Он объяснил мне, как найти управляющую домом.
- Она почти ничего не делает, - сказал он. - Только квартирную плату собирает - вот, пожалуй, и все.
Когда я спросил, как его зовут, он сказал, что Гэс, а когда я спросил фамилию, он хитро покосился на меня.
- Просто Гэс, и хватит. С чего бы мне говорить вам свою фамилию, если вы не сказали вашу?
Я дал ему свою карточку. Держа ее в вытянутой руке и сощурившись, он прочитал вслух имя и фамилию. Потом спросил, можно ли ему оставить карточку себе. Я сказал, что можно.
- Когда повстречаюсь с Арни, - добавил он, - скажу ему, что вы его искали. И он долго смеялся.
Фамилия Гэса была Гизекинд. Я выяснил это по надписи на его почтовом ящике - из чего следует, что не такой уж я никуда не годный детектив. Управляющую звали Герта Эйген, и я разыскал ее через два дома дальше по улице, где она занимала квартиру в полуподвале. Она была маленького роста, метр пятьдесят, не больше, говорила с каким-то центральноевропейским акцентом, а на ее хитром маленьком личике было написано, что она никому не даст себя провести. Разговаривая со мной, она все время растирала пальцы суставы их были изуродованы артритом, хотя и сохранили подвижность.
- Приходили из полиции, - сказала она. - Повезли меня куда-то в центр и заставили на него взглянуть.
- Для опознания?
Она кивнула.
- "Это он, - сказала я. - Это Левек". Потом привезли меня обратно и велели впустить в его комнату. Они туда вошли, и я вошла сразу за ними. "Теперь вы можете идти, фрау Эйген". - "Ничего, - говорю, - я постою тут". Потому что они всякие бывают, кое-кто не побрезгует у покойника и деньги с глаз украсть. Правильно я сказала?
- Да.
- Нет, монетки с глаз. Монетки, а не деньги. - Она вздохнула. - Так вот, когда они кончили там копаться, я выпустила их, заперла за ними дверь и спросила, что мне теперь делать - придет ли кто за его вещами. Они сказали, что сообщат. И ничего не сообщили.
- Вы так от них ничего и не слышали?
- Ничего. Никто мне не сказал, придут ли его родственники за вещами и что мне делать. Тогда я позвонила в участок. Они даже не знали, о чем я говорю. Я думаю, сейчас столько людей убивают, что за всеми не уследить. Она пожала плечами. - А мое дело - квартира, мне надо ее сдать, понимаете? Мебель я оставила, а все остальное перенесла сюда. Никто так и не пришел, и я от всего избавилась.
- Вы продали видеокассеты.
- Фильмы? Я отнесла их на Бродвей, он дал мне за них сколько-то долларов. Этого нельзя было делать?
- Не думаю.
- Я ничего не украла. Если бы у него были родственники, я бы все им отдала, но у него никого не было. Он жил здесь много лет, этот мистер Левек. Он уже жил здесь, когда я начала работать.
- Когда это было?
- Шесть лет назад. Погодите, я ошиблась. Семь лет.
- Вы здесь только управляющая?
- А кто я еще, по-вашему, - английская королева?
- Я знал одну женщину - дом принадлежал ей, а жильцам она говорила, что всего-навсего управляющая.
- Ну да, конечно, - сказала она. - Этот дом мой, вот поэтому я и живу в подвале. Я же богатая женщина. Я просто обожаю жить под землей вроде крота.
- А кому принадлежит дом?
- Не знаю. - Я пристально посмотрел на нее, и она добавила: - Можете подать на меня в суд, не знаю. Кто их там разберет? Есть фирма, которая управляет домами, она меня и наняла. Я собираю плату с жильцов, сдаю фирме, а там делают с ней, что хотят. Хозяина я никогда не видела. А какая разница, кто он?
Пожалуй, никакой разницы действительно не было. Я спросил, когда погиб Арнольд Левек.
- Прошлой весной, - сказала она. - Точнее сказать не могу.
Я вернулся к себе в отель и включил телевизор. По трем каналам шли молодежные соревнования по баскетболу. Там было слишком много шуму, и я не стал их смотреть. На одном из кабельных каналов мне попался матч по теннису - вот это действительно успокаивает. Не знаю, можно ли сказать, что я его смотрел, но я сидел перед телевизором с открытыми глазами, а они перебрасывали мяч взад и вперед через сетку.
Потом я отправился обедать с Джимом в китайский ресторан на Девятой авеню. Мы часто обедали там по воскресеньям. В нем всегда есть свободные места, и никто не обращает внимания, сколько времени ты там сидишь и сколько чайников кипятка тебе принесли. Кормят они неплохо - не могу понять, почему туда так мало ходят.
Джим спросил:
- Ты случайно не читал сегодня "Таймс"? Там есть одна статья - интервью с этим католическим священником, что пишет романы про любовь. Не помню фамилию.
- Я знаю, о ком ты говоришь.
- Он сослался в свою защиту на опрос, который проводили по телефону, и сказал, что только десять процентов американцев, состоящих в браке, хоть раз изменяли мужу или жене. Он считает, что почти никто никогда не изменяет и что это доказано, потому что кто-то обзвонил нескольких людей и они так ему сказали.
- Не иначе как в стране начинается нравственное возрождение.
- Именно к этому он и клонил. - Он взял свои палочки для еды и сделал вид, будто играет на барабане. - Интересно, а мне домой они не звонили?
- А что?
Опустив глаза, он сказал:
- Мне кажется, Беверли с кем-то встречается.
- Известно с кем?
- С одним типом, с которым она познакомилась в "А. А.".
- Может, они просто подружились.
- Нет, не думаю. - Он налил нам обоим чаю. - Ты знаешь, я много таскался по бабам, пока не завязал с выпивкой. Всякий раз, когда шел в бар, говорил себе, что обязательно кого-нибудь подцеплю. Обычно удавалось подцепить только головную боль на следующее утро, но время от времени мне везло. Иногда я даже мог потом что-то вспомнить.
- А иногда предпочел бы не вспоминать.
- Ну да. Дело в том, что с этим я не сразу покончил после того, как пришел в "А. А.". Когда я сильно пил, наш брак чуть совсем не развалился, но когда я почувствовал, что достал ногами дно, и завязал, у нас как-то все наладилось. Она тоже начала ходить в "А. А." со своими проблемами, так мы и держались. Только у меня, знаешь ли, все время кто-то был на стороне.
- Я не знал.
- Нет? - Он подумал. - А, наверное, это было еще до того, как мы познакомились. Ну, до того, как ты бросил. Потому что через год-два я перестал валять дурака. Не то чтобы решил морально переродиться, нет. Просто как-то перестал, и все тут. Не знаю, может, стал опасаться за свое здоровье - тут как раз появился этот герпес, а потом СПИД, - только не думаю, чтобы это меня напугало. По-моему, просто потерял интерес. - Он отхлебнул глоток чая. - И вот теперь я попал в те девяносто процентов отца Фини, а она нет.
- Что ж, может быть, просто настала ее очередь. Погулять немного.