Если когда-нибудь мне предъявят обвинение в организации теневой экономики в крае, я, пожалуй, буду настаивать, чтоб признали мое авторство в создании такого постоянно действующего "театра марионеток", моего особо любимого детища, где я был и остался полновластным и бессменным режиссером, почище Станиславского. В этом театре я видел такой моральный стриптиз, что определение "циничный" здесь звучит просто ласково. Если что и должно караться сурово, так это подобное идео-логическое перерожденчество, потому что в руках таких политических хамелеонов судьба не только экономики края, но и людей...
-- Да вы просто Мейерхольд экономики, -- по-старался попасть в тон Амирхан Даутович, но Шубарин шутки не поддержал -- он был весь во власти одолевавших его мыслей; не исключено, что он вы-плескивал их в первый раз.
Азларханов еще раз отметил, что Японец не толь-ко не боится, но и не стесняется его -- это говорило о многом, и прокурор поежился. Явно не такой был человек Артур Александрович, чтобы дать уйти каким-то сведениям о себе.
Не мог не отметить бывший прокурор, что страсть, захлестнувшая хозяина номера, несколько иначе высветила сдержанного, уравновешенного, вла-деющего собой Артура Александровича. Он успел увидеть жесткое, волевое лицо бескомпромиссного человека с холодным рассудком и вполне опреде-ленным взглядом на жизнь, внушающего, однако, другим, что якобы компромисс -главный принцип его действий, а сам он -- неудавшийся главный инженер, всего лишь. Амирхану Даутовичу вдруг вспомнился ночной посланник Бекходжаевых: что-то в них было общее. Прокурор не хотел сейчас от-влекаться от разговора, чтобы додумать мысль, до-искаться, в чем это сходство, но одно напрашивалось само собой: Шубарин был такой же, если не более страшный человек, как и тот ночной гость.
Неожиданно проявившаяся в речи хозяина но-мера страсть могла, пожалуй, вылиться и в еще большую откровенность; хотя Амирхан Даутович очень устал и болело сердце, но он не хотел заканчивать беседу.
-- Так все же какой из талантов вы считаете важнейшим в своем деле: талант инженера или пред-принимателя?
Увлекшись разговором, они забыли про кипя-щий самовар, что, кажется, было кстати для Артура Александровича. Извинившись, он стал вновь заваривать чай, словно выгадывал несколько минут для ответа...
-- Как это ни парадоксально, но теперь, когда предприятия набрали темп и мощь, когда нет не-достатка в средствах, менее всего наше благополучие зависит от инженерного таланта и предпринима-тельской хватки.
Азларханов удивленно приподнял бровь, на что Шубарин откровенно усмехнулся.
-- Да, да, не удивляйтесь... На сегодня самый главный талант состоит в том, чтобы защитить, уберечь достигнутое, обеспечить безопасное произ-водство, а главное -- реализацию.
-- От кого же? -- поинтересовался бывший про-курор.
И опять хозяин номера не удержался от усмешки, но было в ней уже что-то жестокое и злое.
-- Прежде всего от многих "актеров" моего уни-кального театра, а еще больше от тех, кому там не досталось роли, -- театр-то у меня все-таки ка-мерный и народным по составу вряд ли когда станет.
-- Скорее всего никогда, -- не сдержался Азлар-ханов и тут же пожалел об этом.
Шубарин едко прищурился:
-- Вы полагаете?.. Ну пусть даже так... Но вы не можете себе представить, как разбух сейчас бю-рократический аппарат: я вынужден кормить всех -- от пожарного инспектора до санитарного врача, хотя и не произвожу продуктов питания. А ведь им есть куда приложить свои усилия и кроме моих пред-приятий, ну, скажем, открыть в городе хоть одну по-настоящему приличную столовую, где можно, не боясь, пообедать, или, простите, хоть один обще-ственный туалет, не унижающий человеческого до-стоинства гражданина великой страны. Впрочем, я, кажется, слишком многого хочу... В общем, помочь мне не может никто, а вот помешать, запретить -- сотни людей и организаций, и за всем этим стоит одно: дай! Но если корову доить десять раз в день, даже самая породистая и двужильная может про-тянуть ноги, не так ли?
