Ричард! — закричала я, едва увидев его.
Он удивленно на меня взглянул, недоумевая, откуда его может знать незнакомая женщина. Потом нахмурился и крикнул кучеру, чтобы тот остановил карету.
Когда лошади замерли, Ричард легко спрыгнул с подножки кареты и подошел ко мне. Хоть было уже довольно темно, однако по силуэту вполне можно было понять, что перед ним кто-то, вовсе на его жену не похожий.
Дирана? — неуверенно спросил он.
Я закивала. Меня душили слезы.
Он стремительно приблизился и заключил меня в объятиях. И пусть теперь я была на два размера больше, чем прежняя хрупкая Дирана, но он сжимал меня все так же горячо.
Господи — наконец произнес он, немного меня отстраняя — я чуть с ума не сошел, вас разыскивая.
Я плакала, сильнее утыкаясь ему в пропахший табаком воротник. Ричард продолжал:
Наконец дня четыре назад приехал мистер Эванс и доложил, что встретил женщину здесь, которая утверждает, что она и есть леди Стейн. Хотя сказал, внешность другая.
Ага — засмеялась я сквозь слезы — видел бы ты его лицо, когда я ему сообщила, что я леди Стейн.
Верю — засмеялся Ричард — ты и правда изменилась. Но я то ведь знал, что ты не настоящая Дирана. Поэтому почему бы тебе к прошлой внешности не вернуться? Особенно после колдовства?
Да уж — все еще не верила я, что он так быстро привык ко мне новой.
Впрочем, ведь при свете он меня еще не видел…
Он подал мне руку, и мы забрались в карету. Лицо Ричарда сияло счастьем, которое было очевидно даже в сумраке. Всю дорогу до дома я рассказывала ему о своих злоключениях. О том, как колдун перенес меня беременную в пустыню, где я чуть не погибла от жажды и голода. Слушая мое повествование, Ричард так сильно сжимал меня в объятиях, что я боялась, раздавит.
Ребенок не пострадал? — спросил он и напряженно сглотнул.
Нет — замотала я головой — к счастью, нет. Меня спасли.
Затем последовал еще один рассказ о том, как выпив чудодейственной воды из бассейна, я добралась до деревни. Где и родила благополучно, пребывая без сознания.
Это, наверное, драконья пустошь — сказал Ричард — давно, в детстве я слышал слухи об этом гиблом месте. Но не думал, что они правдой окажутся.
К тому времени мы уже стояли возле домика Алары-старшей. Перед тем как войти, я замешкалась. Мне было страшно. Страшно от того, что сейчас мы войдем, и Ричард разглядит меня — крепкую, круглощекую и обычной, пусть и приятной внешности. Я представила, как он выбегает из дома в панике, крича, что такой жены ему не надобно.
Мысль хоть и была смешной, но все таки я боялась… Как ни крути, а по сравнению с изысканной внешностью Дираны моя проигрывала. А вдруг я нравилась ему только той, рыжеволосой, хрупкой нимфой?
Ричард однако не собирался ждать, когда я закончу свои размышления. Он рывком, по-хозяйски распахнул дверь и вошел. Я услышала из-за его спины, как испуганно взвизгнули женщины в доме.
Спокойно! — вынырнула я из-за плаща Ричарда — Это мой муж. Не бойтесь.
Писки и визги стихли. Женщины с любопытством уставились на вошедшего. Он же глаз не спускал с младенца, которого в этот момент держала на руках Алара-старшая и кормила его из бутылочки.
Это… он? — повернулся Ричард ко мне.
Я все еще стояла в полутьме, поэтому на мою внешность он не реагировал.
Да — прошептала я — только это она, дочка.
Дочка… — растерянно произнес Ричард.
Девочка, убиравшая грязные пеленки из кроватки, прыснула в кулачок.
Ричард явно был не готов к тому, что его первенец окажется не мужского рода. Он подошел к малышке и озадаченно уставился на нее. Алара-старшая протянула ее Ричарду. Он осторожно, как хрупкую вазу, взял ее, неловко сложив руки.
Во все глаза уставился молодой папаша на лицо своей дочурки, ища в ней сходство с самим собой. Наконец девочка открыла глаза и на Ричарда уставились самые синие в мире глаза. Точно такие же, как у него самого. Он облегченно вздохнул и радостно засмеялся.
Алара-младшая засмеялась тоже, явив миру милую беззубую улыбку. Ричард прикоснулся к ее носику лбом и снова счастливо рассмеялся.
