К рассвету на город обрушились фаршированные ветром воздушные массы с Тихого океана, которые нависали над прибрежной чертой вот уже несколько дней. Густые низкие облака и ливневые шквалы придавали утру серый, угрюмый колорит. Фейн спустился по Стейнер-стрит к любимому кафе «У Розы».
Зал опять был наполовину пуст. Ожидая, пока подадут завтрак, Мартен позвонил Роме. Та уже связалась со своими людьми, которые спали по очереди, готовясь к затяжной операции.
Затем позвонил Вере и рассказал ей о встрече между Элизой и Лорой.
— Все к этому шло, — ответила она. — Ничего удивительного. Но чтобы так сразу, в первую же ночь… — Вера вдруг насторожилась: — Это вызвало какие-нибудь осложнения?
— Я почему-то подумал, что вы сделаете именно этот вывод.
— Да, нет… у меня все в порядке. Я о вас говорю.
— Пока трудно сказать. Я им скоро перезвоню, проверю, как они там, но не хочу, чтобы они знали, что за ними наблюдают. Интересно, признаются сами или нет.
— А если не признаются?
— Тогда появится причина для беспокойства.
— Почему?
— Мы не успеем поменять план.
— Боже мой! Выдумаете, что… Может быть, я с ними поговорю?
— Нет. Я сам. Буду держать вас в курсе.
Он вернулся домой и только тогда позвонил Элизе. Сообщил ей, что их расчет оказался правильным и Кролл вчера ночью скопировал файлы. Еще раз напомнил, как себя вести, если тот объявится. Элиза вела разговор достаточно спокойно, но в ее голосе звучали озабоченные нотки. Она ни словом не обмолвилась, что Лора была у нее.
Мартен позвонил Лоре. Та же история: Лора — сама предупредительность. Однако и она умолчала, где находится. Фейн не стал задавать наводящие вопросы.
Мартен пообедал на кухне — бокал «Мурведре», испанский сыр, чиабатта, оливки. Ни Лора, ни Элиза не упомянули, что они вместе, и это его тревожило. Похоже, он упустил что-то важное.
Кабинет заливал свет серого дня. Фейн поставил «Три гносианы» Эрика Сати и углубился в альбомы фотографий. Призрачные звуки фортепиано плыли, словно в медлительном потоке времени, нарушаемые только периодическими шквальными зарядами дождя и редкими телефонными звонками от участников операции. Мартен изредка бросал взгляд на экран компьютера с цветными точками. Точки почти не двигались.
К вечеру он поставил «Элис» Тома Уэйтса и вытащил из стопки на оттоманке еще один фотоальбом. Но ни музыка, ни фотографии не могли оторвать его мысли от операции. Как и Вера, он постоянно обдумывал возможные последствия. Различные варианты развития событий увлекали, словно ожидающие толкования сновидения.
— Рэй говорит.
Элиза тревожно взглянула на Лору.
— Рэй?
Лора замерла посередине комнаты, как почуявшая опасность кошка. Новоявленные подруги сидели в гостиной, перед входом в спальню Элизы, и только что закончили смешивать первые вечерние коктейли.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кролл.
Вопрос застал ее врасплох. На Рэя совсем не похоже.
— Шутить изволишь? — Элиза сама удивилась — столько в ее голосе оказалось яда.
Лора отчаянно замахала руками, призывая включить громкую связь. Элиза нажала кнопку.
— Что-что? — с удивлением спросил Кролл.
— Как я себя чувствую?!
Возникла пауза, словно на том конце не сразу нашлись, что ответить. Должно быть, перестраивается по ходу, подбирает отмычку получше.
— Я с тобой говорю по громкой связи? — спросил он с подозрением в голосе.
— Угадал, — сказала Элиза. Ее внезапно осенило. — Руки заняты — я нос вытираю. Я… я… в полном расстройстве.
— Ты плачешь? — В голосе никакой озабоченности, одно любопытство.
Элиза не ответила.
— Что тебя расстроило?
— Какого черта! — вырвалось у нее против воли.
— Послушай, если ты все еще расстраиваешься из-за…
— Все еще?! Что значит «все еще», Рэй? Пора бы и успокоиться — ты на это намекаешь?
Несколько секунд молчания.
— Послушай, — снова начал Кролл, — что… что происходит? Ты прямо… Что с тобой? Как прикажешь тебя понимать?
Элиза закусила губу. Куда ее понесло? Кролл не должен догадываться об ее истинных чувствах. Нельзя выходить за рамки роли, которую они наметили в офисе Веры. Надо вспомнить, что говорилось в ложных записях о несуществующем сеансе и четко придерживаться сценария. Она в депрессии, на грани суицида. Не злится, не нападает.
Элиза сосредоточилась на встрече в офисе Веры, словах Таунсенда, его инструкциях. Главное — вытащить Кролла на встречу, дать возможность людям Таунсенда взять его на прицел.
Но, услышав вдруг голос бывшего любовника, вспомнив, как глубоко этот человек проник в ее сокровенные мысли, осознав, как он играл ею и как легко она попалась на удочку, Элиза ощутила ярость и… оцепенение. Что бы она сейчас ни сказала, он сразу же почует неладное.
— Рэй… я… мне трудно об этом говорить… просто…
Элиза растерялась, смутилась и замолчала, от смущения растерянность только усилилась. Игра давалась максимальным напряжением сил, приходилось называть Райана Рэем, вспоминать поддельный контекст, зная, что в действительности все по-другому, делать вид, что она в отчаянии, на самом деле чувствуя злость, обиду, растерянность и страх. Черт бы его побрал, ну почему он не позвонил Лоре? Это она у нас мастерица ролевых игр. Лора запросто уболтала бы его на встречу.
Элиза бросила на Лору отчаянный взгляд. Та смотрела, приоткрыв рот в недоумении от затянувшегося молчания, словно говоря: «Ну что же ты?»
— Не могу, — произнесла Элиза, обращаясь в равной мере и к Лоре, и к телефонной трубке.
Лора закатила глаза от досады, склонила голову набок, давая понять: «Да возьми же ты себя в руки!»
— Ну хорошо, — сказал Кролл примирительным тоном, отступая. — И все-таки нам нужно поговорить. Должен же я понять, что произошло… Ты ведь не откажешься объяснить? Поможешь мне разобраться?
Элиза застыла на месте. Кроллу, как всегда, хотелось верить, в его голосе звучали нотки сердечности, заботы, искренности… от которых теперь продирал мороз по коже. Именно с помощью подобного эмоционального мошенничества он и водил ее за нос с самого начала отношений. От такой голой, жестокой расчетливости пресекалось дыхание. Вот ужас!
— Элиза? — позвал Кролл, озабоченный ее молчанием, забеспокоившись, что может упустить ее навсегда. — Нельзя же…
Лора подскочила к письменному столу, нашла ручку… листок бумаги… принялась торопливо писать.
— …оставлять все как есть, — договорил Кролл. — Надо обсудить… разобраться, чтобы ты… чем бы ты ни была расстроена…
Лора волчком крутнулась на месте и показала Элизе лист с огромными пляшущими буквами: «НАЗНАЧЬ ВСТРЕЧУ НА ЛЮДЯХ… В ХОЛЛЕ ОТЕЛЯ».
— Элиза?
— Я слушаю.
— Давай встретимся и поговорим.
Наступила долгая пауза.
— Где?
— Есть один дом, в тихом, укромном месте…
— Нет!
— Ну хорошо. — В голосе Кролла появилась настороженность. — А как ты…
— Только не наедине.
— Не наедине? Хорошо, согласен. Как насчет…
— Встретимся в «Фэйрмонте». Там есть укромные уголки, можно спокойно поговорить прямо в холле.
Кролл ответил не сразу.
— Не понимаю. Там же полно народу. Мы в таких местах раньше никогда не встречались.
— Я не доверяю… самой себе… даже когда я с тобой…
Что-то не то ляпнула? Элиза бросила отчаянный взгляд на Лору. Та ободряюще закивала.
Кролл опять замолчал.
— Ладно, — сказал он наконец. — Буду на месте в девять.
Телефоны звонили без умолку. Сначала Фейн наказал Элизе, чтобы никуда не уходила, и обещал скоро перезвонить. Потом связался с Ромой и Верой. Затем опять с Элизой. Договорились встретиться у Веры в офисе.
Через полчаса все либо прибыли на место, либо выдвигались на закрепленные за ними посты наблюдения.
Обе пациентки явились вместе и с порога признались, что встретились накануне и что Лора ночевала у Элизы. Лора и вторую ночь собиралась провести в доме подруги. Их решение всем доставляло неудобства, посыпались вопросы, но на продолжительные дискуссии не было времени.
Кролл назначил встречу на девять вечера, аж через три часа после разговора по телефону. Эта задержка бросилась в глаза одному Мартену, больше никто не обратил внимания. Зато у них оставалось достаточно времени на подготовку.
Прибыли Бюхер и Рома. Фейн быстро их представил, после чего Бюхер объяснил, что установит в лифчике Элизы чувствительный микрофон. Элизе предложили сходить в ванную комнату, снять данный атрибут гардероба и оставить его в распоряжении эксперта на пару минут.
— А прямо на мне нельзя?
— Микрофон крепится внутри под изгибом левой чашечки, — напрягшись, произнес Бюхер.
— Что там огород городить, — сказала Элиза, встала и расстегнула блузку.
