У Пеппера Скарборо был помповый “ремингтон” двенадцатого калибра. Он приобрел ружье в ломбарде Льюсдейла, когда ему исполнилось шестнадцать, – по молодости купить его в магазине он не мог. За “ремингтон” было заплачено две сотни долларов, и, по словам Нелдин, сын очень дорожил своей игрушкой. Два шерифа, Суини и Татум из округа Грин, обнаружили ружье вместе со старым спальным мешком и палаткой через неделю после гибели Патрика, составляя опись находившегося в его хижине имущества. Труди дала согласие на осмотр, хотя владелицей хижины она не являлась. Любая попытка использовать ружье, спальный мешок и палатку в качестве улик, изобличавших Патрика как убийцу, была бы встречена в штыки, поскольку нашли эти вещи в результате обыска, проделанного без ордера, дающего на это право. Тем не менее они представляли собой весомый аргумент: ведь шерифы тогда и не искали улики.
Они лишь собирали пожитки Патрика, чтобы передать их его семье. О преступлении в то время известно не было.
Спальный мешок и палатка были ни к чему Труди. Она упорно повторяла то, что подобное тряпье не могло принадлежать Патрику, она не видела этих вещей раньше. Куплены они были по дешевке, а Патрик любил все дорогое. Кроме того, в лесу он ни разу и не разбивал лагеря, у него ведь имелась хижина. Суини нашил на находки инвентарные ярлыки и оставил их в кладовке – другого места просто не было. Шериф решил выждать год-другой, а потом продать палатку вместе со спальником на ежегодной распродаже.
Увидев их шестью неделями позже, Нелдин Кроуч залилась слезами.
К “ремингтону” отнеслись по-другому. Его обнаружили под койкой вместе с палаткой и спальным мешком – в комнате, где спал Патрик. Кто-то, по мнению Суини, торопливо запихнул все эти вещи туда. Наличие ружья моментально возбудило его интерес. Страстный охотник, Суини знал, что никто не оставит свой ствол в отдаленной хижине, откуда его могут легко похитить. Суини самым внимательным образом осмотрел неожиданную находку и выяснил, что серийный номер оружия сточен напильником. Получалось, когда-то его все-таки украли.
Он обсудил свое открытие с шерифом Татумом. Оба решили снять с ружья отпечатки пальцев. Узнать что-нибудь стоящее все равно не удастся, как они считали, однако попробовать не мешает.
Позже, после неоднократных уверений в том, что не несет за это никакой ответственности, владелец ломбарда признал: ружье было продано Пепперу Скарборо.
Суини и Тед Гримшоу, главный следователь округа Гаррисон, вежливо постучали в дверь палаты Патрика Лэнигана и вошли только после того, как их туда пригласили. Суини приходил сюда уже чуть раньше, чтобы предупредить Патрика о предстоящем визите и его цели: обычная процедура, ведь пока его появление здесь никак не зарегистрировано.
Патрика сфотографировали на стуле в белой майке и спортивных трусах. Волосы его были растрепаны, выражение лица кислое. В руке Патрик держал номер, соответствовавший номеру его дела. Затем Гримшоу снял отпечатки его пальцев – в то время, как Суини развлекал хозяина палаты разговором. Патрик при этом стоял – так он сам пожелал.
Суини задал ему пару вопросов о Пеппере Скарборо, однако Лэниган тут же напомнил, что у него есть адвокат, обязанный присутствовать при любом допросе, после чего просто отказался продолжать беседу.
Поблагодарив его, парочка исчезла. В тюрьме их ждали Каттер и прибывший из Джексона специалист ФБР по дактилоскопии. “Ремингтон” Пеппера дал более десятка вполне отчетливых и пригодных к идентификации отпечатков. Хранивший их в сейфе Гримшоу разложил белые карточки на столе. Само ружье лежало на полке, рядом с палаткой, спальным мешком, спортивной туфлей, фотографиями и несколькими другими предметами, которые можно было использовать в качестве улик против Патрика Лэнигана.
Пока дактилоскопист с помощью лупы сверял отпечатки, остальные пили из пластиковых стаканчиков кофе и говорили о рыбалке. Проверка не заняла много времени.
