Ровейна некоторое время молчала. Потом царственным жестом указала мне на кресло. Когда я села, она холодным, полным достоинства тоном, поведала, что Селина является дочерью ее давно умершей подруги и обижать ее она никому не позволит.
— Что же касается ее… м-м-м… супруга — закончила Ровейна — на этот счет у меня тоже есть сомнения. Однако Серкан, оступившись, все же раскаялся и теперь ведет безупречную жизнь.
— А помнишь, как он женился на Глории, которая старше его на двадцать лет? — язвительно поинтересовалась я — А как он стрелял в твоего сына не забыла?
— Я прекрасно все помню — произнесла Ровейна — у меня нет маразма. Однако, будь здесь Ричард, я уверена, он бы простил мальчика. Он не столь злопамятен, как некоторые…
С этими словам Ровейна отвернулась от меня к своему игральному столику, вновь вперив очи в пасьянс. Я посмотрела вправо. Стоявшие там Селина и Серкан с язвительными улыбками поднимали вверх бокалы с шампанским. Все ясно, им здесь рады больше.
Я решила поехать домой и больше не посещать вечера у Ровейны. Да и саму ее пускать в гости больше не подумаю, по крайней мере пока не приедет Ричард.
А утром я встала с твердым ощущением, что мне нужно, вот просто жизненно необходимо увидеть Ричарда. Он отсутствовал уже почти три месяца, и за все это время от него не было известий.
Я старательно прятала все это время свои переживания глубже. Лишь бы они не отразились на малышке Аларе. Однако всему приходит конец, кончились и мои силы. И с утра пораньше я уже рыдала в подушку. Испуганная Эмили, услышав из коридора рыдания, прибежала ко мне.
— Что с вами, леди Стейн? — закричала она.
Я некоторое время еще всхлипывала, потом с трудом уселась на подушках.
— Эмили — твердо произнесла я, глядя девушке прямо в глаза — мне срочно нужно к Ричарду.
— Но… — она явно была в замешательстве — он же в южных землях. Там опасно.
— Знаю — все так же твердо произнесла я — но также знаю, что если я его в ближайшее время не увижу, то умру здесь.
И я снова горько зарыдала. Эмили принялась утешать меня. Потом принесла кувшин с водой и серебряный тазик, чтобы я умылась. Закончив омовение, я почувствовала себя лучше.
— Спасибо, Эмили — поблагодарила я девушку — но от своего решения я не отступлю. За Аларой ты присмотришь.
— Конечно, мадам — присела Эмили в книксен — но я очень за вас беспокоюсь. И крайне не советую ехать туда одной. Сами подумайте, вас даже защитить будет некому.
— Эмили, не могла бы ты узнать, ездят ли в южные земли экипажи? — попросила я ее — Все-таки путь уже делают довольно долго, возможно, уже ездят туда.
Эмили пообещала все разузнать и к вечеру доложить. Она весь день где-то пробегала, так что я полностью посвятила себя уходу за малышкой Аларой. Дочка уже подросла и теперь выглядела крепкой, круглощекой и очень забавной, улыбчивой куколкой. С каждым днем она все больше походила на Ричарда.
Когда Эмили явилась, я уже сгорала от нетерпения. С порога она заявила мне, что новости есть, и хорошие.
Затем рассказала, что буквально пару недель назад в южные земли стал ходить пассажирский экипаж. Рейсы делаются два раза в неделю. Однако до самого конца пути он не доходит, высаживая пассажиров раньше, примерно на полдороги.
Связано это с тем, что дальше на вновь проложенном торговом пути частенько хозяйничают разбойники.
— Поэтому люди едут до таверны в городе Лахайя — заключила Эмили — там еще более-менее спокойно. Потом экипаж идет обратно.
— А пассажиры?
— Они добираются дальше кто как — пожала плечами Эмили — кто верхом, кто пешком, кто во что горазд.