А ты знаешь — обратился он ко мне, оборачиваясь — дочка — это замеча…
Он не договорил, потому что к тому времени я шагнула из тени маленькой прихожей, выходя в ярко освещенный центр комнаты. Ричард уставился на меня и сглотнул. Я почувствовала, как земля начинает уплывать из-под ног. Все, вот и приплыли! Я ему не нравлюсь такой.
Да, ты и в самом деле здорово изменилась — наконец произнес он.
Стала хуже? — спросила я нарочито небрежно, беря Алару у него из рук.
Нет, конечно — поспешно сказал он — однако, необходимо привыкнуть.
Ага — подтвердила я — и выкинуть все платья Дираны, рассчитанные на особей без груди и бедер.
Да, — кивнул он головой — конечно. Купим тебе все новое.
Пока я укладывала Алару обратно в кроватку, я чувствовала на себе его взгляд. Казалось, он сканирует мою новую внешность, пропуская ее через какой-то встроенный в его мозгу фильтр. И я очень, очень сомневалась, что пройду через этот фильтр.
Ричард хотел ехать обратно немедленно. Однако Алара-старшая возразила, сказав, что его лошадям после долгой дороги просто необходим отдых. И постелила нам в гостевом домике.
Перед уходом я склонилась над Аларой и поцеловала ее в лобик. Ричард стоял рядом.
Алара? — переспросил он — почему такое имя?
А почему нет? — возразила я — В конце концов, если бы не Алара-старшая, то я бы сейчас тут с тобой не разговаривала. Да и дочки никакой у тебя бы не было.
Нет, я не против — поспешно ответил Ричард — просто непривычное имя.
Привыкнешь — ответила я.
Конечно — согласился он и поцеловав дочь, пошел к выходу.
В эту ночь мы лежали на двухместной кровати гостевого домика как чужие. Я понимала, что он переваривает мою изменившуюся не в лучшую сторону внешность и вряд ли хочет меня. В темноте мы не разговаривали, каждый думая о чем-то своем.
Я засыпала в слезах. Ричард так и не придвинулся ко мне, не заговорил, не попытался хоть как-то сгладить свое ко мне отвращение. Все было кончено. Такая я ему не нужна. Слезы сами собой полились у меня из глаз, но я старалась не всхлипывать, позволяя им просто течь на подушку.
Внезапно мне почудилось, что кто-то нежно трогает меня за плечо. Я обернулась назад. Это был Ричард. Одной рукой он будил меня, а во второй у него виднелся бокал.
Что это? — вытерла я заплаканные глаза.
Пей — нежно приказал он, и глаза его засветились в темноте комнаты.
Я отпила глоток. Он принес шампанское!
Одним залпом я осушила бокал и протянула его обратно Ричарду. Тот взял его и поставил на тумбочку рядом с кроватью.
Решил немного тебя порадовать — тихо произнес он, убирая с моего лица пряди волос.
А где шампанское взял? — улыбнулась я сквозь слезы.
У Алары попросил — серьезно ответил он — понятное дело, у старшей.
Он засмеялся, и его смех мигом высушил мою печаль. Он смеялся так, как раньше — по-юношески беззаботно и нежно. Как будто…
И тут я ощутила вкус его губ на своих губах. Так он что, не считает меня некрасивой, нежеланной или что-то в этом роде? Неужели он все еще хочет меня? И вскоре я воочию убедилась в этом. Мало того, когда мы закончили заниматься любовью, сквозь сонную пелену мне послышались слова:
Я люблю тебя, глупая, как бы ты внешне не выглядела. Можешь расхаживать хоть в облике тролля, мне все равно. Ты в любом случае никуда от меня не денешься.
Заснула я с улыбкой. И в объятиях Ричарда.
С утра пораньше, едва мы только оделись, Алара-старшая позвала меня к себе. Она приготовила нам в дорогу целую котомку с лекарственными растениями, всякими сборами. И затем битый час втолковывала мне, что от чего и как именно все это следует принимать.
Тут в основном для малышки — вещала она с умным видом — однако и для тебя кое-что имеется. Вот например одолень-сбор!
И с этими словами она продемонстрировала мне мешочек, в котором просматривались какие-то корешки.
Заваришь, выпьешь, и успокоишься — заявила женщина. Или вот…
Лекция по травоведению продолжалась дальше. Ричард тем временем, позавтракав, нянчился с дочкой. Спустя час мы были готовы, и карета подъехала к домику. Расставалась я со своими спасительницами со слезами на глазах. Алара-старшая тоже не смогла унять слезы, обнимая меня и особенно свою тезку-малютку.
