- Поверьте, мне очень жаль.
Мисс Генри села в садовое кресло, очень кстати оказавшееся поблизости.
- Это все было так таинственно, понимаете?
- Музыка?
- Да, милые, дорогие "Зеленые манжеты". Ведь раньше сколько раз мы их слышали. И всегда с теми же ошибками, всегда одними и теми же. И ритм: ум-па-па, ум-па-па, - словно движется поезд. Кто это играл? Кто-то из учеников, этих джентльменов?
- Кого именно вы имеете ввиду, мисс Генри.
- О, от нас все они выглядели одинаково. Два повыше, один среднего роста и ещё один такой очень плотный. Ни один из них не играл лучше других. Удивительно, ведь такие уроки стоят недешево.
- Они все занимались по часу?
- С восьми до девяти. Можно было часы проверять.
- Я знаю, вас об этом уже спрашивали, - ничего, мисс Генри?
- Мне кажется, вы собираетесь ими заняться, этими джентльменами? Надеюсь, они ничего не натворили?
- Почему вы их все время называете джентльменами?
- Они всегда были шикарно одеты и с прекрасными манерами. Такого джентльмена узнаешь на расстоянии.
- Последний раз вы говорили, что их было пятеро.
- Господи, в самом деле? Видно, я сосчитала и того, который приходил к ней из-за страховки.
- Да?
- Однажды вечером я с ним столкнулась, когда возвращалась из церкви. Он так рассыпался в извинениях, что я не могла ей об этом не сказать.
- Почему же вы тогда не сказали об этом и мне? Мисс Генри почувствовала перемену в его тоне и удивленно подняла брови.
- Вы меня спрашивали о регулярных посетителях. Этот же появился всего пару раз.
- Она говорила, от какой он фирмы?
- Кажется, Общества Святой Троицы. Может так быть?
- Это он, мисс Генри?
- Я без очков...
- Взгляните, пожалуйста, повнимательнее.
- Пожалуй, это он. Узнаю форму головы. Это...?
- Френсис, Леон Френсис.
- Красивое имя. Вы его ищете? .
- Мисс Генри, я уже сказал вам, как мне жаль, что мы вас перепугали. Поверьте, мы сделали это неумышленно.
- Знаете, самое страшное было, когда музыка смолкла. Ребекке и мне показалось, что мы слышим её голос.
- В этом месте не раздалось ни звука.
- Ну конечно, это глупо. Ведь её никогда не было слышно, из-за нас она всегда затягивала большую бархатную штору.
- Мы все совершаем ошибки, мисс Генри, - сказал Крамер, подавая ей руку и провожая, как настоящую даму, до дверей кухни.
* * *
Что сравнится с прогулкой у реки, особенно летом! Куда ни глянь, повсюду кипит любовь!
Тут, видно, Муса совершил ошибку, слишком громко вздохнув, и рослый чернокожий любовник заметил его со своей раскоряченной позиции в высокой траве.
- Ах ты козел! Ну подожди!
Муса, однако, предпочел не ждать и смылся, угодив при этом в новые неприятности.
- Тебе чего, кули чертов? - рявкнул бродяга, перекладывавший рубашки в чемодане, на который тот наткнулся.
- Тысячу извинений! У меня ужасно болит живот, господин! - и он пустился в сторону кустов.
- Ты что, штаны обделал? - лоточник презрительно расхохотался, а его напарник, мочившийся за деревом, ухмыльнулся в ответ.
- Знаешь что, Клайв? Он, видно, добавил в карри немного жиру со своих волос.
Шутка - им обоим очень понравилась. Муса тоже заставил себя хихикнуть.
- Что тут смешного, кули?
- Каков нахал! Проучим его, а? Первый бродяга захлопнул чемодан и щелкнул замками.
- Не стоит с ним связываться именно сейчас, Стив, - и опять заржал.
Стив поднял камень.
- Ну, так получай, козел!
Промазал он на метр с лишним, но Муса, хромая, припустил пока не скрылся в кустах. И там ему сделалось плохо. Он долго сидел неподвижно, потом полез за платком, выронив при этом полученную в полиции фотографию. Увидев её, снова встал. Ведь он совсем забыл, что ему платят за борьбу с преступностью в Трекерсбурге. Любой преступностью. А рубашки в чемодане были в целлофановых пакетах. Нераспечатанных.
* * *