В ее голосе звучала презрительная ирония.
- Да, - согласился я. Я повернулся к ней. У нее был вид, как будто она лениво растянулась в гамаке, в прекрасный воскресный день.
- Я лично, упиваюсь большой скоростью, - сказала она.
- Вы себя тогда лучше чувствуете, как будто вы по-настоящему живете, а?
- Безусловно.
Она положила голову на мое плечо.
- Тогда попробуйте парашютный спорт.
- Вы против быстрой езды?
- Нет. Но моя работа доставляет мне достаточно много эмоций, что бы я старался их создавать себе, по примеру Хэмингуэя.
Она улыбнулась и тряхнув ступнями гог, сбросила туфельки. Опершись о меня, она пальцами ног спустила окно дверцы до отказа. Потом она снова надела туфли и высунула ноги через окно. При первом же толчке, ее обе туфли улетели прочь.
Около заставы, полицейский остановил свою машину в стороне и сделал нам знак проезжать мимо. Я пустил Мазерати со скоростью сто пятьдесят километров в час. В райви Герцогиня спросила:
- Вы знаете, почему я сношу все ваши грубости?
- Нет.
- Потому что у меня есть такое ощущение, что вы нуждаетесь во мне.
- Я НУЖДАЮСЬ В ВАС?
- Ваша старая машина сейчас бы только с большим трудом проезжала бы Джерси Сити.
Я должен был признаться, что она права.
- Она посеяла кусочки своих деталей по всему тоннелю Линкольн.
- У каждой машины ограниченное количество деталей и она не может их разбрасывать, а особенно в тоннелях.
- Все тоннели одинаковы. А что это меняет? Я не ответил на эту реплику.
- А кто испоганил мою машину, черт возьми? - спросил я.
Этот вопрос показался ей совершенно не относящимся к делу.
- Вы ничего не говорите мне о деле, - проговорила она. - Вы что-нибудь обнаружили, связанное с этими пальцами?
- Да.
- Вы хотите сказать, что знаете, кому они принадлежат?
- Да.
Ее голос стал нежней, в нем чувстовалась теплота и сочувствие.
- Эта бедная замученная женщина... - начала она, но я немедленно прервал ее.
- Это бедная замученная женщина! Эта бедная замученная женщина фальсифицировала свои медицинские заключения, настаивала на операциях совершенно ненужных, отправляла своих запуганных пациентов к хирургу без совести, который безжалостно резал их, которая чтобы утешиться вышла замуж за другого врача, а когда получила приказ, убила своего мужа и сфальсифицировала медицинское заключение.
- Она любила его.
Мой опыт говорил мне, что никогда не надо спорить с женщинами на подобные темы: женщины считают, что любовь - это своего разрешение на охоту, которое разрешает действовать любыми способами.
- Я не в состоянии ничего доказать из того, что я вам сказал, проговорил я. Мне очень трудно будет предъявить им какие-либо обвинения, потому что они оба очень умны и хорошо знают закон. Я знаю лишь одно: я постараюсь зацепить его под каким бы то ни было предлогом, например обвинение в увечье. Я могу зацапать его под этим предлогом, а также и потому, что он воспользовался почтой для отправки своих ужасных пакетов. Если она согласится свидетельствовать против него, его адвокат будет настаивать, что она все это выдумала, потому что ревновала к его любовным приключениям.
Она удивленно посмотрела на меня.
- Что же вы будете делать?
- Задерживать его.
- А если он не хочет, чтобы его задерживали?
- Тогда я использую необходимую силу, чтобы добиться своего.
- Он производит на меня впечатление человека очень сильного физически.
Я тоже так думал.
- Вы считаете, что он сможет пойти на все?
- Возможно.
- Что же вы будете делать?
Такого рода вопросы нервировали меня. Я совсем не нуждался в этих вопросах, но хотел остаться вежливым.
- Я не знаю.
- Нет, честно?
- Хорошо. Так вот, я поскольку сзади него когда он не будет смотреть в мою сторону и постараюсь хорошенько оглушить его, а потом связать ему руки и ноги. Это самый верный способ.
- Вы нервничаете?
- Да закройтесь же!
- Знаете, - задумчивым тоном продолжала она, - я только сейчас отдала себе отчет в том, что вы рискуете быть сегодня вечером убитым. А я вам еще затуркиваю голову. Вы должны сердиться на меня.