– Кое-где узор линий совпадает идеально, – сказал эксперт, продолжая работу. – На ложе ружья полно отпечатков Лэнигана.
Отличная новость, подумали они. Что теперь?
Патрик настоял на том, чтобы его встречи с адвокатом проходили в другом помещении, и доктор Хайани быстро отдал соответствующие распоряжения, потребовав заодно и кресло на колесиках для перевозки Патрика в кабинет на первом этаже.
Сиделка с достоинством протолкнула кресло мимо двух помощников шерифа и специального агента Брента Майерса в лифт. Один из мужчин увязался следом.
Кабинетом пользовались для проведения совещаний медицинского персонала. Госпиталь был невелик, и помещение часто пустовало. Сэнди заказал устройство, регистрирующее наличие “жучков”, о котором говорил Патрик, но получить его можно было лишь через несколько дней.
– Поторопи их, пожалуйста, – напомнил Патрик.
– Брось. Неужели ты думаешь, что кто-то будет подслушивать нас? Да в госпитале узнали о наших планах всего час назад.
– Осторожность никому не вредила. – Поднявшись из кресла, Патрик обошел длинный стол заседаний – без намека на хромоту, мысленно отметил Сэнди.
– Послушай, Патрик, почему бы тебе не расслабиться хоть немного? – спросил он. – Я знаю, ты довольно долго вел весьма скрытный образ жизни, прятался и привык оглядываться. Но все это в прошлом. Тебя взяли. Так расслабься же.
– Там остались еще люди, пойми. Да, взяли. Но меня, а не деньги. А деньги значат для них намного больше. Не забывай об этом, Сэнди. Они не успокоятся до тех пор, пока не получат свое.
– Кто нас здесь будет подслушивать? ФБР или те подонки?
– Люди, которые потеряли деньги, затратили сумасшедшие суммы на то, чтобы отыскать пропажу.
– Откуда тебе это известно?
Патрик молча пожал плечами.
– Кто они? – задал новый вопрос Сэнди, но ответа не получил.
Оба долго молчали.
– Садись, – сказал наконец Патрик.
Они уселись друг против друга. Сэнди достал из кейса толстую папку, полученную от Лиа четырьмя часами раньше. Материалы на Труди.
Патрик мгновенно узнал бумаги.
– Когда ты видел ее? – встревожился он.
– Сегодня утром. Она в полном порядке, любит тебя и говорит, что пока ею никто не интересовался. Она просила меня передать тебе это. – Сэнди подал Патрику конверт, который был тут же вскрыт.
Забыв о своем адвокате, Патрик погрузился в чтение трехстраничного письма.
Сэнди листал папку, рассматривая фотографии, на которых обнаженная Труди лежала в шезлонге возле бассейна в обществе своего воздыхателя. Ему не терпелось предъявить эти снимки ее адвокату, встреча с которым должна была состояться через три часа.
Патрик прочел письмо, аккуратно сложил его и сунул в конверт.
– У меня тоже есть для нее послание, – сказал он и, бросив взгляд через стол, увидел фотографии. – Неплохая работа, а?
– Поразительно. Ни в одном деле о разводе мне не приходилось видеть такого количества аргументов.
– Да, поработать было над чем. Мы прожили вместе почти два года, когда я совершенно случайно на какой-то вечеринке столкнулся с ее первым мужем. Выпили, начали болтать, и парень рассказал мне о Лэнсе. Лэнс – это тот самец, что на снимках.
– Лиа объяснила.
– Труди в то время была беременна, так что я ничего не стал говорить ей. Семейная жизнь налаживалась, и мы рассчитывали, что появление ребенка еще больше сблизит нас.
У нее потрясающая способность врать. Я решил немного подыграть, превратиться в гордого собой отца и все такое прочее, но через год начал все же собирать доказательства.
Тогда я еще не знал, когда именно смогу воспользоваться ими, но брак наш потерпел крах, это я понимал. Уезжал из города при первой же возможности: по делам, на охоту, порыбачить, встретиться с друзьями, да мало ли что. Она никогда ничего не имела против.
– В пять вечера у меня встреча с ее адвокатом.
– Тем лучше. Уверяю, ты интересно проведешь время.