Не менее важной для меня становится проблема все нарастающего роста преступности и наркомании. Наверное, вы, как прокурор, не могли не почувствовать, что с ростом числа миллионеров в нашем крае -- хлопковых, золотодобывающих, каракулевых, тех, кто контролирует производство и сбыт нарко-тиков, миллионеров из органов, из хозяйственной и партийной элиты, из теневой экономики и прочих и прочих нуворишей -- сюда потянулись организо-ванные преступники со всей страны, и приезжают они сюда с самыми серьезными намерениями. И моя задача оберегать не только себя, но и людей, работающих со мною, обеспечить им и их семьям покой.
И если, прежде чем выстроить свой айсберг, я когда-то изучил право и экономику, то в последние годы ради своего существования я вынужден был изучать и преступность. И смею думать, что рас-полагаю гораздо большей информацией, а в данном регионе и силой, чем прокурор нашей республики и даже министр внутренних дел. Например, в про-шлом году люди Ашота обезвредили банду из Ро-стова, прибывшую по мою душу или по душу Икрама Махмудовича. Я встречался с ними, когда мои ребята задержали их, -- мрачные типы, кроме силы, они ничего не понимают. Не проходит и месяца, чтобы не появлялись все новые люди, пы-тающиеся шантажировать меня, моих сотрудников или членов их семей -- с этим мы тоже боремся, и, могу вас заверить, весьма эффективно.
-- Выходит, вы почти дон Корлеоне, Крестный отец? -- спросил Амирхан Даутович, постаравшись скрыть усмешку.
-- Выходит, что так, прокурор. Вы быстро ос-воились с моей видеотекой, -- засмеялся Артур Алек-сандрович. -- Теперь я уж и сам не понимаю, какой талант в жизни действительно более важен, хотя меня и не радует, что прокурор Хаитов побаивается меня, -- ведь он далеко не трус. Я бы не хотел такой зловещей популярности.
Разговор делался все более напряженным, и Амир-хан Даутович подумал, что пора бы остановиться: дальнейшее любопытство могло привести к непред-сказуемому результату. И так он получил массу ин-формации, которую еще необходимо переварить.
-- Я замучил вас сегодня вопросами, вы уж из-вините. Не хотел бы больше злоупотреблять вашим гостеприимством и откровенностью... Завтра у вас -впрочем, уже сегодня -- напряженный день. Да и мне выходить на работу, потому разрешите поблагода-рить за столь насыщенный и приятный вечер и откланяться...
Артур Александрович бросил взгляд на часы и удивился.
-- Да, скоро светать начнет, -- сказал он со стран-ным сожалением -ему, кажется, не хотелось рас-ставаться с прокурором, словно он спешил выго-вориться, исповедаться.
"Что бы это могло значить? -- мелькнула у Азларханова мысль. -Минутная слабость? Расчет? Ис-креннее желание заполучить в деле надежного со-юзника, для которого деньги не играют особой роли в жизни? Или он, как и я, чует грядущий ветер перемен в общественной жизни и хочет сам под-палить свой "театр" со всех сторон? Хлопнуть на-последок дверью?" Об этом еще предстояло пораз-мыслить.
-- Это вы извините меня, ради Бога, что заго-ворил вас. Я ведь знаю, что вы живете в определенном режиме, а я сегодня лишил вас не только прогулки, но и сна. Неделю назад, в первое наше знакомство, я заверял вас, что мы будем всячески оберегать ваше здоровье, а сам, выходит, не держу слова. Хотя я рад, что так вышло. Кажется, я никогда в жизни не был столь многословен. Как говорят женщины: наболело...
Он опять глянул на часы:
-- Сейчас уже почти утро. Вы отдыхайте, затем, как обычно, обед у Адика, а после обеда я представлю вас на работе -- к этому времени подготовят ваш кабинет, я распорядился там кое-что изменить...
3
Он проспал почти до обеда, и крепкий сон вос-становил его силы. Принимая душ, Азларханов по-думал, что, пожалуй, придется привыкнуть и к ноч-ной жизни, коли уж взялся выяснить истинные размеры айсберга и выявить по возможности всех актеров уникального театра Шубарина.
Зная пунктуальность Шубарина, Амирхан Даутович спустился вниз в точно назначенное время. Шубарин уже сидел за своим столиком и подливал помятому после бессонной ночи Икраму Махмудовичу "Боржоми" в тяжелый хрустальный бокал -- чувствовалось, что Файзиев появился лишь минутою раньше, наверняка зная, что застанет здесь своего компаньона. Перекинувшись с Шубариным двумя-тремя фразами, Плейбой от обеда отказался и ушел отдыхать.
