Ричард моментально понял по моему поведению, что что-то произошло. И спустя мгновение уже пытался нащупать пульс у Сармана. Однако это было бесполезно. Ричард поднял на меня глаза, и по этому взгляду мне стало совершенно ясно, что я не ошиблась. Сарман умер. Тихо ушел, в разгар наших грязных разборок.
Меня охватила такая жгучая ненависть к Диране, что я повернулась к ней, готовая отвесить затрещину. Однако негодяйки в комнате уже не было. И лишь распахнутая дверь, откуда нещадно сквозило, наглядно демонстрировала, куда делась незваная посетительница.
— Врача! Врача! — Побежал Ричард вон из комнаты по лестнице вниз.
Я осталась подле Сармана. Слезы застилали мне глаза, хоть я и совсем не знала этого человека. Он не успел стать мне настоящим отцом, но отчего-то мне было чертовски грустно.
Вскоре Ричард вошел в комнату вместе с тем самым доктором, который несколько часов назад осматривал больного. Узнав, что Сарман умер, врач ничуть не удивился.
— Сказать по правде, — признался он. — Я сразу понял, что господин не жилец. Однако не стал вас расстраивать.
Затем он подошел к Сарману, осмотрел его быстро и бегло. А потом в комнату вошел жандарм, и они вместе с доктором записали время смерти Сармана. Жандарм наскоро опросил нас с Ричардом, выясняя главным образом, каковы обстоятельства смерти мистера Реда.
Ричард признался, что умер мистер Ред при нас, и на него не было оказано никакого насильственного воздействия. Жандарм все записал и ушел, сказав на прощание, что за телом умершего скоро приедет специальный экипаж.
Так и случилось. Спустя полчаса тело Сармана унесли, и в комнате от него остался только чемодан да карманные часы на журнальном столике. Я подошла и положила часы себе в сумочку. Пусть хоть что-то останется у меня на память об отце, которого я так и не успела узнать.
— Пойдем? — Поторопил меня Ричард, когда я окидывала взглядом пустую комнату напоследок.
— Да-да, — рассеянно ответила я, сжимая в руке портфель Сармана. В нем были какие-то его бумаги, которые я не хотела оставлять в гостиничном номере.
Ричард нес чемодан. Так мы вышли из гостиницы и поехали домой. К счастью, там Дираны не было. Хоть всю дорогу я и боялась, что она сейчас восседает в нашей гостиной, покуривая сигары и прихлебывая бренди.
Малышка Алара спокойно резвилась в своем манеже, который впрочем становился для нее уже маловат.
— Еще немного, мадам, — сказала Эмили мне. — И Аларе потребуется целая площадка для игр.
— Да уж, это точно.
— Если ей нужна будет площадка, — поддержал разговор Ричард. — Значит, она у нее будет. И даже если ей понадобится целый мир для игр, то он тоже будет у нее.
— Ну а пока нам нужно просто освободить дом, — внесла я каплю реалистичности в разговор. — Потому что скоро сюда явится захватчица.
Ричард на это произнес только, что немедленно отправляется к мистеру Оркану за консультацией по этому вопросу. И спустя пять минут ушел.
Я же поднялась наверх в спальню, чтобы там в тишине и покое разобраться с бумагами Сармана.
Но в портфеле не оказалось ничего интересного. Было удостоверение личности Сармана, его адрес проживания, какие-то бумаги, связанные с имущественным делами, иски, счета и несколько рецептов. Оказалось, у него были проблемы с сердцем.
Я призадумалась. Пока я не обнаружила рецепты, считала, что в смерти Сармана виновато колдовство. Но теперь я уже не была столь категорична. В конце концов, ему уже было немало лет, проблемы с сердцем, кто знает… Возможно, это был просто приступ.
— Мадам, мадам! — Раздался встревоженный голос Эмили, державшей на руках Алару. — Идите сюда!
— Что случилось? — Спросила я, закрывая портфель и подходя к двери.
— Там, опять… — Эмили ткнула пальцем вниз.
— Что? — В груди у меня похолодело. — Снова она?
Эмили вместо ответа кивнула.
— Иди с Аларой в детскую, — скомандовала я. — И не выходите, пока не позову.
Я решительно зашагала вниз, готовая врезать до ужаса надоевшей посетительнице. У меня было такое ощущение, что она меня преследует.
Дирана была внизу в той самой позе, в которой я ее представляла, когда ехала домой. Она опять была своем брючном костюме. Сидела, нога на ногу, развалясь в кресле, покуривая толстую сигару Ричарда и прихлебывая его же бренди.