Стараясь ни на кого не смотреть, Бюхер открыл свой чемоданчик и достал проводок, напоминавший гибкую шпильку с перламутровой бусинкой на конце. Дрожащими руками он с помощью Элизы закрепил прибор в нужном месте.
Объяснив, чего не следует делать, чтобы не мешать приему, и ответив на вопросы, Бюхер надел наушники и проверил качество звука. С довольным видом он сложил инструменты обратно в чемоданчик и ушел.
Фейн рассказал, как будет работать наблюдение.
— Джон будет сидеть в фургоне управления, остальные — в шести разных машинах.
— Кто услышит наш разговор? — спросила Элиза.
— Все услышат. Мы все должны отслеживать ситуацию в режиме реального времени. Если будет решено что-либо предпринять, ни у кого не возникнет вопросов «почему» и «зачем», не придется объяснять тактический маневр. Эти люди давно вместе работают и понимают друг друга с полуслова.
Элиза взглянула на Веру.
— Я прекрасно понимаю вашу озабоченность, — сказал Фейн, обращаясь к обеим. — Вы боитесь оказаться в неловком положении. Главное, помните: чувство стыда перед горсткой моих сотрудников — ничто в сравнении с тем, что может случиться, если мы не остановим Кролла. Невелик компромисс, если подумать.
Элиза утвердительно кивнула, добавив:
— Ясно.
— И еще, — продолжал Фейн. — Если Кролл опять позвонит, переключитесь на громкую связь, чтобы все его слышали.
— Он заметит. Это вызовет у него подозрения.
— Если он что-либо скажет по этому поводу, придумайте какой-нибудь предлог. Нам очень важно слышать обоих говорящих. Иначе ничего не получится.
Рома спросила:
— Вы уже решили, как и о чем будете с ним говорить?
Элиза покачала головой:
— Пока еще нет…
— Постарайтесь не забыть, — продолжала Рома, подойдя к собеседнице, которая сидела на диване рядом с Лорой, — что нам необходимо проследить за Кроллом и установить его адрес. Если файлов там не окажется, нам придется работать еще. Поддерживайте его заинтересованность, не торопитесь сжигать мосты.
— Я поняла, — ответила Элиза.
Райан Кролл, ссутулившись, сидел на диване и смотрел на дождь, хлеставший по стеклянной стене, за которой был виден пляж Чайна-Бич. Он ощущал странную эйфорию с примесью тревоги, какое-то неестественное возбуждение.
Беседа с Элизой потекла по неожиданному руслу. Заметки Веры убедили его, что Элиза потеряла равновесие, доступна внушению. К этому в итоге сводились наблюдения Веры. Однако женщина, с которой он только что закончил разговор, вовсе не выглядела склонной к самоуничтожению, никакой подавленности он в ней не заметил. Взвинчена — да, но он-то надеялся застать эмоциональный разлад, а его-то как раз не наблюдалось.
Она явно взбудоражена, но в начале разговора вела себя воинственно, требовательно. Потом отчего-то смутилась. Что творится у нее в голове? Не хочет встречаться наедине — это говорит о страхе. Последнее свидание, его подарок могли вызвать отвращение, но Кролл никак не рассчитывал, что среди эмоций Элизы окажется страх. Тем не менее страх явно звучал в ее голосе.
Откуда взяться страху? Кролл был вынужден признать, что не допускал подобного развития событий даже в качестве маловероятной возможности. Его застали врасплох, словно сопливого новичка, который даже не пытается предугадать неожиданные изменения. Как же он не разглядел?
Кролл с удивлением заметил, что дождевая вода перестала течь по стеклу хвостатыми каплями. Пласты воды словно прилипали к стеклянной стене, быстро набухая желеобразным полупрозрачным слоем. Кролл ничего не мог разглядеть в окно. Сквозь дождь-гель, облеплявший стекло, как вазелин, не пробивались даже дальние расплывчатые огни у берега залива.
Кролл машинально ткнул пальцем в кнопку диктофона и еще раз прослушал запись разговора с Элизой.
«…укромные уголки… можно спокойно поговорить… прямо в холле…
Я не доверяю… самой себе… с тобой.
Я не доверяю… самой себе… с тобой.
Я не доверяю… даже когда я с тобой».
«Я не доверяю тебе!»
Кроллу стало жарко. На коже выступил пот. Каждая пора источала липкую влагу. Он еще раз проиграл запись, замедлив скорость, заставляя Элизу говорить по слогам. Кролл вдруг мысленно объял ее слова, фразы, предложения, пропуски… он видел, обонял и осязал их, бродя меж звуков и запахов, исследуя молекулярную структуру потаенных смыслов.
Очнувшись, он не шевелился, пока сердцебиение и дыхание не пришли в норму.
Кролл заставил себя посмотреть на часы. Прошла всего секунда — не более. Все вместилось в одну-единственную секунду.
Но за этот миг он действительно вспотел. Дождь за окном поутих и покрывал стекло обычными жидкими брызгами.
Кролл вскочил, стараясь подавить приступ клаустрофобии. Казалось, что в воздухе не хватало кислорода.
Непостижимо, но помимо его воли Кролла начала медленно засасывать трясина неопределенности, в черноте которой притаился его самый страшный враг — неуверенность в себе.
Последние два с половиной часа Кролл провел, словно ему в вены непрерывно вкачивали адреналин. К тому моменту, когда он под холодным дождем начал подниматься по крутой Сакраменто-стрит к отелю «Фэйрмонт», у него уже подгибались ноги. Он перенес приступ острой подозрительности и теперь достаточно успокоился, чтобы снова заработали отточенные специальными тренировками навыки.
Уклониться от встречи в отеле невозможно, пусть даже что-то пошло наперекосяк и весь его опыт подсказывал — надо рвать концы и бежать без оглядки. Тщательно разработанный план отчего-то дал сбой. Нужно выяснить, как это произошло и почему. Последний телефонный разговор с Элизой совсем не вязался с записями Веры. Ему захотелось самому увидеть, что скрывается между двумя крайностями. Любопытство победило выдержку и здравомыслие.
Фейн сообщил Элизе, что за ее разговором с Кроллом в холле будет наблюдать сотрудница по имени Либби, а остальные члены группы расставлены по местам на улицах вокруг отеля.
Когда Элиза повернула свой «мерседес» с Калифорния-стрит на Мейсон-стрит и въехала в порт-кошер отеля, она едва могла дышать от возбуждения. Мысль, что она опять встретится с Кроллом лицом к лицу, не давала ей покоя. После получения зловещего подарка прошло всего три дня, а казалось — целая вечность. Она совершенно не представляла, как поведет себя при встрече.
Парковщики отеля в это время вечера трудились не покладая рук — люди компаниями уезжали в рестораны или прибывали на коктейль с друзьями, планируя отметить конец рабочей недели и окунуться в ночную жизнь.
Элиза дала парковщику на чай и попросила держать машину наготове перед отелем. Она вошла в старый, пышно оформленный холл, подавляя желание пристально разглядывать каждую встречную женщину в надежде, что Либби проявит себя ободряющим кивком. Элиза осмотрелась в зале-пещере в поисках отдельного столика и обнаружила его рядом с величественной лестницей.
Она решительно двинулась к столику через толпу. На полпути угловое зрение выхватило фигуру, пробиравшуюся в том же направлении. Кролл наблюдал за Элизой, стараясь угадать, куда та идет.
Они подошли к столику одновременно. Кролл потянулся чмокнуть ее в щеку, но Элиза, поведя плечами, отстранилась.
Она уселась посередине диванчика, нарочно не оставив свободного места. Кролл сел в соседнее кресло.
— Чего ты добиваешься? — напрямик спросила она.
Кролл ответил с озабоченным взглядом:
— Элиза, в чем дело?
Женщина молча смерила его взглядом. Грудь сжимало от противоречивых чувств, их приливы и отливы так быстро сменялись в душе, что Элиза не отдавала себе отчета в собственных ощущениях.
— Когда этот разговор закончится, — произнесла она, — между нами все будет кончено. Мы больше не увидимся. Ни-ког-да!
Она и сама поразилась своим словам. Что она наделала! Но сдерживаться больше не было никакой возможности.
Кролл застыл, его лицо превратилось в маску.
— Что с тобой? — В голосе и на лице — бесконечное терпение.
— Тебе не удалось меня перехитрить.
— О чем ты?
— Ты перестарался… облом вышел, а ты даже не знаешь почему. — Элиза заметила растерянность Кролла. — Какая досада… не правда ли?.. выкопал такую хорошую яму, да сам в нее попал.
— Яму? — прицепился к слову Кролл. — Какой еще облом? Что ты можешь, черт возьми, знать?!
— Что, не выгорело?
— Ты говоришь загадками.
— Вовсе нет, просто ты еще не понял.
В груди Элизы пробудился испепеляющий гнев — она сама не ожидала, что способна на такое чувство.
Кролл, как ни старался, не мог скрыть замешательства. Он пытался сообразить, где дал маху и как спасти положение. Делая непонимающий вид, он лишь выглядел идиотом — в такой роли нельзя застревать надолго.
Что случилось — неизвестно, но должен же быть какой-то выход. Ситуация неожиданно вышла из-под контроля. Ведь он всегда вел себя с Элизой и Лорой как умудренный опытом мужчина, а тут не может совладать с растерянностью.
— И все это из-за гребаной птички, — сказал он, глядя на женщину в упор.
Ее передернуло от того, что Кролл вновь завел разговор на больную тему.
