Мы стояли с Андреем и смотрели друг другу в глаза. Я изучала нового Андрея, а он искал в моих глазах поддержки.
Я, правда, не знала, чем и как ему помочь. Ему не дано было переживать отказы. Он привык все непокорное сминать под себя. А я не могла ответить ему зеркально, потому что я живой человек со своими собственными чувствами и эмоциями. И ему, человеку беспринципному и жесткому, очень тяжело принимать подобные удары, особенно затрагиваемые его личные интересы. Любое мое высказывание уколет его безжалостной иглой.
С одной стороны, он не сможет жить с безответными моими чувствами, а с другой, и отдать победу сопернику не с руки. Я старалась сквозь его глаза заглянуть ему в душу, сколько он продержится?
Я обдумывала свои слова. Сейчас от них зависят жизни аж семерых человек! Моей, Андрея, Саши и четырёх детей.
— Андрей, давай поговорим по душам, — я указала на ближайшую скамейку.
Андрей покорно присел, а я устроилась рядом.
Я погладила его руку, которая держала моего малыша, провела рукой по его щеке. Его взгляд стал беззащитным и трепетным, что мне непросто было подобрать слова помягче. Он вёл себя как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку.
— Андрей, я понимаю твои чувства, я понимаю тебя. Но семья — это решение обоих. Невозможно никого принудить, заставить. Я не игрушка, — я гладила его по щеке, проводила пальцами по затылку, по шее, прошлась по руке и смотрела с нежностью на него, в его глаза, которые, как мне казалось, стали добрее и мягче.
Андрей вздохнул и угрюмо уставился себе под ноги. Я пыталась считать с него его эмоции.
— Сейчас ты настоящий, — я доверчиво прижалась к его плечу, — мне сейчас спокойно рядом с тобой. Я чувствую, что могу тебе доверять. Но большую часть времени, которую я провожу с тобой, мне боязно, страшно, хочется убежать, закрыться, исчезнуть. Отношения зарождаются в доверии и уважении, а не в запугивании и устрашении.
Он кивнул и его голова ещё больше поникла. Казалось, виновато поникла.
— Я не знаю, что мне делать с собой. Я потерялся. Я уничтожил всю свою жизнь, подпортил твою. Я впервые в жизни не знаю, как быть и как жить дальше…
Последние его слова во мне прозвучали ударами. Жить? Снова ультиматум? Либо ты со мной, либо меня без тебя не будет?
Я выпрямилась. У него новый тактичный ход, а я ему снова чуть не поверила. Ну взрослая же тетка, а в сказки верю. Я хлопнула себя ладонью по лбу. Как же все непросто! Как же я зашла далеко, когда позволила ему влиться в свою жизнь.
Я вздохнула и откинулась на спинку скамейки, повернула голову в сторону Андрея. Как вообще его пробить?
— Ладно, — начала я, набрала в грудь побольше воздуха, — ты сможешь жить на вторых ролях?
Решение было непростым, но если Андрею не понравится, то он сможет многое понять. Надо добиться решения самого Андрея. Уговаривать бесполезно.
Андрей развернулся ко мне и мое сердце сжалось от боли в его глазах:
— Марина, я очень многое сделал для нас. Все эти годы ты была моей музой, у меня была цель. Я отыскал способ вернуться в наше прошлое. Наше! Слышишь? Даже достиг успеха и ты вспомнила свои чувства ко мне.
— Андрюш, но после нашей школьной любви столько всего прошло. Первая любовь как правило больше надуманная, основанная на гормонах, но после гормонов существует жизнь. Жизнь, отношения, чувства, ответственность, работа над отношениями и самими собой. Люди, живя вместе, не просто сожительствуют, они притираются в процессе, оттачивают себя и в конце концов подходят друг другу как пазлы. Мы 10 лет с Сашей вытачивали друг друга, — я пыталась донести до него этот смысл, — а люди, которые не работают обоюдно над семьей, как правило рано или поздно расходятся. Если каждый тянет одеяло на себя, либо только один строит, то все трещит по швам.
— То есть ты создана только для него? — его взгляд прожигал мою душу, он передавал мне всю боль.
— Андрей, у меня 3 детей от другого мужчины. У меня с ним 10 лет прошлого, — я набрала воздуха в легкие, — ты готов оставаться на вторых ролях? Ты за эти годы многое надумал, многое нафантазировал. Этого может и не быть. И ещё, — я опустила голову, мои пальцы перебирали какие-то веревки на платье, — я не смогу меняться под тебя. Я многое изменила в себе под другого мужчину, — я выдержала паузу и, набравшись смелости, продолжила, — а дети? Мне их забыть? — я бросила взгляд на Андрея, — ты бы смог?
Он совсем скис и сидел с потухшим взглядом. Вся его работа оказалась напрасной. Пока он столько лет строил для нашей жизни, я строила свою с другим. Как знать, если бы он спохватился вовремя, а не выжидал лучших времён, чтобы во всей красе преподнести себя мне, может, что-то и вышло бы. Как знать, как знать. Но как получилось и ломать себя, свою жизнь, уничтожать все то, что создавалось 10 лет, издеваться над детьми, ломать мужа… все это ради чего? Ради призрачного счастья со своей первой любовью?
Мы посидели ещё немного и отправились к лебедям. Оба были в задумчивости. В задумчивости же и возвращались обратно. Процесс был запущен. Андрей с моими словами переспит и его решение придёт само. Надо время. Он все обдумает.
Пока Андрей мозговал, во мне тоже созревал план относительно его будущего.