Мечта юриста. Можешь грозить чем угодно, но вырви у него соглашение. Она должна отписать мне все права, Сэнди. Она не получит ни гроша.
– Когда мы поговорим о твоих активах?
– Очень скоро, обещаю. Есть кое-что более срочное.
Сэнди достал блокнот:
– Я слушаю.
– Лэнс – личность омерзительная. Вырос в барах, школу так и не окончил. Отсидел три года за контрабанду наркотиков. Приятелей у него хватает, есть среди них и такие, которые за деньги готовы сделать все. Существует еще одна папка такой же толщины – на него. Насколько я понял, Лиа тебе ее не отдала.
– Нет. Только эту.
– Спроси ее, когда вы увидитесь. Тот же частный детектив собирал данные на Лэнса в течение года. Сам по себе он ничтожество, но у него есть опасные друзья. А у Труди водятся денежки. Не знаю, сколько их на сегодняшний день осталось, но она наверняка не успела потратить все.
– Думаешь, он выйдет на охоту на тебя?
– Вполне вероятно. Сэнди, сейчас Труди – единственная, кому все еще нужна моя смерть. Если меня не станет, она сохранит деньги и больше не будет беспокоиться об иске страховой компании. Я знаю Труди. Деньги и привычный образ жизни – это все для нее.
– Но как она сможет…
– Сделать это можно, Сэнди. Поверь мне, можно.
Патрик сказал это со спокойной уверенностью человека, совершившего убийство и оставшегося безнаказанным. На мгновение Сэнди показалось, что кровь в его жилах застыла.
– Сделать это можно легко, – в третий раз повторил Патрик; глаза его в сеточке морщинок ярко блестели.
– Ладно, так что мне делать? Сидеть в коридоре вместе с помощниками шерифа?
– Займешься фантастикой, Сэнди.
– Ну-ну?
– Во-первых, сообщишь ее адвокату, что получил анонимное известие о том, будто Лэнс нанял кого-то расправиться со мной. Сделай это сегодня же, перед тем как расстаться с ним. К этому моменту адвокат будет поражен увиденными материалами и поверит каждому твоему слову.
Скажешь, что собираешься обсудить это с полицией. Он, без сомнений, свяжется со своей клиенткой, которая начнет в истерике отрицать все. Вряд ли он ей поверит. Труди придет в ужас при одной мысли о том, что их с Лэнсом планы стали кому-то известны. Затем пойди к шерифу и в ФБР и расскажи там ту же историю. Объясни им, почему тебя волнует моя безопасность. Настаивай на том, чтобы они побеседовали с Труди и Лэнсом относительно этих слухов. Я знаю ее очень хорошо, Сэнди. Она пожертвует Лэнсом ради денег, но только не в том случае, когда ей самой будет что-то угрожать. Если у полиции появятся подозрения, Труди даст задний ход.
– Ты неплохо все продумал, Патрик. Что-нибудь еще?
– Да. Последнее, что ты должен сделать, – это организовать утечку информации. Необходимо отыскать репортера…
– Это не так трудно.
– …которому ты можешь доверять.
– Намного сложнее.
– Не совсем. Я ведь тоже читаю газеты, могу подсказать несколько имен. Проверишь их и выберешь того, кто тебе по вкусу. Предложишь опубликовать эти слухи без указания их источника и пообещаешь в обмен право на публикацию интересных сведений. Так они все работают. Скажешь, что шериф уже занялся проверкой показаний осведомителей о том, будто моя супруга бросилась на поиски наемного убийцы, желая сохранить выплаченные ей страховой компанией деньги. Писака это проглотит. Зачем ему выискивать подтверждения? Газеты печатают сплетни и почище.
Сэнди закончил строчить, отдав в душе должное предусмотрительности своего клиента, закрыл блокнот, сунул в него ручку, а затем спросил:
– Много у тебя накопилось подобного?
– Ты имеешь в виду эту грязь?
– Да.
– Килограммов двадцать. Все заперто в Мобиле с момента моего исчезновения.
– Что еще там есть?
– Новая грязь.
– На кого?
– На моих бывших партнеров. И других. Дойдет очередь и до них.
– Когда?
