- Могу. По-немецки прилично говорю и по-испански.
- Откуда?! - изумился он.
- В школе учили. Надо было уроки делать.
- То-то я не знаю ни шиша. Уроков никогда не делал... А я уж решил, ты иностранка. Шая из Польши, кажется. Или Галиции. Где Галиция - не знаешь?
- Нет.
- И я тоже. Так оно веселее, когда ничего не знаешь. А рабкоры сообщают нам, какие у них на заводах и предприятиях законы или правила безопасности нарушаются, и мы на проверку едем. Как сегодня.
- И на это много денег уходит?
- А что делать? Не к себе же их вызывать.- Он помолчал.- В этот раз рабочий на аэродром жалуется: шум, пишет, над головой страшный. А администрация ему: ты что, в лес работать пришел? Должен был знать, куда идешь. Надо заглушки на уши давать, а они не знают или экономят. Я-то вообще секретарь профсоюза авиационных рабочих севера Франции, но сегодня афишировать этого не будем, ладно?.. Сколько сейчас? Надо еще не напугать их. А то приедем в поздноту - кто такие да что? Переполошатся.
- Не написал, что приедешь?
- Нет. Писать еще хуже. Вся деревня будет в курсе - начиная с почты и кончая аэродромом. Посидим и поедем. Или пойдем. Тут недалеко - можно и пешком пройти. Если не возражаешь.
- Нет, конечно.
- А то, что домой сегодня не попадешь, тоже ничего? Потому как оттуда мы сегодня не выберемся.
- Ничего. Я для родителей у отца ночую.
- Он у тебя как бы алиби?
- Как бы. Вообще я с отчимом живу.
- Ясно. У семи нянек, говорят... Пойдем? Или еще пива выпить?.. Нет, хватит - все-таки на задании. И газету надо поддержать: совсем уже обанкротились...
Они пошли по обсаженной тополями дороге, по обе стороны от которой зеленели недавно засеянные поля.
- Красота какая! - не выдержал Андре и размечтался: - Бросить бы все да осесть тут, в какой-нибудь деревушке.
- А что мешает?
- Да разве отпустят? Повязан по рукам и ногам.
- Семья?
- Нет, семьи нет. Кое-что похлеще... Есть подруга, но, наверно, уже бросила. Никакой девушке не объяснишь, почему все время по стране мотаешься. У вас на все одно объяснение. А я сказать не могу. Потому как конспирация...- и пошел по полю, к сохранившемуся посреди него островку прошлогоднего гороха.
- Не топчи зелень,- сказала она ему.- И вообще, не твое это.
- И что с того? - Он вернулся.- Не хочешь? - Она отказалась от его подношения, он распробовал, согласился: - Невкусный! - и выбросил.
- Потоптал поле - зачем? Чтоб прошлогодний горох попробовать? Городские - ничего в сельском хозяйстве не смыслите.
- А ты еще и крестьянка? Со своими иностранными языками?
- Была когда-то. Но до конца это не проходит...- И Андре, не знакомый с этой точкой зрения, скорчил непонятливую физиономию и задумался...
Рабкора - вернее, человека, написавшего письмо в "Юманите",- они нашли по адресу, стараясь не расспрашивать местных и читая редкие дощечки с названиями улиц, которых здесь было немного. Корреспондент только что вернулся с аэродрома. Это был недалекий, рассеянного вида человек лет пятидесяти, с простым крупным продолговатым лицом, совсем недавно крестьянин, а ныне - уборщик территории построенного рядом аэродрома. Об этом аэродроме в редакции "Юманите" ничего не знали. Вначале он испугался гостей, потом, когда те представились, разошелся:
- Да, понимаешь, орут как оглашенные! Спасу никакого нет! Что ж это за условия труда? Уйду от них - уши себе дороже!
- А что толку, что уйдете? Рядом ведь живете? У вас хозяйство? - и Андре оглядел небольшой дом и участок.
- Есть, да не хватает на жизнь - поэтому и пошел туда. А там вон как! Напишите - может, реветь будут меньше. Жены не слышу уже!
- Может, оно и к лучшему? - рискнул пошутить парижанин.
Тот конечно же его не понял:
- Почему? Она лишнего не говорит. Скажет, если вода, к примеру, в бадье кончилась или когда за дровами идти. Все по делу. А я и собаки иной раз не слышу. Как это: в сельской местности жить и ни жены, ни собаки не слышать? Самолеты только и орут.
- Ладно.- Андре пока удовлетворился этими сведениями.- Мы это все запишем, но надо еще ряд деталей выяснить. Поможете? - и вынул из планшета карандаш и бумагу.
- А почему нет? Уши - дело святое.
- Этот аэродром ваш - он далеко отсюда?
- Да рядом. Услышите еще.
- По дороге, что к Сен-Бриеку?
- Да нет, в стороне чуть-чуть.
- Надо будет сходить посмотреть. А то скажут: пишете - а о чем, сами не знаете.
- Это конечно. Сходим посмотрим.
- Он в ширину метров двести?
- Метры - это я не знаю, а вот как от сих до церкви - примерно так.
- Там самолетов десять стоит?
- Когда как. Когда больше. Мастерские - их там чинят главным образом.
- Ладно, и это потом обсудим.- Андре отложил карандаш и бумагу.- Вы, наверно, поесть после работы не успели? А у нас тут колбаса парижская и винца с собой взяли. Думали в кафе зайти - но зачем лишнее тратиться?
- Конечно! - одобрил хозяин.- Я туда не хожу. За скатерти их платить? Они не чище наших. Эй, Марсель! - позвал он жену.- Гости у нас. Сыр тащи. У нас сыр свой,- похвастался он.- Настоящий козий.
Жена выглянула из дома. Смотрела она подозрительно.