— Понятно — произнесла я, вставая — значит, и я так поеду.
Эмили замялась.
— Мадам — тихо произнесла девушка — я бы вам все же не советовала…
— Эмили, я уже решила!
— Но… там такая публика!
— В смысле? — я серьезно посмотрела на нее.
Эмили опустила глаза.
— Ну, туда едут в основном мужчины, причем не самого лучшего воспитания, вы же меня понимаете?
Я кивнула.
— И потом, женщины тоже едут, но как бы вам это сказать…
— Да говори ты уже прямо, Эмили — не сдержалась я — в конце концов, я же не ваша местная хрупкая дамочка, которая боится крепкого словца!
— Ну, в общем, продажные женщины — произнесла Эмили с трудом.
Ну и что. Меня это не пугало. И даже смешно было смотреть на Эмили, которую мысль об этих самых «продажных женщинах» повергала в такой трепет.
— Компания у вас будет не из лучших — продолжала Эмили, беря себя в руки — я только это и хотела сказать, мадам.
— Спасибо, Эмили — поблагодарила я ее — ты мне очень помогла.
Затем я поручила ей приобрести билет на ближайший рейс этого самого экипажа. Что девушка на следующий день и сделала, принеся мне билет до Лахайи.
Вещей с собой я взяла немного, только самое необходимое. Дорожное платье, еще одно на смену, немного белья, запасные ботинки и все. Драгоценности я оставила дома, потому что всерьез опасалась грабежей. Денег тоже взяла минимум — туда и на обратную дорогу. Документы, само собой, были оставлены дома.
И вот наконец наступило утро отъезда. Алара как назло капризничала, возможно чувствуя, что мама куда-то уезжает. Я успокаивала малышку, ощущая, как разрывается мое сердце. В конце концов Эмили почти силой взяла ее у меня из рук:
— Мадам, вам пора — напомнила она — если не хотите опоздать. Да, да, Эмили, спасибо — ответила я, целуя Алару в лоб.
— Пока, милая — попрощалась я с дочкой — мама будет скучать. Но зато я увижу твоего папочку. И возможно, привезу его домой.
Алара как будто поняла слово «папочка», потому что вдруг засверкав глазенками, весело засмеялась. Этот восхитительный смех намного утешил меня, хотя на сердце было неспокойно. Однако стремление увидеть Ричарда перевешивало все. Я шагнула за порог.
До рыночной площади меня довез Том, всю дорогу неодобрительно цокающий языком. Он тоже от души не советовал мне решаться на поездку, но понимал, что все его увещевания напрасны.
Я тепло с ним попрощалась, уверяя, что скоро мы увидимся снова. Однако он не уехал, а стоял и ждал, пока я не сяду в экипаж.
Пассажирский экипаж оказался вместительной двенадцатиместной каретой, запряженной шестеркой лошадей. Я впервые видела такой огромный для здешних мест транспорт.
Внутри уже сидело примерно пятеро человек — преимущественно молодые мужчины. Увидев меня, они заулыбались, а двое даже поприветствовали меня, улыбнувшись в усы и приподняв свои шляпы. Отчего-то это внимание мне было неприятно. Я уселась на самое отдаленное сиденье у окна, отвернулась от попутчиков и принялась смотреть на улицу.
Вскоре стали подходить остальные пассажиры, и спустя десять минут экипаж был заполнен полностью. Среди пассажиров оказались и три дамы. Все весьма хорошенькие, но на мой вкус излишне накрашенные. Они весело трясли завитыми буклями и переговаривались с мужской частью экипажа, отпуская довольно скабрезные шуточки. Наряды их были весьма откровенными, особенно учитывая, что они в дороге.
Непосредственно рядом со мной сел мужчина средних лет с усталым, приятным лицом. Он бы небрит и выглядел усталым, но одет опрятно и вел себя прилично. Большего от незнакомого соседа по экипажу я и желать не могла.
