- Так что же ты скажешь обо мне полковникам?
Она подкинула на ладони ключи зажигания и, стремясь выглядеть серьезной, ответила весьма замысловато:
- Скажу, что слишком долго в Германии жил. Ненужно похож на немца.
* * *
Деятельная Анна не откладывала дела в долгий ящик. С очаровательной бесцеремонностью полковник Махов был вызван в этот же вечер.
Он стоял на пороге - здоровенный, красивый, беспечный, одетый с чисто московским небрежным шиком. Не полковник вовсе, а плейбой.
- Чуть свет... и я у ваших ног, - признался он, целуя певице ручку.
- Можно было бы чего-нибудь более подходящее подыскать, - сварливо заметила она. - Вечер уже, поздний вечер.
- Вот я и говорю: чуть свет, - Махов весело кивнул на темно-серое окно.
- Это не вы говорите, а Чацкий.
- Просто он столь удачно выразил мои сегодняшние чувства, что невольно приходится повторять его слова.
- Да идите вы! - Анна нарочито сердилась.
- Куда? - деловито осведомился он и скинул плащ.
- Сначала руки мыть, а потом ко мне, - изложила программу действий Анна и повела его в квартирный лабиринт.
Ужин был накрыт не в столовой, а в уютном кабинетике-будуаре. Устроились за драгоценным столом черного дерева, на котором стояло все, что надо. Махов за горлышко поднял бутылку "Джим Бима", с удовольствием прочитал этикетку и поблагодарил:
- Спасибо вам, Аня.
- За что? - удивилась она.
- Что не забываете мои вкусы.
Она отобрала у него бутылку, разлила по высоким стаканам, ложечкой накидала в них льдышек и произнесла первый тост:
- За ваши успехи, Ленечка.
- За успехи пить опасно.
- Это за будущие. А за настоящие - пожалуйста!
- Какие у меня успехи! - делая вид, что огорчен, усомнился Махов.
- Ну, хотя бы у дам, - подбодрила она его. И рассердилась. - Так мы пьем или не пьем?
Выпили, конечно. Анна заботливо наложила ему в тарелку салата и, пригорюнясь, смотрела, как он ел. И ел он прекрасно: быстро, аккуратно. Доев салат, удивился:
- Оказывается, я - голодный.
- Много работы, Леонид? - участливо спросила Анна.
- И работы тоже. Но больше ненужной суеты.
- А вы не суетитесь, - посоветовала она.
- Пытаюсь, но не получается.
Анна вторично разлила по емкостям и опять приподняла свой стакан, рассмеялась:
- За нашу первую с вами встречу, Леонид. Я ее часто вспоминаю. Выхожу из лифта в "Уолдорф Астории" и вдруг вижу: через суперроскошный вестибюль идет мне навстречу российский мент в полной полковничьей форме. У меня аж ноги отнялись.
- Но не язык, - включился Махов. - Во весь нью-йоркский вестибюль заорали: "Чуваки, московский мусор вас брать приехал!" За нашу первую встречу, Анна!
Посмотрели друг на друга любовно и выпили по второй. На всякий случай Махов, извиняясь, предупредил Анну:
- Мне пришлось дать номер вашего незарегистрированного телефона дежурному по городу. Под страшную его клятву, что не разгласит его и под пытками. Извините, но без этого нельзя было обойтись.
- Раз нельзя, так нельзя, чего тут делать, - покорно приняла извинения Анна. - Только вот сильно надоело ежемесячно телефонный номер менять.
- В данном случае этого не понадобится.
- Хорошо бы, - вздохнула Анна.
Подходящий был момент для того, чтобы взять быка за рога. Махов взял:
- И что же случилось с вами? Или у вас?
- Торопитесь? - насмешливо поинтересовалась она. Он, сам себе удивившись, признался:
- Да нет вроде. Я последнее время как белка в колесе, Анна. Бегу, бегу, бегу и даже не догадываюсь, что можно остановиться.
- Укатали сивку крутые горки.
- В том-то и дело, что не укатали.
- Не беспокойтесь, укатают, - уверенно предрекла Анна.
- Типун вам на язык!
- Не надо. У меня послезавтра концерт.
- Так какое у вас ко мне дело, Анна?
И Анна поняла - пора приступать.