— Ты проиграл, Рэй, — подлила масла в огонь Элиза. Острое желание причинить боль другому — такого она еще не испытывала. Настрадавшись за долгие годы от многих людей и по многим поводам и вдруг получив возможность отыграться, она ощущала бесстыдный восторг от того, что сама может доставить страдания обидчику.
— Из-за этой вещицы, — произнес Кролл, — что бы она для тебя ни значила, из-за какой-то безделушки ты готова порвать со мной навсегда? — И, понизив голос до шепота, добавил: — Хорошо, должно быть, шандарахнуло.
Элизе хотелось выкрикнуть во весь голос все, что она знала. От желания увидеть оторопь и смятение на его лице судорогой сводило нутро. Но риск спутать планы Фейна слишком велик… Боже!.. если уже не спутала.
— Я всегда знала тебя, Рэй, как человека, способного предвосхищать мои действия, читать мои мысли, понимать, почему я думаю так, а не иначе, — заговорила она, сохраняя ровный, невозмутимый тон. — Твоя изумительная догадливость… непостижима.
Элиза замолчала, приподняв брови, словно спрашивая: «Ведь я права?» Кролл понял, что она имела в виду.
— Где же теперь твоя удивительная проницательность? Ты больше не в силах сообразить, что к чему?
По лицу Кролла было видно — издевка попала в цель. Элиза достаточно хорошо его изучила и знала, что ее слова рвут ему душу. Не иначе собрал в кулак всю волю, лишь бы не сбросить ставшую тесной личину.
Собеседники молча сверлили друг друга взглядами, не обращая внимания на посетителей отеля. Словно кто-то отключил звук и затушевал контуры окружающих предметов. Их мысли сосредоточились на том, что связывало их в прошлом и теперь разводило в стороны.
— Ты делаешь ошибку, — сказал наконец Кролл.
Он поднялся и, мазнув по Элизе пустыми глазами, пошел прочь.
Либби проследовала за Кроллом на выход из отеля, где первой, к счастью, оказалась компания приятелей, садившихся в «рейнджровер». Кролл подозвал парковщика, и тот поймав для него такси.
Таксомотор остановился под навесом за «рейнджровером», пассажиры которого никак не могли договориться, куда ехать на ужин. Кролл подошел к машине, за его спиной два бизнесмена поймали еще одно такси. Либби, увязавшись за бизнесменами, шмыгнула в промежуток между машинами.
Когда Кролл наклонился, чтобы сесть на заднее сиденье, Либби уронила ключи. Нагнувшись за ними, она быстренько прилепила под бампером такси передатчик джи-пи-эс и скрылась в направлении Калифорния-стрит.
— Объект в машине и помечен, — произнесла она в миниатюрный микрофон.
Рома с Лорой ждали за отелем. Как только символ такси появился на экране компьютера и начал перемещаться вниз по Калифорния-стрит, Рома вырулила из-за угла. Высадив Лору, она присоединилась к слежке за Кроллом.
— Ни черта себе! — воскликнула Рома. Она разговаривала не на общем канале, а по телефону с Фейном. — Что у них там произошло? Такого никто и предвидеть не мог. Я уж точно… А мы-то считали ее более уравновешенной, чем Лора.
— Элиза, похоже, и сама не ожидала от себя такой прыти. Не выдержала, когда пришлось встретиться лицом к лицу. Зная, кто он на самом деле, уже не смогла вести себя по-прежнему. Не стоит ее за это винить.
— Боже мой! Нет, ты, конечно, прав. Просто я… не хотела бы упустить этого выродка.
Фейн взглянул на цветные метки, ползущие по экрану.
— Все идет по плану. Его накрыли. Все на своих местах.
Группа наблюдения держалась параллельных улиц на расстоянии квартала. Когда такси поворачивало, они объезжали его за квартал, чтобы помешанный на осторожности Кролл ничего не заметил.
Никто не знал, куда едет такси — на полуостров, в Кремниевую долину, в округ Мэрин или остановится на соседней улице. Они лишь надеялись, что таксист приведет их к месту, где спрятаны украденные у Веры Лист файлы.
Кролл назвал водителю адрес, забился в самый угол, к двери, и немедленно принялся анализировать провал.
Дело дрянь! Отступление из холла отеля означало потерю контроля над событиями. Хуже некуда! И что за черт в нее вселился?
Проклятие! Да ведь она над ним издевалась! Неужели действительно что-то пронюхала? Но каким образом? Невероятно. Всего лишь два дня назад распускала сопли в кабинете психоаналитика — что такого могло произойти с тех пор? Что могло свести на нет шесть месяцев тщательной подготовки?
Ясно одно — эта резкая перемена крайне подозрительна. Пахнет ловушкой. Элиза уже выходила из себя несколько раз на последних встречах. Черт, почему он сразу не сообразил, пока еще стоял перед ней, — не иначе наняла частного детектива. Она уже делала это раньше, когда проверяла, нет ли слежки от мужа. Вот оно что. Но в чем причина? Что ее толкнуло на этот шаг?
Вот гадина!
Кролл повернулся и посмотрел на улицу через заднее стекло такси. На длинном спуске Калифорния-стрит вытянулась целая вереница машин. Вверх по холму, в противоположном направлении, прогремел трамвай. Кролл рассмотрел все машины, начиная с ближней, запоминая модели и цвета. Закончив, он повернулся к водителю.
— Держи. — Кролл протянул таксисту стодолларовую купюру. — Примерно в десяти кварталах отсюда будет синагога «Шерит Израэль». Сверни налево на Уэбстер-стрит, поддай газу, сразу же сделай правый поворот на Пайн-стрит и выпусти меня в середине квартала. Потом езжай спокойно до самого бульвара Сансет. На перекрестке Тридцать второй авеню и Ортега-стрит есть семейная бакалейная лавка. Скажи толстяку за стойкой, что тебя прислал Уэс. Уэс, понял? Он даст тебе еще сотню.
— Принято, — ответил таксист таким тоном, словно его попросили о пустяковой услуге.
Десятью минутами позже Кролл стоял в темной подворотне Орбен-Плейс, короткого переулка, соединявшего Пайн-стрит и Калифорния-стрит, провожая взглядом габаритные огни такси. Машина вскоре свернула на Филмор-стрит. Кролл понятия не имел, какой магазин в действительности находится на перекрестке Тридцать второй авеню и Ортега-стрит, но если таксист дурак и попрется за деньгами, то уведет за собой частного детектива. Чем дальше тот будет от Кролла, тем лучше.
Он подождал еще некоторое время, но не заметил ничего подозрительного. Пешком прошагав полквартала до Филмор-стрит, Кролл поймал другое такси и отправился в Ноб-Хилл.
Элиза ждала Лору Ча за тем же столиком, где сидела с Кроллом. Ее сердце неистово колотилось — конечно, Кролл был всему причиной, но теперь уже трудно определить, что именно — гнев, ненависть или страх — заставляло сердце выскакивать из груди. Встреча с ним лицом к лицу взвинтила ее еще больше. Элиза не подозревала, что вид Кролла, пробиравшегося к ней через зал, вызовет в душе такую бурю страстей.
— Элиза?
Она вздрогнула. Рядом присела Лора.
— Ну ты ему выдала!
— Я сама не знаю, что на меня нашло. Все испортила, наверно.
— А по-моему, ты не хило выступила. Рому, правда, чуть удар не хватил. Но я тобой горжусь.
Элиза подняла глаза на Лору, комплимент ее удивил.
Лора указала на грудь Элизы и приложила палец к губам. Потом жестом предложила убрать микрофон из лифчика.
Элиза озадаченно окинула взглядом холл, засунула руку в разрез блузки между пуговицами, нащупала утолщенный кончик проводка и осторожно вытащила его из трубки, образующей край бюстгальтера. Лора подставила ладонь, подошла к лестнице и незаметно опустила проводок на ступеньку рядом с ковром.
— Что они сейчас делают? — спросила Элиза.
— Насколько мне известно, преследуют Кролла.
— А Вера где?
— Не знаю — или в офисе, или уже дома.
Элиза в один миг почувствовала себя совершенно опустошенной. Стычка с Кроллом отняла у нее последние силы.
— Пошли отсюда, — предложила она.
Из своей машины Фейн следил за разноцветными точками на экране и слушал переговоры между членами группы Либби, которые не отставали от такси, пока то петляло по Ноб-Хилл, Филмор, Вестерн-Аддишн, Эшбери-Хайт до самых пологих равнин района Сансет. Наконец, заподозрив неладное, один из группы поравнялся с такси и заметил, что пассажира в нем уже нет. Быстрый опрос водителя показал, что Кролл сначала назвал адрес на Си-Клифф-авеню, но потом передумал.
Фейн, не теряя ни минуты, позвонил Элизе.
— Где вы? — спросил он.
— Мы дома. Лора со мной.
— Отлично. Мы установили адрес Кролла и отправляемся туда сию же минуту.
Мартен назвал адрес и спросил, приходилось ли ей или Лоре там бывать. Если они знакомы с планировкой дома, то могли бы помочь людям Бюхера быстрее сориентироваться.
Обе женщины слышали адрес впервые.
— Есть еще одна новость, — продолжал Фейн. — Мы потеряли Кролла. Ни с того ни с сего он забеспокоился и отцепил «хвост». Похоже, мы его спугнули, и он дал деру. Чутье подсказывает мне, что Кролл сначала поедет домой.
— О Боже! — воскликнула Элиза. — Это я виновата… Я… я просто сорвалась. Извините!