Глядя на Шубарина, никто бы не предположил, что у него за плечами бессонная ночь, а до обеда он уже провел в трех местах планерки, посетил два ремонтных завода и нанес визит в горисполком.
Ритуал обеда, похоже, тоже был выработан давно и носил деловой характер: суеты не было, все чинно, размеренно, но в этой размеренности чувствовался ритм, и Адик с ног не сбивался -- он хорошо владел своим ремеслом, не зря же ценил его Артур Алек-сандрович. На обед они затратили ровно столько времени, сколько и в первый раз. Амирхан Даутович обратил на это внимание -- отныне он должен был свыкаться с ритмом жизни Японца.
Когда они поднялись из-за стола, прокурор уви-дел, что Ашот тоже в зале, и обедал он за тем же столом, где и в прошлый раз. Видно, Артур Алек-сандрович все, что мог, доводил до системы, до автоматизма, подвергал все тщательному учету и анализу, ничто в его поступках не было случайным, и это следовало учитывать, если задумал разобраться в конструкции его системы...
-- Давайте пройдемся до службы пешком -- вам ведь вчера не удалось погулять, -- предложил Артур Александрович и подал знак Ашоту, уже дожидав-шемуся их в машине. "Волга", медленно вырулив на дорогу, тут же уехала. -- Это совсем недалеко, да и после обеда, пройтись не мешает.
Идти пришлось действительно недолго и не со-всем туда, куда предполагал Амирхан Даутович.
Они подошли к внушительному зданию бывшего рудоуправления.
Поднявшись по мраморной лестнице, Ликург увидел респектабельную, золотом на граните вывеску: "Управление местной промышленности".
-- Да, теперь это наше здание, -- подтвердил не без гордости Шубарин, заметив удивление проку-рора.
В просторной приемной на втором этаже слева и справа располагались кабинеты бывших руково-дителей рудоуправления. На одной массивной ду-бовой двери, что слева, столяр прилаживал ярко начищенную бронзовую табличку: "Азларханов А.Д.". На противоположной двери на такой же табличке значилось: "Шубарин А.А.". Туда и пригласил своего юриста Артур Александрович.
"Помещение не по рангу. И тут наш "хозяин" пожинает, что не сеял", -успел подумать Азларханов, переступив порог роскошного кабинета.
У Артура Александровича, видимо, день был рас-писан по минутам: он не дал возможности ни тол-ком разглядеть кабинет, ни порассуждать о нем, тут же распорядился по селектору:
-- Татьяна Сергеевна, будьте добры, пригласите ко мне тех, кому я назначил на четырнадцать двад-цать. -- Обращаясь к прокурору, пояснил: -Сейчас я представлю вас нашим главным специалистам, они помогут вам войти в курс дела. Есть несколько неотложных исков по штрафным санкциям к по-ставщикам, есть материалы, которые, на мой взгляд, стоит передать в Госарбитраж; но таких дел мало, и у вас будет время спокойно ознакомиться и со структурой, и с отчетной документацией. Если вам будет не ясно, эти товарищи помогут разобраться.
Распахнулась высокая дверь с тамбуром, вошли двое. Первым Артур Александрович представил Александра Николаевича Кима, а вторым -- Христоса Яновича Георгади. У каждого в руках было по три-четыре увесистые папки.
И главный бухгалтер, и главный экономист уп-равления оказались людьми преклонного возраста, чего Амирхан Даутович никак не ожидал. Не иск-лючено, что старый кореец застал еще времена нэпа, по крайней мере, имел о них не книжное понятие, в этом можно было не сомневаться.
Георгади, судя по выговору, принадлежал к тем грекам, что приехали к нам в страну в конце со-роковых. Этот тоже, видимо, знал рыночную эко-номику отнюдь не по учебникам, да и "Капитал" Маркса, наверное, трактовал несколько иначе, чем предполагал автор.
И прокурор лишний раз убедился, что айсберг Шубарина, безусловно, создан умом и потопить его будет непросто. В таком составе мозговой трест, конечно, представлял силу, изощренную силу, -- та-ких голыми руками не возьмешь.
Вся церемония представления прокурора высше-му совету управления заняла не больше десяти ми-нут. Оставив папки с документами для ознакомления новому юристу, старики удалились, пообещав Амирхану Даутовичу всяческое содействие в работе.
-- У вас, я вижу, интернациональный коллек-тив, -- не преминул заметить Амирхан Даутович, на-деясь, что хозяин кабинета несколько шире пред-ставит своих главных специалистов.