- О чем вы?
- Это я поставил материал в номер.
- Вы?!
Исаев молча кивнул и мило улыбнулся.
- Зачем?
- А тираж? Газету раскупили за двадцать минут, такой материал публика читает взахлёб. Согласитесь: что может быть приятнее, чем прочесть о бесчестье других?
- Вы с ума сошли! - тихо сказал цензор.
- Не надо таких трагичных интонаций. Когда я работал в пресс-группе Колчака, мы не боялись печатать правду. И потом - почему красные говорят беспощадную правду о своих трудностях и поражениях, а мы обязаны молчать?
- При чем здесь красные? Меня они меньше всего интересуют!
В кабинет без стука вошел Гиацинтов. Он дружески обнялся с Исаевым, пожал руку цензору, упал в кресло, забросил ногу на ногу и спросил;
- Он вас давно пытает, наш доблестный страж государственной тайны? Не обижайтесь, Макс. В общем, он прав. В эти дни можно было бы обойтись без разоблачений. Меня интересует, кто это вставил в номер?
- Я.
- Ну, перестаньте, старина, это не так смешно, как вам кажется. Красные наверняка сейчас передают содержание статьи в Москву.
- Зачем им это?
- Позлобствовать, похихикать над нашими горестями.
- Досадно, конечно, но статью поставил в номер я.
- В обход цензуры?
- Когда я верстаю номер, то думаю о газете, а не о цензуре.
- Кто писал статью?
- Черт его знает.
- Где текст?
- Валяется в редакции.
- У кого?
- По-видимому, у метранпажа.
- Метранпаж у нас. Он клянется, что подлинника в типографии никто не видел после набора.
- А, ерунда какая...
- Вы видели, как набирали этот материал?
- Да.
- На чем он был написан?
- На листочках.
- Я понимаю, что не на веточках. Какие были листочки? Большие, маленькие, чистые, в линеечку?
- Кажется, чистые.
- Понятно. А через кого этот материал попал к вам?
- Он лежал у меня на столе.
- Вам его принесли?
- Нет, просто я обнаружил этот материал на столе.
- Когда это было?
- Вчера,
- Утром?
- Да.
- Кто дежурил в редакции?
- Не знаю, полковник.
- Сторожиха утверждает, что никого в редакции из посторонних не было ни ночью, ни утром, кроме девицы у вас, в девять ровно.
- Старая сплетница, - улыбнулся Исаев. - Уволю.
- Правильно поступите. Так кто эта девица?
- Полковник, вы вольны казнить меня, - сказал Исаев шутливо и протянул на стол обе руки, - можете заковать меня в кандалы.
- Когда казнят, Макс, то в кандалы не заковывают.
- Обидно.
- У вас была Сашенька Гаврилина - не иначе...