— Проехали, — сказал Фейн. — Теперь уже без разницы. Но так как мы не знаем, где он сейчас, советую на всякий случай включить сигнализацию.
— Вы что, думаете…
— Считать, что он направляется к вам, пока нет никаких оснований. Сигнализация включена?
— Да, но, может быть, нам лучше куда-нибудь уехать?
— Он раньше бывал у вас дома?
— Ни разу.
— Хорошо, но это еще ни о чем не говорит. Скорее всего он действительно ударился в бега, но, как только представится возможность, я сниму кого-нибудь с наблюдения и пошлю к вам для надежности, пока не прояснилась обстановка.
Фейн держался на расстоянии от точек, движущихся в направлении бульвара Сансет и Си-Клифф-авеню. Люди Ромы, и без него справятся — не надо мешаться у них под ногами, но слишком отставать тоже нельзя, на случай если возникнет критическое положение.
Он попытался представить себе ход мыслей затаившегося Кролла и опять пришел к выводу, что скорее всего тот решил бежать. Наверняка взвесил последний разговор с Элизой и заметил несоответствие между ее поведением и записками Веры. Вынужден поставить крест на всей операции. Не иначе спешит домой — забрать из тайника фальшивые документы, паспорта, наличку и стереть файлы.
Если Кролл мыслит логически, он так и сделает. Мартену оставалось надеяться, что его люди успеют на место раньше Кролла.
Мысли Мартена сами по себе обратились к странной связи, завязывавшейся между Элизой и Лорой. Жар интриги с Кроллом сжег различия между характерами двух женщин. Должно быть, им не терпится узнать, какие схожие черты в их отношениях с любовником позволили Вере вывести его на чистую воду.
Немного не доезжая до Си-Клифф-авеню, Рома оставила машину у обочины дороги и присоединилась к Бюхеру и Као в техфургоне.
Как поступит Кролл, когда придет домой и обнаружит пропажу компьютера? Фейн про себя уже решил, что делать с Кроллом, но пока люди Ромы работали на месте, он не торопился с роковым звонком.
Если они успеют перехватить файлы, достаточно позвонить кому надо, и с Кроллом будет покончено. Если к файлам первым успеет Кролл, начнется игра в рулетку. Вариантов развития событий множество, а исходных данных слишком мало.
Придется потерпеть. Фейн остановился у кафе, купил стаканчик кофе и развернулся в направлении Си-Клифф-авеню. Он нашел свободное место для стоянки на Лейк-стрит и принялся ждать.
Такси подъехало ко входу в отель «Фэйрмонт». Кролл не удивился, что «мерседеса» Элизы уже не было на стоянке для гостей.
Он назвал водителю адрес в Пасифик-Хайтс и взвесил план предстоящих действий.
Отношения Элизы с мужем сводились к одному-двум коротким разговорам в неделю. Нередко они по полмесяца не обменивались ни единым словом.
Все больше отдаляясь от Керрина, Элиза постепенно превращалась в затворницу. Когда Кролл вышел на нее, она стала отпускать повара, домработницу и садовника на три дня по выходным. Значит, с пятницы до конца воскресенья она будет в старом особняке совершенно одна.
Никто особенно не следил за тем, что она делает и где бывает. Вот почему для нее были так важны сеансы психоанализа у Веры. Все это сыграло Кроллу на руку, когда он внедрился в ее личную жизнь. Последние четыре месяца Элиза виделась с Кроллом больше, чем с кем-либо другим, если не считать Веры.
На Филмор-стрит агент попросил водителя остановиться у магазина на углу и купил зонтик. Через двадцать минут Кролл вышел из такси за два квартала от дома Элизы.
Подождав, пока машина скроется за поворотом, он перешел через улицу и стал подниматься по холму. Ленивые струйки дождя стекали с нового зонтика. С окружающих деревьев беззвучно падали капли. Кролл шагал к вершине холма мимо нетронутых перестройкой викторианских особняков.
На Бродвее Кролл остановился и осмотрел угловой трехэтажный дом в неоклассическом стиле. Свет горел только в окнах третьего этажа, выходивших на залив. Значит, дома.
Кролл перешел на другую сторону улицы к деревянной калитке в обвитой плющом каменной ограде. Присев на корточки, он нащупал среди мокрых листьев у основания стены полиэтиленовый пакетик, достал из него ключ и отпер калитку.
Когда Кролл начал регулярно наведываться в офис Веры — еще до того, как нанял для этого агентов, — то проник и в дом Элизы. Он терпеливо готовил почву: изучал расписание дня своей жертвы, наблюдал за тем, когда приходит и уходит прислуга, осваивал систему сигнализации, чтобы потом уже не тратить на нее время. Ему не раз доводилось орудовать в доме, пока Элиза спала наверху.
Кролл притаился в густом саду, прислушиваясь к шороху дождя и в последний раз тщательно обдумывая план действий.
Что именно случилось с Элизой между сеансом у Веры, во время которого та записала свои наблюдения, и их последней встречей несколько часов назад, теперь уже невозможно определить. Какое-то неизвестное событие взбудоражило ее, свело на нет многомесячные усилия по созданию у жертвы душевного настроя, ведущего к эмоциональному срыву.
Что случилось, то случилось. Кролл тем не менее еще верил в свою способность повернуть ход событий в нужное русло. У него в запасе целая ночь. Он изучил образ мыслей своей жертвы лучше, чем та думала. Если застать ее врасплох, ошарашить, лишить самонадеянности, которую она проявила в отеле, то можно вернуть ее мысли в прежнюю точку, к тому состоянию, когда она жаловалась Вере на душевный упадок. Встряхнуть хорошенько, и все пойдет как надо.
А если не выйдет, то можно поступить как с Бриттой Уэстон — убрать концы в воду и заняться Лорой Ча. Уж с Лорой он как-нибудь справится.
Прошло тридцать две минуты. Смартфон Фейна снова ожил. Звонила Рома.
— Значит, так. Отключили сигнализацию, осматриваем сейчас нижний этаж… практически ничего нет — гараж, пустые комнаты. Второй этаж: еще несколько пустующих комнат, спальня. Бюхер и Као поднимаются на третий.
Вязкий туман превратился в моросящий дождь. Фейн завел двигатель «мерседеса», чтобы согреться.
В наушниках и с компьютера послышался голос Либби:
— Пробила адрес. Хозяин дома — Морган Сирси из Нассау, Багамы.
Мартен покачал головой. Он был уверен, что в компьютере Кролла они обнаружат не один слой фальшивых имен хозяев недвижимости, офшорных счетов, номеров мобильных телефонов, паспортов, веб-сайтов, адресов электронной почты, кредитных карточек. Жизнь Кролла протекала в нескольких версиях одновременно.
В смартфоне опять раздался голос Ромы:
— Этот тип живет как монах. Мебели почти никакой нет, большинство комнат не обставлено вообще. Шкаф набит дорогой одеждой и обувью, но ничего лишнего нигде не валяется. Телик с плоским экраном, но к нему — ни айпода, ни DVD-проигрывателя. По обстановке нечего сказать о владельце — разве что он крайне неприхотлив.
Идем в спальню. И тут пусто. Погоди-ка, Джон что-то говорит… Они нашли три лэптопа. А так в доме шаром покати. Можно еще проверить на тайники.
— Не стоит, — ответил Фейн. — Пусть Као идет в фургон и начинает работать с лэптопами. Джон пусть установит камеры. Трех, думаю, хватит.
Фейн подождал, пока Рома передаст распоряжения Бюхеру.
— Как дела у группы Либби?
— Дежурят поблизости, сообщают обо всех подозрительных. Если Кролл вернется, мы его засечем. Пусть фургон Бюхера далеко не уезжает. Все, что нужно Као, в фургоне есть. Держи с ними связь, разберись с информацией в компьютерах — чем быстрее, тем лучше. Возможно, найдутся какие-нибудь данные, которые помогут просчитать следующий шаг Кролла.
Фейн подождал в «мерседесе», пока фургон Бюхера, возвращаясь с Си-Клифф-авеню, не появился на перекрестке, завел машину и развернулся, взяв курс на Пасифик-Хайтс, к дому Элизы Керрин.
В саду стоял небольшой навес с решетками, увитыми ползучими растениями. Кролл подошел к третьей опоре от калитки и достал ключ, спрятанный в промежутке между основной и поперечной балками. Подойдя ко входу для прислуги, он отпер дверь ключом и шагнул через порог.
Опустив ключ в карман, Кролл без колебаний направился к панели сигнализации и ввел код отключения. Агент остановился посреди маленькой, отделанной кафелем «мокрой» прихожей, смахнул с себя капли влаги. Комната для этого и предназначалась. Он аккуратно пристроил зонтик на вешалку, снял и повесил плащ.
Затем нащупал в кармане и надел пару тугих резиновых хирургических перчаток без присыпки. Через кладовую для продуктов и ресторанных размеров кухню проник в столовую. Остановился, прислушался, машинально поплотнее натягивая перчатки на пальцы.
Прошел дальше в гостиную — настоящий музейный зал, в который никогда никто не заглядывал, за исключением горничной, раз в неделю протиравшей пыль. Слабый свет из высоких, забрызганных дождем окон позволял легко ориентироваться в доме.
У входа в комнату стояли двухметровые напольные часы с неподвижным маятником. Над верхушкой часов нависал карниз, под карнизом в узком промежутке лежал самозарядный «CZ-75» с полным магазином. Пистолет был припрятан еще два месяца назад.