— Ты не против? — Весело поинтересовалась она, замахав мне сигарой, едва я появилась сверху на лестнице. — В конце концов, дом же мой, значит и все тут тоже мое!
Я не отвечая, подошла к ней и молча взяла нахалку за шиворот. Фиалковые глаза мигом подернулись мрачноватой пленкой.
— Показываем зубки? — Насмешливо поинтересовалась Дирана. — Молодец, уверена, Ричарду это нравится! Он всегда был в восторге от бешеных сучек.
С этими словами Дирана выдохнула прямо мне в лицо клуб вонючего сигарного дыма. Против воли я закашлялась. Дирана хрипло расхохоталась.
— Что? Не любишь дымок? А я вот люблю.
И дико мотнув головой, она высвободилась из моего захвата, снова опустившись в кресло. Она смотрела на меня снизу вверх, хлопая черными ресницами.
Я пригляделась к ее лицу, ища в нем те самые признаки увядания и разгульной жизни, о которых упоминал Ричард в самом начале нашего знакомства. И признаки эти действительно были. Едва заметные, но все таки.
Тонкие морщинки образовывали целые снопы лучей в уголках ее глаз, также морщины имелись на лбу, возле рта и даже на точеном подбородке. Синеватые тени залегали под глазами, намекая на то, что ночами обладательница этих прекрасных глаз вряд ли спит. Взгляд казался уставшим и каким-то… потасканным.
Я поняла, что имел в виду Ричард, говоря, что я похожа на нее, но все же не она…
— Что уставилась? — Пробормотала Дирана, поежившись. — Не смотри на меня так, мне это не нравится.
Я улыбнулась и отвела взгляд. Дирана вскочила с кресла, как ужаленная.
— Думаешь, ты лучше меня? — Закружилась она вокруг, как лисица возле добычи. — Думаешь, ты лучше, свежее, милее? Так вот нет! Даже не льсти себе. Ты просто… Просто, — она обвела меня уничижительным взглядом. — Ты простушка, вот и все! Я не понимаю, что он в тебе нашел. Видно, просто из жалости…
Я прервала поток ее словоизлияний, схватив негодяйку за рыжую гриву. Дирана от неожиданности вскрикнула, а потом ответила мне тем же. Спустя мгновение мы уже катались по полу, как две птэушницы, не поделившие парня на дискотеке.
Она вцепилась мне в волосы и яростно плевала в лицо, надеясь таким образом вывести из равновесия. Однако я тоже не была кисейной барышней, поэтому сдачу негодяйка получала ощутимую. Я толкала ее куда придется, особенно не разбирая и не щадя. В конце концов, взмыленные и всклокоченные, мы расцепились и отползли в разные стороны, усевшись на полу гостиной.
— Мадам, у вас все в порядке? — Раздался сверху испуганный голос Эмили.
Я махнула ей рукой. Голова Эмили тут же исчезла.
Дирана сидела, смотря себе под ноги. Затем она вдруг подняла голову и расхохоталась. Да так звонко и заразительно, что даже я не могла сдержать улыбки. Мне вдруг пришла в голову мысль, что при других обстоятельствах мы бы, возможно, даже подружились.
— Ну ты даешь! — Воскликнула она громко. — Пожалуй, теперь я за этого мямлю Ричарда спокойна.
Она откинула голову назад и вновь залилась веселым смехом.
— Не такой уж он и мямля! — Не удержалась я, чтобы не защитить Ричарда.
Дирана ничего не ответила, искоса на меня взглянув. Затем она встала, поправила свой мужской наряд, отхлебнула еще бренди и пнув потухшую, упавшую на пол сигару, молча вышла из дома. Дверь она закрыла со стуком, но без гнева.
Я же, еще минутку посидев, тоже поднялась и пошла наверх проверить, как там Эмили с Аларой.
С ним все было в порядке. Дочка спала, а Эмили сидела рядом с кроваткой, держа Алару за маленькие пальчики. Я улыбнулась, увидев эту картину.
Эмили взглянула на меня и облегченно вздохнула.
— Ох, слава небесам, мадам, вы в порядке.
— Да, как видишь, — живо отозвалась я, подходя к кроватке и поправляя одеяльце Алары. — Ничего со мной не случилось, так, поцапались немного.
— Она всегда была такой, — проговорила Эмили. — Чуть что не по ней, сразу скандал, а то и драка… Уж натерпелся от нее мистер Ричард, можете мне поверить. Она за месяц ему весь мозг выклевала.
