты ни старалась, все равно начнут клевать носом на ночных новостях...
- Я сам иногда засыпаю, - честно признался Иван. - Потом приходиться вставать и выключать телевизор.
- И ещё мне бы хотелось, чтобы ты поняла, Маша, - начала Рита, нежно обнимая подругу, - эта поганая война унесла не одну жизнь журналиста. А сколько ещё погибнет!.. Война ненасытна, поверь. Она готова сожрать каждого, кто ей себя предлагает.
- Значит, пусть другие?.. Как Рома?.. - подняла брови Маша.
- Не беспокойся, киска моя, в любое время ты сможешь отдать на заклание и себя. Тебе только спасибо скажут.
- Ну-ну, подружки! - попытался урезонить их Иван.
- Дай мне высказаться! - резко обернулась к мужу Рита, и тот умолк. Я не собираюсь задевать её высокие чувства. У меня тоже есть идеалы!.. Но в данном случае я хочу напомнить нашей смелой девочке, что телевидение - это тоже своего рода драка. Здесь можно либо круто подниматься вверх, либо кубарем катиться вниз. Третьего не дано.
- Что ты хочешь этим сказать? - нахмурилась Маша.
- Когда начался военный конфликт, - не выдержав, встрял Иван, - твои первые и единственные кавказские репортажи действительно стали сенсацией. Потом к войне привыкли и привыкли к репортажам.
- В профессиональном смысле ты просто пробуксовываешь на месте... продолжала Рита. - Тебе самое время переключиться на совершенно новое яркое дело.
- Ты делала убойные репортажи, а теперь будешь делать гениальное шоу! - воскликнул Иван.
- Замолчите! - со слезами на глазах вскричала Маша. - Конечно, я тварь неблагодарная, но я буду делать то, что считаю нужным. Найдите себе более сговорчивую протеже и её опекайте! Вам стоит только в окно крикнуть - и сбегутся паиньки, которые будут вести ваше чертово шоу ещё лучше меня!..
Рита побледнела.
- Как ты только можешь так говорить! - завздыхал Иван, всовывая в руку Маше бокал с шампанским. Никакая ты не протеже. Просто мы тебя любим.
- Ну знаешь! - задохнулась от возмущения Рита. - Тебя там бешеный волк часом не покусал?
Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы в ту же самую секунду не раздался телефонный звонок. Междугородка.
Последняя непреднамеренная реплика Риты о волке да ещё телефон, рассыпающий отрывистые нетерпеливые звонки, - слишком жестокое испытание для бедной Маши. Не в состоянии взять телефонную трубку, задыхаясь от слез, она только слабо махнула рукой, чтобы Рита поговорила вместо нее, а сама закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.
Нахмурившись, Рита взяла телефон и отправилась на кухню, а Иван остался утешать Машу.
Маше показалось, что прошла вечность. А прошло-то всего несколько минут. Рита вернулась из кухни, села рядом и крепко-крепко обняла её.
- Глупенькая, - укоризненно улыбнувшись, прошептала Рита, - тебе нужно было мне хотя бы намекнуть на это!
- Прости меня, Рита... - всхлипнула Маша.
- Что за секреты такие? - живо поинтересовался заинтригованный Иван.
- Можно рассказать при нем? - спросила Рита подругу.
- Рассказывай... - вздохнула та.
- Так вот, - многозначительно начала Рита, - мужчина. В этом нет никаких сомнений. Представился как Александр Волк.
- Вовк... - поправила Маша. - Фамилия такая. По-украински "волк". Только и всего.
- Я и говорю волк, - усмехнулась Рита. - Между прочим, у него выражение сексапильный голос. Мужественный то бишь. Ему бы диктором быть и зачитывать важные правительственные заявления.
- Прекрати! - обиделась Маша.
- Правда, Рита, - строго добавил Иван, - не хулигань!
- Что он сказал? - прошептала Маша.
- Тебе это явно не безразлично, - заметила подруга.
- Безразлично! - поспешно воскликнула Маша.