— Вы, мадам, в Лахайю едете? — поинтересовался он у меня.
— Да — неохотно ответила я — но потом мне надо дальше.
— Осторожнее там — заметил мужчина — говорят, места дикие, люди опасные…
— Я знаю — ответила я ему и улыбнулась — однако мне необходимо найти мужа. Понимаете, он уехал уже три месяца назад и до сих пор от него ни слуху, ни духу.
Мужчина сочувственно слушал. А я, подбадриваемая его вниманием, сама не заметила, как рассказала свою историю.
— Так ваш муж и есть тот самый лорд Стейн, который прокладывает путь в южные земли? — с уважением поинтересовался мужчина.
Я кивнула. Он больше ничего не спросил, занявшись своими делами и уснув в итоге. А вскоре и я перестала обращать внимание на пассажиров, убаюканная дорожной тряской.
Мне снилась Алара, улыбающаяся в своей кроватке и Ричард, тянущий ко мне руки в порыве страсти. Но потом вдруг я увидела, что он по прежнему тянет руки, однако уже не ко мне, а к другой женщине. Рыжеволосой, удивительно красивой, с восхитительными фиалковыми глазами…
Вздрогнув, я проснулась. В карете было темно. Мой сосед мирно посапывал, да и вообще все спали. Выглянув в окно, я поняла, что стоит ночь, и мы едем сквозь густой лес. Была к тому же поздняя осень, поэтому ночная темнота усугублялась темнотой, присущей этому времени года.
Вспомнив свой сон, я нахмурилась. Конечно, я не была суеверной, однако тут было над чем задуматься. Почему он за три месяца не написал мне ни разу — вот что хотела бы я знать. Однако приходилось сдерживать свое нетерпение. Я все узнаю, как только доберусь до Ричарда. Если доберусь…
Потихоньку сон снова смежил мои веки, и я уснула под мерный скрип колес. Ехать оставалось еще сутки, поэтому надо было как можно больше спать, чтобы скоротать тоскливую дорогу.
И к завершению этих суток я казалось, выспалась на всю оставшуюся жизнь. К вечеру следующего дня мы прибыли в город Лахайю. Именно здесь заканчивался путь пассажирского экипажа. Пока мы проезжали улицы, я во все глаза смотрела в окно.
Из-за сгустившихся сумерек я мало что поняла. Люди здесь попадались в основном бедно одетые, порой почти оборванцы. Многие носили бороды и имели какой-то фанатичный вид, сверкая горящими глазами из-под насупленных косматых бровей. Это меня немного испугало, однако плохие мысли я старательно от себя гнала. К тому же пугаться было уже поздно.
Возница высадил нас возле постоялого двора. Огни заведения приветливо мигали, привечая припозднившихся путников. Шумной толпой мы вошли внутрь. В таверне уже сидело человек десять гостей — одни мужчины.
Дамы, ехавшие в одном со мной в экипаже, весело переговариваясь, посматривали на меня. Наконец одна из них, самая бойкая, подошла ко мне и спросила, не хочу ли я снять комнату вместе с ними. Я согласилась.
— Это куда дешевле, чем снимать в одиночку — заметила дама — да и безопаснее.
Она скосила глаза на сидевших за столиками мужчин. Некоторые из них посматривали на женщин сальными глазками. Но были и такие, что глядели грозно и неодобрительно.
Я согласилась.
Мои соседки оказались на удивление милыми и вовсе не стремились повергнуть меня в шок рассказами о своих бурных похождениях. Выяснив, что я им не конкурентка, они быстро утратили ко мне профессиональный интерес и теперь просто общались как с подругой.
Так я узнала, что они здесь ради заработка.
— После того, как торговый путь стали прокладывать — рассказывала одна из дам, куря сигаретку — сюда устремились искатели приключений: золотопромышленники, купцы, разные дельцы… Благодарная публика.