Я усмехнулась, представив, насколько весело жилось Ричарду до встречи со мной. И самодовольно подумала, что теперь он должен по меньшей мере выполнять все мои капризы, почувствовав разницу между мной и своей бывшей… Но я постаралась отогнать от себя эту эгоистичную мысль, потому что Ричард и без того был очень добр и любил меня, это очевидно.
Вскоре явился и сам виновник смятения в моих мыслях. Ричард пришел от нотариуса, весьма озадаченный. А узнав, что в его отсутствие Дирана вновь здесь появлялась, пришел почти в неистовство.
— Я сейчас же пойду в гостиницу и ей богу, сдам ее жандармам! — Воскликнул он. — Это преследование уже ни в какие ворота не лезет! Это чересчур даже для такой, как она.
Я с трудом угомонила его, заверяя, что она больше не явится. Не знаю почему, но мне так казалось. Ричард в конце концов послушался моих увещеваний и мы отправились в столовую обедать.
Столовая была самой моей любимой комнатой в этом доме после спальни. Здесь стоял большой круглый стол, накрытый белоснежной, отделанной серебром скатертью. Каждый день Эмили меняла скатерть, застилая свежую. И все они были разными — потому что серебристый орнамент на кайме каждый раз менялся.
В столовой имелись высокие окна, украшенные белыми шторами с серебряной вышивкой. Сегодня, оглядывая это великолепие, я грустила, что вскоре оно достанется Диране. И она тут все продымит своими сигарами и наставит желтых пятен от бренди на белоснежных скатертях.
Вяло ковыряя серебряной вилкой жареное мясо и брокколи, я подняла глаза на Ричарда. Тот очевидно тоже размышлял о чем-то невеселом, потому что во-первых, молчал, а вот-вторых, опустил глаза.
— Куда мы поедем? — Наконец решила я нарушить молчание.
Ричард помолчал еще немного.
— Думаю, нам все же стоит отправиться в страну Сармана, — ответил он наконец.
У меня перехватило дыхание. Я не думала, что он на это решится.
— Без него это будет сложно, — ответила я. — Доказать родство и все такое, наследство… Я не обнаружила в его документах ничего, чтобы хоть как-то намекало о нашем с ним родстве.
— Ну значит, не надо никакого наследства, — заявил Ричард уверенно. — Обойдемся. Поедем просто так, будем жить на обычных основаниях, как простые горожане.
— А чем ты там будешь заниматься?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Но раз я буду далеко от этой… — Он не решился назвать бывшую жену по имени, — и вы с Аларой будете со мной, значит все будет в порядке. Я точно знаю.
Затем он встал из-за стола, положил на скатерть белоснежную салфетку с колен и подойдя ко мне, поцеловал в макушку. Я взяла его за руку и прижалась к ней щекой.
— А что тебе сказал Мистер Оркан?
Ричард досадливо поморщился. Затем сел в кресло и вздохнул.
— Сказал, что она права, — он упорно не хотел называть бывшую женушку по имени. — Сказал, что все, о чем она вела речь, прописано в нашем с ней брачном контракте.
— Понятно, — произнесла я, вставая. — Тогда надо собираться. И нечего медлить.
Когда я проходила мимо него, Ричард поймал меня за руку. Я удивленно на него взглянула. Он поднес мою руку к губам и поцеловал ее.
— Прости, — хрипло произнес он, поднимая на меня синие глаза.
— За что?
— За то, что лишил нас дома.
— Ну, ты же не думал, что так все обернется…
— А должен был! — Взревел он вдруг, вскочив с места. — Должен был. Но я к сожалению оказался самым настоящим глупцом. Именно таким, кого я всегда презирал — балбесом, простаком!
Затем он в два прыжка подскочил ко мне и судорожно сжал в объятиях. Я молча стояла, ощущая его горячее тело, чувствуя его боль, как свою собственную.
Наконец он смущенно отодвинулся. Я, улыбнувшись ему, немедленно заспешила по мраморному полу к выходу из столовой. Необходимо было срочно заняться сборами вещей.
Весь оставшийся вечер и последующие несколько дней мы с Эмили занимались тем, что укладывали, собирали, считали, прикидывали, складывали.
На помощь была призвана Ровейна в качестве няньки для Алары. Старушка, узнав, чтоб мы навсегда покидаем город, перенесла сильный стресс. Однако ее несколько успокоила мысль, что до города Сармана всего несколько суток езды.
— Ну что ж, тогда я вас навещу, — повеселев, сказала она, смахивая скупую слезу. — Конечно, когда вы устроитесь.
Конечно, конечно — подумала я про себя. Конечно, Ровейна, ты нас навестишь, вот только устраиваться мы наверное будем долго.