Взяв на прощание в меня обещание навещать их, она наконец разрешила нам сесть. И пока наша карета не скрылась за поворотом, старая женщина все стояла на крыльце и махала вслед белым платком.
Путь домой оказался нелегким. И хоть Алара большую часть дороги исправно спала в своей колыбельке, все-таки в концу четвертого дня мы все изрядно выбились из сил. И когда я увидела знакомый домик мятного оттенка, чуть не расплакалась от радости. Мы были дома!
Не успела я войти, как прямо из гостиной на меня обрушился целый ворох объятий, слез, поздравлений. Я с изумление увидела, что там собралась целая толпа под предводительством Ровейны.
Мама? — спросил Ричард, едва войдя в дом с колыбелькой — вы что здесь делаете?
Как это? — нисколько не смутилась та — Вас встречаем! А где же Дирана?
Да, где моя дочь? — встала с кресла упитанная дама в ярко-сиреневом наряде.
Глория! Она выглядела уже вполне оправившейся от потрясений недавнего мезальянса И по всей видимости, Серкан был уже забыт.
Девушка, — обратилась ко мне любезно Ровейна — вы наверное, няня моего внука — не будете так любезны поторопить немного леди Стейн… Что-то она замешкалась. Нам всем не терпится увидеть ее и поздравить.
И поздравить! — басом подхватила Глория, осушая судя по всему не первый бокал с шампанским.
Я разглядела среди присутствующих кумушек, с которыми Ровейна вечно точила лясы. В том числе была здесь и главная сплетница города — мадам Катц. Она подозрительно сверлила меня глазами-буравчиками, явно о чем-то догадываясь.
Услышав, что меня принимают за няню, Ричард подошел к столу и поставил на него колыбельку с Аларой. Кумушки сразу же принялись сюсюкаться с малышкой, играя и поочередно беря ее на руки.
Так, мама — начал Ричард — а также вы, леди Даэт. У нас есть для вас новости.
И он подошел ко мне, обняв за талию. У Ровейны от возмущения чуть глаза из орбит не вылезли. А Глория покраснела так, что почти полностью слилась с бархатными бордовыми шторами.
Ричард! — гневно начала Ровейна — что ты себе позволяешь?…
Все взгляд кумушек сместились от Алары к нам. Я поежилась. В воздухе запахло скандалом.
Мама, спокойно — поднял руку Ричард — вам лучше присесть.
Глория уже сидела, поэтому его совет обращался исключительно к Ровейне. Та растерянно принялась озираться и наконец, нащупав позади стул, брякнулась на него.
Итак? — настойчиво смотрела она на нас — Что все это значит?
Да, что это все значит? — поддержала ее Глория, затем икнула — и где, черт побери, моя дочь?
Ровейна брезгливо на нее посмотрела и отвернулась. Затем снова впилась острым взглядом в нас.
Это Дирана — указал на меня Ричард — только это она настоящая, а до этого была заколдованная.
Ровейна смотрела на него как на умалишенного. Глория пару раз икнула и залпом осушила еще бокал.
Почему она так выглядит? — спросила Ровейна, пытаясь говорить спокойно — где ее изысканная внешность, волосы…. где все это? Почему она выглядит, как… как служанка?
Ричард, глубоко вздохнув, принялся объяснять суть дела. Немало времени потребовалось, прежде чем Ровейна начала ему верить. Затем она устроила мне перекрестный допрос, расспрашивая о таких подробностях, о которых могла знать только настоящая леди Стейн. Я с честью выдержала проверку.
И наконец Ровейна, бледная и усталая, отобрав у Глории очередной бокал с шампанским, сама выпила его, не оставив ни капли. Кумушки смолкли, переваривая услышанное и представляя, как они завтра растрезвонят об этом на весь город.
Но мне было уже все равно. Я взяла колыбель с Аларой и поднялась наверх, где Эмили, красная от радости, наконец-то увидела меня в настоящем обличие. Только ей одной и не пришлось ничего объяснить. Я просто сообщила, что внешность леди Дираны вернулась к ней, а ко мне — моя собственная.
Девушка только кивнула, заметив, что я куда милее и приятнее, чем прежняя леди Дирана. Я улыбнулась. Она явно хотела мне польстить. Однако после принятой ванны и переодевания в роскошную домашнюю одежду мне самой понравилось свое отражение. Пусть я уже не блистала той изысканной, почти пугающей красотой, однако же выглядела вполне достойно и свежо.
Фигура у меня была хорошая, спортивная, и даже роды ее не испортили. Длинные ноги, грудь четвертого размера, крутые бедра, высокая попа… Что еще нужно для счастья? Темно русые волосы были густыми, лоб высоким, кожа хорошей, серые глаза — вполне большими и выразительными. И вовсе не походила я на служанку — фыркнула я про себя, вспомнив реакцию Ровейны.
