—Вряд ли,— сухо ответил Игорь. И нехотя добавил:— Если оно вообще существует.
—Как это?—удивилась Тамара.
—Так. Эти кражи… Они попросту невозможны! Тут что-то другое, я уверен.
—Но что?
—Не знаю. Может быть, полтергейст.
Тамара открыла рот, тут же поймала внимательный взгляд Игоря и отчаянно покраснела: наверняка она выглядела полнейшей дурой. В отличие от Лельки.
С другой стороны, в симпатяшках — а она сегодня именно симпатяшка— большого ума, как правило, не ищут, доказательство тому — недавние откровения Лешки Сазонова. Правда, Машка нешуточно напугала беднягу своим твердым намерением срочно выйти замуж —за него, за Лешку!— вот Сазонов и струсил. А так бы… Наверняка валялся бы с Машкой в своей холостяцкой квартирке на огромной постели и восхищался ее сказочными формами.
Тамара фыркнула: не зря же Машка ну просто превосходно выучила роль сладкой дурочки! Тамара поклясться готова, Машка частенько ее играет. И тем вьет из мужиков веревки — что с красивой дурашки возьмешь? А связываться — себе дороже. Так что бог с ним, с открытым ртом.
Действительно, Игоря Воскресенского ее дурацкий вид не смутил, и он принялся по пунктам доказывать, что воровство из закрытой комнаты невозможно. Чем изрядно удивил Тамару.
По словам Игоря получалось: драгоценности просто испарились из витрины. Проникнуть в комнату, поставленную на сигнализацию, не потревожив ее, — нереально. И уж тем более нереально — просочиться в ювелирный отдел сквозь запертую дверь или опущенные на ночь жалюзи. Ведь ничто не тронуто! Ни следов взлома или отмычки — ничего.
—А если спрятать вещь в самом отделе?— робко предположила Тамара..—Вечером, допустим. До того, как все ушли.
—Каким образом? Перед тем как опечатать витрины, товар сверяют со списком. Всегда все на местах, уверяю.
—Тогда утром,—упрямо продолжила Тамара.—После снятия печатей. Пусть так… драгоценность, скажем, браслет, спрятали, а потом заявили о пропаже.
—Неплохо,—неохотно признал Игорь.—Только не забывайте, в отделе всегда минимум два человека. Или, считаете, они сообщники?
—Один мог отвернуться,—настаивала на своей версии Тамара.— Заняться чем-то другим. Пыль протереть, скажем, или цветы полить. Есть у вас в отделе цветы?
—Есть,—задумчиво протянул Игорь. Потом покачал головой. — Но… не выйдет!— И с сожалением добавил:— Вы забыли об обыске. Милиция каждый квадратный сантиметр с лупой изучала, в самом отделе ничего не спрятать. И не вынести. Тем более, браслет не иголка.
Что ответить на это, Тамара не знала. В самом деле, восьмая кража милицию настолько разозлила, что отдел наверняка перетряхнули тщательнейшим образом. И все-таки… Не полтергейст же!
Тамара задумчиво пробормотала:
—Какая странная история…
—Да уж, странностей в ней хватает,—угрюмо согласился Игорь.
—Смешно, я сестре сейчас позавидовала,—неохотно сказала Тамара.—Потрясти ее завтра, что ли? Так, из любопытства. Она, знаете ли, очень нестандартно порой мыслит…
—Я тоже не отказался бы проследить за расследованием,—буркнул Игорь.—Не так часто сталкиваешься с загадками.
Несколько минут они шли молча, и Тамара снова расслабилась, любуясь ночным городом и украдкой — своим спутником. Лицо его казалось девушке грустным, а профиль чеканным. Неожиданно для себя Тамара предложила:
—А давайте мы с вами займемся параллельным расследованием? И сестре поможем, если что. И потом… вдруг нам повезет? Первым?
Она затаила дыхание, ожидая насмешки. Однако Игорь абсолютно серьезно сказал:
—Можно попробовать. Если вы, конечно, будете в курсе дел сестры.
—При чем тут она?—удивилась Тамара.
—Ни при чем,— пожал плечами Игорь. — Просто не хочется ее дублировать.
—А-а…
Тамара какое-то время недоверчиво всматривалась в лицо Воскресенского, но оно оставалось бесстрастным, и девушка успокоилась. Кивнула и пообещала ежевечерне трясти старшую сестру. На предмет новостей. А чтобы побыстрее начать свое расследование, она напросилась в ближайшую субботу в гости. К сожалению, лишь в ювелирный отдел.
Тамаре хотелось проверить — действительно ли невозможно украсть драгоценности с витрины. И спрятать их в комнате. Да так, чтобы не нашли и с металлоискателем. Лелька говорила, они и приборы вскрывали. Лампы дневного света, например. Кажется, даже в системный блок Игорева компьютера заглядывали. Хотя времени спрятать там что-либо у преступника не было, разве не так? Или… или там все — одна банда?