Однако наши сборы прервались самым неожиданным образом.
Когда до отъезда оставалось всего двое суток, Ричард неожиданно слег. Причем резко и безо всяких симптомов. Просто утром он не смог встать с постели.
Встревоженно смотрела я на него, лежавшего в нашей супружеской кровати. Ричард был очень бледен и тяжело дышал.
— Что с тобой? — Почти в ужасе прошептала я, чувствуя, как опять предательски уходит из-под ног земля. — Что с тобой?
Заплакав, я принялась трясти его за плечи, однако Ричард был словно тряпичная кукла. Он болтался у меня в руках, не оказывая никакого сопротивления, лишь тихонько постанывал. Затем в уголке его рта выступила пена.
Я пулей спустилась вниз и с трудом переступая через груды коробок, тюков и чемоданов, понеслась на улицу. Тома я обнаружила на заднем дворе. Тот причесывал лошадиный хвост. Узнав, что хозяину плохо, он мигом запряг коня и сказал, что поедет за доктором сам.
— Вы, мадам, побудьте лучше с хозяином, — произнес он, выезжая со двора. — Я верхом быстрее обернусь.
И он умчался, подняв на прощание столб пыли. Я же понеслась обратно в спальню. Однако, поднимаясь по лестнице и уже почти добравшись до второго этажа, поняла, что больше не могу сделать ни шагу. Ужасное оцепенение охватило меня. Какая-то усталость, больше похожая на паралич. Из последних сил я закричала, зовя Эмили на помощь и провалилась в забытье.
Смутно сквозь тяжелый полусон-полубред я ощущала, как меня куда-то несут, куда-то кладут, обтирают чем-то, причитают, моют, поят, кормят, ухаживают, плачут… Потом все снова и так день за днем…
Не знаю, сколько прошло времени, но в одно прекрасное утро я очнулась. Я открыла глаза и увидела рядом со своей постелью изможденную и очень бледную Эмили, закрывающую лицо руками.
— Эмили, — тихонько позвала я ее.
Та вздрогнула и отняла руки от лица. Затем увидев, что я смотрю на нее, вскочила с места.
— Сюда! Сюда, скорей! — Закричала она, как полоумная. — Мадам пришла в себя!
За дверью загрохотали чьи-то ноги, и в комнату вбежала женщина деревенской наружности, полная и с приветливым лицом.
— Ирида?
Я не понимала, как она здесь очутилась.
Женщина закивала, явно обрадовавшись моему возвращению на этот свет. Эмили же куда-то убежала. Впрочем, через секунду я поняла, за чем или вернее за кем она бегала. Потому что вернулась она, держа на руках веселую девочку.
— Алара! — Слезы полились у меня из глаз.
Эмили радостно закивала, протягивая мне дочку. Я взяла ее в руки, а Эмили помогала мне, придерживая с другой стороны. Дочка посмотрела на меня веселыми синими глазами и вдруг оглушительно чихнула. Я засмеялась, Эмили тоже, подхватила общее веселье и Ирида. Затем в мою голову гвоздем вонзилась мысль, омрачившая вдруг всю радость.
— А Ричард? Как он?
Эмили повесила голову, но Ирида достойно выдержала мой тяжелый взгляд.
— Он пока плох, мадам, — коротко ответила женщина.
Но мне напротив стало полегче, потому что он по крайней мере жив.
— Насколько плох?
— Совсем, то есть очень, — это уже ответила Эмили.
— Ясно, — произнесла я и попыталась присесть на подушках.
Однако Ирида властным жестом остановила меня.
— Лежите, мадам, — сказала она. — Вставать вам пока нельзя.
— Но я хочу к Ричарду, — возмутилась я. — Хочу его проведать. Я не видела его уже… Сколько, кстати?
Эмили снова опустила глаза.
— Четыре месяца, мадам, — пробормотала Ирида.
Я откинулась на подушки, испарина выступила у меня на лбу. Из жизни выскользнуло несколько месяцев, опять… А Ричард все еще в забытьи, да что же это в конце концов такое!
Видимо мой взгляд был слишком красноречивым, потому что Ирида поспешно заметила:
— Это колдовство, мадам.
— Колдовство? — Я посмотрела на нее. — Фарит?
— Именно он, мадам, — лаконично ответила знахарка. — Мерзавец и батюшку вашего в могилу свел. Братец ведь он батюшки-то вашего.
— Знаю, что братец, — произнесла я. — Но зачем ему меня губить, и Ричард тут при чем?
— Есть, видать, причины, — пожала Ирида плечами. — Они мне неведомы. Но что это колдовство, могу сказать точно. Еле справилась с вашим проклятьем, теперь вот помочь бы еще мистеру Ричарду.
