Направляясь к задним воротам, что вели в аббатство из долины, Жосс увидел фигуру, спешащую к монастырю с другой стороны. Это была женщина, совсем еще молодая и одетая как мирянка. Сначала ему показалось, что девушка бежит, но, приблизившись, он с удивлением обнаружил, что она пританцовывает на ходу. Более того, девушка еще и пела — подойдя еще ближе, он смог расслышать слова веселой песенки:
— …щебет птиц возвестил: по весне он меня полюбил… — звучал ее чистый, беззаботный и счастливый голос.
Девушка почувствовала, что за ней кто-то идет, и, снова удивив Жосса, сказала, не оборачиваясь:
— Уходи! И не вздумай опять напугать меня, я слышу, как ты…
В этот момент она оглянулась, увидела Жосса, прервалась на полуслове и опустила глаза.
— Ой! Доброе утро, сэр. — В считанные секунды ее голос изменился: вместо страсти и нежности в нем теперь была просто учтивость.
— Доброе утро, — ответил Жосс.
«Интересно, она догадывается, кто я такой?»
— Ты идешь в аббатство? — спросил он.
Девушка одарила его озорной улыбкой.
— Куда же еще я могу идти? Смотрите, ведь мы почти у ворот!
Он улыбнулся в ответ. Было трудно не сделать этого.
— Должно быть, ты Эсиллт, — предположил он.
— Так и есть. А вы, я полагаю, сэр Жосс Аквинский.
— Верно.
Он задумался, в какие слова облечь свой вопрос и выяснить, откуда она возвращается, но девушка опередила его:
— Вы остановились с монахами в долине, правда, сэр? Говорят, там готовят вкусные завтраки.
— Ну, я…
Стоп! Она дразнила его!
— Сущая правда, — ответил Жосс, принимая ее игру. — Сочная свежая говядина и аппетитный соус, самый мягкий на свете хлеб и самое прекрасное французское вино.
Запрокинув голову, девушка рассмеялась.
— Раз так, почему же я не догадалась присоединиться к вам? — воскликнула она. — Что до меня — увы! — я позавтракала жидкой овсянкой, которую мы даем старикам. Понимаете, у них нет зубов. — При этом девушка обнажила свои собственные зубы, крепкие, белые и ровные.
— Ну, тебе-то овсянка, похоже, впрок, — сказал Жосс.
Она опять рассмеялась.
— Ах, это и впрямь полезная еда! — Неожиданно она посерьезнела, как будто не могла так долго шутить по поводу своих подопечных. — Знаете, сэр, мы очень заботимся о них. И дело вовсе не в том, чтобы дать им угол и ждать, когда они умрут.
— Я не думал так ни секунды, — запротестовал Жосс. — И мне хорошо известно, Эсиллт, что тебя высоко ценят за твою работу.
— Правда? — Похоже, эти слова ее обрадовали. — Благодарю вас, сэр! Я так счастлива слышать это!
В этот момент они уже вошли в ворота, и Эсиллт свернула направо, к дому для престарелых и немощных монахов и монахинь. Жосс пошел с ней.
— Хотите познакомиться с моими милыми старичками? — спросила она.
— Я… Нет, Эсиллт, не сейчас. Я должен увидеть аббатису.
Девушка искренне огорчилась, как будто для нее действительно имело значение, пойдет ли он с ней и приведет ли она гостя, чтобы для ее «милых старичков» утро сделалось еще более светлым.
— Ох…
— Я приду, — заверил Жосс. — Обещаю.
Эсиллт снова улыбнулась.
— Я буду ждать, — проговорила она и направилась к двери дома для престарелых и немощных монахов и монахинь, оставив Жосса стоять в одиночестве на дорожке.
«Интересно, — подумал Жосс. — Ведь ее слова были совсем невинны. Тогда почему я почувствовал себя так, словно очень хорошенькая и соблазнительная женщина только что сделала мне не слишком завуалированное предложение?»
Аббатиса Элевайз уже некоторое время ждала Жосса, когда он наконец постучал в ее дверь. Несмотря на то, что ей не терпелось узнать, нашел ли он что-нибудь, она сумела устоять против настойчивого желания послать за ним. Во-первых, едва ли возможно посылать за человеком такого статуса, как Жосс Аквинский, а во-вторых, если большую часть ночи рыцарь провел на ногах, он заслужил отдых.
— Войдите, — сказала аббатиса в ответ на его стук в дверь.
Элевайз окинула Жосса взглядом, когда он вошел в комнату, и с удовлетворением отметила, что с ним все в порядке, по крайней мере внешне.
— Доброе утро, сэр Жосс. — сказала она.
— Доброе утро, аббатиса.
Жосс улыбнулся, подвинул стульчик, сел и без всяких предисловий начал:
— В лесу кое-что есть. Там повален огромный дуб, рядом с ним яма и следы того, что кто-то — возможно, не один человек — выкопал ее.
— Неужели?! И вы думаете, что Хамм Робинсон нашел то, что там было спрятано?
Жосс пожал плечами.
— Трудно сказать наверняка. Хотя браконьеры и впрямь орудовали поблизости, а мы знаем, что Хамм и его друзья были браконьерами. Но с другой стороны, аббатиса, это выглядит как совпадение, вы согласны?
— Да, в самом деле. — Элевайз нахмурилась, словно ей в голову пришла неожиданная мысль. — Сэр Жосс, вы видели… я имею в виду, были ли там какие-нибудь следы Лесного народа? То есть я хочу сказать…
— Вы хотите спросить, не испугался ли я? — с усмешкой закончил он вместо нее. — Аббатиса, дорогая, я не просто испугался, я был в ужасе! В какой-то момент я окончательно убедил себя, что за мной наблюдают, и помчался из этой таинственной рощи, как если бы все демоны ада гнались за мной по пятам! — Его улыбка стала еще шире. — Но, разумеется, все это лишь плод моего воображения.
— Да, разумеется, — тихо повторила она.