Тамара невольно хмыкнула: ну и фантазия у нее! Воришки множатся на глазах, кроликам не угнаться. Нет, обязательно нужно познакомиться с девчонками-продавщицами, пока окончательно не запуталась. Может, интуиция ей что подскажет? Да, и про охранника не забыть бы. Вдруг у него свои догадки? Не первый день там работает, людей знать должен.
Тамара брела по ночным улицам Череповца и чувствовала, как в ней постепенно разгорается азарт. И желание лично докопаться до истины. Нет, интересно, кто из них с Лелькой быстрее раскроет преступление?! Ведь только идиот всерьез будет думать о полтергейсте. Или… вор. И Тамара виновато покосилась на своего спутника.
***
Тамара с нетерпением посмотрела на часы. Крыс заворчал: хозяйка явно оттягивала вечернюю прогулку. Как и вчера. И день назад.
Крыс насупился и даже отвернулся к стене, выражая недовольство. Он прекрасно понимал, это означало одно — сегодня опять придет неприятный двуногий, навяжется в спутники и все-все испортит. Хозяйка снова забудет о нем, и пес окажется третьим лишним. Отвратительно пахнущий двуногий начнет болтать, хозяйка — восторженно слушать и таращить глаза, а Крыс — тщетно пытаться обратить на себя внимание.
Пес горестно вздохнул: вчера он сожрал подобранную прямо под носом хозяйки селедочную голову, и Тамара не заметила! А ведь всегда твердила, что это опасно, и даже наказывала. Получается, ей теперь плевать на здоровье собственной собаки? Чужак дороже?
Пока Крыс печально размышлял о собственной участи и мечтал попробовать нового знакомого на зуб, Тамара лежала прямо на паласе, слушала музыку и угрюмо глазела в потолок. «Соната Наполеона для скрипки с оркестром» Паганини ничуть не мешала ей ломать голову на извечную девичью тему — нравится она Игорю или нет.
Если да, то почему он так странно себя ведет? Если нет, зачем каждый день здесь топчется? Из-за Лелькиного расследования? Но проще позвонить по телефону и узнать новости.
Тамара криво улыбнулась: новостей как раз никаких и не было. Вредная Лелька на все ее вопросы отвечала с однообразным постоянством — мол, думает. Изучает обстановку.
Смешно. Что там можно изучать? По словам Игоря — ювелирный отдел совсем крохотный, а его так называемый «кабинет» еще меньше. Пары часов достаточно, чтобы вся обстановка врезалась в память до мелочей. И даже снилась потом.
Однако Лелька этого будто не замечала. Упрямо таскалась туда каждое утро — как на работу! — присутствовала при открытии и сидела потом весь день, забившись в угол. Да так тихо, что про нее забывали. Шпионила, короче. И уходила не позже, чем Игорь с дежурным охранником опечатывали дверь. Терпения у нее выше головы. Когда не нужно.
Воскресенский говорил — в магазине уже над Лелькой подсмеивались. Зря, правда, Тамара почти уверена. Лелька всегда добивалась своего. Особенно если задача казалась ей сложной. Будь она попроще, Лелька давно бы заскучала и все бросила, а так…
Тамара вернулась к «Карнавальным зарисовкам», Паганини они особенно удались— впрочем, это было ее личным мнением, — и принялась вспоминать последний разговор с Игорем. Вычла из него стандартный вопрос о Лелькиных успехах и свою виноватую скороговорку — мол, нулевые, и задумалась. Уж очень он получился странным. Или она сама виновата?
Наверное, все-таки она. Тамара устала слушать небрежные и довольно циничные замечания Игоря о жизни. Умные, порой меткие, но злые. Всегда злые. Игорь Воскресенский ни во что не верил! Разве только в деньги.
Вот Тамара и спросила — любил ли он когда-нибудь. И тут же пожалела об этом. Кто ее за язык тянул?
Тамара попыталась восстановить их последнюю встречу как можно точнее. Почему-то казалось: что-то такое в ней было… Важное! Стоит понять, и все встанет на свои места. Она закрыла глаза…
…Игорь ее дурацкому вопросу откровенно обрадовался и весьма ядовито прошелся о женщинах вообще — само собой, разговор не о присутствующих — и о том, что розовых очков лишился вместе с невинностью в раннем отрочестве. Затем закончил свою мысль: любовь — обычная сказка для дураков. Опасная сказка! Мол, очень странно, что такая умная девушка… Ладно бы лет в двенадцать-тринадцать… Ведь смешно!
Тамара разочарованно молчала, и Игорь вдруг почувствовал ее настроение. Остановился под ближайшим фонарем — Крыс возмущенно взвыл, он спешил отметиться у любимого дерева, — приподнял пальцем подбородок спутницы и с коротким смешком заметил — да, было. Нет, не любовь, по счастью. Только этого ему не хватало. Лишь обещание любви. Хотя… может, ему все приснилось?