Старушка дожевала последнюю креветку и расплатилась.
— Я подражаю Хесусу Эрминда, и у меня очень забавно получается, очень.
— Прекрасно, расскажешь в другой раз.
Старушка ушла, а Пепа-блондинка присоединилась к нам.
— Пристала, сил нет. Никак не отвяжешься.
— Она нас достала, — объяснила Пепа-брюнетка. — Решила на старости лет вернуться на сцену и выступать в пародийном жанре.
— Надоела до чертиков. А ты что здесь делаешь? Что ты у нас забыл?
— Ему нравятся артисточки, — внесла ясность черная Пепа. — Вот в чем его проблема. Правда, Тони?
— Я тут спрашивал у Пепы насчет «Рудольфа».
— Только этого не xeaiano! Еще один ненормальный.
Решил связаться с травести? Боже мой, разве сейчас есть мужчины!
— В первый раз слышу, что там собираются травести.
Ты случайно не перепутала?
— Хватит заливать… видать, захотелось попробовать.
Нечего прикидываться.
— Я не прикидываюсь.
— Это сейчас в моде, — заверила меня черная Пепа. — Все ищут острые ощущения.
— Ничего нового в этом нет. У меня был двоюродный брат, который выступал на сцене, наряженный под итальянскую певицу Глорию Лассо. Однажды ему даже удалось победить на конкурсе песни. Как-нибудь расскажу вам эту историю.
— Врешь ты все, только у тебя не очень получается.
— Ладно, давайте всерьез. В «Рудольфе» собираются только травести?
— За это я ручаюсь. Еще один карахильо?
— Нет.
Я достал сигару и стал медленно ее раскуривать.
— Послушай, Тони, — сказала блондинка, — ты, кажется, работаешь на Драпера?
— Выполняю иногда его поручения.
— А наше ты не мог бы выполнить?
Пепа-брюнетка прервала ее.
— Ты знаешь Артуро Гиндаля, хозяина кафе «Пекин», здесь, за углом?
— Гиндаль? Что-то знакомое, может, и сталкивался с ним, когда работал в полиции, но точно сказать не могу.
— Ладно, я тебе объясню, в чем дело. Это тот еще тип, подонок и сутенер. Когда-то он считался моим женихом, понимаешь? Мы с ним порвали, но он остался нам должен около ста двадцати пяти тысяч за все, что здесь выпил и съел. Платить он не желает.
— Свинья такая, — подтвердила блондинка.
— Ты бы не взялся?..
— Назовите точную сумму долга. Десять процентов мои.
— Ура! — завопила блондинка.
Брюнетка положила мне руку на плечо.
— А ты не врешь?
— Это моя работа.
Блондинка пошарила под прилавком и вытащила целую пачку счетов. Я спрятал их в карман.
— Ровно сто двадцать пять тысяч.
— Договорились. В ближайшее время займусь вашим делом. Сколько с меня?
— Нисколько, — поспешно ответила брюнетка. Блондинка посмотрела на нее и скривила рот. — Куда ты так торопишься?
— Делаю тут одну работенку для Драпера.
— Счастливо тебе.
Я направился к выходу.
Какой-то толстый тип с тремя подбородками, в грубой замшевой куртке, толкнул меня.
— Вы сеньор Карпинтеро? — спросил он. У него были несоразмерно большие десны и очень маленькие зубы. — В «Барбиери» мне сказали, что вы должны быть здесь.
Через кафе «Барбиери» я обычно держал связь с друзьями.
— Да, это я.
— Я вас ищу все утро. — Он сунул руку, похожую на подушку, во внутренний карман куртки, вытащил мятый конверт и помахал им перед моим носом. — Паулино хочет видеть вас.