Кролл вытащил оружие и вышел из гостиной через просторный холл к широкой витой лестнице, ведущей в бельэтаж. Мокрые туфли беззвучно ступали по мягкой ковровой дорожке. Ладонь в резиновой перчатке облегала рукоять пистолета, словно приклеенная. Кролл прошел через весь дом и поднялся по еще одной лестнице на третий этаж.
Элиза облюбовала для себя несколько комнат в северо-восточном углу здания, откуда открывался вид на залив.
Кролл остановился в маленькой прихожей у входа в личные покои Элизы, приложил ухо к двери. Ни звука. Дверь вела в салон. Возможно, если Элиза в этой комнате, получится застать ее врасплох.
Он повернул круглую дверную ручку, ощутил, что дверь свободно поддалась, и быстро ее распахнул.
Элиза перевязывала резинкой волосы на затылке. Она вздрогнула и замерла на месте с поднятыми и заведенными за голову руками, ошеломленная внезапным появлением Кролла. На ней была ярко-зеленая ночная рубашка, на столике поджидал свежесмешанный коктейль. По глазам Кролл догадался, что она успела разглядеть и резиновые перчатки, и пистолет.
— Рэй!
Услышав восклицание Элизы, Лора окаменела — она сидела на унитазе совершенно голая, за исключением спущенных до щиколоток трусиков, держа ладонь на дверной ручке. Рядом на ночном столике лежала взятая напрокат у Элизы сорочка.
За дверью раздался мужской голос — низкий, ровный, неторопливый.
Лору окатила липкая, теплая волна дурного предчувствия.
Элиза что-то говорила, повысив голос, но Лора ничего не могла разобрать. Дверь в туалет была плотно прикрыта, да и говорящие стояли далеко.
Дрожа, она осторожно убрала пальцы с латунной дверной ручки и поднялась. Совсем позабыв о трусиках, Лора чуть не упала, запутавшись в них, но успела схватиться за спинку стула, который сам чуть не опрокинулся. Черт! Она натянула трусики и надела сорочку.
Подкравшись к двери и стараясь не шуметь, Лора приложила к ней ухо.
— А пистолет зачем, Рэй? — произнесла Элиза неестественно громким голосом.
Внутри Лоры все оборвалось. Кролл!
Если сейчас открыть дверь, она окажется на виду, и, где бы ни стоял Кролл, он обязательно ее заметит.
Мобильник Лоры остался в спальне.
В туалете имелось окно, но до земли три этажа.
— Что с тобой творится, Элиза? — спросил Кролл. — Что за сцену ты устроила в «Фэйрмонте»?
Его собеседница сидела на диване, выпрямив спину и сжав ноги. Сцепленные в замок руки лежали на коленях. Элиза неотрывно смотрела на незваного гостя, боясь даже мигнуть. Кролл пришел убить ее.
— Осточертело, — ответила она. — Мне больше невмоготу играть в твои игры. Меня от них мутит.
— Какие игры? Ты о чем?
— Ты меня спрашиваешь, Рэй? Тебе самому лучше знать.
Кролл все еще стоял в проеме. Он прикрыл за собой дверь, прошел в комнату и остановился перед Элизой. Правая рука вытянута вдоль туловища, а в ней — пистолет. Кролл прихватил коктейль со столика левой рукой и отхлебнул из бокала. Водка с лаймом и льдом.
На Элизу резиновые перчатки нагоняли большую оторопь, чем оружие. Ну и мерзость! Она заметила, что волосы на руке слиплись под туго натянутой прозрачной резиной.
Кролл, не отрываясь от коктейля, посматривал на Элизу сверху вниз.
— Значит, не догадываешься? — спросил он. — В отеле я не совсем был уверен. Ты точно не понимаешь, что, черт возьми, между нами происходит?
— Что тебе от меня нужно?
— Все!
— Не понимаю.
Они смерили друг друга взглядами. Элиза заметила, что Кролл глазеет на ее грудь под рубашкой.
— Со временем… ты все поймешь.
Элиза почувствовала себя голой. Лишь бы не прикасался. Раз пришел убивать, пусть убивает, но только не это…
— Ничего у тебя не выйдет, — сказала она. — Я знаю больше, чем ты думаешь.
Тот только молча посмотрел в ответ и опять отхлебнул из бокала.
Кролл наблюдал за своей жертвой с отвратительным спокойствием. Наслаждался напитком и зрелищем, предвкушал что-то большее. Элиза поняла: прежде чем довести свой план до конца, Кролл обязательно постарается овладеть ею.
— Мне нужно в туалет, — сказала она.
— Потерпишь.
— Рэй, я не могу терпеть.
— Ссы на диван.
Она отважилась заглянуть ему в лицо. Медленно, без страха, но и без вызова поднялась.
— Стреляй, если иначе не можешь.
Элиза обогнула край дивана и направилась к туалету. Сзади послышались шаги. Совсем спятил!
Свет горел только в спальне, а в гардеробной комнате был выключен. Элиза направилась через слабо освещенное пространство гардеробной комнаты к прикрытой двери туалета. Распахнув ее, Элиза увидела окаменевшую от страха Лору, которая стояла за дверью вне поля зрения Кролла. Не глядя в ее сторону, Элиза повернулась, чтобы затворить дверь.
— Не закрывай! — приказал Кролл, подступив к двери почти вплотную. — Я должен все видеть.
Он все еще держал в руке бокал с водкой.
Элиза подошла к унитазу, развернулась, приподняла подол ночной рубашки и взялась за края трусиков. Кролл сделал еще один шаг, оказавшись в дверном проеме, и поднес бокал к губам.
В этот момент Лора бросилась всем телом на дверь. Та хватила Кролла по лицу, раздался треск битого стекла, потом вопль, тело с глухим стуком упало на пол.
— Запри! Запри! — крикнула Элиза, отпуская край рубашки. Лора лихорадочно цеплялась за дверь, шаря по ней руками.
Дверь вдруг распахнулась внутрь, отбросив Лору на туалетный столик. В комнату, чуть не поскользнувшись, ворвался Кролл. Из порезов на его лице обильно текла кровь.
Он был оглушен и, расставив ноги для равновесия, разинув рот, смотрел одним уцелевшим глазом на лежавшую на полу женщину. Пистолет был направлен на Элизу, но окровавленное лицо снова повернулось к Лоре. Узнав ее, Кролл охнул. Замешательство проступило даже сквозь сетку порезов на лице.
— Что за херня! — прошлепал он мокрыми от крови губами. Осколки бокала разорвали ему щеку до угла рта, мелкие кусочки стекла занозами покрывали всю физиономию.
Лора оцепенела, не в силах ответить.
— Встать! — прохрипел Кролл.
Женщина кое-как поднялась с пола и прислонилась спиной к туалетному столику.
Кролл перевел пистолет с Элизы на Лору. Он опустил дуло на уровень паха и ткнул им между ног Лоры, не выпуская Элизу из виду.
— Не двигайся, — произнес он распухшими губами, разбрызгивая кровь. — Или я разнесу ее на части прямо здесь.
Не отрываясь от руля, Фейн открыл боковой карман в дверце машины, достал свой старый «вальтер», проверил магазин и затвор. Если бы Рома это увидела, тут же встала бы на дыбы. В самом начале совместной работы они договорились обходиться без оружия. Тогда они не предполагали, что могут столкнуться с подонками вроде Райана Кролла.
Надо где-то взять описание планировки дома Элизы. Мартен позвонил Вере.
Прибыв на место, он несколько раз проехал через перекресток. В старом темном доме свет горел только в окнах третьего этажа с краю, там, где, по словам Веры, находились личные покои Элизы.
Фейн припарковал машину капотом под уклон. Решив не брать зонтик, он сгреб с заднего сиденья плащ и старую фетровую шляпу. Улица встретила его моросящим дождем.
Поднявшись вверх по холму, он подошел к садовой калитке, которую приметил два дня назад во время осмотра дома, когда заезжал за Элизой. Помимо главного подъезда и гаража, другого входа с улицы не было.
Калитка наверняка заперта. Если открыта — это плохой знак. Фейн положил руку на железную щеколду, нажал — защелка подалась.
Он осторожно отворил калитку и ступил во двор. С левой стороны еще одна калитка, ведущая к главному входу. Дорожка по правую руку пролегала под навесом, упираясь в гараж. Мартен подошел ко входу для прислуги и потрогал за круглую ручку. И эта дверь не заперта. Черт!
Фейн достал из-под плаща засунутый за ремень на пояснице «вальтер», осторожно толкнул дверь и вошел в прихожую. На вешалке — зонтик и мужской плащ. Мартин потрогал их — еще не просохли.
Быстро проскочив через кладовку и кухню и не заходя в столовую, Фейн вышел по широкому холлу в парадную прихожую. Не сбавляя шаг, он поспешил по витой лестнице на второй этаж, потом в бельэтаж и остановился на верхней площадке.
Найти дверь, ведущую в частные покои Элизы, оказалось несложно. Мартен снял плащ и шляпу и бесшумно опустил их на пол в углу маленькой прихожей. Прильнул ухом к двери — тишина.
Наступил воистину дурацкий момент. Если повезет и первая комната окажется пустой, то шансы услышать голоса в других комнатах, не привлекая ничьего внимания, будут значительно выше. Сейчас все зависело от слепой удачи.