– Скоро, Сэнди.
Адвокат Труди, Дж. Мюррей Ридлтон, был бодреньким шестидесятилетним здоровяком с толстой шеей, специализировавшимся на громких, скандальных разводах и финансовых советах, суть которых сводилась к тому, как покрупнее надуть правительство. Он являл собой замечательный образчик единства и борьбы противоположностей: состоятельный, но дурно одетый юрист; образованный, но с примитивным, ничего не выражавшим лицом; улыбающийся, но коварный. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать. Его огромный кабинет в центре Мобила был завален папками со старыми делами и давно устаревшими юридическими справочниками. Учтиво встретив Сэнди, он указал гостю на кресло и предложил чего-нибудь выпить. Поскольку было только начало шестого, Сэнди от последнего отказался, заставив тем самым воздержаться от выпивки и Дж.
Мюррея.
– Так как же наш молодой человек? – поинтересовался мистер Ридлтон, сверкнув белозубой улыбкой.
– Вы о ком?
– Оставьте! О Патрике, конечно. Вы нашли деньги?
– А я и не знал, что занимался их поисками.
Ридлтон нашел этот ответ весьма удачным и добродушно расхохотался. У него не промелькнуло и тени сомнения в том, что действительным хозяином положения является именно он. Еще бы, ведь все козыри у него!
– Вчера вечером я видел вашу клиентку по телевизору, сказал Сэнди. – Как называлось это шоу?
– “Взгляд изнутри”. Получилось великолепно, не правда ли? И девочка выглядела настоящей куколкой. Бедняжки, как им не повезло!
– Мой клиент просил бы, чтобы ваша клиентка воздержалась в будущем от каких бы то ни было публичных выступлений относительно ее брака и развода.
– Пусть ваш клиент запечатлеет поцелуй на заднице моей клиентки. Вам я могу предложить собственную.
– Уклоняюсь от высокой чести, равно как и мой клиент.
– Послушай-ка, сынок, я собственные зубы съел на Первой поправке к Конституции. Ничего не говори. Ничего не делай. Ничего не публикуй. Все это даровала нам наша Конституция. – Последовал жест в сторону затянутых паутиной книг на полке возле окна. – Ваша просьба отклоняется. Моя клиентка имеет полное право обращаться к публике, если сочтет это необходимым, причем в любое удобное для нее время. Она унижена и оскорблена вашим клиентом, а теперь и вовсе оказалась в весьма неопределенном положении.
– Сказано достаточно прямо. Но я и пришел сюда, чтобы уточнить наши позиции.
– Теперь они вам ясны?
– Да. В настоящий момент не вижу никаких проблем с выполнением желания вашей клиентки получить развод. Ребенок остается у нее.
– Весьма признателен. Удивительная широта души.
– Мой клиент не планирует искать встреч с ребенком.
– Да после того, как он бросил девочку на четыре года, его, наверное, силой пришлось бы тащить к ней!
– Причина в другом. – Сэнди раскрыл папку, отыскал в ней справку с результатом анализа ДНК и вручил ее копию переставшему вдруг улыбаться Дж. Мюррею.
– Что это? – с подозрением спросил тот.
– А вы прочтите, – ответил Сэнди.
Из нагрудного кармана пиджака адвокат выудил очки и надел их. Вытянув вперед руку, медленно прочел справку.
На первой же странице взгляд его стал абсолютно пустым, на второй – плечи Дж. Мюррея опустились.
– Обезоруживает, а? – спросил Сэнди.
– Всему этому наверняка есть какое-то объяснение.
– Боюсь, единственное. В соответствии с законами штата Алабама, анализ ДНК является решающим доказательством.
В отличие от вас я не являюсь знатоком Первой поправки, однако, если данная справка будет опубликована, ваша клиентка наверняка впадет в уныние. Представьте себе: иметь дочь от одного мужчины и делать вид, что бесконечно счастлива в браке с другим. Боюсь, на побережье это будет воспринято с осуждением.
– Публикуйте, – без всякой уверенности в голосе сказал Дж. Мюррей. – Меня это не беспокоит.
– А не лучше ли будет сначала согласовать вопрос с вашей клиенткой?
