К нам подошли люди из микроавтобуса. Шофером был Йирка Пелишек. «Грузчиком» — доктор Рихард Мергаут. Зарплата обоим начислялась по нашему ведомству.
Доктор Мергаут наклонился над Шульцовой, нащупал пульс и кивнул головой.
— Все в норме. По дыханию и пульсу ей следует быть в вытрезвителе.
Я обратился к Йирке:
— Тебе известно, когда ее доставить, не так ли?
— В двадцать двадцать пять, шеф.
Я порылся в сумке Ганы Шульцовой, нашел там связку ключей и револьвер. Никелированный «вальтер-6,35». Дамская игрушка, однако, может быть и опасна.
Я отдал Йирке ключи.
— Вон за той лесопосадкой стоит ее машина. Красный «моррис-мишг». В ней есть радиопередатчик, ты это знаешь лучше меня. Так вот, сделай с ним что-нибудь такое, что смахивало бы на обычную техническую неполадку. Затем соверши осторожно наезд на дерево. Но только легкая авария без ранения. Ясно? Водительница была в нетрезвом состоянии, но защитный пояс ее спас. Легенду об обстоятельствах ее обнаружения не забыли?
Врач в комбинезоне грузчика занимался Бобином. Проверял пульс, рефлексы, изучал реакцию зрачков.
Йирка Пелишек тем временем отнес Гану Шульцову в ее машину.
А я, наблюдая за ними, старался не думать о том, что лес здесь редковат и какой-нибудь случайный турист может осложнить всю операцию.
Бобин сидел неподвижно. Он явно привык к тому, что вокруг него постоянно вертятся люди в белом, и не отличал комбинезона грузчика от халата врача.
— Какие лекарства вам давали? — спросил его доктор Мергаут.
Но добиться больше того, что это были какие-то голубые порошки, белые капсулы и розовые таблетки, да еще ежедневно два-три раза какие-то инъекции, ему так и не удалось.
— Инъекции внутривенные?
— Нет, внутримышечные, — ответил Бобин.
Да, это могло быть все, что угодно. Впрочем, доктор Мергаут был к этому вполне готов.
Он вынул из своей сумки пробирку и, протянув ее Бобину, сказал тоном, не терпящим возражений:
— Помочитесь сюда.
Тот послушно выполнил его указание, как хорошо вышколенный пациент. Я с душевной болью наблюдал за всей этой сценой. На капоте моей машины вспыхнуло пламя спиртовки. Над ней склонился Мергаут, капая и подсыпая в пробирку какие-то реактивы.
Наконец доктор поднял голову и сказал:
— Так оно и есть…
Привычными, точно рассчитанными движениями он убрал и упаковал спою посуду, вьшул из сумки резиновый жгут, шприц. Потом вобрал в шприц содержимое двух каких-то ампул, вытеснил поршнем из него воздух — капельки лекарства сверкнули на солнце и, описав дугу, упали на землю.
— Засучите рукав, — прежним тоном обратился Мергаут к Бобину.
Затем он профессиональным движением ввел иглу шприца ему в вену.
Итак, вариант А начал действовать.
Доктор Мергаут взял меня под руку и отвел в сторону.
— Сейчас он будет в порядке. Продержится часа четыре, самое большее пять. Потом опять начнется спад, и он может даже потерять сознание.
— Понятно.
— Он нуждается в постоянной медицинской помощи, а точнее — в наблюдении.
— Все ясно, — сказал я и пожал ему руку.
На этом его миссия в варианте А кончилась.
Я включил мотор и с места дал третью скорость.
— Что происходит? — спросил Бобин, словно пробудившись ото сна.
Реакция у него была явно замедленной.
— Едем в Прагу. К маме. Или ты не хочешь?
Он нервно сглотнул.
Я тем временем мысленно повторял названия лекарств, которые доктор Мергаут обнаружил в организме Бобина, прежде чем сказать мне, что ему разрешается все, кроме алкоголя и кисломолочных продуктов. От кофе ему становится лучше. Возражения против сигарет носят самый общий характер, курение, мол, ухудшает дыхание и сокращает продолжительность жизни человека. Размышляя, я искоса поглядывал на Бобина.
— Могу ли я тебе верить? — спросил Бобин. Говорил он тихо, голос его доносился словно откуда-то издалека.
Держа руль правой рукой, я сунул левую в верхний карман пиджака и вынул оттуда серебряный медальон.
— Тебе это знакомо?
Он взглянул на меня чуть испуганно.
— Это же мамочкин!..
— Конечно. Она дала его мне для тебя, — сказал я. — Теперь ты мне веришь?
* * *
— Я не ошибся? Это Анита?
Телефонная трубка в этом сельском почтовом отделении была засаленной и липкой.
— Да, это Анита. А это ты, Рихард?