Кролл сидел на скамье рядом с туалетным столиком, пожирая взглядом двух женщин на полу, прислонившихся спинами к стеклянной перегородке душевой кабины. Из раны на скуле под левым глазом, где кожу пробили мелкие осколки стекла, все еще сочилась кровь. Губы с левой стороны тоже опухли, но уже не кровоточили.
Лора, подгоняемая упертым в пах стволом пистолета, кое-как удалила самые крупные осколки. Никто не нарушал молчания. Кролл от удара дверью чуть не потерял сознание, но с каждой минутой в голове прояснялось. Острая боль от удаляемых кусков стекла тоже помогала восстановить ясность ума.
Теперь Кролл просто сидел и смотрел на женщин, направив на них пистолет.
— Вы что тут делаете? — спросил он.
Женщины боялись раскрыть рот.
— Элиза, какого черта вы знакомы?
На лице Элизы не дрогнул ни один мускул.
— Ну и хрен с вами!
— Послушай… не торопись… — заговорила Элиза. — Если честно… мы крутим любовь.
— Что-о?! — Едва ли он мог такое не заметить. — Чушь!
Кролл не поверил.
— Мы… мы уже давно знакомы, — продолжала Элиза. — Никто не знает и…
Кролл снова медленно нацелил ствол в промежность Лоры. Обе женщины сидели перед ним, подобрав колени. Под короткими ночными рубашками виднелись трусики.
— Хватит компостировать мне мозги, — обратился Кролл к Элизе. — Рассказывайте, что тут происходит. Только без вранья!
Фейн медленно повернул круглую ручку и открыл дверь — ни души.
Он быстро сверил в мыслях расположение комнат с описанным Верой планом: путь в спальню пролегает через огромных размеров гардеробную комнату, слева — дверь в туалет, справа — вход в спальню. В гардеробной свет выключен, но в других комнатах горит.
Он услышал голос Элизы, но не мог различить слова. И тут же мужской голос. Похоже на спокойную беседу, без ссор и угроз. Но почему в туалете? И где Лора?
В туалет невозможно попасть, не оказавшись на виду в широком пространстве гардеробной комнаты. Пол покрыт персидской ковровой дорожкой, заглушающей шаги. Что-то блестит на полу у входа в туалет. Битое стекло!
Фейн спрятался в темном углу гардеробной всего в нескольких шагах от двери туалета.
Послышался голос Лоры, чьи-то шаги. Фейн подошел ближе некуда, но все еще не мог разобрать, о чем говорили за стенкой.
Кролл, вполне вероятно, вооружен. Мартен рассчитывал на внезапность. К сожалению, внезапность подействует одинаково на всех и еще неизвестно, чем может обернуться. Их надо по-любому выманить из туалета, захватить тактическое преимущество.
Он вытащил смартфон и набрал номер Элизы. Звонок послышался из ее кабинета.
Телефон звонил не переставая. Элиза замерла на месте, не отрываясь глядя на Кролла.
— Ты ждала звонка?
Элиза отрицательно покачала головой.
— Кто-нибудь знает, что ты дома?
— Никто… я всегда дома…
Физиономия Кролла продолжала набухать, левый глаз совсем закрылся, губы с левой стороны потеряли форму. Тем не менее на его лице легко читалось раздражение, вызванное уклончивыми ответами Элизы. Не иначе, чувствовал нутром, что та говорит неправду.
Должно быть, надеется, что звонок отвлечет его внимание. Кролл замолчал, сверля Элизу зрячим глазом. Каждая трель, казалось, приближала его к точке взрыва.
Звонки оборвались.
И тут же зазвонил другой телефон, на этот раз в спальне.
Лора с испуганным видом призналась:
— Теперь мой звонит.
— Да что здесь происходит?
Кролл ждал. После пятого звонка наступила тишина. Это уже не совпадение. Это настоящий провал. Он на секунду запаниковал, но тренированный ум тут же вернул его к действительности.
— Кому вы сказали, где будете сегодня вечером?
— Никому, — выпалила Лора с излишней поспешностью.
— Тогда кто, черт возьми, вам названивает? — спросил Кролл Элизу. Он поднялся и указал пистолетом на дверь. — Вставай.
Кролл, пятясь, вышел из туалета и остановился прямо на осколках битого стекла.
— Я буду ждать здесь, — произнес он и, направив пистолет на Лору, кивнул в сторону кабинета и приказал Элизе: — А ты принеси телефон.
Мобильник лежал на кофейном столике перед диваном, там, где Элизу застал Кролл. Элиза боком протиснулась мимо своего мучителя и прошла через гардеробную комнату в кабинет. Взяв телефон, она взглянула на идентификатор звонившего. «Таунсенд». Боже, теперь придется объяснять, кто такой Таунсенд.
Элиза повернулась, намереваясь пройти через гардеробную назад к туалету, и в ту же минуту наткнулась взглядом на притаившегося в тени слева от двери Мартена. Кролл не заметил ее реакции — в гардеробной было довольно темно, вдобавок он видел только одним глазом. Фейн показал, что у него есть пистолет, и приложил палец к губам.
Элиза не остановилась и не замедлила шаг, но сердце ее заколотилось как сумасшедшее.
Кролл взял телефон у Элизы и поднес к правому глазу.
— Это кто?
Телефон Лоры вдруг опять зазвонил.
— Принеси сюда чертов мобильник! — рявкнул он на Элизу.
Она сходила в спальню и взяла телефон с кровати, где лежала одежда Лоры.
Кролл взял телефон, посмотрел на экран и повернул его к Элизе. На экране светилась надпись «Таунсенд».
— Что за тварь вам звонит?
— Таунсенд, — сказала Элиза, глядя на Лору.
— Она настырная, не успокоится, пока не ответим, — не моргнув глазом соврала Лора. — Мы собирались устроить секс втроем.
Элиза просто обалдела от такой находчивости. Сердце колотилось о грудную клетку. Надо как-то отвлечь Кролла, помочь Таунсенду незаметно выйти из укрытия.
Мартен слышал все, что происходило за дверью, но ничего не видел. Кролл торчал в проеме, всего в нескольких шагах от него.
— Хватит! — воскликнула Элиза. — Или пристрели нас, или дай одеться. Ты только посмотри на нее! — Она указала на Лору, которая все еще сидела на холодном мраморном полу, обнимая собственные плечи. — Она же совсем замерзла. Пошли, Лора.
— Не двигаться! — приказал Кролл Лоре. — А ты иди, принеси два халата.
Элиза повернулась и шагнула в гардеробную. Снимая халаты с вешалки, она мельком бросила взгляд на Фейна. Тот поднял обе руки жестом, каким держат покрывало. Элиза кивнула.
Она вышла из гардеробной, держа халаты в вытянутых руках.
— Вот два…
Фейн оттолкнул Элизу с дороги и ударил «Вальтером» прямо в ошарашенное лицо Кролла. Тот зашатался и отпрянул назад, вскрикнув от боли и злости. Он вслепую выстрелил в стену туалета, но Фейн повторным оглушающим ударом в лицо отбросил его еще на шаг. Кролл опять выстрелил и опять неприцельно. Фейн рубанул по руке с пистолетом, разбив в кровь кисть и пальцы. «CZ» полетел на пол. Кролл инстинктивно схватил Мартена левой рукой за лацканы и уткнулся ему в грудь, отчаянно пытаясь укрыть голову от разящих ударов. С невиданной выносливостью, вцепившись здоровой рукой в его одежду, он пытался сам ударить Фейна по голове искалеченной кистью.
Но тут Фейн схватил Кролла за волосы, дернул его голову назад и засунул дуло «вальтера» ему в рот. Кролл мысленно оценил положение.
Фейн почувствовал, как слабеет хватка противника. Кролл дышал с надрывным хрипом, разбрызгивая алые капли, стараясь не поперхнуться собственной кровью. Он начал обмякать, задыхаться, Мартен по-прежнему держал его голову закинутой назад. Колени Кролла ткнулись в пол.
Фейн ударил «вальтером» в поднятое лицо… еще… и еще раз, выбивая из Кролла последние остатки сознания.
Рома сняла трубку на первом же звонке.
— Мартен, ты не поверишь, что мы тут нашли…
— Потом расскажешь. Мне нужна помощь.
Трубка замолчала на пару секунд, потом сказала: «Хорошо».
Они поняли друг друга без лишних объяснений.
— Я у Элизы. Со стороны Бродвея в дом ведет садовая калитка. Когда будешь на месте, позвони мне.
— Что случилось?
— Я задержал Кролла.
Отбой. Придется ждать по крайней мере двадцать минут.
Кролл лежал без сознания, заливая пол кровью. Ствол «вальтера» разворотил прежние раны и разорвал кожу в новых местах на голове и над правым, уцелевшим, глазом. Теперь и этот глаз заплывал. Когда очнется, почувствует себя в шкуре тех пленников, которых допрашивал в секретных тюрьмах.
Фейн прижимал мокрое полотенце к наиболее серьезным ранам. Лора стояла в центре туалетной комнаты, глядя на Мартена и Кролла с разинутым ртом, совершенно потрясенная молниеносной атакой.
— С-с ума сойти… — пробормотала она. — Кому рассказать — не поверят.
— У вас есть валиум или что-нибудь в этом роде? — спросил Мартен Элизу, которая так и застыла у двери.
Та достала из аптечки пузырек выписанного врачом лекарства и подала Фейну.
— Лора, дайте мне стакан, — попросил он. Потом Элизе: — У вас есть прочная клейкая лента? Что, если поискать в гараже или рабочих помещениях?
