- Да, правильно. Я не знаю, сколько вы выпили в тот вечер и много ли можете вспомнить.
- У меня отличная память.
- У меня тоже, и, честно вам признаюсь, иногда мне хочется, чтобы она была похуже. Вы детектив.
- Правильно.
- С лицензией? Вас можно найти в справочнике?
- Нет.
- Вы работаете на какое-то агентство. Вы показывали мне карточку, только я не запомнил названия.
- Я у них внештатно. Чаще действую самостоятельно.
- Значит, я мог бы нанять вас прямо, а не через это агентство?
- Да, - сказал я, - могли бы.
Наступила пауза - он размышлял.
- Дело вот в чем, - сказал он. - Кажется, я попал в беду.
- Я понимаю, почему вы так думаете.
- Что вам обо мне известно, Скаддер?
- То же, что и всем.
- Вчера вечером вы не знали, как меня зовут.
- Это было вчера.
- А сегодня - это сегодня, да? Послушайте, я думаю, нам надо поговорить.
- Я тоже так думаю.
- Но где? Вот в чем вопрос. Только не в "Парижской зелени".
- А что, если у вас?
- Нет. Нет, думаю, это не годится. Где-нибудь в общественном месте, но там, где меня никто не узнает. Все места, какие приходят мне в голову, не годятся, потому что туда я хожу постоянно.
- Я знаю такое место, - сказал я.
Он сказал:
- Действительно, это идеальное место, никогда бы о нем не подумал. Это, если я не ошибаюсь, любимое заведение всех ирландцев, кто живет тут поблизости, верно?
- Можно и так сказать.
- Мой дом всего в нескольких кварталах, но я и представления о нем не имел. Да я, наверное, каждый день проходил мимо и ни разу его не замечал, представляете себе? Прямо какой-то другой мир. Посмотрите, какие тут собираются приличные люди, сплошь честные трудяги, настоящая соль земли. И потом, этот обитый жестью потолок, и кафельный пол, и мишень для дартс на стене. Просто замечательно.
Мы сидели, конечно, в "Грогане", и я подумал - интересно, приходило ли до сих пор кому-нибудь в голову назвать его владельца солью земли и честным трудягой? Тем не менее это место нам как будто вполне подходило. Здесь было тихо и почти пусто, и вряд ли здесь появится кто-нибудь из знакомых Термена.
Я спросил, что он будет пить. Он сказал, что, наверное, пиво будет лучше всего. Я подошел к стойке и взял бутылку "Харпа" и стакан кока-колы.
- Ты опоздал, - сказал мне Берк. - Босс был здесь час назад. Он сказал, что вчера засиделся с тобой до утра.
Я вернулся к столу. Термен заметил, что я взял себе кока-колу.
- Вчера вы пили что-то другое, - сказал он.
- А вы - то, что лучше забирает.
- И не напоминайте. Дело в том, что обычно я пью не так уж много. Мартини перед обедом, может быть, еще пару бутылок пива. А вчера вечером перебрал. Даже не помню, что я вам наговорил. И что вы теперь знаете.
- Больше, чем вчера вечером.
- А вчера вечером знали больше, чем хотели показать.
- Не лучше ли вам просто взять и рассказать, что вам так не дает покоя?
Термен немного подумал, потом решительно кивнул. Похлопав себя по карману, он достал портрет, который я дал ему накануне. Развернув его, он взглянул на меня и спросил, знаю ли я, кто это.
- Может быть, вы мне скажете?
- Его зовут Берген Стетнер.
"Неплохо", - подумал я.
- Я боюсь, что он собирается и меня убить.
- Почему? Разве он уже кого-нибудь убивал?
- Господи! - сказал он. - Не знаю, с чего и начать.
Вот что он мне рассказал.
