165801.fb2 Пересекающиеся параллели - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 16

Пересекающиеся параллели - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 16

ГЛАВА 13

Все вышло!

С неизбежной смертью

угроз, насмешек, слез, зевот —

ушло все прежнее столетье,

а отраженье —

вот —

живет!..

(С.Кирсанов, "Зеркала")

 1998 г., август

 …Старика он застал сидящим на высоком взгорке и внимательно вглядывающимся в пологий противоположный берег реки, на котором бурно кипела жизнь. Вот по широкой тропинке к реке спустилась какая-то баба с тазиком и принялась полоскать выстиранное белье в реке. Чуть выше по течению в воде с шумом и визгом плескались дети приехавших на лето московских и питерских дачников. А метрах в ста ниже, где спадавшая к концу лета река открывала неглубокий брод, загорелый до черноты худой парнишка-тракторист мыл в реке свой старый, выкрашенный голубой краской, но уже изрядно облупившийся, трактор "Беларусь".

 Услышав шаги, старик, не оборачиваясь, махнул Алексею рукой.

 – Я вот думаю, почему так получается? Река, вроде как, одна, а на разных берегах и жизнь совсем разная! Ты как, Леха считаешь?

 – У тебя что – глаза на затылке? – удивился Захаров, – Я ведь только с автобуса. Не мог же ты знать, что я именно сегодня приеду!

 – Почему на затылке? Тоже, велика задача! Кто ж, окромя тебя, ко мне ишшо заявится? Ты надолго, али как?

 – Да нет, на денек, завтра двухчасовым уеду. А что ты там насчет реки-то спрашивал?

 – Да вот, говорю, жизнь – интересная штука! Вроде этой речки… Будто, и рядом берега, а не пересекутся нигде! И мы на них тоже – вроде и рядом, а не стренуться нам, не пересекнуться! Вона, соседка у меня была, Верка Клюка... Сына у ней в 41-м на войну забрали, а через год прислали бумажку: мол, так и так, пропал ваш Мишка без вести! Она где только его не искала после войны! По всем военкоматам письма писала! Только в 67-м и нашла, года за два до смерти. Сообщили, значит, что погиб он в Синявинских болотах, и даже фамилия евоная на этом памятнике братском есть. Она так и ездила туда, пока не померла – все цветы возила...

 – Ну? – нетерпеливо перебил его Захаров, – А речка тут причем?

 – А притом! – настырно повторил Алексеич, повернув к нему лицо, – Притом! Нонешним летом копались в нашем лесу поисковики эти… ну, которые солдат погибших ищут – они кажен год тут копают! Говорят, тут солдат наших тысяч триста, а, может, и все пятьсот в болотах еще без успокоения лежат! Ну, и нашли медальон смертный, а в нем так и прописано: Алексеев Михаил Иванович, деревня Хотынь. Сынок Веркин, то есть! Вот и получается, что она его незнамо где искала, а он – вона, тут рядом и лежал. Так и не стренулись…

 Алексеич достал из нагрудного кармана "беломорину", тщательно продул ее и закурил. Потом, затянувшись несколько раз, спросил:

 – А ты чего не ко времени приехал? Сейчас еще ни охоты, ни рыбалки… Али случилось чего?

 – Случилось… Я, наверное, больше уже не приеду, Алексеич. В последний раз заехал, можно сказать – попрощаться!

 – Что так? Нешто дорого стало с твоих "северов" сюда летать-то?

 – Да мы, вроде как, уже уехали с этих "северов"… Вобщем, вернулись домой! Да, собственно, причина не в этом... Понимаешь, я смысла во всем этом, – Захаров широким жестом обвел пейзаж вокруг себя, – не вижу! Раньше видел, а сейчас словно потерял…

 – А знаешь, Леха, – оживился старик, – я, вот, тоже чегой-то понимать перестал! Всю жизнь мы что-то строили, строили, а теперь – вроде и строить нечего! Али, некому... А, может, незачем? Начнешь вспоминать – самому не верится, что была какая-то другая жизнь! Вроде как приснилось, что ли? Вроде, я так и просидел здесь на бережке, на другую сторону речки глядючи, как там настоящая жизнь идет! Н-да... Так чего случилось-то?...

 1997 г., февраль

 На похороны матери Захаров не попал. Телеграмма пришла, когда он мотался в одной из своих бесчисленных командировок, и в родительский дом он приехал только на "сороковины".

