Состояние было дурацкое. Мы сходили в киоск и взяли еще бутылку. Потом сидели и размышляли. Зациклившись на раскрытии "кидалова", мы потеряли очень хорошего свидетеля. Но это на Западе человека, соглашающегося дать показания против мафии, берегут, как зеницу ока, охраняют, если надо, стирают биографию и делают пластическую операцию за счет государства. А у нас - где его держать, лечить? По сути дела Ваня был обречен.
- Ну вот, Игорек, кое-что мы с тобой и узнали об организаторах. Еще кое-что нам расскажет Жанна. Только ее я им не отдам!- погрозив кому-то незримому кулаком, сказал Вязов.
Я знал, что он периодически трахается с ней, не одобрял этой связи, но и не лез в его дела. Промолчал и на сей раз.
Во вторник утром мы отпросились у Петровича, вместе с Чернышовым на его машине прокатились до пригородного отделения милиции, где разжились фотографиями убиенного злодеями Кошкина, после чего отправились в ГИБДД. Там все втроем завалили к командиру роты и подробно изложили ему с какими ухищрениями вывозили Ваню из Тюмени, как маялись с ним всю ночь и как в одночасье его подчиненный сдал нашего кидалу бандитам. Тот внимательно выслушал, посмотрел фотографии и спросил:
- Я так понимаю, что доказательств у вас нет?
- Конечно нет,- кивнул Вязов.- Никаких рапортов писать мы не собираемся. Однако, предупреждаем честно: будем пасти вашего сотрудника, пока не посадим.
Командир роты матерно выругался и пояснил:
- Сколько раз говорил, чтобы не брали "черных" на работу. Нет, то и дело подсовывают. Одни неприятности от них. Ладно, посидите. Сейчас вызову Сандуряна и при вас с ним разберусь.
Он отдал необходимые распоряжения и через некоторое время в кабинете появился милиционер-кавказец. Командир сгреб со стола фотографии и сунул ему в лицо.
- Знаешь его?!
Гаишник испуганно дернулся и забормотал:
- Я нэ отпускал его, Иван Владымирович. Нэчего нэ знаю.
Командир коротко, без замаха двинул кулаком ему в скулу и процедил:
- Пшел вон! Чтобы через пять минут у меня столе лежал рапорт на увольнение!
Когда под раскатистый мат начальника кавказец выскочил за дверь, мы поднялись и, попрощавшись, поехали к себе.
Вернувшись из ГАИ, я вывалил из сейфа бумаги, принялся отбирать наиболее срочные и те, по которым сроки уже необходимо продлять. В райотделе, если заниматься только проверкой заявлений, отработкой поступающих отдельных поручений и телетайпограмм, уже будешь загружен выше крыши. Особенно удручают бумаги, приходящие из деревень и мелких поселков. Тамошние сотрудники меряют все по своим меркам, поэтому считают, что проверить все магазины и коммерческие фирмы района для нас пара пустяков. У них просто в голове не укладывается, что этих фирм у нас не две, как в той деревне, а 20 тысяч в одном районе города. Но законом и инструкциями даже стихийное бедствие не предусмотрено причиной неисполнения официальной бумаги. Не скажу, что все эти бумаги исполняются на совесть, но какой-то минимум действий все равно приходится проводить, что отнимает много сил и нервов. Вместе с тем, исполнение заявлений не является оправданием за отсутствие показателей по выявлению преступлений. В конечном итоге благодаря жесткому контролю гармония по выполнению операми заявлений и показателей достигается, но дается она за счет огромных, никем не оплачиваемых, переработок. Человеческие силы и терпение имеют свои пределы, поэтому через несколько лет такой жизни люди начинают искать себе работу поспокойней, где-нибудь в Управе. Оперов, работающих в райотделах свыше пяти лет можно пересчитать по пальцам. Ну а тех, кто досиделся там до пенсии, можно заносить в "Красную книгу", как редкий вид.
Пока я разбирал свои бумаги, Вязов о чем-то напряженно размышлял и вскоре выдал свою новую идею. Начал он, как обычно, со своей любимой фразы:
- Игорь, мне нужна твоя помощь.
- Кто бы мне помог?- тяжело вздохнул я и поднял ворох бумаг.
- А потом я помогу тебе,- заверил Вязов.
- Материально?- заинтересовался я.
