- Та самая чистота и невинность, которая тебе так по вкусу, - заметила Элейн. - Похоже, это будет погрязнее "Грязной дюжины".
- Можешь не смотреть.
- Я же тебе сказала - как-нибудь выдержу. У меня был один клиент, который любил смотреть садистские фильмы. Мне они всегда казались ужасно глупыми. Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы я тебя связала?
- Нет.
- А меня связать тебе не хотелось?
- Нет.
- А вдруг мы что-то упускаем в жизни? Не может же быть, чтобы пятьдесят миллионов извращенцев были не правы. А, вот начинается.
Женщина развязала полотенце на бедрах юноши и отшвырнула в сторону. Рукой в перчатке она начала ласкать его. Он сразу же возбудился.
- Ах, молодость, - сказала Элейн.
Камера крупным планом показала руку женщины, держащую член и играющую с ним. Потом камера отъехала назад, женщина отпустила член и, потянув по очереди за каждый палец, сняла перчатку.
- Прямо Цыганка Роза Ли,* - заметила Элейн.
* Цыганка Роза Ли (настоящее имя Роза-Луиза Ховик, 1914-1970) известная американская эстрадная артистка.
Ногти у нее были покрыты лаком такого же цвета, как и помада на губах и сосках. Держа длинную перчатку в обнаженной руке, она хлестнула юношу по груди:
- Ой, - вырвалось у него.
- Заткнись!
В голосе ее прозвучала злоба. Она снова взмахнула перчаткой и хлестнула его по лицу. Глаза у него расширились. Она опять хлестнула его по груди, потом снова по лицу.
- Эй, полегче, а? - сказал он. - Больно.
- И вправду больно, - заметила Элейн. - Смотри, у него на лице остался рубец. По-моему, она слишком вошла в роль.
Мужчина за кадром велел юноше лежать тихо.
- Ты слышал - тебе сказано заткнуться, - произнесла женщина. Склонившись над юношей, она потерлась об него всем телом. Потом поцеловала в губы и дотронулась пальцами обнаженной руки до рубца, оставленного перчаткой у него на щеке. Потом принялась целовать ему грудь и живот, опускаясь все ниже и оставляя на его теле следы помады.
- Круто, - сказала Элейн. Все это время она сидела на стуле, но теперь подошла, уселась рядом со мной на диван и положила руку мне на ногу выше колена. - Тот человек сказал, чтобы ты посмотрел это сегодня, да?
- Правильно.
- А он не сказал тебе, чтобы рядом была девушка, когда ты будешь это смотреть? М-м?
Ее рука двинулась выше. Положив поверх свою ладонь, я остановил ее.
- В чем дело? - спросила она. - Что, уж и потрогать нельзя?
Прежде чем я успел ответить, женщина на экране взяла член юноши в ту руку, что была в перчатке. Потом размахнулась другой рукой и изо всех сил хлестнула его перчаткой по яйцам.
- О-у-у! - вскрикнул он. - Господи, да перестаньте, пожалуйста! Больно же! Отпустите меня, отвяжите от этой штуки, я больше не хочу...
Он еще что-то говорил, но женщина с искаженным злобой лицом шагнула вперед и изо всех сил ударила его коленом между раздвинутых ног.
Юноша взвыл. Тот же мужской голос за кадром сказал:
- Заклей ему рот пластырем. Бога ради. Я не желаю слушать, как он там орет. Ну-ка, отойди, я сам.
Я полагал, что мужской голос принадлежит оператору, но, когда владелец голоса показался в кадре, фильм не прервался. На этом человеке было что-то вроде открытого гидрокостюма, как у аквалангиста, но, когда я сказал это Элейн, она меня поправила.
- Просто резиновый комбинезон, - сказала она. - Из черной резины. Их делают на заказ.
- Для кого?
- Для психов. Она помешана на коже, он на резине. Ничего себе парочка.
Еще на нем была черная резиновая маска - скорее даже капюшон, закрывающий всю голову, с двумя отверстиями для глаз и одним - для носа и рта. Когда он повернулся, я увидел, что и в его резиновом комбинезоне сделан разрез в паху. Оттуда свисал член, длинный и расслабленный.
- Человек в резиновой маске, - нараспев произнесла Элейн. - Какую тайну она скрывает?
- Не знаю.
- В этой штуке не поныряешь. Разве что захочешь заняться минетом с какой-нибудь рыбой. Про этого типа я могу тебе сказать только одно. Он не еврей.
К этому времени человек уже заклеил мальчику рот несколькими слоями пластыря. Кожаная Женщина передала ему свою перчатку, и на теле мальчика появилось еще несколько красных рубцов. Кисти рук у этого человека были большие, поросшие с тыльной стороны темным волосом. Рукава комбинезона доходили до запястий, и практически только кисти были открыты, вот почему я обратил на них такое внимание. На безымянном пальце правой руки у него был массивный золотой перстень с крупным полированным камнем, не то черным, не то темно-синим, - что это за камень, я определить не смог.
Мужчина опустился на колени и взял член мальчика в рот. Когда член снова встал, мужчина немного отстранился и туго обвязал основание члена сыромятным ремешком.
- Теперь будет стоять, - сказал он женщине. - Надо только перекрыть вену - тогда кровь туда входит, а обратно выйти не может.
- Все как в дешевом мотеле, - пробормотала Элейн.
Женщина села на мальчика верхом и ввела его член в разрез брюк и в соответствующее отверстие своего тела. Потом принялась скакать на нем, как на коне, а мужчина ласкал их по очереди, тиская ее обнаженные груди и пощипывая соски мальчика.
Лицо мальчика выражало самые разнообразные чувства, оно выглядело то испуганным, то возбужденным. Когда они принимались его мучить, он кривился от боли, а остальное время держался настороженно, словно получал удовольствие от происходящего, но боялся того, что может случиться дальше.
Мы с Элейн смотрели молча, руку с моей ноги она давно убрала. В этой сцене было что-то такое, от чего исчезало всякое желание ее комментировать, словно и нам заклеили рты белым пластырем.
А мне это все больше и больше переставало нравиться.
Мои опасения подтвердились, когда движения Кожаной Женщины, скакавшей на члене мальчика, ускорились.
- Давай! - повелительно произнесла она, задыхаясь. - Займись его сосками.
Резиновый Мужчина исчез из кадра, но тут же вернулся, держа что-то в руках, - сначала я не мог разглядеть что, а потом увидел, что это садовые ножницы, какими подстригают кусты роз.