- Не так уж и плохо кончилось.
- Знаю, - сказал я. - Зачем доживать до старости? Вот что, если у меня на вас член стоит, это не значит, что вы можете водить меня за него, как вам вздумается. Конечно, я вас хочу - с тех пор, как в первый раз увидел вас на пленке. - Я снял ее руку со своей ноги и положил назад, ей на колени. - Вот покончим с нашим делом, тогда и вами займусь.
- Вы так думаете?
- Я так думаю.
- Знаете, кого вы мне напоминаете? Бергена.
- Мне не идет черная резина.
- Это еще неизвестно.
- И к тому же я обрезан.
- Ну, это можно исправить пересадкой. Нет, вы внутри такой же, как он, вы оба жесткие. Вы служили в полиции.
- Правильно.
- Вам приходилось кого-нибудь убивать?
- А что?
- Приходилось. Можете не отвечать, я чувствую. Вам это понравилось?
- Не особенно.
- Вы уверены, что это правда?
- "Что есть истина"?
- А, вечный вопрос. Но я, пожалуй, пересяду. Если мы собираемся говорить о деле, лучше смотреть друг другу в лицо.
Я сказал ей, что я не жадный. И потребовал за пленку пятьдесят тысяч долларов. Столько же они обещали и Левеку, хотя эти деньги ему так и не достались. Столько же могли заплатить и мне.
- А если вы ничем не лучше его? - сказала она. - У него была копия, хотя он поклялся, что нет.
- Он был глупец.
- Что оставил копию?
- Что соврал. Конечно, я сделал копию. И даже две. Одна находится у адвоката. Другая - в сейфе у одного частного детектива. На всякий случаи вдруг меня зарежут в переулке или я из окна выпаду.
- Но если у вас есть копии, вы сможете без конца тянуть из нас деньги.
Я отрицательно покачал головой:
- Эти копии - моя страховка. А мой ум - ваша страховка. Если я продаю вам пленку только один раз, это не значит, что я тяну из вас деньги. Я оказываю вам услугу. Вот если я попытаюсь сделать это еще раз, вам проще будет меня убить, но у меня хватает ума, чтобы это сообразить.
- А если мы и сейчас ничего не заплатим? Вы пойдете в полицию?
- Нет.
- Почему?
- Потому что этой пленки недостаточно, чтобы упрятать вас за решетку. Нет, я обращусь к прессе. Бульварные газеты просто вцепятся в эту историю. Они поймут, что у вас на руках слишком много крови и вы не сможете позволить себе возбудить дело о клевете. Они устроят вам очень скверную жизнь. Может быть, до уголовного преследования дело и не дойдет, но вы привлечете к себе такое внимание публики, что вам это не понравится. Друзья вашего мужа в Калифорнии будут не слишком довольны, что вы оказались в лучах прожекторов, а ваши соседи будут странно посматривать на вас в лифте. Вы ведь заплатите пятьдесят косых, чтобы избежать такой рекламы, верно? Да кто угодно так бы сделал.
- Это большие деньги.
- Вы и вправду так думаете? Не знаю, получу ли я столько же от бульварной газеты, но половину уж наверняка получу. Если они не вцепятся в такую историю, значит, они занимаются не своим делом. Я могу хоть сегодня явиться к какому-нибудь издателю и выйти от него с чеком на двадцать пять тысяч, и при этом никто не скажет, что я шантажист. Они назовут меня героем и, возможно, даже возьмут к себе на работу, чтобы я и дальше раскапывал всякую грязь.
- Мне надо посоветоваться с Бергеном. Вы говорите, это не такие уж большие деньги, но нам понадобится некоторое время, чтобы их собрать.
- Ни черта не понадобится, - возразил я. - Когда человек занимается отмыванием денег, ему ничего не стоит раздобыть немного наличных, Я думаю, у вас дома валяется раз в пять больше.
- У вас какое-то странное представление о том, как делаются дела.
- Я не сомневаюсь, что вы можете собрать деньги к завтрашнему вечеру, сказал я. - Тогда я и должен их получить.
- Господи, - сказала она, - как вы похожи на Бергена!
- У нас разные вкусы.
- Вы думаете? Не говорите ничего о ваших вкусах, пока не попробуете все, что лежит на тарелке. А ведь вы еще не все попробовали, правда?
- Ну, не так уж много и осталось.
- Берген захочет с вами встретиться.
- Завтра вечером, когда мы завершим нашу сделку. Я принесу пленку, так что вы будете знать, что покупаете. У вас в Маспете есть видик?
- Вы хотите продать ее прямо там? В спортзале?
- Я думаю, для обеих сторон это самое безопасное место.
- Да уж, там не помешают, - сказала она. - Если не считать четвергов, там как в пустыне. И даже по четвергам народу не так уж много. Что у нас завтра, среда? Я думаю, это возможно. Но конечно, я должна поговорить с Бергеном.
- Конечно.
- Какое время для вас удобнее?
- Попозже, - сказал я. - Но я могу вам через некоторое время позвонить, и мы договоримся обо всех деталях.
- Хорошо. - Она посмотрела на часы: - Позвоните около четырех.
- Позвоню.