— Должна найтись, — сказала она и вышла.
— Лора, принесите пояс от халата покрепче или ремень.
— Ага. Сейчас, — проговорила она, возвращаясь к реальности и нормальному состоянию рассудка.
Двадцать минут пролетели быстро. Когда Рома позвонила из прихожей и взбежала по лестнице на третий этаж, Кролл уже сидел на стуле в спальне со связанными клейкой лентой руками и ногами, спутанными таким образом, чтобы он мог передвигаться, когда понадобится. Фейн дал ему всего одну таблетку низкой дозировки в пять миллиграммов, но и та уже начала действовать. Кролл сидел молча, все еще оглушенный. У него жутко распухло лицо, и, казалось, что если бы не пластырь, оно распалось бы на куски.
Рома взглянула на испачканную кровью, растрепанную одежду Мартена, потом на Кролла, и Фейн мог поспорить, что в ее душе кипит ярость.
— Какого черта, Мартен!
— Пойдем поговорим. — Он кивнул на кабинет. — Элиза, присмотрите за ним, только не подходите близко.
Та покачала головой, отводя глаза в сторону.
— Я не могу оставаться с ним в одной комнате, — произнесла она, отступая к туалету. — Лучше здесь подожду.
— Я за ним присмотрю, — вызвалась Лора.
— Оставайтесь на виду, — попросил Фейн, уводя Рому в кабинет.
Лора отошла от Кролла, но остановилась в дверном проеме гардеробной комнаты, откуда могла видеть и пленника, и Элизу, и Фейна.
— Что обнаружили в файлах? — спросил он Рому, понизив голос. Его ум лихорадочно работал. Он знал, что сделает с Кроллом, но надеялся, что Рома наткнулась в компьютерах агента на информацию, которая позволит Мартену найти иной выход.
— Ты в порядке? — спросила Рома, еще раз осматривая его одежду. Фейн понимал, что ее интересует не состояние одежды.
— Да, все нормально.
Рома кивнула.
— Мы нашли в его компьютере много такого, чему трудно поверить, — сказала она. — Во-первых, на одном из лэптопов он вел зашифрованный журнал. Не дневник даже, а именно журнал, в котором пытался четко фиксировать происходящее. Первая запись сделана почти год назад. Твоя догадка попала в точку. Когда, работая в «Векторе», Кролл получил доступ к досье Керрина, он обнаружил, что жена Керрина ходит к психоаналитику. С тех пор прошел почти целый год.
Через несколько недель после первого взлома офиса Веры он начал составлять список потенциальных жертв из числа ее пациенток. Примерно в это же время убили Стивена Листа, хотя Кролл нигде не упоминает своей причастности.
— Офисы Стивена и Веры находились в одном здании, — заметил Мартен. — Очевидно, Стивен что-то обнаружил, и это поставило под угрозу планы Кролла. Нам следует…
— Погоди, — остановила его Рома. — Это еще не все. Као нашел ответы на многие вопросы на другом компьютере. Когда Кролл проводил свои «эксперименты» на допросах, он стремился найти способы тонкой манипуляции эмоциями пленников. Ему пересылали записи психологов, к которым обращались заключенные…
Рома тряхнула головой, словно отказываясь поверить в то, что ей предстояло сказать.
— Похоже, что заключенных отдавали ему, когда из них уже нечего было вытянуть. Кролл использовал информацию психологов, чтобы… довести их до отчаяния. Он отточил свою программу манипуляции сознанием до такой степени, что те сами накладывали на себя руки.
Фейн внимательно впитывал каждое слово.
— Невероятно, но он с успехом закончил восемь дел, прежде чем его перевели в Штаты. Потом он ушел из ЦРУ. Противно то, что в «Векторе», принимая его на работу, прекрасно знали, чем он раньше занимался. Вот отчего его «официальное досье» сократилось до одной страницы.
Итак, когда он ушел из «Вектора», в его журнале появилось упоминание о странном файле, в котором он воссоздавал психологический профиль личности, помеченной инициалами «БУ» — уязвимые места, комплексы, увлечения. Там был также список, озаглавленный «Полезности». По контексту можно определить, что речь шла о женщине, одной из пациенток Веры Лист.
Фейн понял:
— О Бритте Уэстон.
— Больше не о ком. Кролл приходит к выводу, что «не стоит толкать ее слишком быстро», говорит о необходимости корректировки метода с учетом разницы в психологии между объектами, привыкшими к конфликтам, и гражданскими лицами, женщинами. С ума сойти. Потом он заметил, что БУ сорвалась с крючка, ее уже не вернуть и надо все начинать сначала. Он ее бросает.
— Она не покончила с собой… Он ее убил.
— Кролл тут же заводит новый файл — на Элизу. Несколько недель спустя появляется Лора.
Мартена поразила тщательность, с которой Кролл прочесывал досье пациенток Веры. Женщины были совершенно беззащитны.
— Что еще?
При таких обстоятельствах вопрос мог оказаться роковым.
— Больше не успели прочитать — ты позвонил. Кто знает, какие еще безумные проекты Као с Бюхером обнаружат в мое отсутствие.
Фейн покачал головой, у него иссякало терпение.
— Он почти достиг цели, — сказал Мартен. — Никто не знает, как долго они смогли бы еще продержаться.
Он взглянул на Лору, фигуру которой в свете, падающем из туалетной комнаты, облегал халат. Она тихо разговаривала с Элизой, стоявшей за углом, вне поля их зрения.
Рома перехватила его взгляд:
— Что будем делать?
— Сначала надо убрать его отсюда. Не медля.
— Вы о нем позаботитесь… каким образом? — недовольно спросила Лора, повышая голос. Она встала возле двери в кабинет. Кролл сидел рядом на стуле с прямой спинкой, сознание — в липком тумане. Лора загородила выход, требуя, чтобы ее посвятили в подробности.
— Вам не следует об этом беспокоиться, — сказал Фейн. — Это моя работа.
Лора взорвалась.
— Эй, Таунсенд, — огрызнулась она. «Таунсенд» она произнесла с издевкой, показывая, что не в восторге от псевдонима. — На кону стоит моя жизнь. Моя жизнь важнее вашей работы. Я желаю знать, как вы намерены с ним поступить. Я больше не хочу видеть этого дерьмового психа никогда-никогда! После всего, что… я… мы… — она кивнула на Элизу, стоявшую в дверях гардеробной комнаты, — натерпелись от этого животного, вы просто не имеете права скрывать от меня, что вы с ним сделаете, Таунсенд!
Мартен взглянул на Рому. Та приподняла бровь, словно говоря: «Эй! А девушка-то права». Фейн и сам понимал, что доводы у Лоры веские. Но раскрывать перед ней все карты он все равно не собирался.
— Вы и так понимаете, что в полицию мы его не можем сдать, — сказал Фейн. — Значит, полиция отпадает.
Лора нахмурилась.
Фейн ровным голосом произнес:
— Я о нем позабочусь.
— И все? — оскорбилась Лора.
— Читайте между строк, — все тем же ровным голосом ответил Фейн. Времени на разговоры больше не оставалось.
— Значит, мы так и останемся в чертовом неведении?!
— Лора! — Элиза пересекла комнату, обняла Лору за плечи и отвела от двери. — Перестань. Они знают, что делать. Пусть…
— Но ведь…
— Им нельзя нам это говорить, понимаешь ты или нет?! — выкрикнула Элиза.
Лора сверкнула на нее глазами, несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, наконец Лора дернулась и выскочила из комнаты.
— Спасибо, — сказала Рома Элизе.
Фейн, не теряя времени, открыл дверь и выволок Кролла наружу.
В пол-одиннадцатого вечера Фейн торопливо переговорил с Моретти по телефону — задал вопрос, поставил цель, проинструктировал.
Позвонив Бюхеру, назвал место встречи на стоянке близ Калифорния-стрит и Двадцать седьмой авеню и попросил захватить «жучка».
Рома тем временем сообщила Либби, что они с Мартеном возвращаются в зону наблюдения, и распорядилась, чтобы все члены группы Либби немедленно покинули зону, но ждали наготове.
Когда автомобиль Фейна остановился за фургоном Бюхера у кафе на Калифорния-стрит, шел двенадцатый час. Мартен взял у Бюхера прослушку и попросил отключить сигнал с камер и микрофонов во всех машинах, кроме его «мерседеса». Бюхеру не привыкать к неожиданным поворотам событий. С тех, кто ничего не видел и не слышал, спрос небольшой.
Как только группа наблюдения Бюхера и Либби очистила окрестности Си-Клифф-авеню, Фейн и Рома въехали на дорожку, ведущую к дому Кролла, и оставили машину у нижнего входа. Они вытолкали полуживого Кролла из «мерседеса», с трудом погрузили его в лифт и втащили в спальню.
В полдвенадцатого они уложили Кролла на кровать, оставив руки и ноги связанными. Мартен установил «жучка» в спинке кровати.
Мартен и Рома сидели в «мерседесе» Фейна на Сакраменто-стрит напротив поликлиники «Пасифик», где два человека в припаркованной машине не привлекали внимания посторонних. Прихлебывая кофе, они наблюдали за неподвижным Кроллом на поделенном на четверти экране переносного монитора. Три из четырех секторов были закреплены за камерами, которые Бюхер установил в доме еще до их приезда.
— Как думаешь, долго они будут раскачиваться? — спросила Рома.