— И щедрая — смеясь, добавила ее товарка, с наслаждением вытягиваясь на кровати.
— Вот-вот — серьезно поддакнула первая женщина — но не в их щедрости дело. Дело в том, что первопроходцы кое-что разузнали.
Она по всей видимости была в этой компании самой старшей. Ее звали Рона, а двух ее подруг помоложе — Зелна и Кэт.
— Вы не думайте, мадам, что мы тут собираемся прежним ремеслом промышлять — уверяла меня Рона — вовсе нет. Мы хотим встать на путь исправления.
— Только не хотим носить костюмчики из кожи и маски — засмеялись две ее подружки.
Так я и узнала наконец, что латексные костюмчики, которые носили стражницы — не что иное, как отличительный знак бывших проституток.
— Нет — продолжала Рона, усмехаясь — мы теперь собираемся зарабатывать иной торговлей.
— И чем торговать хотите? — спросила я из вежливости.
— Говорят, в южных землях деревья растут — отвечала женщина, задумчиво пыхтя сигаркой — из плодов которых можно муку делать. Вот просто собрать плоды, высушить, растолочь и готово. Несколько пудов чистой, полезной, отличной муки.
Я рассмеялась. Насколько все это неправдоподобно звучало.
— А вот зря вы смеетесь, мадам — горячо вступилась за старшую подругу веселая Кэт — все именно так и есть, как Рона говорит. Уж мы-то знаем.
— Я не смеюсь — поспешила я успокоить их — просто о подобном не слышала никогда. Чудно как-то кажется.
— Вот и есть что чудно — наставительно произнесла Кэт — а ведь на свете чего только не случается. Мы найдем эти деревья, будьте покойны.
— Я желаю, чтобы у вас все получилось — искренним тоном произнесла я — желаю вам найти целый лес этих волшебных деревьев и разбогатеть.
Женщины развеселились и принялись вслух размышлять, куда будут тратить вырученные деньжища.
Так я оказалась в компании трех «продажных женщин». Засыпая этой ночью, я с улыбкой представлял, что бы сказала Эмили по этому поводу.
Однако сон мой оказался прерван самым грубым образом. Среди ночи меня разбудил истошный крик одной из соседок. Орала Зелна.
— Отпустите! Отпустите! Куда вы меня тащите? — донеслось до меня, и тут луч света ударил прямо в лицо.
— Тут еще одна! — закричал грубый мужской голос. Я почувствовала, как с меня стягивают одеяло.
От ужаса у меня отнялся язык, все внутри похолодело. Когда меня за волосы схватили чужие руки, я даже закричать не смогла. Затем в глаза мне посветили большим фонарем.
— Шлюха! — с ненавистью бросил мне в лицо один из мужчин — тащите ее тоже. Так, вроде все?
Я с ужасом смотрела, как мужчина помоложе, высоко подняв фонарь, освещает комнату. Все кровати уже были пусты. Зелну, Рону и Кэт уже вывели. Следующая я.
— Что здесь происходит? — наконец прорезался у меня голос — куда вы нас тащите?
— Молчи, шлюха! — грубо захохотал бородатый рыжий мужик, державший меня за обе руки сразу — Скоро узнаешь!
Мужчина помоложе, державший фонарь, сделал знак выходить. И рыжий грубо вытолкал меня за дверь.
На улице они погрузили меня в карету с занавешенными черной тканью окнами. Внутри я с некоторой даже радостью убедилась в том, что Рона, Зелна и Кэт находятся там же. Все они были напуганы, тем не менее держались бодро и огрызались на нападки куда лучше моего.
— Я одному молодчику палец прокусила — похвасталась Кэт, облизывая языком запачканные кровью губы.
— Молодец — похвалила ее Рона — так гадам и надо!
— А кто это? — спросила я — почему нас схватили?
— Эх — махнула рукой Рона — ты-то за так попалась, ни за что. Это на таких, как мы, облава.