- Я никогда еще не встречал такого человека, как Берген. Он появился после того, как мы продали свои акции, и мы сразу поладили. Он произвел на меня просто фантастическое впечатление. Очень сильный, очень уверенный в себе, и, когда говоришь с ним, легко поверить, что он не такой, как все остальные. В самый первый раз, когда мы познакомились, он пригласил меня к себе домой. Мы лили шампанское на балконе, а под нами простирался весь Сентрал-парк, словно наш собственный сад. В следующий раз, когда я был у него, он познакомил меня со своей женой Ольгой. Красивая женщина, и излучает такую сексуальную энергию, что голова кружится. Берген ненадолго вышел, а она села рядом со мной, положила руку мне на колени и начала гладить через брюки. "Хочу тебя пососать, - сказала она. - Хочу, чтобы ты трахнул меня в жопу. Хочу посидеть у тебя на лице". Мне просто не верилось, что это происходит взаправду. Я не сомневался, что вот сейчас он войдет и застанет нас, но к тому времени, как он вернулся, она уже сидела в кресле на другом конце комнаты и что-то рассказывала о картине, которая висела на стене. На следующий день он только и говорил о том, как я понравился Ольге и как она сказала, что хочет почаще со мной видеться. Через несколько дней мы пошли с ними пообедать - я и моя жена. Мне было очень неловко из-за того, что произошло между мной и Ольгой. В конце вечера Берген поцеловал Аманде руку, совсем по-европейски, но в то же время как-то насмешливо. А Ольга протянула мне для поцелуя свою руку, и она пахла... ну, словом, ее соком. Наверное, она только что трогала себя там. И знаете, когда я взглянул на нее, у нее был такой вид, что это подействовало на меня не меньше, чем запах. Конечно, Берген прекрасно знал, что происходит, они вместе это затеяли. Теперь-то я знаю. Когда я был у них дома в следующий раз, он сказал, что хочет мне кое-что показать, - ничего такого по кабелю никогда не передают, но он полагает, что мне это будет интересно. Он поставил кассету - это была порнуха, любительский фильм. Двое мужчин и одна женщина. Где-то на середине вошла Ольга и села рядом со мной. Я даже не знал, что она дома, думал, мы с Бергеном одни. Когда кассета кончилась, Берген вынул ее и поставил еще одну. Там были две женщины - черная и белая. Черная изображала рабыню. Только через минуту я сообразил, что белая - это Ольга. Я не мог отвести глаз от экрана. Когда фильм кончился, я оглянулся и увидел, что Бергена в комнате нет. Мы с Ольгой скинули одежду и улеглись на диван. В какой-то момент я понял, что Берген в комнате и наблюдает за нами. А потом мы встали и все трое отправились в спальню.
Кроме секса Стетнер угощал его и философскими рассуждениями. "Законы и правила - это для тех, у кого не хватает воображения, чтобы их нарушать. Есть мужчины и женщины, которые выше других и которые диктуют свои собственные законы или вообще обходятся без них". Он часто цитировал Ницше, а Ольга приноравливала изречения старого немца к нашему времени. "Нужно только предъявить свои права на власть, и стоит ли говорить о жертвах, если их судьба - естественное следствие их собственного желания покориться? Они сами творят свою судьбу, как вы - свою".
Однажды Стетнер позвонил ему в офис. "Бросайте свои дела, - сказал он. - Спускайтесь вниз и ждите на углу. Я заеду за вами через пятнадцать минут". Они долго ехали куда-то, и Стетнер все приговаривал, что его ждет подарок. Он остановил машину в незнакомом районе и провел Термена по лестнице в подвал. Там Термен увидел обнаженную женщину с кляпом во рту, прикованную к металлической раме. "Она ваша, -сказал Стетнер. - Можете делать с ней, что хотите".
Термен попользовался этой женщиной. Отказаться было бы невежливо - все равно что не принять предложенную рюмку или отклонить угощение. К тому же полная беспомощность женщины невероятно его возбудила. Когда он кончил, Стетнер спросил, не хочет ли он сделать с женщиной что-нибудь еще. Он сказал, что нет. Они вышли и сели в машину. Стетнер попросил его подождать минуту - он кое-что забыл сделать. Вскоре он вернулся и сел за руль. По дороге он спросил Термена, был ли тот когда-нибудь у женщины первым. Термен сказал, что был.