- Материально у нас помогает собес,- засмеялся он.
- А практическую помощь оказывают сотрудники вышестоящих аппаратов,заметил я.
- Понимаешь, вопрос очень конфиденциальный, и мне бы не хотелось привлекать посторонних. Я хочу поколоть Жанну на тех людей, кто стоит за ней. И хотя она остается нашей подследственной, мне неудобно сильно наезжать на нее. Давай сыграем плохого и хорошего мента. Ты - строгий, я добрый. Только предварительно ее надо вывести из психологического равновесия. Мы можем смонтировать из показаний Кошкина небольшой сюжет про мафию, дадим ей понять, что без нашей помощи ее точно так же замочат. И я еще подумал: не свозить ли ее под предлогом опознания в морг, где показать реального мертвого Ваню?
- Ну нет, покойников я сам боюсь. На меня это может оказать еще большее негативное воздействие!- запротестовал я.
- Хорошо, ограничимся фотографиями. То есть - ты согласен помочь?
- Ты ведь не отвяжешься?- ответил я вопросом на вопрос.
Допрос Жанны с применением видеозаписи еще живого и фотографий уже мертвого Кошкина мы начали на следующий день с утра. Я был, как раз, раздражен тем обстоятельством, что за неделю до зарплаты у меня напрочь закончились финансы, поэтому грозно обрушился на Жанну, неизвестно куда затырившую полмиллиарда денег. Не то, чтобы я хотел получить от нее свою долю, просто во мне кипело сознание социальной несправедливости. Мы прокрутили ей кассету, пытаясь определить ее реакцию на звучащие с экрана имена и клички жуликов, потом веером раскинули фотографии задушенного Кошкина.
Я периодически громко вопрошал:
- Куда делись деньги?!
А Вязов, как змей-искуситель, тихо нашептывал ей:
- Да скажи ты ему, пусть отвяжется. И, вообще, думай, дорогая, свой секрет ты, так же как Кошкин, можешь унести с собой в могилу. Вдруг бандиты решат, что ты опасный носитель информации и нужно тебя ликвидировать. А если будем знать и мы, то эта информация уже не будет секретом, значит и убирать тебя не будет никакого смысла
В конце концов, Жанна не выдержала и заявила:
- Да отвяжитесь вы! Все деньги заграбастал Асланов. Только писать я ничего не буду. Все равно вы его не достанете - он депутат!
- Он все придумал и организовал?
- Придумал - нет. У него мозгов бы на это не хватило. А организовал все действительно он. Он является учредителем магазинов, через которые производилась реализация товара. И рассчитывались магазины не со мной, а напрямую с ним.
- Какую роль в этом деле имела Марина?- неожиданно спросил Вязов.
- Такую, что она все это дело и выдумала. Все. Больше я вам ничего не скажу. Вы - ищейки, значит, и ищите сами. Маринкин папаша меня живой в гроб положит и крышку забьет, если узнает, что я вам проболталась.
Только я собрался, наконец, снова заняться накопившимися бумагами, как нарисовалась следователь Вера Феоктистовна.
- Игорь Владимирович, горю синим пламенем!- с порога сообщила она.
Вообще-то, по ее виду это было незаметно, но на всякий случай я спросил:
- Думаете - поджог?
- Кто поджог?- не врубилась она.
- Ну я хотел уточнить: горите в результате поджога или самовозгорания?
- Все шуточки шутите?- ответила она вопросом на вопрос и тут же добавила:- Знаете, а мне не смешно.
Я хотел сказать:"Не знаем", но раздумал, так как разговор мог затянуться и мы бы еще долго не добрались до сути дела.
А суть была в следующем: Вера Феоктистовна вела уголовное дело вела уголовное дело по моему кидале Мартюшеву, который обещал людям "золотую" жизнь в Магадане. По делу выходил срок и нужно было направлять его в суд. Перед самой отправкой Вера Феоктистовна хватилась, что не выполнила такое следственное действие, как наложение ареста на имущество обвиняемого. А поскольку выполнять его нужно было в Горнозаводске, она решила послать нас туда. От Веры Феоктистовны зависела судьба многих наших дел, поэтому я не стал даже брать у нее следственное поручение, а пошел просить у начальника машину. Договорившись с транспортом, вернулся в кабинет и спросил Вязова:
- Окажешь практическую помощь?
- Долг платежом красен. Когда едем?