Я немного успокоилась. Скорее всего в этом городе существует какое-то постановление, делающее проституцию вне закона. Тогда как только мы попадем в жандармерию, все прояснится. Я скажу, что я леди Стейн, не имею отношения к древнейшей профессии и меня отпустят. И весьма вероятно, что выпустят и остальных, потому что ведь они сами мне недавно сообщили, что не собираются более зарабатывать прежним ремеслом.
Немного успокоенная, я промолчала весь оставшийся путь. Женщины же болтали без умолку, причем их предположения были одно страшнее другого.
— Я слышала, могут и голову отрубить — говорила одна полушепотом.
— Ага — поддакивала другая — а еще Мари говорила, что ее тетку как-то посадили в яму со змеями…
— Ужас-то какой — хваталась за голову третья — а мне кажется, что нас прость повесят и все…
К концу пути я уже почти молилась, чтобы они заткнулись.
Привезли нас, как оказалось, не в жандармерию.
Когда дверь кареты открылась, я увидела перед собой одноэтажное строение, расположенное то ли в лесу, то ли на самом краю города. По крайней мере других зданий рядом не было видно. Строение было старым и довольно грязным. Внутри было темно и плохо пахло. Зайдя туда, я поежилась. Нас провели по коридору в небольшую, тепло натопленную комнату, неплохо освещенную, но очень запущенную и грязную.
Посреди комнаты стоял письменный стол, заваленный кипами бумаг, также имелся диванчик, а в углу весело потрескивал поленьями камин.
За письменным столом на стуле восседал пожилой мужчина в длинной накидке. Занят он был написанием какой-то депеши. В углу возле камина я заметила еще одного человека. Он полусидел, отвернувшись к стене и дремал.
Увидев что в комнату вошли, сидевший за столом мужчина поднял глаза. Мне сразу не понравился его взгляд — холодный и острый как бритва.
— Вот, мистер Атон — обратился к нему с поклоном рыжий детина — еще четверых обнаружили.
Пожилой мужчина усмехнулся. Затем встал из-за стола и направился к нам. Он внимательно посмотрел нам в лица, задержав на секунду внимание на мне.
— Эта не похожа на трех других — заметил он — хотя наверное, просто лучше притворяется.
— Без сомнения, мистер Атон — согнулся в поклоне другой сопровождающий.
Здесь, при свете ярких ламп, я наконец могла как следует их рассмотреть. Нас привели две мужчин — один рыжий с бородой и мощным ручищами, второй молодой с гладковыбритым, узким и удивительно постным лицом. Выражение его глаз было тупое и фанатичное.
Пожилой мужчина в накидке вероятно был старшим, потому что двое других прислушивались к каждому его слову. Он имел небольшую аккуратную бородку с проседью и орлиный взгляд. Лицо его могло бы сойти за одухотворенное, если бы не жесткая складка в углу рта.
— Итак! — пожилой вновь уселся за свой стол — Ваши имена!
Он обращался к нам. И чтобы это быстрее дошло, рыжий детина принялся тыкать нам в спины чем-то острым. Руки наши при этом были некрепко стянуты сзади.
— Рона — начала старшая из моих соседок.
Пожилой записывал.
— Зелна…
— Кэт…
— Леди Марина Стейн — гордо произнесла я, когда очередь дошла до меня.
Пожилой удивленно поднял на меня голову.
— Интересный псевдоним. Ну да ладно, пусть будет леди.
Он произнес последнее слово с явно издевательским подтекстом. Мужики, державшие нас, угодливо захихикали.
Я же едва уже сдерживала свое негодование. Что тут вообще происходит? Схватили нас, вытащили из постелей, связали, обращаются как с преступницами, теперь еще и смеются, считают меня лгуньей…
Я почувствовала, как на лбу начинает пульсировать жилка. И боялась, что не выдержу и вцеплюсь ногтями прямо в лицо этому ухмыляющемуся мужику. Я бы так и сделала, если б не связанные за спиной руки.
