Эхо растаяло и смолкло. Девушка снова опустилась на бревно. Опустошенная и обессиленная, она свесила ноги со своего деревянного ложа и, если бы женщина не держала ее крепко за руки, соскользнула бы на землю. Но женщина, полная заботливого внимания, быстро пришла на помощь. Одной рукой обняв девушку за плечи, а другой одернув скомканное полупрозрачное одеяние, она помогла ей встать.
Затем, поддерживая девушку, — та была почти без чувств, ее ноги внезапно ослабли, маленькие босые ступни еле переступали по земле — женщина увела свою подопечную из мерцающего света луны в черную тень деревьев.
Воля и разум Жосса были совершенно подавлены непонятной ему, но очень могущественной силой. Он энергично потер лицо ладонями. Затем, все еще прикрывая глаза рукой, словно пытаясь запоздало отгородиться от того, что он только что увидел, рыцарь прислонился спиной к стволу дерева, опустился на корточки, а потом уселся на землю у подножия дуба.
Через мгновение аббатиса села рядом с ним.
Жосс не мог говорить и не знал, что сказать, если бы сумел.
Тихо откашлявшись, Элевайз начала первой:
— Это не Калиста. Девушка очень похожа на нее, но это не она.
— Слава Богу! — выдохнул Жосс. Затем, помедлив, спросил: — Как вы можете быть уверены в этом?
— Вспомните ее волосы, — сказала аббатиса.
В воображении Жосса возник образ девушки, бьющейся в безудержном исступлении. Венка на голове уже нет, густые темные волосы колышутся подобно черным волнам.
Ну конечно же! Ни у одной женщины, живущей в монастыре, не может быть таких длинных и роскошных волос.
— Да, то была не Калиста, — отозвался Жосс. — Не Калиста…
Снова воцарилась тишина, плотная, душная, словно кто-то накрыл их мягким одеялом.
«Я хочу спать, — рассеянно подумал Жосс. — Очень хочу спать. Веки такие тяжелые… Я мог бы лечь здесь и проспать до рассвета. Почему до рассвета? После рассвета я тоже мог бы спать. Весь день и всю следующую ночь…»
Он широко зевнул и ощутил вес навалившейся на него аббатисы. С невероятным усилием рыцарь повернул голову. Глаза Элевайз были закрыты, губы неплотно сомкнуты, она глубоко дышала. Кажется, она спала.
«А почему бы и нет? — подумал Жосс. — Это место ничуть не хуже других. Уютное и…»
Он тоже заснул.
Но ненадолго.
Чувство самосохранения, наследие боевого прошлого, все еще присутствовавшее в нем, не покинуло Жосса и в этот нелегкий час.
Он увидел яркий сон.
Рыцарь был на поляне. Там, на открытом месте, он стоял в одиночестве в ярком свете луны. А сзади, подкрадываясь тайком, к нему приближались седая женщина и девушка с темными волосами — каждая с дротиком, и наконечники целились прямо ему в спину.
Но Жосс заметил их.
Содрогнувшись и издав хриплый звук, рыцарь проснулся. Он тяжело дышал от ужаса, все его тело было в поту.
Жосс резко повернулся — и со всего размаха ударился носом о ствол дерева.
Слава Богу! Слава Богу! Он не стоял на поляне, и два дротика не должны были вот-вот пронзить его сердце.
Вскочив на ноги, рыцарь схватил Элевайз за руку и зашептал:
— Аббатиса, проснитесь! Нам нельзя оставаться здесь! Мы…
Перед его глазами все закружилось. Жосс еле успел отвернуться, и его вырвало на росший рядом папоротник.
Когда рыцарь смог выпрямиться, он рискнул искоса посмотреть на аббатису. Разбуженная Элевайз тоже выглядела не лучшим образом.
— В чем дело? — прошептала она. — Нам нужно поспать, Жосс! Я так устала…
Рыцарь взял аббатису за руки и попытался поднять. Нелегкая задача: мало того, что Элевайз была высокой и хорошо сложенной, но она к тому же почти лишилась чувств.
— Вставайте!
Жосс встряхнул ее. Аббатиса неохотно выпрямилась, однако тут же пошатнулась и прислонилась к стволу дуба.
— О Боже мой! — прошептала она. — Что?.. — Элевайз нахмурилась, но затем, очевидно, вспомнив, где они находятся и какое зрелище совсем недавно открылось их глазам, пришла в себя. — Мы должны выбраться отсюда, — решительно заявила она, — и найти безопасное место.
Жосс направил ее к деревьям, к зарослям, через которые они пришли сюда некоторое время назад — им показалось, что прошла целая вечность.
«Мудрая мысль, — подумал рыцарь, — но как некстати, что аббатиса высказала ее так громко!».
Назад — по заросшей тропинке… Назад — через большую поляну с поваленными дубами… Назад — к тропе, по которой они выберутся отсюда и которая приведет их домой.
Жосс мог бы догадаться и раньше. Мог бы предположить: если уж ему стало плохо, то что говорить об Элевайз? Правда, он уже пришел в чувство, но аббатиса-то не пришла. Явно нет!
То обстоятельство, что Элевайз так быстро поспевала за ним, ввело его в заблуждение, и он решил, что с ней все в порядке. Так ли это?
Когда они оказались в относительной безопасности среди деревьев на другой стороне поляны с поваленными дубами, Жосс услышал тихий стон. Оглянувшись, он увидел, как Элевайз согнулась пополам. Он ничем не мог помочь ей. Элевайз выпрямилась, вытерла рот одной рукой и, махнув ему другой, крикнула:
— Не останавливайтесь! Торопитесь и найдите укрытие!
Вняв ее настойчивости, Жосс побежал. Он знал, что аббатиса следует за ним: шаг, другой, третий, четвертый — ее ноги с глухим звуком касались твердой земли.
Пробегая под деревьями, Жосс пригнулся и вдруг услышал зловещий стук.
Рыцарь остановился как вкопанный, оглянулся и увидел, как Элевайз опускается на землю под ближайшим к ней деревом.
Ее только что рвало. Вероятно, она чувствовала ужасное головокружение. В любом случае аббатиса была не в состоянии мчаться через лес, полный раскидистых деревьев с низкими ветвями.
Жосс уже пришел в себя и потому не забывал пригибаться, а вот Элевайз пока еще не успела опомниться.
Ударившись головой о толстую ветку дуба, она потеряла сознание.
Упав на колени рядом с ней, Жосс увидел, как на лбу аббатисы из-под накрахмаленного белого полотна вимпла выступила кровь. Охваченный ужасом, он сорвал вимпл и прикоснулся пальцами к шее Элевайз.
Несколько страшных секунд он не мог уловить пульс, а затем почувствовал биение. Неровное, слабое, но все же биение.