— А как это проклятье он наслал? — Прошептала я чуть хрипло. — Как ему это удается? И что нам теперь делать, как этого всего избежать?
— Есть простое средство, — произнесла Ирида спокойным голосом. — Не брать ничего у незнакомых людей, не поднимать на улице ничего, не покупать у незнакомых подозрительных торговцев…
— Здорово, — улыбнулась я. — То есть и не жить совсем, можно сказать.
— Нет, я этого не говорила, — произнесла Ирида. — Я сказала, только у незнакомых. У знакомых пожалуйста. У тех, кому доверяете — сколько угодно.
Эмили закивала, словно подтверждая рассуждения знахарки. Затем девушка взяла Алару и вынесла ее из комнаты, сообщив, что малышке пора спать. Я тяжело взглянула на Ириду.
— И что это такое, что чуть не свело меня в могилу, не знаешь случайно?
Ирида молча кивнула и вышла из комнаты. Спустя десять минут она вернулась, неся в руках что-то завернутое в черную тряпку.
— Что там? — Опасливо спросила я.
— Часы, — кратко ответила Ирида не распечатывая сверток. — Карманные часы, мужские. Где вы их взяли?
Я задумалась, наморщив лоб изо всех сил. Вроде у меня не было никаких мужских карманных часов и у Ричарда тоже. И тут меня осенило. Я вспомнила, как стою в комнате умершего Сармана и беру со стола карманные часы, в знак памяти о нем…
— Точно! — Чуть не заорала я. — Я часы взяла, когда Сарман умер, они у него на столе лежали.
— Во-о-т, — протянула Ирида, не давая мне дотрагиваться до свертка. — Они и были заколдованы. Думаю, Фарит их сначала вашему покойному батюшке каким-то образом подсунул. Наверное рассчитывал, что вы их потом заберете и сами сляжете.
— Наверное, — пробормотала я, ошеломленная такой потрясающей хитроумностью. — А почему Ричард все еще в себя не пришел?
— Возможно, он эти часы носил, — произнесла Ирида. — Или рассматривал их подольше вашего, может механизмом интересовался… В общем не знаю, но на него подействовало сильнее.
— А тебя кто сюда привез? — Наконец спросила я. — Кто вообще знал, что мы знакомы?
— Так за мной сыщик прискакал, мистер Эванс, — бойко ответила Ирида, запаковывая черный сверток в фольгу. — Примчался, как бешеный, в деревню. Едем, говорит, срочно, леди Стейн умирает и лорд тоже… Ну я и помчалась, Вальтер там остался с ребятами.
Я взяла ее руку в свою и легонько пожала. Я не знала, как мне отблагодарить эту женщину, уже второй раз спасавшую мою жизнь. Ирида смущенно покраснела, потому высвободилась.
— Я пойду, мадам, снесу эту гадость вниз, да мистера Стейна проведаю.
И она вышла, закрыв за собой дверь.
Впоследствии я узнала от Эмили, что именно она и была той, кто нашел мистера Эванса, велев тому ехать за Иридой. Я уже и не могла вспомнить, когда успела рассказать Эмили о своем знакомстве с деревенской знахаркой, однако благодарила себя, что была с девушкой откровенна.
Через несколько дней Ирида разрешила мне встать с постели, и я сразу отправилась в комнату Ричарда. Он все еще лежал в нашей супружеской спальне, под красно-золотым пологом. Все также он был бледен и тяжело дышал. Когда я подошла поближе, он никак не отреагировал.
Я уселась в изголовье кровати и принялась гладить его по голове. За прошедшие четыре месяца он изрядно оброс, а борода закрыла почти все его лицо. Однако это был все тот же Ричард, оставалось только разбудить его, как спящего красавца.
Улыбаясь пришедшему на ум сравнению, я закрыла глаза и поцеловала его в лоб. Затем быстро отпрянула. Ничего не произошло. Ричард как лежал, так и оставался в той же мертвой позе. Мне стало грустно. И на что я надеялась, интересно, поцеловав его? Что он, как в сказке, сделает глубокий вдох и очнется?
Еще раз закрыв глаза, я поцеловала его снова. Только на это раз прямо в губы. И отпрянула, затаив дыхание.
Ричард все также же лежал, не подавая признаков сознания. Я заплакала. Глупая я, глупая. Разве не понятно, что подобные чудеса невозможны? Я закрыла лицо руками и закачалась, сидя на стуле, как будто пытаясь себя утешить.
— Марина? — Раздался слабый голос с постели больного.