Рона посмотрела на меня искоса. На лице ее читалось выражение — успокойся! Не навреди всем нам! Я потупила взгляд. — Итак, слушаем приговор — закончил писать мужчина с бородкой.
Для придания торжественности моменту он снова встал и вышел перед нами.
«Прибывшие в город Лахайю преступницы по имени Рона, Зелна, Кэт и леди Стейн за нарушение законов города приговариваются к заточению в яме. На год. Если по истечению года они все еще будут живы, их надлежит вытащить из ямы, отмыть и препроводить восвояси, как исправившихся. При повторном появлении в Лахайе вышеупомянутых преступниц их следует казнить. Мистер Атон, комендант города Лахайи».
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сбоку раздались рыдания Кэт. Плечи Зелны, стоявшей слева, вздрагивали. Одна лишь Рона мужественно встретила приговор, гордо смотря пожилому коменданту в лицо. Но и я не собиралась сдаваться.
— Вы не правы! — закричала я — Эти женщины ни в чем не виноваты. Они приехали заниматься торговлей…
— Ага, торговлей своим телом — брезгливо перебил меня пожилой комендант, а стражники опять мерзко захихикали.
— Нет! — выкрикнула я снова — они хотели торговать плодами! Плодами хлебного дерева!
В комнате раздался такой хохот, что задрожали стекла.
— Вы что, дамочка, это всерьез? — наконец спросил пожилой, утирая выступившие от смеха слезы — Верите в эти сказки? Вроде вам уже не пять лет.
Я почувствовала на себе внимательный взгляд и поняла, что это смотрит Рона. Она едва заметно качала головой, что я расценила, как просьбу прекратить. Вероятно, Рона не хотела, чтобы я трезвонила об их планах направо и налево. Я прикусила язык. Но лишь на секунду.
— Однако, я действительно леди Стейн — произнесла я вновь, когда стражники уже хотели уводить нас — а мой муж, между прочим, делает этот ваш торговый путь! И если он узнает о творящемся здесь беспределе, вам не поздоровится!
Произнеся это, я с чувством плюнула на пол. Я проклинала всю эту затею с торговым путем, проклинала короля и даже…. даже Ричарда. За то, что он не писал мне и вынудил броситься за ним, став косвенной причиной моего попадания в эту переделку.
— Уводите! — махнул рукой комендант, не дожидаясь, пока я еще что-нибудь произнесу — как же, леди Стейн она…
— Подождите! — вдруг вскочил на ноги дремавший мужчина у камина.
Я радостно вскрикнула, узнав в нем того самого пассажира, что сидел рядом со мной в экипаже.
— Она действительно леди Стейн, брат! — горячо бросился он к коменданту — Я с ней разговаривал, еще когда ехали сюда. Сам посуди, разве она стала бы лгать? Она же не знала, кто рядом с ней.
— Эти барышни тебе еще и не так солгут, если им выгодно — осадил его комендант — эх, Эдди, многому тебе еще предстоит научиться, твоя наивность просто поражает.
И мужчина вновь махнул рукой стражникам. Те вывели нас, больше не обращая внимания на доказывающего свою правоту Эдди.
На улице начинало светать и накрапывал противный, моросящий дождь. Было довольно холодно, а вся наша верхняя одежда осталась в таверне.
Стражники снова запихнули нас в ту же самую карету, и та сразу рванула с места. Около двери разместился узколицый, а на козлы уселся рыжий детина. Мое место на это раз оказалось возле самого окна, поэтому хоть немного, но я могла видеть, куда нас везут. Впрочем эта возможность не дала мне ровным счетом ничего. Так как везли нас через лес.
Ехала карета полчаса и наконец остановилась. В окне виднелось какое-то приземистое строение.