– По нашим законам это не имеет особого значения.
Если даже она и была неверна мужу, он-то продолжал жить с ней после того, как узнал. Значит, не имел ничего против.
Он не может использовать этот факт в качестве повода для развода.
– Забудьте о разводе. Она получит его, вместе с ребенком.
– А, понимаю. Лишение прав. Она снимает свои требования на принадлежащее ему имущество, а он отказывается от мысли стирать грязное белье на публике.
– Нечто вроде этого.
– Ваш клиент сошел с ума, как, впрочем, и вы. – Щеки Дж. Мюррея стали багровыми, а кулаки на секунду сжались.
Сэнди спокойно перевернул страницу папки и швырнул на стол очередной листок.
– Что это? – встревожился Дж. Мюррей.
– Прочтите.
– Мне надоело читать.
– Хорошо, это отчет частного детектива, который наблюдал за вашей клиенткой и ее приятелем за год до исчезновения моего клиента. Они бывали вместе в различных местах, но главным образом в доме моего клиента, в основном в постели, по меньшей мере шестнадцать раз.
– Подумаешь!
– Взгляните. – Сэнди протянул два снимка размером восемнадцать на двадцать два сантиметра, где были запечатлены обнаженные тела.
Дж. Мюррей искоса бросил взгляд и тут же взял фотографии в руки для более детального изучения.
Сэнди решил помочь:
– Сняты у бассейна в доме моего клиента в то время, когда он находился на семинаре в Далласе. Вы кого-нибудь узнаете?
Дж. Мюррей слегка кивнул.
– Подобных снимков у меня много, – сказал Сэнди в ожидании, пока собеседник отведет взгляд от фотографий. – Есть также три отчета от частных детективов. Мой клиент, видите ли, был в то время весьма подозрительным.
На глазах Сэнди Дж. Мюррей из самоуверенного адвоката превращался в задумчивого мыслителя – перемена, достойная юриста, внезапно понявшего, что противник выбил из его рук оружие. Он тяжело вздохнул и сгорбился во вращающемся кресле.
– Нам никогда ничего не говорят, – проронил он.
Смена лагеря. Мы и они. Адвокаты и их клиенты. Теперь он был вместе с Сэнди. Так что же им делать?
Однако Сэнди не испытывал готовности играть с Дж.
Мюрреем в одной команде.
– Вынужден напомнить, я не дока в Первой поправке, но опять-таки, если эти снимки окажутся в газетах, Труди будет очень расстроена.
Взмахнув рукой, Дж. Мюррей посмотрел на часы:
– Вы уверены, что не хотите выпить?
– Абсолютно.
– Чем располагает ваш клиент?
– Откровенно говоря, я и сам пока не знаю. Да это и не принципиально. Важно то, что останется после того, как пыль осядет.
– Безусловно, он сохранил большую часть из девяноста миллионов.
– Суд обвинит его во многом, не говоря уже о возможности длительного тюремного заключения и даже смертного приговора. Этот развод, мистер Ридлтон, наименьшая из его проблем.
– В таком случае почему вы нам угрожаете?
– Он хочет, чтобы она заткнулась, хочет развестись с ней и иметь гарантии от будущих притязаний. Это должно быть сделано сейчас.
– А если нет? – Дж. Мюррей ослабил узел галстука и сгорбился еще больше. День клонился к вечеру, ему нужно было идти домой. После некоторого раздумья он добавил:
– Она же теряет все. Ваш клиент знает об этом? Страховая компания выжмет ее до капли.
– Победителей здесь нет, мистер Ридлтон.
– Позвольте мне переговорить с ней.
Собрав бумаги и снимки, Сэнди медленно двинулся к двери. Изобразив на лице печальную улыбку, Дж. Мюррей протянул ему руку. И тут, как бы вспомнив в самый последний момент, Сэнди сообщил об анонимной записке, полученной в его офисе в Новом Орлеане. Речь в записке шла о том, что Лэнс начал поиски наемного убийцы. Неизвестно, можно ли этому верить, заметил Сэнди, но обсудить с шерифом и людьми из ФБР наверняка стоит.
Они обменялись еще несколькими словами. Ридлтон обещал все рассказать своей клиентке.