- Кое-что всегда что-то. Так что же вы присмотрели?
- Там, на персональной выставке... - неспешно начал Сырцов.
Кирилл Евгеньевич мгновенно и враждебно перебил его:
- Там, на персональной выставке, перед входом висит вполне определенное предупреждение о том, что из этой экспозиции ничего не продается. Видимо, объявление не дошло до вашего сознания. Скорее всего, это наша вина: объявление должно быть крупнее, чтобы каждый мог свободно прочитать его.
- Не стоит беспокоиться. Кирилл Евгеньевич, объявление вполне читаемо. И я прочитал его.
- Тогда мне не понятен смысл вашего визита.
- Тогда и мне не понятен смысл вашей выставки.
- Не стоит зря ломать голову. Это уж наше дело.
- А может, продадите одну, хотя бы одну картину? "Двойной портрет", а?
- Да поймите же вы! - не сдержался, закричал Кирилл Евгеньевич. - Все эти картины принадлежат мне, лично мне! И я никогда и ни за какие деньги ничего не продам!
- Не зарекайтесь, - посоветовал Сырцов.
- Наш разговор окончен?! - на повышенной интонации осведомился Горбатов.
- Кирилл, - тихо предупредила о чем-то Галина Васильевна Прахова. Она стояла в дверях неизвестно как давно. Горбатов встретился с нею взглядом и, вмиг выпустив пар, вежливо представил ее:
- Галина Васильевна Прахова. Мой компаньон и друг.
Сырцов дождался протянутой руки компаньона и друга и протянул свою. Признался (ох не вовремя она появилась, но делать было нечего), представляясь:
- Георгий Петрович Сырцов. Когда-то я знал вашего отца.
- Моего покойного отца, - уточнила Галина, с энергией деловой женщины пожимая сырцовскую расслабленную ладонь. - Я услышала легкий крик и, извините, ворвалась к вам без предупреждения. Кирилл в последнее время излишне чувствителен. В таком состоянии он может быть бестактен. Он не обидел вас, Георгий Петрович?
- Во всяком случае, я не почувствовал обиды, - вежливо ответил Сырцов и посмотрел на Горбатова. Тот объяснил:
- Георгий Петрович вознамерился купить кое-что из Даниных работ. Ну и я излишне погорячился.
- Во всем виновата я, - самокритично объявила Галина Васильевна. - Это я уговорила Кирилла Евгеньевича устроить выставку работ его брата.
- Замечательная выставка, - поспешно заверил всех Сырцов.
- Замечательная, - согласилась Галина. - Но наша галерея ко всему прочему еще и коммерческое предприятие, и мне следовало б предполагать возможность подобных инцидентов.
Сырцов виновато улыбнулся и сдался.
- На нет и суда нет. Извините за беспокойство.
- Давно интересуетесь живописью, Георгий Петрович?- быстро спросила Галина Васильевна, задерживая его.
- Да как вам сказать, - слегка призадумался Сырцов.- С тех пор, как полюбил и стал немного понимать.
- Прошу извинить меня за ненужную резкость, - решил попросить прощения Горбатов, завершая разговор.
- Всего вам хорошего, - все понял Сырцов, кивком обозначив общий поклон, прошагал к двери и прикрыл ее за собой.
Галина подошла к Кириллу, погладила его по щеке, поцеловала поглаженное место и сообщила на ухо:
- Сырцов - сыщик, Кира.
- Чей? - задал точный вопрос Горбатов.
- Вот это и надо нам узнать.
- А зачем? У нас - Андрей Альбертович, у кого-то - Сырцов. Пусть себе оба и ищут.
- Андрей ищет виновников гибели Дани. А что ищет Сырцов?
- Нам-то не все ли равно?
- Не знаю. Но он - очень хороший сыщик, Кира.
- Что же тогда искал очень хороший сыщик в нашей галерее?
- Я спугнула его. Он, видимо, хотел тебя раскрутить самую малость.
- Ничего не понимаю! - признался Кирилл.
- И я. Вот это, пожалуй, самое неприятное.
Он притянул ее к себе, обнял, сказал жалеючи и себя, и ее:
- Давай не будем сегодня о неприятном. - И с щенячьей лаской нежно укусил ее за мочку уха. Она, догадавшись, покорно и с радостью согласилась:
- Давай.
* * *
Сырцов вырвал Ксению из цепких рук Деда и Лидии Сергеевны только после изнурительного и громкого до крика словесного боя: экзамены, видите ли, у девочки на носу. До экзаменов почти полтора месяца, и любой уважающий себя студент в это время и думать не думает о далеких, теряющихся в дымке беспечных и бесчисленных дней июньских неприятностях. Сырцов напомнил пожилой паре о том, что и они когда-то начинали готовиться к экзаменам никак не ранее чем за три дня до сдачи.
Пристыженные Смирновы-Болошевы весело взгрустнули, вспомнив небезгрешную свою молодость, и, поломавшись еще немного, согласились на совместный вояж Сырцова и Ксении.
Самолет был изношенный: пока взлетали, все поскрипывал да попискивал. Взлетел, наконец, и набрал высоту. Сырцов разевал рот, выдыхал через нос, зажимая ноздри: приводил в порядок заложенные уши. Ксения расстегнула засаленный брезентовый ремень безопасности, посмотрела на Сырцова и оценила выразительную мимику:
- Кривляешься, как доктор Угол.
- Я значительно красивее Угольникова, - важно объявил справившийся со своими барабанными перепонками Сырцов. - Кстати, все забываю тебя спросить: как там Люба?