Она обрезала веревку, которая привязывала ее к кровати. Он был совершенно мертв. Она положила свою изуродованную руку на его рот. Усилие, которое она произвела, когда сжимала скальпель для нанесения удара, открыли ее раны и теперь кровь ее текла на его рот и подбородок. Она издавала стоны, какие издает собака, которую раздавила машина. Я был просто болен от этого зрелища.
У входной двери зазвонил звонок. Я подошел к окну и выглянул наружу. На ступеньке перед входом стояла герцогиня: она держала в руке домкрат.
- Салют, - проговорила она.
- Салют.
Она показала на домкрат и спросила тоненьким голосом.
- Вам нужно это?
- Нет.
- Я спросила так, на всякий случай.
- Если вы сможете положить этот инструмент и быстренько подняться наверх, я буду вам очень благодарен.
Она старательно прислонила домкрат к стене.
- Не нужно, чтобы кто-нибудь споткнулся об него.
- Совершенно верно.
Я нуждался в ней, так как уход за истерическими женщинами не входил в сферу моей деятельности и я до смерти боялся любых истерик. Я считал, что лучший способ излечить от истерик, это ударить человека по лицу, но я не думал, что в настоящем случае это было бы целесообразно.
Когда герцогиня вошла, она на мгновение замерла, увидев Хенли. Потом она подошла, пристально глядя на рукоятку скальпеля.
- Он мертв, не так ли?
- Да.
- Вы знаете, это первый труп, что я увидела.
- Это еще лучше, чем парашютный спорт, а?
Она не ответила на мою реплику.
- Вы его убили?
Я показал ей на доктора Лион. Эта, умудрилась каким-то образом сесть на кровать и теперь ее ноги болтались с края кровати. Она смотрела на рукоятку скальпеля.
- Нет, - сказала она. Нет. Нет. Нет. Нет.
Снова начиналось.
Нет! Нет! Нет!
Она поднесли свои обе руки к лицу и стала царапать себе щеки, потом она упала на пол и стала на колени около Хенли. Прежде чем я успел помешать ей, она изуродованной рукой стала ударять о пол.
- Любовь моя, - стонала она. - Моя любовь, моя любовь, моя потерянная любовь!
Она упала на его тело и охватила его голову своими обеими руками. Кровь из ее обрубков текла на лицо Хенли. Вся сцена выглядела совершенно как в фильмах ужасов.
- Не позволяйте ей делать этого! - закричала Герцогиня. - Не позволяйте ей делать этого!
- Помешайте ей вы сами!
Герцогиня стала на колени и обняла докторшу.
- Все теперь кончено, дорогая, - сказала она. Все кончено, дорогая.
Совсем все не было кончено, но иногда существуют моменты, когда тон голоса значит даже больше чем слова. Что касается меня, то я не стал бы утешать женщину, которая сделала столько зла, которая убила своего верного и преданного ей мужа, как только Хенли щелкнул пальцами и отдал ей соответсвующее приказание.
Доктор Лион повернулась, уткнулась головой в грудь герцогини и разразилась душераздирающими рыданиями. Отлично. Хороший поток слез, это будет ей полезно. Она станет держать себя спокойнее, когда я отвезу ее в комиссариат Нью-Йорка.
Герцогиня похлопывала ее по щекам и говорила ей всякие слова, которые принято говорить в подобных случаях. Ей было совершенно наплевать, что ее платье замазалось в крови. Она крепко прижимала к себе докторшу, раскачиваясь вместе с ней вперед и назад, а когда она тоже стала плакать, я был совершенно ошеломлен.
Понемногу их истеричные рыдания стихли. Доктор Лион успокоилась. Я прошел через комнату и снял телефонную трубку. Я попросил телефонистку соединить меня с начальником полиции. Она соединила меня с его квартирой. Я слышал как шла телевизионная передача.
- Шеф Валкер.
- Говорит инспектор Санчес из полиции Нью-Йорка. Я должен заявить вам об убийстве.
- Это вы звонили раньше, сегодня вечером?
- Да.
- Почему же вы не попросили нашей помощи, прежде чем отправиться в ваше предприятие?
- Я не располагал достаточными доказательствами, чтобы получить мандат на арест.
- Это вы виновник убийства?
- Нет, это одна дама, здесь присутствующая.
- Хорошо, сейчас приеду.
Телефонная трубка была вырвана из моих рук и положена на вилку.
- Что вы тут затеваете, боже мой? - завопила она.
- Я заявил об убийстве.
- Вы действительно хотите ее задержать?
- Не я. Мы находимся в Пенсильвании. Это полиция Пенсильвании задержит ее.