* * *
Рита не кривила душой. За это Маша и любила её. Она всегда говорила правду, даже самую неприятную. Она была честна, и её нельзя было упрекнуть за тот случай... Но если так, то какое Маша имела право осуждать другую женщину, любовницу отца? И все-таки у неё снова помутилось в глазах от злости.
* * *
...Ах, мама, если бы она повременила хотя бы ещё один день, то познакомилась бы с Волком! Может быть, увидев суженого своей дочери, она не воспринимала бы жизнь в таких черных тонах. Однако полковник прилетал только завтра, а значит, они уже никогда не познакомятся. Эта мысль так огорчила Машу, что из глаз брызнули слезы. Глядя на нее, зарыдала и Катя.
- Деточки мои, сиротинушки, - причитала бабушка.
- Я ему этого никогда не прощу! - наплакавшись, сказала Катя, и её глаза гневно засверкали.
- Разве мы не видели всего этого раньше? - печально проговорила Маша.
- Нам казалось, что мать слишком строга с нами, и поэтому мы не замечали, как она страдает, - вздохнула Катя.
- Господи, - шамкала бабушка, - чем она, голубка наша, была виновата? Она его так любила!
- Я ненавижу его, - прошептала Маша. - Он её убил!
XL
Через полчаса пришел участковый врач и, едва взглянув на мать, быстро выписал свидетельство о смерти и удалился.
- Маша! - вдруг воскликнула Катя и, наморщив лоб, проговорила:
- Мы забыли об одной вещи...
- О чем?
- Кто-то все-таки должен сообщить отцу. Тебе не кажется?
Маша передернула плечами, а потом медленно кивнула. Было ясно, что никто из сестер не испытывал желания взять это на себя. От бабушки этого нельзя было требовать и подавно.
К счастью, скоро появился Катин супруг.
- Григорий, - проворчала Катя, - сколько тебя можно ждать?
- Я летел со всех ног, честное слово! - начал оправдываться он. - Что у вас стряслось?
Вместо ответа Катя кивнула ему в направлении гостиной. Григорий побледнел и шатаясь двинулся туда.
- Зачем ты так с ним? Он всегда с тобой такой нежный и заботливый, шепнула Маша сестре. - Из-за вашего отпуска?
Ей хотелось, чтобы оставшиеся в живых были более терпимыми друг к другу.
- Черт с ним, с отпуском, - ответила та. - Этот заботливый осел меня снова обрюхатил!
- Разве ты не хотела ещё одного ребенка?
- Вообще-то я уже настроилась на то, что дети, наконец, подрастут. Один пойдет в школу, другой в детский сад, а я займусь собой. Конечно, может быть, и мне хотелось бы где-нибудь работать...
- Катя, - горячо начала Маша, - а разве нельзя как-то совместить эти две вещи - быть матерью и работать, заниматься в жизни чем-то серьезным?
Сестра взглянула на неё с любопытством.
- Погоди, погоди! Что это тебя стало так волновать, а? Ты часом не задумала остепениться?
- Почему бы и нет? - застенчиво проговорила Маша.
- Ну, поздравляю, - усмехнулась Катя. - Что же, у тебя, я уверена, это совмещение прекрасно получится.
Однако они были вынуждены прервать эту занимательную тему. Из гостиной донеслось громкое рыдание Григория, и они снова спустились на землю.
- Бедная мамочка! - заплакала Маша. - Твой Григорий её тоже любил.
- Хотя обычно не подавал вида, - заметила Катя.
- Разве её можно было не любить! - присовокупила бабушка.
Несколько минут женщины слушали, как рыдает мужчина. Как ни странно, от этого им стало немного легче. Потом рыдания стихли. Прошло ещё несколько минут, и Григорий вернулся на кухню. На этот раз более уверенной походкой.
- Какой кошмар, - сказал он, - я только вчера говорил с ней по телефону... Давайт.е плакать вместе!
- Ты такой чуткий, Гриша, - вздохнула Маша.
- Спасибо, - поблагодарил он и смахнул слезу.
Некоторое время он переминался с ноги на ногу, а потом сказал:
- Я потрясен. Это ужасно. Я пощупал пульс и прослушал сердце. Она действительно скончалась.
- Более точного диагноза от зубного врача и не требуется, - фыркнула Катя. - В заключении о смерти врач написал, что мама скончалась от сердечного приступа.
- Она так посинела, - вздохнул Григорий.
- Кажется, мы все посинели, - заметила Катя.
- Прошу тебя, - умоляюще взглянув на сестру, воскликнула Маша, давайте говорить друг с другом нежно!
- Может, стоит выпить чего-нибудь успокоительного? - предложил Григорий.
- Вот-вот, - сказала Катя, - пойди достань из холодильника водки и налей себе немного.
Григорий повиновался.
- Наверное, нужно позвонить в похоронное бюро, - сказал он, педантично убрав бутылку обратно в холодильник.