Примерив парочку платьев из шкафа, я окончательно убедилась, что ни одно из них мне теперь не подходит. И отправила Эмили за портным. Ему предстояло много работы.
Колыбель с Аларой я поставила в нашей с Ричардом спальне. Малышка, искупавшись и наевшись, быстро уснула. Уже садилось солнце, а Ричард все не поднимался наверх. А ведь он даже еще не мылся с дороги. Я решила спуститься. Как бы не хотелось мне снова видеть Ровейну и истеричную пьяную Глорию.
Однако внизу уже никого не было. Гостиная оказалась пустой — кумушки, получив порцию первосортных сплетен, отправились разносить их по домам. На одном из диванов я заметила храпящую Глорию, однако будить ее на стала. Потому что не хотела во-первых вновь слышать ее причитания по поводу потерянной дочери, а во-вторых я увидела свет, пробивающийся из-под двери кабинета.
Не дойдя пары метров, я замедлила шаг, потому что из-за приоткрытой двери раздались голоса.
…но, Ричард — говорила Ровейна — подумай, на что ты идешь!
Я уже подумал, мама — раздраженно ответил Ричард — и говорю тебе в пятый раз, я своего решения не изменю.
Но король узнает — растерянно отвечала Ровейна — а он узнает точно, и поскольку эта твоя жена не знатных кровей, король заберет твою лицензию.
Что ж, так тому и быть — устало произнес Ричард.
И прости прощай, былое величие дома Стейнов? — горько спросила Ровейна.
Получается, так — ответил Ричард и зашуршал бумагами — но ведь, не сошелся же клином свет на этой лицензии? Заработаю по-другому.
Что ответила Ровейна, я не услышала, потому что еле сдерживалась, чтобы не ворваться в кабинет и не прогнать эту дамочку шваброй. Однако, вовремя вспомнив, что она все же мать Ричарда и родная бабка моей дочери, я кое-как успокоилась.
Вместо этого я глубоко вздохнула и спокойно отворила дверь кабинета:
Ровейна, не хотите ли взглянуть на внучку? — спросила я, глядя ей прямо в глаза.
Ричард посмотрел на меня с явным облегчением. Наверное, ему несладко пришлось в последние несколько часов.
Что? — спохватилась она — Ах, да, конечно.
Она вскочила с кресла и двинулась за мной. Выходя из кабинета я оглянулась и подмигнула Ричарду. Он улыбнулся в ответ.
Мы с Ровейной поднялись наверх, и я провела ее в нашу спальню. Там она склонилась над колыбелькой Алары и умиленно над ней заворковала.
Спустя полчаса они уже были лучшими друзьями, и Ровейна категорически отказывалась выпускать свой палец из цепких пальчиков внучки.
Думала, первым внук будет — говорила она, улыбаясь — да и Ричард так думал. А вышло вот оно как. Что ж, по-моему, так даже лучше.
Я улыбнулась, поражаясь с какой легкостью малышка завоевывает в считанные минуты даже самые черствые сердца.
Ровейна все еще иногда посматривала на меня с недоумением и опаской, словно порой не понимая, что я делаю рядом с ее сыном и внучкой. Однако к своему отбытию далеко за полночь она уже на мой взгляд полностью смирилась с текущим положением дел.
И только отзвук несложившейся карьеры Ричарда в качестве королевского поставщика спиртного да призрак былого величия дома Стейнов иногда озаряли ее глаза горьким светом.
Она забрала с собой и Глорию, разумно рассудив, что нам будет не до нее. Уж не знаю, что Ровейна рассказала ей, когда та протрезвела, но Глория больше нас не беспокоила.
На следующий день Ричард куда-то уехал и возвратившись, преподнес мне замечательный, огненного цвета бриллиант.
Это тебе — с радостной мальчишеской улыбкой произнес он — в благодарность за дочку.
Я приняла камень — он был вставлен в золотое кольцо. И сразу же надела его на палец. Замечательная игра отблесков заворожила меня, и я залюбовалась на свою руку. Ричард выглядел ужасно довольным.
Затем примерно с неделю пришлось мне просидеть дома, пока от портного не вернулся весь мой обновленный гардероб, расшитый для увеличившегося размера. Платья, блузки, юбки, тонкие нижние юбки и рубашки, выходные и прогулочные наряды, дорожные костюмы и для верховой езды… Теперь я была во всеоружии.