 В квартире кроме согнувшегося под грузом потери, отца, он застал двоюродных сестер Дашу и Таю, и какую-то сильно накрашенную и молодящуюся пожилую даму. Дама по-хозяйски распоряжалась подготовкой к поминкам, давала указания сестрам и называла отца "Лешей".

 – Познакомься, сынок! – представил ее отец, – Это Татьяна Петровна, наша с мамой боевая подруга! Они вместе служили, в одном медсанбате. Только Таню в самом конце войну у нас "увел" артиллерийский капитан, а после и мы с мамой тоже поженились. Так и разошлись наши дороги! А теперь вот снова встретились. Повод, правда, не очень веселый...

 Потом, уже поздно вечером, когда гости разошлись, сидя вдвоем с отцом на кухне, Захаров узнал, что у отца с матерью, оказывается, было много боевых друзей, с которыми они все эти годы постоянно переписывались. А иногда, когда позволяли финансы, время и здоровье – встречались на День Победы в каком-нибудь из тех городов, через которые когда-то пролегал их боевой путь. Во время одной их таких поездок отец и встретился вновь с Татьяной. Она к тому времени уже давно похоронила мужа-артиллериста, а сын, женившись на своей однокурснице – немке из ГДР – после окончания института переехал к ней в Германию.

 – Так что, теперь мы с ней остались просто два никому не нужных старика! Ты не обижайся, сынок, но я же понимаю, что у тебя своя семья, дети...

 – О чем ты, батя! – возмутился Алексей, – Ты что же, думаешь, мы тебя одного бросим? Мы все равно уже собирались возвращаться, так что будешь жить с нами! Я сейчас немного денег подкопил, обменяем нашу "двушку" на трехкомнатную…

 Отец тогда ничего не ответил Алексею, лишь грустно посмотрел на него и с сомнением покачал головой. А полгода спустя, прислал письмо, где написал, что они с Татьяной Петровной решили пожениться и уехать к ее сыну в Германию. Там, мол, для стариков условия лучше, и медицинское обслуживание намного качественнее. Спустя год Захаров, продав все свое "движимое и недвижимое", и обменяв питерскую "двушку" на трехкомнатную квартиру, забрал семью и окончательно простился с Севером...

 1998 г., август

 …– Так что, теперь эта дача мне, вроде как, без надобности! Ты уж извини, Алексеич, остаешься тут совсем один…

 – Да мне, поди, и оставаться-то недолго осталось – на девятый десяток скоро перевалит! Заезжала на днях на лисапете Надька с почты, пенсию привезла. Так, она прямо так и сказала: "Тебя, – говорит, – Лексеич, – на том свете давно уже черти с фонарями ищут! Да и старуха твоя, поди, заждалась! А мне гоняй тут, вози, понимаешь, твои копейки!"...

 1998 г., ноябрь

 После отъезда отца в Дюссельдорф Захаров сильно обиделся на него, посчитав поспешную женитьбу предательством по отношению к памяти матери, а переезд – и вовсе ничем не оправданной глупостью. Долгое время он не звонил отцу и не отвечал на его письма. И лишь получив из Германии третье или четвертое письмо, решился позвонить. По голосу было слышно, насколько сильно отец сдал, но все равно старался бодриться и даже шутить. И лишь в самом конце разговора несмело спросил:

 – Может, найдешь какую-нибудь возможность приехать? Так хочется увидеть напоследок тебя, да и внуков тоже… Я тут немного отложил со своего пособия – так что, смогу добавить, если что...

 Сознаться отцу, что даже с его помощью приезд оставался малореальным, что устроенный "реформаторами" дефолт поставил его семью на грань выживания, Захаров не мог, да и не хотел – к чему было добавлять огорчений к его и без того нелегкой жизни? Он ссылался на крайнюю занятость, на сложности с оформлением документов, необходимость решать вопрос дальнейшего обучения детей... Разумеется, при этом он ни в малой степени не кривил душой, хотя прекрасно понимал, что времени для встречи остается все меньше. А оно – это безжалостное и неумолимое время – словно река, текло своим чередом, постепенно затягивая в этот неспешный но неодолимый поток людей с их делами, заботами и судьбами…

 1998 г., декабрь

  Ноябрь уступил место декабрю, сглаживая следы недавних финансовых потрясений, и жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Вернувшись с работы и поужинав, Захаров устроился в кресле у телевизора в надежде немного отдохнуть после длинного и тяжелого, насыщенного всевозможными встречами, совещаниями и переговорами, дня.  Появление возле кресла сына с огромным, подаренным на день рождения роботом-трансформером в руках, Алексея обрадовало не очень.