— Трудно сказать. Когда Паркер сообщил Шену, что «Вектор» заинтересован получить Кролла назад и я дал добро, они скорее всего сразу же привели в готовность оперативную группу. Так что должны вот-вот появиться. Кролл для них — бомба с часовым механизмом. Мы не знаем и половины того, что они затевали.
— Им известно, в каком он состоянии?
— Я предупредил. Даже сообщил, когда перестанет действовать валиум. Им не с руки, чтобы Кролл очнулся и дал деру, поэтому они будут здесь с минуты на минуту.
— Насчет камеры и прослушки ты, конечно, промолчал?
— Конечно. Об этом и говорить-то не обязательно. Любой, кто бы ни отдал им Кролла, понятное дело, захочет убедиться, что за ним пришли и он не сбежал.
Мартен и Рома замолчали, потягивая кофе. Мелкий дождь смешался с туманом. После бурной ночи и выброса адреналина Фейна постепенно одолевала усталость. Рома сдержалась, не стала ему выговаривать. Нагоняй никто не отменял, но всему свое время. Напарница превосходно чувствовала состояние Мартена.
На экране ангелом смерти всплыло изображение женщины. Мартен и Рома наблюдали за ней несколько секунд, прежде чем до них дошел смысл происходящего.
— Ох-о! — вырвалось у Ромы. Она выпрямилась на сиденье.
Фейн напрягся.
Фигура задержалась в первом секторе всего на мгновение и тут же пропала. Наблюдатели склонились над экраном.
Женщина появилась в следующем секторе — главном коридоре второго этажа. Одета в плащ, парик до плеч под блондинку — скорее всего волосы ненастоящие. Светлые пряди спадали с обеих сторон, заслоняя лицо. Заглянув в пустые комнаты, женщина скрылась за углом.
Через минуту камера в спальне поймала размытый силуэт в дверном проеме. Гостья шагнула в неровно освещенное пространство.
— Боже! — воскликнула Рома.
Женщина остановилась посередине комнаты, держа руки в карманах плаща. После секундного колебания она подошла к кровати и взглянула на Кролла. По ее лицу трудно было сказать, какое впечатление произвели на нее следы побоев.
— Райан, — шепотом позвала женщина.
Никакого движения в ответ.
— Смотри. — Мартен указал на первый сектор. С самого края, у входной двери, маячила фигура в спортивном костюме с капюшоном.
В спальне женщина в парике вынула руку из кармана и дотронулась до груди Кролла.
— Райан, — повторила она.
Валиум, видимо, уже перестал действовать, потому что Кролл повернул голову.
— Ты меня слышишь? — спросила та.
Кролл кивнул и что-то пробормотал.
Женщина наклонилась так низко, что, должно быть, касалась губами уха Кролла. Тот слушал, слегка приподняв подбородок. Микрофон в спинке кровати улавливал лишь отдельные хриплые, шипящие, фрикативные, взрывные звуки.
Фейн напрягал уши, пытаясь расслышать, что говорит женщина, воспринимая каждое упущенное слово как укор личному самолюбию. Но слушать пришлось недолго.
Женщина выпрямилась, вытащила из-под плаща пистолет, приложила ствол к переносице Кролла и дважды нажала на спуск, после чего повернулась и вышла из комнаты.
«Спортсмен» в капюшоне у входа при звуке выстрелов вздрогнул и метнулся к лестнице.
Мартен и Рома зачарованно наблюдали, как на экране из Кролла уходила жизнь, окрашивая простыни в черный цвет.
— Как же так? — в ужасе сказала Рома.
— Подожди.
Женщина мелькнула во втором секторе экрана и минутой позже появилась в первом. Человек в спортивном костюме уже распахнул перед ней дверцу машины.
Еще секунда — и автомобиль скрылся из виду.
Рома произнесла:
— Тебе не кажется, что?..
Она начала набирать номер.
Фейн накрыл ее руку своей, поняв, что она собиралась позвонить Элизе. Напарники переглянулись.
— Этих людей мог прислать «Вектор», — сказал он. — Откуда нам знать? Да и нужно ли?
Мартен протянул руку и отключил картинку. Операция закончилась.
Они долго сидели в молчании. Дождь с глухим стуком снова забарабанил по крыше «мерседеса». Улицу заливал поток воды по щиколотку, весь в воронках от капель.
«Странно, — подумал Фейн, — я так и не знаю, как он выглядел». Лицо Кролла, мелькнув перед Мартеном за долю секунды до того, как он ударил в него «вальтером», уже было изуродовано. А когда Фейн закончил с Кроллом, того и родная мама не узнала бы. Фотографию раздобыть не удалось и теперь уже вряд ли удастся. Кролл забрал с собой в могилу тайну своей внешности и всей жизни.
— Боже! — опять повторила Рома.
Фейн предпочел бы посидеть в тишине, но в голове Ромы бурлили, просясь наружу, мысли.
— Больше всего меня беспокоит, что операция Кролла — лишь случайный взгляд за кулисы. Что еще обнаружилось бы, сумей мы открыть занавес пошире?
Мартен разделял ее неудовлетворенность. Он не мог избавиться от ощущения, что они чертовски близко подошли к какой-то страшной тайне, но так и не поняли, с чем столкнулись.
— Давай взвесим, не засветились ли мы, — предложила Рома, глядя прямо перед собой на залитое дождем лобовое стекло. — Через Элизу и Лору утечки быть не должно. Ты всегда пользовался псевдонимом Таунсенд, верно?
— Да.
— Наше уязвимое место — Вера.
— Клиент — всегда уязвимое место.
— Но сейчас мы имеем дело с «Вектором».
— Они не знают о Вере. Они лишь знают, что кто-то разыскивал Кролла. Почему — неизвестно. Этот кто-то нашел его и решил отдать «Вектору». Других сведений у них нет. Они по-прежнему не имеют понятия, кто мы.
— Смерть агента их не остановит. Они все равно постараются выяснить, кто отдал им Кролла. В его компьютерах могла остаться обличающая их информация, и они это понимают. А также то, что теперь эти сведения у тех, кто нашел Кролла.
— Так и есть.
— Значит, дело не закрыто.
Дождь на несколько секунд зачастил, потом вернулся к прежнему размеренному ритму.
Рома умолкла. Несмотря на неуклюжую концовку операции, личность Фейна и его людей удалось сохранить в тайне.
Исключение составляла только Вера Лист, но та еще больше команды Фейна заинтересована, чтобы об этой истории никто не узнал.
Однако «Вектор», спрут тайных операций, никуда не делся. Из-за бредовых планов Кролла Мартен теперь попал в орбиту мрачных подозрений «Вектора». Нелегко будет избавиться от их липких щупалец.
Профиль Ромы четко обозначался на фоне окна машины — иссеченного дождевыми каплями светлого пятна. Колумбийка пытается храбриться, хотя охота за чужими секретами предъявила ей страшный счет — лишила семьи. Вероятно, теперь она трезво оценивает последствия действий всей группы: участники операции разбудили «Вектор» и едва не засветились.
Сам Фейн успел сродниться с необходимостью вести тайную жизнь. Его доля не вызывала у него ни страха, ни отвращения. Мартен воспринимал ее как нравственный выбор, нечто, определяющее человеческую натуру. Личные тайны ставят перед человеком этические дилеммы — от кого что утаивать, кому доверять, а кому нет и почему, — связывая его по рукам и ногам.
Он и вспомнить уже не мог, когда в последний раз желал, чтобы жизнь сложилась иначе. Но зато помнил, какую боль приносило это желание. Глядя на Рому, он ловил себя на мысли, что испытывает некоторую ностальгию по тем временам, когда еще был способен ощущать острую тоску по другой жизни.
Рома отвернулась. Мартен завел машину.
Когда «мерседес» остановился за внедорожником Ромы в Пасифик-Хайтс, стрелки часов перевалили за полночь. Дождь наконец прекратился. Устав от сидения в машине, они вышли размяться. С фиговых деревьев падали запоздалые капли.
Оба вымотались до предела и оставили разбор бурных событий последних пяти дней на потом.
— Поедешь к Вере? — спросила Рома, вынимая ключи из сумочки.
— Не стоит откладывать. Нужно сообщить ей, что Кролл мертв, и все закончилось.
В слабом свете уличных фонарей вместо лица Ромы он видел лишь бледное пятно лба да желтоватый клин выступающей скулы. В темноте было сложно различать выражение лиц друг друга, но Фейн физически ощущал на себе взгляд из глубоких воронок, в которых прятались глаза Ромы. Взгляд ее был таким же неоднозначным и трудночитаемым, как и все события последних дней.
Рома шагнула вперед и обняла Мартена. Он растерялся, но ответил на объятия.
Если впоследствии ему покажется, что объятия чересчур затянулись, что он слишком остро ощутил теплоту ее лица на своей щеке, запах ее кожи, то это можно будет списать на мимолетнее помутнение памяти.
Не говоря ни слова, Рома отвернулась, села во внедорожник и уехала. Фейн смотрел вслед машине, пока та не скрылась из виду. Через минуту он отправится на встречу с Верой Лист. Та, конечно, ждет его с огромным нетерпением, невзирая на поздний час. Но Мартен все не двигался с места. Сделав глубокий вдох, он попытался отогнать от себя все мысли, сосредоточил внимание на окруженных кольцами тумана огнях уличных фонарей.
Опять пошел дождь.
Мартен вернулся в «мерседес» и завел мотор. Развернувшись, он направился к офису Веры в Рашен-Хилл.