С удовлетворением обозревая свои вновь наполнившиеся шкафы, я почувствовала себя совершенно счастливой.
Теперь у меня было все. Своя родная внешность, любовь Ричарда и замечательная дочь. Свой уютный дом, уникальной красоты кольцо с бриллиантом, подаренное с явной любовью, и даже огромный ворох нарядных платьев. Чего было еще желать? Наконец-то я получила то, чего давно уже заслуживала.
Однако, все наши неприятности только начинались. И одним не самым добрым утром в дверь особняка постучали.
Мадам, это вас — раздался снизу голос Эмили.
Я только закончила кормить Алару, поэтому еще сидела в спальне в одной сорочке. Ричард и вовсе еще спал.
Кто там? — вышла я на площадку второго этажа.
Не знаю — растерянно отвечала Эмили — вроде, стражники.
Стражники!? — я с трудом сглотнула горький комок слюны от поднимающейся к горлу паники — что им нужно?
Спускайтесь, господа! — загрохотал мужской голос снизу — с вашей служанкой мы разговаривать не будем.
Затем послышались звуки борьбы, Эмили завизжала. Я бросилась в спальню.
Ричард! Ричард! Вставай! — будила я мужа — Там пришли, стража.
С трудом тот разлепил глаза, но увидев мое встревоженное лицо, мигом проснулся. Пока он одевался, я старалась успокоить малышку Алару, которая видя беспокойство родителей, принялась громко плакать.
Наконец мы вышли из спальни, наткнувшись в дверях на заплаканную Эмили. Она одной рукой придерживала другую, на которой красовался больших размеров синяк.
Они меня толкнули — быстро сказала она — но это ерунда. Дайте девочку! Идите!
С этими словам она ловко выхватила у меня из рук дочку и скрылась с ней в спальне. Мы же с Ричардом продолжили спускаться. В гостиной, по-хозяйки развалившись в креслах, восседало пятеро стражников. Трое были мужчинами, еще двое — женщинами в латексных похабных костюмчиках. Только сейчас я вспомнила, что так и не спросила у Ричарда, почему женщины-стражницы одеваются в их мире столь нелепо.
Увидев нас, они поднялись из кресел.
Лорд и леди Стейн, полагаю? — быстро спросил усатый стражник, бывший у них видимо за главного.
Мы кивнули. И стражник, достав из кармана листок желтоватой бумаги, принялся читать. Упустив витиеватые формулировки можно было вычленить суть послания. И сводилась эта суть к тому, что я по законам этой страны признаюсь нелегалом, прибывшим из другого мира. И поскольку на меня не распространяются местные законы, то и нести ответственность за меня король не желает.
И посему той, которая именует себя леди Стейн, следует немедленно прибыть к королевскому двору для выяснения всех обстоятельств ее попадания в наш мир. Приказ короля.
Закончив читать, стражник свернул листок и сунул его обратно в карман. Затем посмотрел на меня.
Но у меня дочь — попыталась я возразить — она совсем малышка…
Ничем не могу помочь, мадам — склонил голову стражник — у ребенка ведь есть отец? Я полагаю, он стоит рядом?
Женщина стражница рассмеялась неприятным скрипучим смехом, и я узнала в ней Магду. Только та меня в новом обличии не узнавала.
Этот вопрос открытый, сеньор — обратилась Магда к своему командиру — судя по всему, этот отец-молодец имет не одну жену, а по меньшей мере две…
То была я! — горячо воскликнула я — Он меня забирал из тюрьмы, из морга, понятно?
Магда растерянно заморгала. И хоть она была в маске, я ощущала, как краснеют ее щеки.
Да, это была моя супруга — спокойно подтвердил Ричард — внешность ее претерпела некоторые изменения, в результате пространственного перемещения. Однако ее личность осталась прежней.
Ну-ну — недоверчиво произнес стражник — не моего это ума дело. Наше дело отвезти вас, мадам, в королю. И пусть он сам в этом запутанном деле разбирается.
Мы поедем вместе — произнес Ричард, вставая передо мной. Я не дам вам увезти ее одну.
А как же ребенок? — иронично поинтересовалась Магда — Как вы бросите тут его одного?
Я за ней присмотрю! — крикнула со второго этажа Эмили — Езжайте, не волнуйтесь за Алару, все будет в порядке. И возвращайтесь!
Стражники позволили нам собраться, взять необходимые вещи, и вскоре мы уже мчались по гладкой, отлично накатанной дороге в столицу.
Карета хоть была и с решетками, но зато мы были вместе. Ричард держал меня за руку и заклинал ничего не бояться.