 – Чего тебе? – скрывая недовольство, спросил он.

 – Пацаны в школе сказали, что из этого трансформера можно сделать ракетный катер! – радостно сообщил ему сын, – Поможешь? А то мне никак...

 – Ну, если вопрос чисто технический!... – перебарывая наваливавшуюся усталость и дремоту, с нарочитым энтузиазмом согласился Захаров.

 Однако, вскоре эта простенькая, на первый взгляд, задача увлекла его и он уже забыл о своем намерении подремать у телевизора. В комнату заглянула Ирина.

 – Ну, правильно! Они тут в игрушки играют, а я должна одна на кухне возиться! Хоть бы с женой пообщался несколько минут! А то я вас только как кухарка и интересую: "Когда кушать будем? А что у нас на ужин?" – передразнила она своих "мужиков".

 – А ты присоединяйся к нам, верно сынок?

 – Еще чего! – возмущенно парировала жена, – Только ваших роботов мне и не хватало!

 – Ну, тогда садись рядом с нами – я тебе и кресло уступлю! Будешь развлекать нас разговорами. А, кстати, где у нас Ленка?

 – Вот, заботливый папаша! Даже не знает, где его дочь! – снова начала, было, Ирина, но ее перебил Вовка:

 – Да в музыкалке она, к концерту готовится! У них на Новый год праздничный концерт будет для родителей!

 – А во сколько у них заканчивается репетиция? – поинтересовался у жены Алексей. – Может, сходим, встретим ее? Заодно погуляем немного...

 В это миг что-то, прозвучавшее с экрана, неожиданно привлекло его внимание. Он отложил робота в сторону и повернулся к телевизору.

 – Па, ну давай делать дальше! – тут же недовольно стал канючить Вовка.

  – Подожди, дай послушать! – отмахнулся от сына Захаров.

 Он протянул руку к пульту и прибавил громкость. 

 "…в этот день, ровно десять лет назад, в 11 часов 41 минуту по местному времени на территории Армении произошло катастрофическое землетрясение, унесшее жизни более 25 тысяч человек.  За каких-то 30 секунд стихия практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан, Кировакан и Степанаван. Сегодня гостем нашей передачи является один из свидетелей этой трагедии, принимавший непосредственное участие в спасении пострадавших, Герой Советского Союза, Герой Армении, полковник в отставке..."

 Захаров невольно наклонился ближе – с экрана, блестя гладким, словно отполированным, загорелым черепом, знакомым строгим и уверенным взглядом прямо в глаза ему смотрел Старый Майор...

 ПОСЛЕСЛОВИЕ

 Вот и заканчивается еще одна история. Все листки разобраны и пронумерованы, и каждое событие нашло, наконец, свое место в этом удивительном пазле под названием "жизнь".

 Впрочем, заканчивается ли?

 Нас сменят наши дети, а их – их собственные, и картина рассыплется, чтобы кто-то вновь начал собирать ее из крохотных кусочков, в надежде, все-таки, добраться до конца. Но конца не будет, пока существует на свете настоящая дружба и настоящая любовь, пока мы верим в добро и справедливость, а слова "честь" и "родина" не стали только словами. И мы любим свою страну не потому, что она что-то сделала или должна была сделать для нас, а потому, что другой у нас нет, и не будет. И мы перед ней в вечном долгу, как сыновья перед Матерью. И какие бы правители или властители не пытались присвоить себе право говорить от ее имени, мы все равно будем слышать только Ее голос…

   2002 г., март

 ... – Цель поездки? – оторвавшись от изучения паспорта, таможенник внимательно взглянул на стоявшего перед ним невысокого, седого, склонного к полноте мужчину.

 – Туризм, – ответил тот.

 И, усмехнувшись чему-то своему, давнему, добавил:

 – Dusseldorf – c'est  la petit Paris!

 – Простите?... – не понял таможенник.

 – Нет, извините, это я так... Вспомнилось...